— Что случилось? — поинтересовался Дон. Выглядел он как настоящая кинозвезда — черные волосы, темные глаза, мужественные черты лица и двухдневная щетина, которая была его фирменным знаком. Вот уже несколько лет Дон вел на телевидении популярное ток-шоу, которое выходило в эфир около полуночи и пользовалось бешеным успехом — главным образом благодаря личности самого Дона, сумевшего выработать свой стиль. Публика уже успела устать и от Леттермена с его провинциальными манерами уроженца Среднего Запада, и от развязно-оскорбительного Лино, и от шотландского акцента Фергюссона, и от огненно-рыжей шевелюры Конана. На их фоне Дон Верона — сдержанный, но остроумный, обаятельный, но беспощадный к тем, кто пытался одержать над ним верх в разговоре, смотрелся достаточно свежо, и его рейтинг на телевидении неуклонно полз вверх.

Самой большой проблемой в жизни Дона были женщины. Они обожали его, да и он отнюдь не был равнодушен к женскому полу. И все же два развода, сопровождавшиеся шумными скандалами, подействовали даже на него; Дон не то чтобы успокоился, однако с каждым годом он обращал все меньше внимания на роскошных красоток, готовых по первому знаку запрыгнуть к нему в кровать, и все чаще прибегал к услугам платных проституток-профессионалок. Только с ними он мог по-настоящему расслабиться. Личный психоаналитик Дона объяснил ему, что это имеет какое-то отношение к его подсознательной тревоге, связанной с необходимостью выплачивать алименты. Дон был с ним полностью согласен — он действительно выплачивал двум своим бывшим женам гигантские суммы.

— Ничего не случилось, — ответил Райан, пожимая плечами. — Просто мне нужно было смотаться из дома. В последнее время Мэнди буквально сводит меня с ума.

— Да, это ощущение мне знакомо, — кивнул Дон с сочувственным видом. — Женщины умеют до тебя добраться. Они пилят и пилят тебя с утра и до позднего вечера, а самое главное — они почему-то считают, будто имеют на это право.

Взяв со столика номер «Спортс иллюстрейтед», Райан некоторое время разглядывал помещенную на обложке фотографию пышнотелой модели в крошечном бикини.

— На Мэнди снова нашло, — объявил он после небольшой паузы. — Не понимаю, что ей не нравится.

— Прекрасно понимаешь, — ответил Дон. — Тебе, конечно, от этого не легче, но…

— Что ты имеешь в виду? — Райан бросил журнал на столик и, откинувшись на спинку дивана, с удовольствием потянулся. К нему снова возвращалось не сказать хорошее, но вполне нормальное настроение.

— А то ты не догадываешься!.. — Дон усмехнулся. — Твоя жена обожает командовать и, надо отдать ей должное, делает это очень умело. Она будет пилить тебя, пока не добьется своего… Впрочем, от самого процесса она тоже получает удовольствие.

— Ну, может быть… — протянул Райан, пытаясь убедить себя, что Дон ошибается, однако в глубине души он уже давно признал правоту друга. Как ни печально, но Мэнди нравилось доводить его до белого каления. А он раз за разом оставлял это без последствий, потому что… потому что так было проще.

— Не «может быть», а точно, — возразил Дон. — Я давно это понял, и мне кажется, тебе пора… В общем, в последнее время ты кажешься мне не особенно счастливым.

— Ну почему же?.. — Райан еще пытался возражать, но только потому, что считал лояльность одной из обязанностей мужа по отношению к жене. Кроме того, не мог же он сказать Дону, что да, его жена — зануда и стерва, но он намерен жить с ней и дальше. Даже в глазах друга ему не хотелось выглядеть безвольным кретином, неспособным на решительный мужской поступок.

— А мне все-таки кажется — тебе пора задуматься о том, как развязать этот узел, — сказал Дон, распахивая высокие балконные окна, выходившие на овальной формы бассейн с пятидесятиметровой дорожкой.

— Но послушай, — сказал Райан, вставая с дивана и присоединяясь к Дону. — Ты дважды был женат, и, кстати, оба раза неудачно, но это вовсе не значит, что я тоже должен развестись. У Мэнди есть и хорошие качества…

— Какие, например? — едко осведомился Дон. Его черный лабрадор Батч ворвался в дом через открытые двери и бросился обнюхивать Райана. — Каждый раз, когда я вижу вас вдвоем, вы либо грызетесь, либо она тебя пилит. Неужели тебе не надоело?

— Мэнди нелегко пришлось. Она многое пережила, — отозвался Райан, наклоняясь, чтобы погладить пса по голове.

— Речь не о ней, а о тебе — о том, как долго ты собираешься терпеть ее выходки, — сказал Дон. — Я понимаю, всякое может случиться, но это не значит, что ты до конца жизни должен посыпать себе голову пеплом. Нужно жить дальше, приятель, и думать не только о ней, но и о себе. Либо разведись с ней, либо заведи кого-нибудь на стороне, иначе твоя Мэнди тебя живьем сожрет.

Райан покачал головой.

— Это не для меня.

— А ты попробуй, — ухмыльнулся Дон. — Я готов поставить свой дом против пары использованных зубочисток, что Мэнди уже давно с тобой не спит.

— Почему ты так решил? — Райан удивленно вскинул голову.

— Потому что в последнее время ты слишком напряжен.

— Я — не ты, — хмуро сказал Райан. — Я никогда не сдаюсь так скоро. И потом мне не нравится, когда мужчины ходят налево.

— Я не хожу налево, — усмехнулся Дон. — Потому что я, как ты помнишь, не женат. Речь идет о тебе, дружище. О твоем, если угодно, моральном и психическом здоровье.

— Если ты так заботишься о моем психическом здоровье, сделай одолжение — поговори со мной о чем-нибудь другом, — сказал Райан, которому эта тема уже начала надоедать. — Я приехал к тебе, чтобы расслабиться, а ты…

— Ну и расслабляйся. — Дон подавил зевок. — Я тебе мешать не стану. Сегодня ко мне должен приехать новый фитнес-инструктор, вернее — инструкторша. Мне ее порекомендовала режиссер, с которой я работаю. Говорят, она обращается с клиентами как сержант с новобранцами. Это именно то, что мне нужно, — в последнее время я что-то разболтался. — Он похлопал себя по плоскому животу. — Вот, даже жирок начал откладывать.

— Да брось ты, — недоверчиво усмехнулся Райан. — Ты в отличной форме.

— И тем не менее мне не помешает немного подтянуться. Да и тебе тоже… Хочешь, потренируемся сегодня вместе? — предложил Дон. — Вот увидишь, твою хандру как рукой снимет. А потом можно поехать на футбольный матч, поставить какую-нибудь мелочь на тотализаторе.

— Извини, но сегодня я — пас, — отказался Райан. — Мне еще нужно заехать к сестре и заглянуть в монтажную.

— А я думал, ты уже закончил работу над своим последним шедевром, — сказал Дон, направляясь в свою ультрамодерновую кухню, отделанную сталью и стеклом. Батч, помахивая хвостом, следовал за ним по пятам.

Райан поспешил догнать друга.

— Фильм можно считать готовым, только когда он попадет в кинотеатры. Впрочем, даже тогда… — Он не договорил.

— Да-да, я знаю, — кивнул Дон, бросая псу собачью галету. — В своей работе ты стремишься к совершенству и не успокаиваешься, пока не добьешься своего. Завидую! — Он улыбнулся.

— Кто бы говорил! — отозвался Райан. — Пять шоу в неделю, одно лучше другого, и это при том, что передача сразу идет в эфир. На пересъемки у тебя просто нет времени.

Дон покачал головой и налил кофе в большую керамическую кружку.

— Ты делаешь настоящее дело, как и хотел с самого начала, а я… я занимаюсь ерундой.

— Ты что, смеешься? — искренне удивился Райан. — Ты создал одно из лучших в стране ток-шоу — и это ты называешь ерундой? Кроме того, ты своей ерундой зарабатываешь в несколько раз больше меня.

— Разумеется, я зарабатываю больше, — согласился Дон. — Но ведь дело не в деньгах, а в удовлетворении, которое каждый человек должен получать от своей работы. Ты доволен тем, что ты делаешь, а я — нет.

— Это не совсем так…

— Так, — перебил Дон. — К несчастью — так. И ты это знаешь.

Райан хотел что-то возразить, но передумал.

— Не буду с тобой спорить, да и времени у меня нет. Пора ехать. Слушай, как насчет того, чтобы поужинать сегодня с нами?

— Поужинать? А где?

— У Джеффри, в половине восьмого. Я угощаю. С нами будут еще Фил с Люси, так что можешь тоже захватить с собой какую-нибудь приятельницу, но только умоляю — никаких платных партнерш! Мэнди раскусит тебя в два счета.

Дон рассмеялся.

— Мне нравится твое предложение. О'кей, дружище, в половине восьмого я буду на месте.

* * *

Услышав шум отъезжающей машины Райана, Мэнди достала мобильник и позвонила в Нью-Йорк отцу. Ее ярости и разочарованию не было предела, когда ответивший на звонок дворецкий Гекерлинга отказался соединить Мэнди с отцом, заявив, что хозяин в настоящее время занят и не может подойти. Скрипнув зубами, Мэнди резким движением выключила телефон и швырнула его на диван. Она терпеть не могла отцовских помощников, секретарей, охранников, которых он держал, казалось, только для того, чтобы никто не мог добраться до него против его желания.

Мэнди была убеждена, что для нее отец должен сделать исключение. Уже много раз она заявляла ему об этом, но он в ответ только насмешливо приподнимал брови.

— Интересно, почему я должен делать исключение для тебя? — спросил как-то Гамильтон.

— Потому что я твоя дочь! — воскликнула Мэнди. — И я должна обладать привилегиями, каких больше ни у кого нет!

Услышав эти слова, Гамильтон снова усмехнулся и прищелкнул языком.

Эту его усмешку — покровительственную и чуть-чуть презрительную — Мэнди хорошо знала и ненавидела. Уж лучше бы он был серьезен, думала она в таких случаях. В усмешке Гамильтона Гекерлинга не было ни тепла, ни любви — никакого намека на родственные чувства. К несчастью, общаясь с отцом, Мэнди чаще всего натыкалась именно на такое отстраненное и презрительное отношение, которое ее бесило.

— Я собираюсь замуж за Райана Ричардса, — сообщила она ему семь лет назад и снова услышала знакомый щелчок языком — «кхе».

— Я хочу стать сопродюсером одного из твоих фильмов.

— Кхе-кхе.

— Могу я начать распоряжаться своим наследством раньше, чем предусмотрено завещанием?

— Кхе-кхе.

Гамильтон Гекерлинг никогда не воспринимал свою дочь серьезно.

Теперь, однако, до Мэнди дошел слух, что у ее дорогого папочки новая подружка. Эта новость не обрадовала Мэнди. Ее отец был женат целых пять раз, для любого мужчины вполне достаточно.

Об очередной подружке отца Мэнди узнала от своей подруги Лолли Саммер, которая работала корреспондентом одного из интернет-сайтов, собиравшего самоновейшие слухи и сплетни о сильных мира сего. В обмен на пикантные подробности из жизни кинозвезд Лолли готова была сообщить Мэнди все, что было известно ей.

Вот почему, не сумев поговорить с отцом, Мэнди набрала номер подруги.

— Какие новости? — спросила она вместо приветствия.

Лолли не нужно было объяснять, какого рода новости интересуют Мэнди.

— Сегодня вечером твой папаша устраивает грандиозную вечеринку, — сообщила она. — Приглашены несколько знаменитостей, включая Руди и Дональда Трампа. Судя по всему, это будет грандиозное событие…

— И чему посвящена эта вечеринка? — перебила Мэнди.

— Я тебе сообщу, как только сама узнаю. У меня есть среди гостей один-два информатора.

— Если что-нибудь выяснишь — пришли мне смс-сообщение. Вечером меня не будет дома, но я должна быть в курсе всего, что происходит.

— О'кей, договорились. А теперь расскажи мне об Оуэне Уилсоне. Помнишь, ты обещала кое-что выяснить?..

* * *

Сестра Райана Эви жила в Силверлейке в небольшом и довольно ветхом домишке. У Эви было трое сыновей в возрасте от пяти до восьми лет. Ее муж Марти работал в Голливуде каскадером, вернее — когда-то работал. С самого начала у Марти возникли проблемы с алкоголем, которые в конце концов привели к тому, что ему перестали доверять опасные трюки.

Пьяный каскадер — это действительно было опасно, и в первую очередь для самого Марти. Как-то раз Райан попытался помочь зятю, поручив ему несколько не слишком сложных трюков в одном из своих фильмов. Этого оказалось достаточно — впредь Райан зарекся иметь какие-либо дела со своим задиристым, несдержанным на язык зятем. Райан не мог дождаться, когда же Эви наконец решит, что с нее довольно такой семейной жизни.

В настоящий момент Марти уже в третий раз находился в тюрьме за управление автомобилем в нетрезвом состоянии. Для его жены это было бы благом, если бы не стесненные финансовые обстоятельства. Впрочем, пока Марти находился на свободе, Эви жилось ничуть не лучше, поскольку ни одна уважающая себя студия не заключала контрактов с каскадером, который мог уйти в запой посреди съемок или, хуже того, угробить себя во время исполнения простейшего трюка. Райан несколько раз пытался дать сестре денег, но она отвергала любую помощь.