Адель Паркс - Жена моего мужа

— Вообще-то да, хотя эта история меня больше всего устроила. Появилась другая женщина, и он ушел.

— А брак к этому времени уже подошел к концу?

— Правда находится где-то посередине.

Крейг кивает, словно понимает все сложности и нюансы брака, прекратившего свое существование уже несколько лет назад. Мне кажется, что это невозможно, но я ценю его попытку понять.

— Мы ведем такой разговор, какой было бы естественно вести месяцев через шесть после знакомства, а не на первом же свидании, — замечаю я, а затем думаю, что мне, наверное, следует проявлять большую сдержанность.

— Так действуют на людей свадьбы. Они заставляют тебя думать о каких-то значительных вещах или, по крайней мере, должны заставлять.

— Интересно, о чем мы будем разговаривать через шесть месяцев? — пытаюсь я пошутить, чтобы нарушить охватившее нас напряжение, не подумав, что мой вопрос может показаться намеком.

— Возможно, мы будем выбирать обои, — говорит Крейг, при этом он не производил такого впечатления, будто его подталкивают.

Я оглядываю комнату и останавливаю взгляд на Джоне; по идее он должен сидеть за главным столом, но почему-то сидит в одиночестве за боковым.

Крейг следует за моим взглядом. Джон сидит низко склонившись, почти уткнувшись лицом в стол. Его усталый вид резко контрастирует с оживлением остальных гостей.

— О боже, он, наверное, слишком много выпил. С ним это случается, когда он волнуется. Джен просто убьет его, если он провалит речь. Вы меня извините?

Суббота, 11 ноября 2006 года

Нос Крейга почти касается моего. Хоть бы он перестал меня трясти! Если не перестанет, меня может вырвать, ему же не понравится, если я блевану ему прямо в лицо, хоть мы и добрые друзья. А я выпил вполне достаточно для того, чтобы меня вырвало. Черт побери, я выпил недостаточно. Просто невозможно выпить достаточно. Мне необходимо продолжать, продолжать, продолжать и…

— Джон, выпей воды. — Крейг решительно пододвигает стакан к моей руке. Я пытаюсь взять его, но он выскальзывает у меня из пальцев. Он сам направляет его к моему рту. — Дружище, я никогда не видел тебя в таком состоянии.

Не могу понять, испытывает ли Крейг благоговение или шок. У меня такое ощущение, будто язык распух, и я тщетно пытаюсь пошевелить им, чтобы произнести ответ. Наверное, нечто подобное испытывают люди с аллергией на орехи. Бедняги. Я уставился на Крейга и пытаюсь убедить его, что со мной все в порядке и с речью тоже все будет в порядке. Но сомневаюсь, удалось ли мне убедить его, принимая во внимание тот факт, что сейчас я просто вообще не могу говорить.

Я прихожу в себя на стуле в нужнике. Крейг стоит рядом и придерживает меня за плечо, наверное, чтобы я не свалился на пол и не расшибся о кафельный пол. Интересно, мне удалось самому приползти сюда или же ему пришлось тащить меня?

— Наверное, съел что-нибудь не то, — бормочу я.

Крейг выражает неприкрытую досаду. Его замечания исполнены осуждения и отчаяния.

— Выпей это, — советует он.

На этот раз мне удается благополучно взять стакан и выпить воду, не слишком много пролив на костюм. Как только я заканчиваю, Крейг снова наполняет стакан из крана и протягивает мне.

— Меня вырвет, если я выпью так много воды слишком быстро.

Крейг показывает на пол. Наши туфли и брюки заляпаны блевотиной.

— Полагаю, моя.

— Правильно полагаешь.

— Извини, дружище, виноват.

— Да уж, виноват.

Наши начищенные до блеска туфли понесли урон, но я почувствовал себя значительно лучше. Я, пошатываясь, пытаюсь подняться, и, хотя комната раскачивается перед глазами, все же не с такой умопомрачительной скоростью, как тогда, когда я сидел за столом в зале. Это шикарный клуб, и сортиры здесь довольно приличные, но все же всегда найдется более приятное место, чем рядом с писсуарами. Мне хочется уйти. Я ополаскиваю лицо холодной водой и выхожу.

Крейг с сомнением смотрит на меня:

— Сколько же ты выпил?

Я не знаю точного ответа, во всяком случае начал пить с утра. Пара кружек с Томом перед церемонией, чтобы успокоить его нервы. К тому же он подарил мне по этому поводу фляжку с моими инициалами, какие носят на бедре, чтобы отметить этот случай. Подарок оказался полезным. Мы наполнили его виски, и я время от времени прикладывался к нему в ожидании, пока фотограф не подготовится, чтобы «вылетела птичка». Черт, на это ушло сто лет, и дело кончилось тем, что я осушил всю фляжку. Затем во время приема я продолжал непрерывно пить. Может, не так уж непрерывно. Думаю, пару бутылок я пропустил. Дело в том, что я обычно не пью виноградное, предпочитаю то, что основано на зерне, но, когда подали мясо, я снова подключился. Большая ошибка смешивать два напитка.

— Вот ты где, Харди. А я повсюду тебя ищу.

— А, Том, привет. — Думаю, моя реплика не даст ему возможности предположить, будто я тоже искал его. К счастью, Том слишком возбужден, чтобы уделять мне много внимания. — Я жду Крейга. — И машу рукой в сторону туалета.

Том не садится. Он почти стоит на цыпочках, практически подпрыгивает.

— Хорошо все проходит, не правда ли? Тебе весело? — спрашивает он.

— Чертовски блестящая свадьба, самая лучшая из всех, на которых мне доводилось бывать, — заявляю я.

— Возможно, за исключением твоей собственной, — замечает он. — Я хочу сказать, что хотя вы с Андреа и расстались, но вы же, наверное, сохранили теплые воспоминания о первых днях.

Поделившись столь интимным наблюдением, Том прекращает подпрыгивать. Он настолько замедляет ход, что становится похож на нелепого человечка, показанного в замедленной съемке. Он не знает, как обходиться с такой личной и деликатной темой. Но кто знает?

Я должен помочь ему. Сегодня его день. Я не хочу хоть как-то омрачить его.

— Ну хорошо, все обернулось к лучшему, дружище. Я говорил тебе, что она беременна?

— Нет.

— Да вот, она позвонила мне на днях и поделилась счастливой новостью. Со своим новым парнем. Это хорошо для них, да?

— Ты хорошо перенес эту новость, дружище?

— Более чем хорошо. Тот парень больше, чем я, подходит для такого дела.

— Пришло время речей? — спрашивает подошедший Крейг.

— Боже мой! Черт! Джен послала меня за вами. Пойдемте, ребята.

Суббота, 11 ноября 2006 года

Я поворачиваюсь к мужчине, сидящему слева от меня.

— Привет, меня зовут Роуз Филипс. Как поживаете?

Я протягиваю руку, и тот лениво смотрит на нее. Похоже, он не может сосредоточиться, поскольку явно перебрал, но я не должна из-за этого раздражаться.

— Филипс, да? Подумать только. А я Джоу Уайтхед.

— Невеста или жених?

— Ни то ни другое, детка. — Джоу Уайтхед принимается смеяться, явно довольный своей шуткой. — Я кузен невесты. Не видел ее с шести лет. Но не мог же я отказаться от бесплатной выпивки. — Он снова усмехается, и я не знаю, принимать ли его всерьез.

— Дженни, похоже, прелестная девушка, — замечаю я, намереваясь завести ни к чему не обязывающий вежливый разговор.

— Могу рассказать вам о по-настоящему прелестной девушке, — бросает он, искоса глядя на меня.

Я мысленно издаю стон, когда понимаю, что Джоу Уайтхед намеревается начать рассказ о своих любовных похождениях. Мне-то до всего этого абсолютно нет дела. Мой недавний пробег по свиданиям предоставил мне достаточный опыт, что собой представляет общение с отвергнутыми существами. Джоу Уайтхед явно один из них — он слишком много пьет, пришел на свадьбу один и хочет говорить с совершенно незнакомой женщиной о другой девушке. Хотя я всегда стремлюсь проявлять доброжелательность, но именно сейчас мне нет абсолютно никакого дела до трагической любовной истории Джоу Уайтхеда.

— С минуты на минуту начнутся речи, — говорю я, пытаясь уклониться от выслушивания откровений. Хотя, безусловно, это зависит от трезвости Джона, а я видела, как Крейг практически вынес его из зала всего несколько минут назад.

— Ваш парень, кажется, покинул вас.

Джоу, похоже, считает свое замечание ужасно забавным и разражается смехом, похожим на лай шакала. Я храню молчание.

— Вы недавно вместе, не так ли? Он такой внимательный. Такое никогда не продолжается долго.

Я перестаю его слушать — цинизм и злоба мне сегодня особенно не по вкусу.

— Ее тоже зовут миссис Филипс. Не правда ли, как странно?

Замечание исходит от Джоу, или как его там.

— Извините, что вы сказали?

— Я рассказывал вам о самом фантастическом траханье на этой планете.

Ошеломленная, я не знаю, что сказать в ответ. Почему он считает, что это приемлемая тема для разговора с незнакомым человеком?

— Я сказал, какое странное совпадение. У нее такая же фамилия, как и у вас. Она тоже миссис Филипс. Что вы думаете по этому поводу?

Ничего. Я смотрю на этого ужасного Джоу, и мое первое впечатление о нем (невоспитанный) меняется на еще худшее (грубый, неотесанный и достойный всяческого презрения).

— Но она не называет себя миссис Филипс, она слишком независимая, карьерная девушка.

Он ухмыляется мне, а я ощущаю знакомое чувство своей неполноценности и испытываю ненависть к этой другой миссис Филипс, даже не зная ее. Я делаю глубокий вдох и думаю о Крейге. Не хочу, чтобы сказочная красота нашего дня была испорчена и испачкана гнусными рассказами этого типа. Я пытаюсь извиниться и прекратить разговор:

— Извините, мне нужно…

— Вы совершенно не похожи внешне, — заявляет Джоу, грубо перебивая меня. — Она…

Он осматривает меня сверху донизу и умудряется ограничиться усмешкой, играющей на его губах, ему все-таки хватает такта заткнуться и не сказать, что той другой миссис Филипс, изменнице, не нужно носить плотные, утягивающие животик панталоны. Я осматриваю комнату в надежде увидеть Крейга.

— Она чертовски великолепная. К тому же у нее необыкновенный интеллект. Хотя, знаете ли, мне не нужно, чтобы мои женщины были слишком умными, достаточно, чтобы они были послушными. — Он заходится от смеха и осушает бокал красного. — Действительно, это была лучшая ночь в моей жизни. Думаю, и я показал ей один-два приемчика. Честно говоря, надеюсь, что в ближайшем будущем она постучится в мою дверь, умоляя повторить.

Жизнь кажется мне слишком короткой, чтобы я согласилась мириться с подобным. Я начинаю собираться с мыслями и беру сумочку, намереваясь выйти из-за стола. Подожду Крейга где-нибудь в другом месте. Плевать, если меня сочтут дурно воспитанной. Этот тип просто невыносим. Я не могу оставаться здесь ни минутой дольше.

— Уверена, что вы и другая миссис Филипс будете очень счастливы вместе, мистер Уайтхаус. — Не уверена, правильно ли произнесла его фамилию, но он не поправил меня. Откровенно говоря, мне на это абсолютно наплевать. Я отодвигаю стул и встаю.

— Не называйте ее миссис Филипс, ей больше подходит ее девичье имя, и она предпочитает, чтобы так ее и называли. Люси Хьюитт-Джоунз, это более шикарно.

Комната куда-то поплыла. Мои ноги, крепкие, при нормальных обстоятельствах твердо стоящие на земле, подводят меня. Я падаю обратно на свой стул.

— Люси Хьюитт-Джоунз? Длинноногая блондинка? — Как жаль, что не могу добавить — незамужняя.

— Вы знаете ее? — Лицо Джоу вспыхивает от волнения.

— Работает в «Гордон Уэбстер Хэндл»? — Мне необходимо удостовериться, что нет никакой ошибки. Но конечно же нет. Люси Хьюитт-Джоунз — достаточно примечательное имя.

— Да. — Джоу улыбается и искоса смотрит на меня. — И я тоже. Мы там и познакомились. А вы откуда знаете ее?

В моих ушах раздается какой-то ужасный гул. Я вижу, как двигаются губы этого типа, но не могу различить слов, которые он нанизывает одно на другое. Я внезапно испытываю ледяной холод, а в кишечник будто вставили фитиль.

— Она замужем за моим мужем, то есть, я хочу сказать, бывшим мужем.

Я, пошатываясь, встаю, затем иду невероятно медленно, так как знаю, что если пойду быстрее, то непременно споткнусь или упаду в обморок, и это будет непростительно. Очень медленно беру сумку и жакет. Пальцы мои обмякли и не в состоянии нормально застегнуть жакет. Когда я выхожу из зала, вопли детей и пронзительный скрежет микрофона пронзают мое тело, словно стрелы.

Оказавшись вне поля зрения гостей, я пускаюсь бежать и бегу, словно отъявленный уголовник с места преступления.

Понедельник, 20 ноября 2006 года

День, когда состоялось мое прозрение в Национальной портретной галерее, в дальнейшем развивался не совсем по моему сценарию, но я уже начала привыкать к тому, что так всегда бывает, когда дело касается детей. Редко все складывается так, как ты себе представляешь. Я выбежала из галереи, отчаянно пытаясь остановить такси. Все еще шел дождь, и машин было мало. Никогда в жизни мне не приходилось тратить столько усилий, чтобы остановить такси, обычно они, рискуя столкнуться, сами останавливаются, чтобы предложить подвезти меня. Но ведь никогда в жизни я не вела себя столь безумно; уверена, эти обстоятельства взаимосвязаны. Дома меня встретила только слегка озадаченная Ева. Ориол не было видно, оказалось, она еще в школе. Было только двадцать минут третьего. Это показалось мне странным — день тянулся так медленно, что у меня создалось впечатление, будто он длился целый месяц.