— Ой, лучше не напоминай! Хата колом встала, словно заговоренная… Как раз оттуда возвращаюсь. Водила утром одну крейзанутую семейку, только время попусту потеряла. Представляешь, баба заявила, что в монолитных домах — блуждающие токи, которые разрушают то ли биополе, то ли энергетические связи между клетками. В общем, что-то разрушают, и жить там так же вредно, как сидеть в микроволновой печи. А зачем просила показать, спрашивается? Сама такая стремная. — Лидка свела глаза к переносице, скорчив дебильную рожу, как у клиентки. И спросила: — Катька, ты поправилась, что ли?

— Кхе-кхе-кхе! — ненатурально закашлялась я. — Не так чтобы совсем, но держусь на таблетках и микстурах.

Коллега увлеченно прихорашивалась. Крутясь перед зеркалом, подтягивала колготки, любовно оглаживала при этом свои налитые ляжки. Ее серо-зеленые глаза блестели, как ягоды крыжовника, промытые дождем. Чувствуется, роман с шефом поднял ее тонус прямо на недосягаемую высоту!

— Чего у тебя со щекой? — Гаевая, причесываясь, поймала мое отражение в зеркале.

— Да так, попугай случайно поцарапал, хотел сесть на плечо и промахнулся. — Мне не терпелось перевести стрелки. — Лидушка, скажи, вокруг того дома, наверное, милиции невпроворот?

— С чего бы это? — изумилась она. — Нет там никакой милиции.

— Ну-у… Я слышала, ночью в том доме, на третьем этаже прогремел взрыв, типа террористического акта…

— Иди ты, — грубовато осадила меня Гаевая. — Окстись! Собираешь какие-то сплетни — бабкины сказки, дедкины подсказки.

— А какую квартиру ты продаешь?

— В смысле?

— Номер какой?

— Девятнадцатая, на четвертом этаже. Говорю же, все нормально, если бы что произошло, жильцы бы на уши встали. Взрыв… Придумают же, хм!

Лида и не подозревала, каким гневом воспламенила меня ее недоуменная реакция! Да, это было все равно что поднести зажженную спичку к газовой горелке, — я вспыхнула синим пламенем. Выходит, Ольга меня обманула, наколола! Взорвали ее… Подорвалась незабудка! И меня среди ночи заставила подорваться… Стрекоза не только попрыгунья, но и отъявленная лгунья! Но зачем ей это понадобилось: ехать ко мне, ночь напролет хлестать коньяк, хвастать модельно-любовными успехами? Чего она добивается, что замыслила? Загадка без разгадки… Захотелось немедленно бежать домой, вытрясти душу из прохиндейки и вывести ее на чистую воду. Но возле рабочего стола восседал, упорно дожидаясь, нудный Владимир Иванович, присутствие которого несколько охладило пыл.

— Катерина, вы чем-то огорчены? — полюбопытствовал этот старый отрепыш.

— Конечно огорчена. Боюсь, мне не удастся быть вам полезной, — ответила я печально и, вместо того чтобы на этой томительной ноте и попрощаться, выпалила: — Узнала сейчас, что на продажу выставлена изумительная квартирка в новом монолитном, полезном для здоровья, как микроволновка, доме на Нарымской…

— В монолитном? — Владимир Иванович аж подпрыгнул на стуле. — На Нарымской?!

— Ну да…

— Случайно, не напротив цирка?

— Угу, напротив цирка, а за ним большой парк располагается — Нарымский сквер. Превосходное место, прямо зеленый оазис в асфальтовой пустыне, — без всякого энтузиазма, на автомате рапортовала я. Ведь в нашем деле положено всему подряд — и скворечнику, и трущобе, и мавзолею — набивать цену.

Вот попробуй пойми этих чудиков: Лидкину дебильную тетку отпугнули какие-то мифические блуждающие токи, а в моего клиента они точно вселились. Бобрик раззадорился, точно стакан водки на грудь принял, мигом накинул свою задрипанную куртку и вскричал: «Подходит!»

— Умм, погодите… Пожалуй, эта квартира для вас великовата — там сто тридцать квадратов.

— Не важно, пусть хоть все сто пятьдесят, хоть двести метров! Я с детства обожаю цирк!

— Но цирк-то наш закрыт. Вы что, не знаете? Крыша чуть не обрушилась, в нем реконструкцию собираются… производить… — мямлила я, недоумевая. Нет, конечно, все бывает: и миллионеры рядятся в обноски, и встречаются, наверное, такие фанаты циркового искусства, что… Но не до такой же степени, чтобы даже не поинтересоваться стоимостью жилья?! Сама не знаю зачем, я привела контраргумент: — Цирк закрыт, а вот ресторан «Скоморохи» при нем работает, — и сглотнула голодную слюну.

— Ресторан? Это то, что нужно мне, одинокому орлу! Готовить не умею, а чем-то кормиться же надо?.. Поехали, Катерина. Посмотрим квартиру, а заодно и пообедаем в тех «Скоморохах», отметим, так сказать… Одевайтесь и спускайтесь, я на машине, буду ждать вас внизу.

Может, если бы я успела позавтракать, то заартачилась бы, перенесла показ на более позднее время. А тут вдруг и Лидка Гаевая безропотно отдала мне ключи от трешки, изменив железному принципу насчет бизнеса, который важнее лирики, — ее внимание всецело принадлежало двери, ведущей в директорский кабинет. Она лишь заметила: «Могу поспорить на что угодно, он эту заподлянскую квартиру не купит».

Я вышла и, осмотревшись на парковке, направилась к худшей из машин — старому «москвичу», который не мыли, кажется, с осени, а то и вовсе никогда.

— Катя, куда вы? — басовито окликнул Владимир Иванович и отработанным жестом распахнул дверцу «гранд-чероки».

Никогда бы не подумала, что обтрепанный помазок гоняет на представительском джипе!.. На кресло, обитое бежевой кожей, я садилась, как на ежа, с опаской. Из подобного бронетранспортера нас с Серегой угощал свинцом мазила автоматчик. На всякий случай обернулась, осмотрела заднее сиденье: нет ли там стреляных гильз? Но ничего, кроме пары перчаток и мужской борсетки, не валялось…

— Вы что-то ищете? — среагировал на мои телодвижения владелец машины.

— Э-э-э… Думаю, может, сумочку назад положить, чтобы не мешалась.

Более глупое объяснение трудно и придумать. Места впереди хватило бы не то что дамскому ридикюлю, а и вместительному чемодану.

— Давайте ее сюда, Катенька. — Забирая мою сумку, Владимир Иванович задержал мои руки в своих ладонях.

— Не надо, я раздумала…

В смущении опустила глаза и оторопела. На безымянном пальце клиента красовалась шикарная печатка. Золото и платина, зеленый король-изумруд со свитой бриллиантов. Человек целое состояние носит с собой, не подозревая, что надевать столь вызывающие драгоценности светлым днем — это моветон, особенно в сочетании с убогим шмотьем. Лучше бы рубашку постирал, одинокий орел!.. Пальцы у Владимира Ивановича были совсем некрасивые — пухлые, точно свиные сардельки, с ногтями мелкими, похожими на кнопочки баянные. Зато чистые, без черных ободков… Но что-то меня насторожило. Напрягла зрительную память: вроде в агентство клиент заходил без печатки…

— Нравится?

Я отдавала себе отчет, что отрицательный ответ его не устроит, потому утвердительно качнула головой и задала встречный, довольно дурацкий вопрос:

— Это ваша машина?

— Нет, ваша, — съюморил удалой бобер и заглянул мне в глаза пылким, провокационно-мужским взглядом. Несомненно, то было приглашение к флирту. Нечаянный поклонник, похоже, не замечал моих недостатков — лишнего веса, исцарапанной щеки и прочих мелочей…

Only business, напомнила я себе и, мягко высвободив руку, сказала:

— Давайте уже поедем!

От души немножко отлегло. В конце концов, я — не настолько крутой специалист по автомобилям, чтобы отличить один черный джип от другого… Прочь подозрительность! Наличие внедорожника и дорогой печатки еще не доказательство того, что Владимир Иванович — отпетый негодяй или потенциальный убийца. Может, человек наследство получил, а переодеться не успел? От нелепости подобного предположения самой сделалось смешно. Хихикнула без видимой причины. Джипер поддержал меня густым, раскатистым смехом.

Мы ехали под музыку — клиент настроил приемник на волну «Авторадио», сам наслаждался «Дискотекой 80-х» и меня склонял к светской беседе: Алсу то, Басков се, но Робертино Лоретти конкретно лучше! Я не особо разговорчива с незнакомыми людьми, потому почти не поддерживала диалог, просто соглашаясь со всем, что вещал водитель. Кажется, его подобный расклад устраивал. Подавляющее большинство мужчин сходятся в симпатии к покладистым женщинам…

Остановившись возле подъезда высотки, Владимир Иванович снова проявил галантность — не позволил мне открыть дверцу, сам обошел джип и подал руку, помогая спуститься с высокой подножки. Мог бы не суетиться, проворством меня Бог не обделил. Тем более что ноги сами несли к подъезду — не терпелось осмотреть дверь под номером 17 и лично удостовериться: а был ли мальчик? Вернее, был ли взрыв… Приложив к замку подъезда круглый ключ, открывающий домофон, я пустилась на маленькую хитрость, предложив подняться пешком:

— Ходить по лестницам полезно!

— С удовольствием, Катенька. Вы правы: лестница — лучший тренажер. Мы мало двигаемся, а организм не обманешь, мышцы дряхлеют, в том числе сердечная мышца.

— Дряхлеют со страшной силой! — невпопад сморозила я, словно спринтер взбегая по ступенькам.

К третьему этажу до неприличия запыхалась, сердце ухало лесным филином. И Владимир Иванович торопился, ни на йоту не отстал, так что у двери Лялькиной квартиры мы очутились одновременно. Она сидела на петлях как влитая. Какой там взрыв! Царапин на ней было меньше, чем на моей физиономии… Я приблизилась вплотную, принюхалась, только что не лизнула ламинат, укрывавший металл.

— Нам сюда? — подало голос мое наказание.

— Нет, этажом выше.

— А зачем тогда мы здесь остановились?

— Э-э-э… эту квартиру тоже собираются продавать.

— Чудненько! Давайте заодно и ее посмотрим!

— Не стоит. Вам нужна трешка, а здесь пять или даже восемь комнат. Несколько великовата для вас.

— Хм, Катерина, велика — это же не мала! А вдруг я соберусь жениться?! — Владимир Иванович игриво приподнял лохматую бровь, отчего стал похожим на пса Барбоса из «Необыкновенного кросса».

Я опять хихикнула:

— Вот когда женитесь, тогда и посмотрите.

В избыточной вежливости меня, конечно, не упрекнешь, но клиент пропустил колкость мимо ушей. Как подобает преданным дворнягам, последовал за мной по пятам на четвертый этаж. И, не теряя игривости, абсолютно неуместной в нашем ответственном мероприятии, приставал: «Катюша, а вы бы за меня замуж пошли?» Это было уже слишком! У меня что, на лбу написано «Ищу спутника жизни»? Так я его уже нашла — своего Серого Волка. Только он об этом не догадывается…

Но в целом настроение поднялось. Надо признать, день складывался удачно: не припомню случая, чтобы мне удавалось столь стремительно склонить клиента к покупке. Бобру вообще не пришлось пудрить мозги — его все в квартире устраивало. Гулял по комнатам и благодушно планировал, где передвинет стены, как расставит мебель и скольких гостей позовет на новоселье.

— Работы здесь, конечно, непочатый край: обои надо будет поменять на декоративную штукатурку, линолеум — на паркет… Вы ведь мне поможете, Катенька?

— Чем? — опешила я. Неужели смахиваю на укладчика паркета?

— Морально поможете — своим присутствием, вниманием, женским очарованием…

Барбос приблизился вплотную, заставив меня попятиться к окну и пожалеть, что сумочка осталась в машине — в ней я на всякий случай ношу баллончик лака для волос. Читала в полезных советах, что нейтрализовать происки маньяка легко и просто с помощью любого аэрозоля. Бьешь его ногой в пах, брызгаешь в морду лаком и — тикать!.. Пришлось опускать воспарившего поклонника на грешную землю другим способом:

— Ой, чуть не забыла сообщить вам цену: десять миллионов четыреста тысяч, без торга!

— Уровень цен мне хорошо известен, не беспокойтесь, Катерина. На такую сумму я как раз и рассчитывал, — степенно пригладил свой бобрик клиент. — Лучше взгляните, какой дивный вид открывается из окна.

Владимир Иванович облокотился о подоконник, наконец оставив меня в покое. Стеклопакеты приглушали шум трассы, но ее вид мне нисколько не нравился — мигом припомнилось, как накануне увозила отсюда сначала детей, потом врушу Ольгу.

Что уж в том дивного? Сплошная горечь подставы… А бобер знай разорялся:

— Лепота! Елочки, березки, рябинки! Уголок живой природы. И церковь рядом. Захотел — зашел, свечку святым угодникам поставил… По утрам буду бегать в парке, дышать кислородом. Это же прелесть! Для меня, Катя, душенька, красивый пейзаж — вещь немаловажная. Считаю, он будит… эти самые… эстетические чувства.

Чтобы потрафить клиенту, я подтвердила: будит, со страшной силой пробуждает! И выразительно посмотрела на часы.

— Не пора ли нам, коль уж все решено… — Хотела сказать, что ресторан «Скоморохи» находится с той стороны, отсюда не видно, но он перебил:

— Нет! У меня другая идея возникла. Нам надо отметить мое приобретение прямо здесь! Все же не каждый день квартиры покупаем… Сбрызнем эти стены шампанским. Или вы, Катюша, предпочитаете крепкие напитки?