Кендалл Райан - Женатые. Часть 1

Жанр: Современный любовный роман

Рейтинг: 18+

Серия: Несовершенная любовь #1 (про одних героев)

Номер в серии: 1

Главы: Пролог+21 глава

Переводчики: Влада П. (1-2 гл), Кристина А. (с 3 главы)

Редакторы: Майя А. (1-11 гл), Каролина Р. (с 12 главы)

Вычитка и оформление: Анна Б.

Обложка: Таня П.

ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения, а также указания группы и переводчиков запрещено!

Специально для группы: K.N

(https://vk.com/kn_books)

ВНИМАНИЕ!

Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Ной

— Еще пива? — спрашивает Стерлинг.

— Лучше не надо.

Он ухмыляется.

— Ты действительно собираешься пройти через это, приятель?

— А в чем проблема? У тебя тоже была фиктивная спутница на выпускном.

Я смеюсь про себя, вспоминая, когда Стерлинг взял в пару свою кузину на выпускной в школу. Он посчитал себя гением: не нужно покупать костюм, чтобы произвести впечатление, не нужно дорогого ресторана или лимузина. К концу вечера, когда все мы приятно проводили время со своими спутницами, он понял, что совершил ошибку. Единственный контакт с мягкой теплой кожей, который он получил за весь вечер, — контакт с собственной рукой.

— Фиктивная жена — это совсем другое дело. Это большая гребаная проблема, — Стерлинг смотрит на меня поверх кружки с пивом.

Глядя на океан с нашего места на крыше пляжного коттеджа, я ослабляю галстук, туго повязанный вокруг моей шеи.

— Тут все законно, так что она будет моей настоящей женой до тех пор, пока мы не разведемся или не аннулируем брак.

— Ты себя слышишь? Это безумие. Ты не можешь жениться на цыпочке, которая тебе даже не нравится.

— Кто сказал, что она мне не нравится?

Глаза Стерлинга округляются.

— Я не говорю о неразделенной похоти, которую ты испытывал к ней, когда был подростком.

Я потираю заднюю часть своей шеи, чувствуя подступающую головную боль.

— Что ты хочешь от меня? Это желание моего отца, не мое. Это условие для передачи компании. Нет брака — нет наследства. Для каждого из нас.

Многие считают, что купание в роскоши с пеленок со временем делает вас невосприимчивым к неприятностям, но это не так. Я никогда не принимал неудачи как должное, и скорее ад замерзнет, чем я сдамся без боя.

Стерлинг громко вздыхает и переводит взгляд с меня на океан.

— Я считаю, что ты должен хорошенько все обдумать, приятель. Брак — дело серьезное. Это не какой-то необдуманный поступок.

Из нас двоих Стерлинг всегда был голосом разума. Он наставлял меня на путь истинный, когда у меня появлялась бесстыдная и необдуманная идея, которая могла завести слишком далеко. Он мой лучший друг с четырнадцати лет. С тех пор, как мы стали учиться в престижной школе-интернате в Коннектикуте, мы стали неразлучны. (Прим. школа-интернат — образовательное учреждение с круглосуточным пребыванием обучающихся, созданное в целях воспитания детей, формирования у них навыков самостоятельной жизни и всестороннего раскрытия творческих способностей).

— Поверь мне, я понимаю всю серьезность ситуации.

Смерть отца в прошлом году была моим пробуждением. Судьба его компании со ста миллиардами долларов неожиданно попала ко мне в руки. Я должен был быть готов взять все на себя. И я сделаю все, что потребуется. И, конечно, я не сожалею, что моей невестой будет женщина, которую я всегда желал.

— Должен быть другой вариант, — говорит Стерлинг после нескольких глотков пива. — Кроме того, с блуждающими глазами и постоянно напряженным членом ты будешь ужасным мужем.

Ого. Я не так уж и плох, не так ли?

Он читает мне лекцию, но все, на чем я могу сейчас сосредоточиться, это бурлящие и непростые чувства внутри меня.

— О, и еще одно условие, — говорю я, обращаясь к нему. — Мне нужно обрюхатить ее.

Стерлинг выплевывает свой напиток.

Ной

Месяцем ранее

Я сжимаю зубы и проверяю свои «Ролекс» в третий раз. (Прим. часы от швейцарского бренда «Ролекс». Ассоциируются с роскошью и достатком). Все это огромная трата времени.

— Где она? — я бросаю взгляд на отца Оливии, Фреда Кейна, который сидит за столом в зале для конференций.

— Она будет здесь, — заверяет он меня. Однако потом тихо добавляет: — Она должна.

Точь-в-точь мои мысли.

Эта встреча — одна из многих попыток убедить Оливию подписать контракт. Но боюсь, что сегодня просто повторится ситуация прошлой недели. Она отказалась подписывать что-либо, связывающее нас вместе хотя бы в одном предложении, и сказала: «Черт возьми, нет!».

На самом деле, это было сказано с бо́льшим пылом. Я думаю, это было даже как сбросить бомбу.

Но мы должны пожениться, и тогда собственность в «Тейт и Кейн Энтерпрайзес» (далее «Тейт и Кейн») перейдет к нам. Сроки поджимают, совет директоров давит. Мы должны были сделать это еще вчера. Я не потеряю компанию отца из-за того, что Снежная королева решила играть не по правилам.

Я зарабатываю шестизначную сумму и пользуюсь привилегиями, которые это дает. Черт подери, я живу хорошей жизнью и не собираюсь отказываться от этого только потому, что не могу переломить ситуацию. Нет, я вовсе не собираюсь отказываться от роскоши.

Бесплатные удобства в лучших отелях? Безусловно. Самое прекрасное шампанское, любезно доставленное официантом к моему столу? Почему нет? Девушка-спасатель в загородном клубе, которая все лето позволяла подмять себя в раздевалке? Конечно. Симпатичная блондинка хостес (Прим.: в данном случае хостес — сотрудница отеля, встречающая и размещающая прибывших) в «Ла Чэмпл», которая хотела поиграть со мной в ванной перед деловым ужином? Черт, да! В том, что ты богатый и привлекательный, есть свои преимущества.

Но если Оливия не появится сегодня и мы не договоримся об условиях контракта, все полетит к черту. Как быть с работой и жизнью шести тысяч сотрудников «Тейт и Кейн», в том числе и с одним из моих любимых людей на планете — Роситой Эрнандес? Она мать-одиночка с шестью детьми. И если эта сделка провалится, боюсь даже представить, что случится с кем-то вроде Роситы. В итоге мне придется перевезти ее и детей в свой пентхаус. Что, разумеется, ограничит количество минетов и бокалов шампанского, которыми я регулярно наслаждаюсь.

Я содрогаюсь при этой мысли.

— Я знаю, это необычно, этот контракт… — Фред делает паузу и хмурится. Он барабанит пальцами по столу, робко поглядывая на меня.

Необычно? Как минимум отвратительно. Я мог бы посмеяться, если бы ситуация не была настолько мрачной.

Много лет назад они с моим отцом составили завещание с изложением того, что случится с их многомиллиардной компанией после их смерти. Пугающие стопки бумаг, в которых на юридическом языке прописано, что Оливия и я унаследуем компанию пополам… Но только если поженимся.

На прошлой неделе было созвано экстренное совещание. Ухудшающееся здоровье Фреда, да и трудности в самой компании, которые она претерпевает на протяжении уже шести кварталов, не позволили и дальше откладывать решение проблем. Нам с Оливией представили варианты.

На мой взгляд, не было никаких вариантов. Была только альтернатива, которой можно и нужно было воспользоваться. Мы должны пожениться, чтобы спасти наследие наших отцов, а также рабочие места шести тысяч человек в офисах Манхэттена, Чикаго, Сан-Диего и Брюсселя.

Оливия считала по-другому. Ее не прельщала идея быть связанной со мной, поэтому она настаивала на рассмотрении других вариантов.

Даже если мы убедим ее связать себя узами брака, нет ни единого шанса, что Оливия приблизится к моей кровати. Проклятье!

Мы были близки один раз… Только раз. Тогда она была пьяной студенткой колледжа на каникулах.

Наши семьи жили в домике на пляже в Пьюджет-Саунд. Тем летом мы отдали предпочтение Западному побережью. Наблюдение за китами, долгие прогулки на морском воздухе, распитие шардоне по вечерам (Прим.: белое сухое вино из классического сорта белого винограда «шардоне») и поедание омаров, словно мы были взрослыми, а не девятнадцатилетними студентами.

Той ночью она пробралась из комнаты, которую делила со своей сестрой, в мою спальню. Я завелся в тот самый миг, когда почувствовал ее теплую ладонь на моей обнаженной груди. Я всегда хотел Оливию. Желал даже тогда, когда еще и не понимал, что за странное чувство уже давно теплится в груди. Мы целовались в темноте, наши языки изучали друг друга, руки искали, сердца колотились.

Потом я вдруг очнулся. Было много причин, по которым той ночью я не смог признаться ей в своих чувствах. У ее мамы был диагностирован рак. И я знал, что потом Оливия сожалела бы о сделанном. Она бы подумала, что использовала меня, чтобы справиться с ситуацией. Плюс ко всему из недавней игры «Правда или действие» я узнал, что она была девственницей. Так что я поцеловал ее еще раз, а затем остановился. Это было самое трудное решение, которое я когда-либо принимал.

А теперь она относится ко мне, как будто я кусок жвачки, приклеившийся к ее «лабутенам», которые она предпочитала носить. (Прим.: туфли от знаменитого французского дизайнера-модельера Кристиана Лубутена. Отличительной чертой данных туфель является алая подошва).

— Я действительно думаю, что это к лучшему, — добавляет Фред, вернув меня к реальности.

— Это то, что хотел твой отец, Ной, — говорит Прескот.

Прескот был доверенным лицом отца. Но при этом, в остальном — он полный придурок. В этот момент дверь конференц-зала распахивается, и даже не поднимая глаз от контракта, я понимаю, что это она.

Свежий цветочный аромат с четкими нотками жимолости достигает меня. Я понятия не имею, где Оливия берет это дерьмо, но из-за него мой рот наполняется слюной. Всегда. Однажды я провел целую субботу в парфюмерном отделе магазина, пытаясь понять, этот эффект; хотел доказать себе, что именно ее парфюм меня притягивает, что в ней самой нет ничего особенного. Но я так и не нашел его…

— Я здесь, — говорит Оливия, слегка запыхавшись.

Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы не упустить момент, как она приглаживает рубашку на соблазнительных изгибах. Пышная грудь и плоский живот приводят меня в мандраж. Ее жакет перекинут через руку, в которой она держит кожаный портфель с черной монограммой, вышитой курсивом.

— Мисс Кейн, — говорю я весело. — Ты выглядишь восхитительно, занималась сегодня утром?

Она любит ходить на тренировки перед работой. Говорит, что это дает ей заряд бодрости на весь шестнадцатичасовой рабочий день. Я рад, что физические занятия придают ее щекам розоватый оттенок… Предполагаю, так же как и секс. Одна мысль об этом, и мой член дернулся в штанах.

— Запомни, Ной. Это только бизнес, — произносит она, моргая своими густыми черными ресницами.

Ни улыбки. Ни смеха. Противоположность обычной реакции, которую я вызываю у представительниц слабого пола. И это чертовски раздражает меня.

Как будто Оливия Кейн обладает противоядием к моему очарованию. И это заставляет меня мечтать о том времени, когда она сдастся мне. Мысль о ней, стоящей передо мной на коленях, в то время как ее розовые губы глубже вбирают мой член, прося больше даже тогда, когда она давится моей длиной, — это больше чем просто сексуальная зависимость. Это практически цель жизни. Для меня секс является видом спорта. Я знаю правила, играю жестко и всегда выигрываю.

Я глубоко вдыхаю и пытаюсь успокоить свой член, понимая, что все наблюдают за мной. Оливия никогда не давала мне спуску, и я, черт возьми, уважаю ее за это.

— Я просто пытаюсь сделать то, что лучше в данный момент.