— Лучше не надо, — я смотрю на часы, висящие на кухонной стене. — Остается пятьдесят восемь минут до момента, когда я скажу согласен.

Он ухмыляется.

— Думаешь, она действительно пойдет на это?

— У тебя есть сомнения?

Он пожимает плечами.

— Она заперлась в своей комнате два часа назад и с тех пор не выходила оттуда. Сегодня утром я предложил ей позавтракать, но она сказала, что не хочет есть. Не знаю, приятель. Вполне возможно, что она даст задний ход.

— Контракт составлен. Мы подпишем его в понедельник, когда вернемся в офис. Зачем отступать сейчас? Оливия человек слова. Ей можно доверять.

Он неодобрительно ворчит.

— А в чем проблема? Ты же взял фиктивную спутницу на свой выпускной.

Я смеюсь про себя, вспоминая год, когда Стерлинг пригласил свою кузину на выпускной. Он думал, что это гениально: не надо покупать костюм, чтобы произвести на нее впечатление, не нужно приглашать ее в дорогой ресторан или заказывать лимузин. Но к концу вечера, когда все наслаждались более плотным общением со своими спутницами, он понял, что совершил ошибку. Его собственная рука была единственной, кто прикасался к нему в этот вечер.

— Фиктивная жена — совсем другое дело. Это большая гребаная проблема, — Стерлинг смотрит на меня поверх края кружки с пивом.

Глядя на океан, я ослабляю галстук, туго завязанный вокруг моей шеи, и поправляю его.

— Фактически это законно, так что она будет моей женой, пока мы не разведемся или не аннулируем брак.

Я прочищаю горло, мое беспокойство усиливается.

— Есть еще кое-что.

После того, как отец Оливии предоставил нам контракт сегодня утром за завтраком, я с копией вышел на крыльцо, а Оливия направилась в спальню. Я не рассматриваю это как плохой знак, просто мы оба относимся к этому слишком серьезно, и нам требуется время, чтобы все хорошенько обдумать.

Я прочитал весь контракт, держа в руке чашку кофе. Страница четырнадцать, параграф двадцать восемь, пункт «B» гласит, что выполнение наших договорных обязательств в качестве новых владельцев многомиллиардного конгломерата также зависит от еще одного обстоятельства — чтобы Оливия забеременела. В течение девяноста дней.

Внутри меня все бушевало, я захотел немедленно поговорить с Фредом.

— Пункт о наследнике? И таким способом вы хотите обеспечить продолжение рода? Вы, правда, считает, что я соглашусь на это?

— Это желание и твоего отца тоже, Ной. Мы с Биллом оба хотели внука, прежде чем уйти на покой. Безусловно, ты можешь это понять.

— И каково мнение Оливии на этот счет? — спросил я его.

Он уклончиво прочистил горло.

— Мы еще это не обсуждали.

Это было утром. И я уверен, что в этом пункте была причина того, что Оливия заперлась в своей спальне и с тех пор не выходила оттуда.

Набрав в легкие воздух, я внимательно смотрю на своего лучшего друга, прежде чем сообщить новость:

— Я должен ее обрюхатить.

Стерлинг выплевывает свой напиток.

— В договоре есть пункт о наследнике, — произношу я сухо.

Вытерев пиво с губ, он прищуривает глаза.

— Хочешь сказать, что должен обрюхатить ее?

— Угу.

Этот придурок на самом деле смеется надо мной, затем делает еще один глоток пива.

— Если я что-то и знаю об Оливии, так это то, что она не собирается печь твой батон в своей духовке.

— О, зря ты так, — ухмыляюсь я.

— Она уже трогала твой член?

Кроме поглаживания его через мои брюки тогда в ресторане — нет. Но это ничего не значит. У нас все только впереди. Это лишь вопрос времени.

— Не будь ослом.

Я встаю и, пересекая крыльцо, подхожу к перилам. Опираясь на них, я вглядываюсь в бескрайнее синей океан. Может, я и выгляжу спокойно и уверенно, но на самом деле, схожу с ума с тех пор, как утром узнал о пункте в договоре. Могу только представить, что чувствует Оливия. Даже не знаю, хочет ли она стать матерью. Наверное, нет, учитывая, что она ест, спит и дышит своей карьерой.

— Ты хорош, дружище, скажу я тебе, но даже ты не в состоянии осуществить это.

— Мы еще посмотрим.

Наблюдение за водой действует на меня гипнотически. Это заставляет меня чувствовать себя немного спокойнее. Но лишь отчасти. Мне, наверное, потребуется лошадиная доза транквилизаторов, чтобы привести свой пульс в норму.

— А что насчет тебя? Заядлый тусовщик всерьез собирается воспитывать ребенка?

Я поворачиваюсь к Стерлингу. Он качает обшарпанное кресло-качалку, стоящее на крыльце, поставив ногу на ручку кресла. У меня нет подходящего ответа на этот вопрос, поэтому я просто нахально подмигиваю ему.

— Я выясню это, — я надеюсь.

Его рот раскрывается на секунду. Затем он вскидывает руки, драматически пожимая плечами.

— Это твоя жизнь, приятель.

— Я рискну. Теперь, если ты извинишь меня, я пойду проверю, как там моя невеста.

Я стучу в закрытую дверь спальни Оливии и в тишине слышу два женских голоса.

— Да? — Камрин приоткрывает дверь.

— Я могу поговорить с Оливией? — спрашиваю я.

Камрин хмурится.

— Плохая примета видеть невесту перед церемонией.

— Все нормально, — слышится голос Оливии изнутри.

— Хорошо. Можете поговорить около пяти минут, — Камрин смотрит на свои часы, а затем обходит меня и направляется в зал.

Толкнув дверь, я отмечаю, что Оливия сидит за туалетным столиком, и наши взгляды встречаются в зеркале. Ее глаза слегка красные, и мне любопытно, плакала ли она.

В груди колет чувство вины, и неожиданно я начинаю задыхаться.

— Ты в порядке?

Я не могу поверить, что мои отношения с Оливией перешли на новый уровень, насколько реальными стали мои чувства. Мысль о том, что она так расстроена, причиняет мне физическую боль.

Оливия кивает.

— Думаю, да. Сегодня удивительно эмоциональный день. Все эти вещи, я даже не задумывалась о том, что моей мамы не будет рядом, в то время как у отца проблемы со здоровьем… Осознание этого поразило меня сегодня утром.

— Иди сюда.

Я притягиваю ее в свои объятия. Прижав ее близко к своей груди, я чувствую, как она заводит свои руки мне за спину. Я держу ее так в течение нескольких минут, никто из нас не произносит ни слова. Когда я отпускаю ее, Оливия выглядит спокойнее. Интересно, что она чувствует по поводу пункта о наследнике — равнодушие или ужас. Полагаю, последнее.

— Я в порядке. Клянусь, — она дарит мне небольшую улыбку.

— Ты прекрасна, — говорю я ей, осмысливая каждое слово.

Она смотрит вниз на свое кремового цвета платье простого покроя с кружевной отделкой на груди, разглаживая его на бедрах.

— Спасибо, — ее медового цвета волосы спадают на плечи свободными волнами, а макияж легкий и естественный. Она похожа на прекрасную пляжную невесту, достойную украсить обложку одного из тех журналов для новобрачных.

— Уверена, что не пожалеешь об этом? — спрашиваю я, принимая серьезный вид. Мне, наверное, не понравится ее ответ, но я все еще хочу знать, что она действительно об этом думает.

Она качает головой.

— Все, чего я когда-либо хотела — это руководить компанией. Отец готовил меня к этому моменту пятнадцать лет.

Я киваю, прекрасно ее понимая. Я в таком же положении.

— И если я должна пройти через это с тобой, то так тому и быть.

Оливия вскидывает подбородок, и я снова чувствую себя виноватым. Она надевает на себя маску, но мне нужно знать, что ей действительно хорошо. В противном случае, не уверен, что смогу пройти через это.

— Мне нужно знать, действительно ли тебя устраивает такое положение вещей. Разве не каждая девушка мечтает о белом платье и большом празднике под шатром? — знаю, именно этого Оливии и хотелось. Но я не упоминаю об этом; возможно, она не хотела, чтобы Камрин делилась со мной настолько личным.

Она сочувственно смотрит на меня.

— Мы справимся.

— Возможно, эта свадьба не та, о которой ты мечтала, но я хочу, чтобы ты знала, что это важно для меня. Я позабочусь о тебе, если случится что-то плохое. Знаю, что между нами нет любви, и ты заслуживаешь быть любимой и желанной, но хочу, чтобы ты знала, я всегда буду рядом. Так что в этом смысле моя клятва будет правдивой.

Она с трудом сглатывает, и мне становится интересно, у нее тоже застрял ком в горле, как и у меня. Эта мысль облегчает чувство вины.

— Спасибо тебе за это. Я знаю, ты будешь рядом, когда будет необходимо, — мягко произносит она.

— Черт, я буду.

— Спасибо, Ной, — она улыбается мне.

Я вытаскиваю помятый договор из внутреннего кармана пиджака.

— Я подписал его. Вот, держи, подпишешь, когда будешь готова, — я протягиваю ей контракт, и она кладет его на туалетный столик.

— Спасибо.

Я поднимаю ее руку к своим губам и целую.

— Увидимся внизу.

Она кивает.

— Я приду через несколько минут.

— Хорошо. Я позову к тебе Камрин.

Выйдя в коридор, я ловлю себя на мысли, что, возможно, Стерлинг заблуждается, и наши отношения с Оливией будут развиваться естественным путем.

Называйте меня сумасшедшим, но, черт возьми, из этого что-нибудь может получиться.

Глава 20


Оливия


Я неподвижно сижу в летнем домике своей семьи на острове Нантакет, пока Камрин наносит последние штрихи в макияже моих глаз. Эта спальня по-прежнему украшена в соответствии с моими предпочтениями в период учебы в средней школе — здесь много ярких цветов, постеров с изображением мандал и фотографий тропических лесов. (Прим.: Ма́ндала — сакральное схематическое изображение либо конструкция, используемая в буддийских и индуистских религиозных практиках). Хех… Я и забыла, что когда-то увлекалась хиппи. За маленьким белым столом, где сейчас сижу, я когда-то делала домашние задания, заданные на лето, и писала в своем дневнике.

Слава Богу, у меня есть Камрин. Она приехала пораньше, чтобы поддержать меня перед церемонией. До того, как она начала приводить меня в порядок, мне на самом деле не требовалась ее помощь. Я не стала ничего особенного делать со своими волосами и макияжем. Единственное, что я позволила себе по такому случаю — это платье кремового цвета, но даже оно было довольно простое: длиной доходило мне всего до колен, а на груди было немного кружева. Я больше похожа на мать невесты, чем на саму невесту. Что мне действительно было нужно, так это моральная поддержка лучшей подруги. Ее спокойствие, можно сказать, успокаивает мои измотанные нервы.

Даже не знаю, почему я так вымотана. «Свадьба» — это лишь наша с Ноем встреча с мировым судьей для подписания бумаг, пока папа и несколько других членов семьи и близких друзей будут стоять в стороне. Ни смокинга, ни платья, ни клятв, ни свадебного приема. Быстро и, насколько это возможно, просто. Этот брак даже нереален. И все же мне страшно.

— Вот и все, — объявляет Камрин с гордостью. — С глазами покончено. Взгляни.

Я открываю глаза и моргаю, смотря на себя в зеркало. Вау, я выгляжу… Соблазнительно. Обычно я накладываю минимум макияжа, так как редко куда выбираюсь, кроме офиса, но Камрин добавила в мой образ нежный «смоки айс», и теперь я выгляжу чувственно и в то же время достаточно скромно для дневного мероприятия.

— Смотрится бесподобно. Спасибо.

— Я хороша, не так ли? — усмехается Камрин. — Хочешь перекусить? Это твой последний шанс, пока я не занялась твоими губами.

Стол и барная стойка на кухне были завалены запеканкой, салатами и канапе из ресторанчика по обслуживанию банкетов, который нанял папа. Я заявила ему, что не хочу организовывать прием с кучей разнообразной еды. Но он настоял на том, что нашим гостям нужно будет поесть перед возвращением домой. Так что мы пришли к компромиссу — будем подавать закуски на бумажных тарелках.

Я качаю головой.

— Нет, спасибо. Мой желудок ведет себя как сумасшедший.

— Неужели все так плохо? — спрашивает Камрин, от сочувствия ее голос звучит выше обычного.

Я глубоко вздыхаю.

— Честно? Я не уверена, что чувствую.

Я действительно верю, что мы с Ноем можем стать настоящей парой. Но я все еще нахожусь на грани паники. Брак — это такое огромное обязательство. Размышления о таком серьезном решении — о, Боже, еще и меньше чем через час — заставляет меня содрогаться в холодном поту.

Если бы здесь не было Камрин, которая успокаивала меня, я бы всерьез рассматривала вариант побега. Особенно после того, как папа вручил копию контракта за завтраком — смутные очертания букв на шестнадцати пронумерованных страницах. Я до сих пор не смогла заставить себя взглянуть на него. Но, так или иначе, я уже знаю, о чем в нем говорится. Какой смысл мучить себя еще больше? Я просто подпишу его, когда придет время, быстро и легко, словно сорвать с раны повязку.