– У меня есть в машине все необходимое. Никогда не знаешь, куда тебя случай занесет. Сейчас схожу за сумкой.


Дмитрий вернулся даже не с одной сумкой, а с двумя. Они зашли в предбанник, и Дмитрий стал выгружать из маленькой сумки съестное – здесь были и разные деликатесы, и коньяк, и бутылки с питьевой водой. В другой сумке были банные принадлежности.

– Ты хочешь сказать, что все это случайно оказалось в багажнике твоей машины? – улыбнулась Ника и сняла наконец куртку. Помещение сауны уже заметно нагрелось.

– Новоселье надо отметить или как? – сказал Дмитрий, тоже раздеваясь до рубашки. Попутно он слегка ослабил и узел галстука у шеи.

– Так ты все рассчитал? – нарочито нахмурив брови, проговорила Ника.

– Я позвонил Тиму, интересовался, когда ты придешь к нему. Правда, я не был уверен, что ты сама выразишь желание попариться…

– Нахал!

И Ника сдалась перед напором Дмитрия. Она очень устала за эти месяцы, полностью посвященные брату, совершенно не думала о себе. Посидеть бездумно на теплой деревянной лавке, подышать сухим воздухом – глотком далекого лета, почему бы и нет.

– Но у меня нет купальника!

– А простыни на что? Тебе какую – с зайчиками или с мишками? – Дмитрий выложил перед ней две новые, в прозрачных упаковках простыни.

Ника ткнула пальцем в мишек.

– О'кей. Сейчас вода нагреется, я вымою в парилке, а ты пока здесь хозяйничай. В сумке есть одноразовая посуда и все, что надо для стола. Я даже бумажную скатерть в маркете прихватил!


Дмитрий не был уверен, что его план с такой легкостью реализуется в этой поездке. Но с самого лета, с того дня в пещере, где они оказались пленниками, мечтал о новой интимной встрече с Никой. Пусть она говорила ему, что не желает встречаться с женатым человеком. Пусть напоминала о служебных отношениях – но мало ли что говорят женщины! Дмитрий, раздевшись до трусов, драил деревянные лавки, возведенные двумя широкими ступенями у стены. Вспотев, приоткрыл дверь – жар уже наполнил маленькое помещение сауны. Наконец вышел в предбанник, где Ника еще хлопотала у столика. Он поторопил ее:

– Быстренько раздевайся – и на чистую полочку! Чуешь, жаром тянет?

– Я надеюсь, ты выйдешь из сауны? – Ника сделала последнюю попытку сохранить дистанцию.

– Как скажешь!

Дмитрий переместился в закуток с душем. Вскоре послышались струи льющейся воды. А Ника, обернутая простыней с веселыми мишками, вошла в парную и, сев на лавку, блаженно закрыла глаза. Мягкое тепло обволокло ее тело: ни о чем не думать, не беспокоиться, ничего не желать! Она слегка задремала, край простыни сполз с ее плеч. Полупризрачные видения закружились в засыпающем мозгу: она лежит под жарким сочинским солнцем на пляже и ветерок ласкает ее обнаженные груди.

Неожиданно эти ласки стали слишком реалистичны. Ника открыла глаза и увидела склоненную у своей груди голову Дмитрия.

– Ты же обещал оставить меня одну?

Разум Ники противился, а руки ее уже легли на затылок Дмитрия и нежно поглаживали его. Но затылок этот стремительно ускользал из ее пальцев, уходил вниз. Дмитрий упал перед Никой на колени, уткнувшись лицом в просвет простыни. Затем обхватил ее сильными руками и опустил на лавку… Ника в исступлении вторила его движениям.


– А где же твои зайчики? – спросила Ника спустя некоторое время, заметив, что на Дмитрии нет простыни и он абсолютно наг.

– Вот мой зайчик! – Он поцеловал Нику и сел рядом.

– Я – в душ! – Она вскочила и исчезла за дверью парилки.

Теплые струи сбегали с плеч и живота Ники, застили глаза, заливали рот. Кажется, впервые в жизни она была счастлива и не задумывалась о том, что ждет ее впереди.


Потом оба, укутавшись в махровые простыни, принялись за трапезу. В предбаннике отопление тоже работало исправно, добавлял градусов атмосфере и дорогой коньяк.

– Ты хорошо справилась с заданием, – заметил Дмитрий. Он имел в виду, что сауна, выстроенная под ее архитектурным надзором, прекрасно функционирует.

– Ты тоже поработал на славу, – улыбнулась Ника, оценивая совсем другие заслуги.

– Надеюсь, эта встреча будет иметь продолжение? – взял быка за рога Дмитрий и поднял пластиковый стаканчик с коньяком. – За любовь!

– Разве ты знаешь, что это такое? – покачала головой Ника и тоже поднесла свой стаканчик к губам. – Ты, поди, и не любил никогда!

Дмитрий оправдываться не стал, снова взялся за бутылку, но тут же поставил ее на место.

– Мне, пожалуй, хватит. Я же за рулем! Оставим коньяк здесь. Приедем на следующий этап приемки, пригодится.

– Следующий этап – это завершение строительства? Наверняка ты будешь отмечать его с женой.

– Не будем загадывать. Нам пора возвращаться, почти ночь на дворе. Татьяна, наверно, уже во все колокола бьет.

* * *

Татьяна находилась в приподнятом настроении: Дмитрий уехал проверять областные объекты, а матери она сказала, что ушла на встречу с бывшими одноклассницами. Ничто не мешало ей подольше задержаться у Степана.

– Ты, погляжу, послушная дочка! – усмехнулся Степан и поцеловал подругу в щечку.

Он тоже предвкушал веселенький вечер – завтра на работу не идти и Татьяна под боком. Визиты любовницы он теперь воспринимал как должное и уже не стремился кем-то притворяться: какой есть – такого и кушайте. Одет был неряшливо, в засаленных штанах и грязной, пахнущей потом майке. Вещи в комнате разбросаны, разве что об ужине хозяин побеспокоился.

А Татьяна, отрабатывая легенду о походе в кафе с одноклассницами, принарядилась. Голубое шелковистое платье, нитка гранатовых бус, туфли на каблучке – казалось, что эта интеллигентная дама случайно оказалась в таком неприглядном месте. Но Татьяна, как и Степан, уже не замечала окружающей обстановки. Оба просто тянулись друг к другу. Гостья поправила очки и, стрельнув на Степана водянистыми глазками из-за овальных линз, спросила:

– Чем сегодня займемся, Степа?

– Хочешь, порнушку посмотрим? Я новый диск взял напрокат!

– Опять? Тогда налей мне в рюмку чего-нибудь покрепче, а то я не могу такое бесстыдство на трезвую голову смотреть!

– Об этом не беспокойся! Я и картошечку уже сварил, чтобы время не тратить, и селедочку разделал.

Степан, потирая руки, с любовью взял бутылку, откупорил ее и налил водки себе и Татьяне.

– Ну, дрогнули!

Они выпили, слегка закусили. Степан включил видик.

Некоторое время, сидя бок о бок на диване, молча жевали, поглядывая на экран. Обнаженные киногерои услаждали друг друга, но Степан и Татьяна раздеваться не торопились. Приятный туман, вызванный алкоголем, кружил голову и побуждал их к душевному общению. Степан, по трезвости не слишком разговорчивый, сейчас вовсю философствовал:

– Вот скажи мне, Танюха! Чем я перешиб Димыча? Муженек у тебя – деловой, большой начальник. Крутая тачка, деньги и все прочее. Домину за городом строит. А я гол как сокол, но ты ко мне прибегаешь!

– Люблю я тебя, Степа!

– Любишь? Тогда переезжай ко мне жить! Слабо?

Однако Татьяна, нарушив супружескую верность, надеялась совместить несовместимое. В объятия Степана ее тянуло, как наркоманку к зелью, но уходить от мужа она не собиралась. Поселиться в этой комнатенке, в перенаселенной коммуналке? Она пока еще не спятила!

– Вот Алиса выучится, – покачала головой Татьяна. – Тогда может быть…

– Еще налить? – Степан снова взялся за бутылку.

– Нет-нет! Мне хватит.

– Тогда положи себе еще картошечки.

Обнаженный мачо на экране телевизора вновь пришпоривал партнершу, оседлав ее.

– Фу, какая гадость! – сказала Татьяна, уже начиная испытывать нарастание желания. Она положила руку Степана себе на колени, предоставляя ей свободу действий.

Но Степан не торопился с любовными ласками. Он вылил остатки водки в чайный бокал и залпом отправил жидкость себе в рот.

– Ну чё? Переедешь жить ко мне? – с пьяной настойчивостью пошел он на второй круг. – Не захочешь по-доброму, уволоку силой!

Татьяна слегка отодвинулась от хмельного друга, натянула платье на колени. Он встал с дивана, сильно качнулся, но тут же взял направление и пошел к двери. Татьяна раздумывала, как образумить Степана, как заставить его отступиться от немыслимой надежды. Вдруг из коридора послышалась брань.

– Неряха, алкаш, дебил! – кричала разъяренная соседка. – А ну, вернись, вытри за собой лужу немедленно. Или бабу свою заставь!

– Да ладно тебе, Люська, не кипятись. Делов-то – шваброй махнуть!

Вскоре в коридор выглянули другие соседи и блюстительницу порядка поддержали – голоса умножились. Все соседи говорили разом, припомнив и прочие грехи Степана.

Татьяна заткнула руками уши: ну и влипла в историю! Перед ней на экране видика мелькали кадры сомнительных наслаждений, но она уже не обращала внимания на кино. Зато вдруг заметила, в какой омерзительной обстановке находится.

Когда Степан кое-как разрешил коммунальный конфликт и вернулся в комнату, Татьяна сослалась на головную боль и покинула нехорошую квартиру.


Ирина Васильевна, мать Татьяны, встретила дочь на пороге градом упреков:

– Лгунья! Я звонила твоим школьным подружкам, и Машке, и Наташке – никакой встречи они не назначали! Где ты была? Только не ври матери!

– Я с другими девочками в кафе ходила. Ты их не знаешь. Разреши мне пройти, мама, я устала.

Но мать, перегородив своим телом прихожую, не пропускала дочь.

– Пора прекратить эту историю, милая. Ну что ты в этом необразованном работяге нашла?

– Ты о ком, мама?

– Не придуривайся, Татьяна. Ты думаешь, что мать у тебя слепая? Да мне еще на даче соседки доложили, что ты к Степану чуть ли не ежедневно бегала. Я молчала, думала, образумишься. Приедешь в город, прекратишь блуд.

– Между нами ничего нет, – лениво врала Татьяна.

– Если бы! Да я давно выследила тебя, мерзавка! И сегодня до его парадной проводила. На машине ты могла бы и ускользнуть от матери, а на метро – не скроешься! Мне, когда я еще в милиции работала, приходилось отслеживать отдельных субчиков. Фору любому оперативнику могла дать!

– А если и так! Да, я была сегодня у Степана! Я люблю его! – выкрикнула Татьяна, понимая, что терять ей больше нечего, что от матери ничего не утаишь. – Дмитрия-то вечерами совсем дома не бывает. Поди, у него самого любовниц – ворох. Он давно плюет на меня. А мне мужик нужен, ласковый и добрый!

Ирина Васильевна привыкла к покорности дочери и растерялась от ее бунта. На миг замолчала, но потом изменила подход:

– Ну ладно, ладно. Успокойся, Танька. Что-нибудь придумаем. Главное, чтобы Дмитрий не узнал! Ведь он не простит, оставит нас. На что мы жить будем?

– Как-никак и я заработок имею, и ты пенсию получаешь.

– Ха! Не смеши, дорогая. Лучше иди умойся. Много выпила-то? Разит от тебя, как из бочки!

– Не преувеличивай, мамуля, пару рюмочек и пропустила всего. Ты же знаешь, что я почти не пью.

– Ох ты, горе-то какое! Ой, Дима догадается…

– Кстати, он дома?

– Стала бы я шум поднимать при нем!

Проводив дочь до спальни, Ирина Васильевна остановилась на пороге и непререкаемым тоном заявила:

– Договоримся так, Татьяна. Когда намылишься в следующий раз к своему хахалю, мать в известность поставь. Я тебя прикрою в случае чего.

– Закрой дверь, мама.

2. В болезни и в здравии

Корпорация «Этажстрой» готовилась победоносно застолбить свои права на строительство олимпийских объектов в Сочи. Руководители были уверены, что выиграют федеральный тендер. В феврале Герман Леонидович и Дмитрий Беломорцев уехали в Москву полные надежд. Увы, их ожидания не оправдались.

И проиграли они не потому, что их проект был плох. Напротив, он был настолько хорош, что идеей воспользовались конкуренты. Удивляло одно: как представители другой фирмы сумели добыть эксклюзивные материалы, разработанные архитекторами корпорации «Этажстрой». По возвращении домой генеральный директор провел тщательное расследование в поисках виновника утечки информации.

Цепочка фактов вывела расследование на журналистку Диану, прибившуюся полгода назад к питерской группе в Сочи. Далее выяснилось, что она была заурядной промышленной шпионкой. Чтобы добыть для конкурирующей фирмы секретную документацию, она вошла в доверие к Дмитрию, завела с ним чуть ли не любовную интрижку, проникла в его гостиничный номер. Остальное было делом техники. Пока Дмитрий находился в ванной, она скопировала из его ноутбука важные файлы. Дмитрий был так беспечен, что даже не защитил информацию паролем, поскольку не предполагал, что его ноутбуком могут воспользоваться посторонние люди. Теперь за его легкомыслие и небрежность фирма расплачивалась потерей многомиллионного финансирования, надежды на госзаказ не оправдались.

Совет директоров компании вынес суровый вердикт: Дмитрия Владимировича Беломорцева снять с должности замдиректора. Однако, учитывая практический опыт проштрафившегося, его не уволили, а предложили место рядового специалиста.