– Нет, я родилась в Лондоне, а города не помню, потому что родители уехали оттуда, когда мне было два года. Тетка отца завещала ему дом в Хитфилде, а поскольку нам всегда не хватало денег, он решил сэкономить на ренте, и мы переехали в более дешевое по сравнению с Лондоном место. Мама так и не смогла почувствовать себя счастливой в новом доме.

– А каким ремеслом занимался ваш отец?

– Не ремеслом. Искусством. Он был художником, очень хорошим художником. Отсутствие коммерческого успеха не означает отсутствие таланта, – рассказывала она с гордостью и даже с каким-то вызовом. – Он превратил одну из комнат в студию, я там просиживала с ним часами. Иногда я позировала ему, порой мыла кисточки, смешивала краски и готовила холсты. К сожалению, моя мать ревновала его ко мне, как ревновала ко всему, что отнимало у нее его внимание. В конце концов ее ревность уничтожила его способность работать, разрушила их отношения, он больше не мог этого выносить.

Унылый пейзаж за окнами экипажа гармонировал с ее взглядом.

– Он покончил жизнь самоубийством, – едва слышным голосом договорила она.

– Какая трагедия, – с глубокой симпатией в голосе проговорил Гарри, внимательно слушая ее рассказ, он мог только догадываться о горе, страданиях и муке этого одаренного человека. – Мне бы хотелось посмотреть работы вашего отца…

– Моя мать все сожгла, – коротко ответила Кейт.

Женщина резко отвернулась, прикрывшись полями своей шляпки. Он тактично воздержался от дальнейших расспросов. Его воображение отчетливо рисовало обезумевшую женщину, из дикого чувства собственности бросающую в костер все самое дорогое сердцу ее мужа. Гарри страстно хотел обнять Кейт, положить ее голову себе на плечо и пообещать ей любовь, которая унесет прочь все ее тягостные воспоминания. Однако из страха потерять ее навсегда он сдержал свой порыв и промолчал, веря, что еще наступит его время. К тому же ему еще столько хотелось узнать о ее жизни после смерти отца. Почему она вышла замуж за человека гораздо старше ее? При каких обстоятельствах он решил выставить ее на продажу? Он решил резко сменить тему разговора.

– Вы любите животных, Кейт? В поместье Уорвик всегда было много кошек и собак. Помню, как мы с Жасси выхаживали месячного ягненка. Белла, так мы ее назвали, доставляла нам бесконечные проблемы, поскольку ходила за нами повсюду как хвостик, и в доме и на улице, – уголком глаза Гарри заметил, что Кейт повернулась к нему. – По ночам Белла спала в конюшне вместе с дикими кошками, им нравилась ее густая шерсть, а она наслаждалась их компанией. Однажды она проникла в сад с розами и съела все бутоны – выглядело это, как будто их срезали большими ножницами. После этого дядя Уильям решил, что ей пора в стадо. В наказание. На следующий год у нее родились ягнята, – солгал он. Сумев отвлечь Кейт от грустных воспоминаний, он не хотел снова ее расстраивать, ведь дядя Уильям велел забить Беллу.

Женщина, ничего не подозревая, беззаботно подхватила тему о животных и начала рассказывать какую-то другую историю. Весело улыбаясь друг другу, они въехали в Истхэмптон и снова остановились по знаку Джима на небольшой тропинке, тянущейся вдоль зеленого луга, вокруг которого сгрудились скромные домики местной деревушки.

Дэниэл опять вышел из экипажа и, заметив улыбки, которыми обменивались Гарри и Кейт, принял решение разделить эту парочку. Он купил Кейт прежде всего для того, чтобы помешать Гарри совершить большую глупость, и было бы очень обидно допустить это теперь. Дэниэл надел на плечи накидку, которая хранилась под сиденьем экипажа специально для подобной погоды, приподнял воротник и подошел к экипажу парочки.

– Я хочу осмотреть это место, – проинформировал он брата, опуская широкие поля шляпы, чтобы защитить глаза от дождя.

– Ты сума сошел? – воскликнул Гарри, оглядываясь вокруг. – В этой паршивой дыре не на что смотреть.

– Именно поэтому, – загадочно ответил Дэниэл, – вам совершенно незачем ждать меня в экипажах. Джим заприметил таверну на берегу. Прошло уже много времени после завтрака, и если вы голодны, отправляйтесь туда. Я найду вас там, как только увижу все, что хочу.

Он отошел, а они снова тронулись в путь, обмениваясь замечаниями по поводу его странного поведения, которое на этот раз никак не могли объяснить. Громко стуча копытами по каменной плитке, лошади въехали во двор покрытой шифером таверны под названием «Бегущий заяц». Поручив заботу о лошадях молодому конюху, Гарри обхватил Кейт за талию и помог выбраться из экипажа. Затем они побежали к низкому входу, подгоняемые дождем. Внутри их уже ждал Джим, заказавший обед на троих.

Оставшись в одиночестве, Дэниэл внимательно изучал округу. Деревушка подходила под описания Клодины, только помимо церкви, таверны и домиков он заметил несколько небольших коммерческих учреждений и дома более высокого класса. Все это не интересовало его так, как само расположение деревушки. Несмотря на плохую погоду, его глазам открывался захватывающий вид на плоскогорье, со всех сторон окруженное зеленым густым лесом. За ним начинались волнистые изгибы песчаных дюн Суссекса. По южную сторону от деревушки плескалось море.

Он так долго и напряженно всматривался в простирающийся перед ним вид, что в его воображении возникла заманчивая картина того, что тут могло бы быть. Когда он на несколько минут отвернулся, а потом снова взглянул на холм, то очень удивился, увидев там траву и деревья.

Прикрываясь накидкой, он пошел по тропинке к берегу, обогнав на своем пути мужчину, ведущего нагруженного корзинами осла, и двух маленьких девочек, спешащих домой под плащом, который они дружески поделили на двоих. Отодвинув в сторону ветки тамарисковой изгороди, он ступил на натуральный бастион, который образовали скалы и валуны. Перед ним простирались бескрайние просторы белого, покрытого рябью песка, который омывали подгоняемые ветром волны. У Дэниэла перехватило дыхание. Ему открылся волшебный вид на грациозно изгибающуюся бухту, посередине которой, как спящий в море кит, лежал остров Уайт.

Он развернулся и пошел обратно. Какое же сокровище Истхэмптон! И этом месте сочеталась нетронутая красота морского берега и сельской местности. Вдруг он увидел для себя шанс, которого ждал с самого начала своей независимой жизни. Он мог вступить в рискованное предприятие, которое даст ему возможность построить собственную империю на камнях и песке. Он наконец сможет прославить имя Уорвик.

Не замечая струящегося по лицу дождя, Дэниэл широко улыбался зеленому холму, расположенному в самом центре деревушки. Уютная тишина долины, леса и нежный бриз не для него, он построит свой дом здесь, на просторе. Могучие стены будут противостоять стихии и ударам ветра. Яркий огонь больших каминов защитит просторные комнаты от зимней стужи, а огромные окна пропустят летом свежий морской воздух.

Когда он уладит все свои имущественные дела в Девоншире, то вернется в Истхэмптон. Потом обязательно достанет деньги и приобретет этот холм с видом на море, даже если ему придется участвовать в боях семь дней в неделю. На склоне он построит однажды самый великолепный дом на сотни миль вокруг, которому он уже придумал имя. Истхэмптон- Холл.

Он не знал, когда у него и голове впервые зародилась идея завладеть Истхэмптоном, но суть этой идеи медленно формировалась вот уже несколько дней. Возможно, большую роль сыграло очарование Брайтоном, открывшим ему все удовольствия жизни на побережье. Но подсознательно решение осесть в Истхэмптоне родилось, когда он прочел в книге мастера церемоний адрес Клодины, как будто уже тогда знал, что станет преследовать ее, чтобы осуществить ту месть, которую вынашивал. Эта месть обрела еще более четкие очертания с тех пор, как к ней прибавилось желание свести счеты с Александром Редклифффом.

Подставив лицо ветру и хлеставшему изо всех сил ливню, Дэниэл быстро дошел до «Бегущего зайца». В холле он снял с себя мокрую накидку, повесил ее на крючок и вошел в гостиную. Хозяин зажег камин, около которого уютно устроились Гарри и Кейт. Она внимательно слушала, что он рассказывал ей тихим голосом. В ее взгляде не проявлялось ни малейшего намека на кокетство, но лицо Гарри явно демонстрировало, насколько он поглощен женщиной. Ни один из них не повернул головы, когда вошел Дэниэл. Он недовольно задержал свой взгляд на парочке, не замечавшей никого вокруг, и пошел прямо к барной стойке. Здесь, широко расставив локти, сидел Джим и разговаривал с хозяином. Они оба повернулись в его сторону, когда он подошел.

– Добрый день, сэр, – подобострастно поклонился гостю хозяин и протер тряпкой старую поверхность стойки, на которой виднелись мокрые следы от пивных кружек. – Чем могу служить вам?

Дэниэл ответил на приветствие, но прежде чем сделать заказ, взглянул на Джима.

– Ты ел что-нибудь?

Тренер кивнул.

– Могу порекомендовать тебе горячие мясные пирожки. Миссис Уорвик съела один, а мы с Гарри по два.

– В таком случае я закажу то же, что и они, и кружку эля.

Хозяин принес из кухни дымящиеся мясные пирожки и хотел перенести нож и вилку на стол, но Дэниэл остановил его, дав понять, что останется в баре. Он без церемоний взял пирожок рукой и откусил. Нежное мясо, обильно политое соусом, в золотом хрустящем тесте просто таяло во рту.

– День как раз подходящий для чего-нибудь вкусно го и горячего, – ответил хозяин на похвалу Дэниэла. – Ваш слуга сказал, что вы держите путь и Девоншир.

Очень часто Джима называли слугой Дэниэла, на что тот никогда не обижался. Дэниэл всегда вел себя как дворянин, которому принадлежит все вокруг, а вид Джима явно демонстрировал, что у него за душой ничего нет.

– Я тут навел кое-какие справки об Истхэмптоне, – вставил Джим, поглядывая на Дэниэла. Он не мог понять, почему Дэниэл потерял целый час времени, болтаясь по округе. Внутреннее чутье подсказывало ему, что не помешает собрать некоторую основную информацию и передать ее потом другу.

– Мне понравилось то, что я увидел, – ответил Дэниэл, пробуя эль; одобрительно кивнув, он поставил кружку на стойку. – Эль в «Бегущем Зайце» так же хорош, как и пирожки. У вас, наверное, удачно идет торговля, хозяин.

Широкое добродушное лицо хозяина обвисло, как у собаки, когда он печально покачал головой:

– Сюда в основном заходят местные люди, а они бедны, поэтому не тратят много денег. Раз в месяц недалеко отсюда проходит базар, и тогда мы заняты целыми днями. В остальное время очень мало путешественников проезжает через Истхэмптон, поскольку он расположен в стороне от основных дорог.

– А есть у вас клиентура среди тex людей, которые живут в особняках рядом с деревней? – спросил Дэниэл.

Хозяин снова грустно покачал головой:

– Я думаю, вы уже успели заметить, что тут нет никаких условий, привлекающих внимание знати. Они не заходят в Истхэмптон. Неподалеку отсюда располагается город Маррелтон, вот он является центром на много миль вокруг.

– А как насчет транспортной торговли? – спросил Дэниэл, приступая ко второму пирогу.

– Ее нет. Все экипажи стекаются в Маррелтон и оттуда разъезжаются во все части страны. Этот город процветает. Мистер Браун, который содержит два магазина в Истхэмптоне, раз в неделю отправляет в Маррелтон фургон с теми, кто хочет продать свой товар, но не имеет личного транспорта. Это дорого, поэтому многие рыбаки предпочитают добираться со своими ослами и корзинами самостоятельно, преодолевая расстояние в пятнадцать миль.

– Я тут на берегу заметил несколько купальных машин с именем Томаса Брауна. Кто ими пользуется?

– Знать из больших домов, о которых вы упоминали. В хорошую погоду они устраивают пикники на берегу со слугами. В остальные дни здесь никого нельзя увидеть, кроме обычного люда.

– Очень жаль, – заявил Дэниэл, доел последний кусочек и сделал глоток из кружки. – Обычно приезжающие обеспечивают занятость населения, а тут их нет, насколько я могу судить.

– Вы зрите в самый корень, сэр. Я порой думаю, что ситуация могла бы измениться, если бы старый мистер Гамильтон Бартон или кто-нибудь из его родных вернулись сюда и поселились тут, как в прежние времена. Только мы никого из них уже давно не видели.

– Я знаю одного члена парламента в Лондоне по фамилии Бартон, – заметил Дэниэл, чрезвычайно заинтересованный.

– Это внук старого джентльмена. Иногда мы читаем новости о семье в газетах.

– Семья Бартон покровительствовала этой деревушке? – продолжал расспросы Дэниэл

Именно так, сэр, только давно. Старый Гамильтон был очень больным ребенком. Родители, не надеясь, что он выживет, привезли его к морю в Истхэмптон. Он дожил до девяноста лет и все еще в силе, – довольно рассмеялся хозяин и хлопнул широкой ладонью по стойке. – Вот доказательство, насколько целителен здешний воздух!

Дэниэл улыбнулся.

– Как же случилось, что они перестали проявлять какой-либо интерес к этому месту? – задал Джим вопрос, который уже вертелся в голове Дэниэла.