Никольский вдруг замолчал. Катерина по лицу видела, что его мысли продолжают нестись вперед, только уже беззвучно. Наверное, Антон даже не осознавал этого.

«Странно. Я считала, что обманутый мужик должен поливать жену последними словами, а он даже оправдывает», – она посмотрела на Антона с внезапным уважением.

– Получается, что это она от меня отказывается, а не я от нее, – неожиданно громко прошептал Никольский. – Почему так? Ведь я не изменял, я старался. Она нашла другого, а я вынужден чувствовать себя ущербным. Я сейчас приеду, и они мне все скажут. И некуда будет деться, придется слушать.

Когда знакомые люди вступают в стадию семейного конфликта, сложно держать нейтралитет. Каждый неосознанно начинает примерять ситуацию на себя и занимает чью-то сторону. Несмотря на женскую солидарность и сложные отношения с Никольским, сейчас Катя была на его стороне. Еще вчера она бы подумала, что так этому наглому красавчику и надо, но это были эмоции, а сейчас она смотрела на Антона и искренне хотела помочь. Хотя бы советом, раз уж ей оказали высокое доверие.

– Но ты же можешь сказать первым, – робко предложила она.

– Не понял, – в его тоне не было ни капли былого высокомерия, только надежда, что она поможет, подскажет.

– Ты же можешь начать первым, – воодушевилась Катерина. – Сказать, что давно все знаешь и что так удачно, что все наконец-то собрались, есть возможность обсудить. Конечно, было бы лучше, если бы ты как-то уравновесил силы, то есть пришел не один. У тебя девушка есть? Не в смысле – подруга, а… Ну ты понял. Хотя бы на этот раз, чтобы пережить само объяснение. У нее есть кто-то, у тебя есть кто-то, все расстаются без обид и сожалений.

Если Антон и сожалел, то только о том, что придется пережить момент расставания в униженном положении рогатого мужа, а так – он с рогами, она с рогами, хорошая такая семья оленей.

– Есть у меня девушка, – уверенно кивнул он, а Катя вдруг расстроилась.

«Надо же, жаль. А я думала…» Ей даже самой себе было стыдно признаться, что такое она успела подумать.

– Ты посоветовала, ты и пойдешь, – он все равно просил, хотя пытался выглядеть уверенным в себе парнем, который знает, что делает, и убежден, что если помашет флажком, то все за ним помаршируют и даже побегут. Глаза у него были как у старой собаки, которую забыли в чужом месте: тоскливые, неуверенные, жалкие.

– Ладно, – она неопределенно качнула головой.

– Пойдешь? – он так крикнул, что сразу стало ясно – не верил, что Катя согласится.

– Пап, ты все? – Анюта поднялась с Катиных коленей и потянулась. – А я настоящая принцесса. Мы проверили. И Катя тоже.

– Ты есть хочешь? – Антон обнял девочку и чмокнул в макушку.

– Не знаю, – подумав, выдал ребенок. – Смотря что у нас на ужин.

– А вот сейчас поедем домой и узнаем, что у нас на ужин. На ужин у нас будут гости! – голосом людоеда прорычал Никольский. Он был слишком возбужден, поэтому веселился неестественно и натужно. – Катя поедет с нами! Мы же не бросим еще одну настоящую принцессу ночью одну!

– Поехали, – обрадовалась Анечка. – Я тебе кукол покажу. У тебя таких нет!


Ирина все продумала. Она даже рассчитала метраж обеих квартир, чтобы дать Антону уже готовые выкладки. Вряд ли муж будет спорить, скорее всего, от неожиданности согласится на все.

– Зря ты так, – Виктор чувствовал себя неуютно, как кот в лесу. Он бы предпочел, чтобы Ириша объяснилась без его участия, но любимой женщине требовалась тяжелая артиллерия. Она тоже нервничала и боялась.

– Что «зря»? – она дергалась не меньше спешившего на встречу Антона.

– Ну поговорили бы вдвоем.

– Да он не поверит! Будет считать, что никакого любовника нет. Он же уверен, что весь из себя исключительный и неповторимый и я ни на кого его не могу променять. Скажет, что я назло все придумала.

Она лукавила. Вряд ли Антон не поверит. Скорее всего – поверит, но именно этого Ира и боялась. Еще неизвестно, как муж отреагирует на столь ошеломительные новости. Жил себе жил, со стираными рубашками, горячим ужином и глаженым бельем – и вдруг всего лишился. Да еще жена, которую он столько лет воспринимал не только как неотъемлемый элемент повседневной жизни, словно подпорку в декорации, но и как свою собственность, вдруг переходит в чужую юрисдикцию. Тут у любого может крышу сорвать. Кроме того, натерпевшаяся от супруга Ирина хотела напоследок торжества справедливости. Пусть пожалеет, что все потерял! Пусть увидит, какой у нее замечательный мужик теперь, не чета ему: любящий, заботливый.


Перед дверями Антон осторожно сжал Катину руку.

– Ты что дрожишь? Волнуешься? Это же игра.

Кате было жаль, что это всего лишь игра.

– Не бойся. Мы же интеллигентные люди, драки не будет, – он аккуратно взял ее за плечи и посмотрел в глаза.

– Мне причесаться? – растерянно спросила Катерина. – Что-то не так?

– Что? – он удивился и даже не сразу понял. Потом оглядел Катю и неуверенно улыбнулся: – Да ты что! Все замечательно.

Потом отпустил ее и еще раз сам себе с изумлением пробормотал:

– Вот это да!


Открыв дверь, Ирина недоверчиво приподняла брови и отступила. Наличие Кати было для нее совершеннейшей неожиданностью. Это сбивало все планы и рушило старательно выстроенную концепцию разговора.

– А это Катя! – радостно закричала Анечка, просачиваясь в коридор между взрослыми. – Она принцесса!

Шок был настолько велик, что Ира и на титул не отреагировала, молча уставившись на гостью.

Струхнувший в последний момент Виктор солидно кашлянул где-то в глубине квартиры. Нет, получить по физиономии он не боялся, он боялся вообще каких-либо физических действий, поскольку был уверен, что выйдет победителем, но потом окажется в крайне глупом положении. Бывший муж в любом случае будет приходить к ребенку, а как с ним общаться после таких разборок, Виктор не представлял.

– Ты не одна? – радостно скинул куртку Никольский. Катя с уважением отметила, что он абсолютно взял себя в руки, несмотря на пограничность ситуации. – Отлично! Это Катюша, это Ирина. Думаю, не стоит разводить дипломатию. Вряд ли мы в дальнейшем будем близко дружить семьями. Как, кстати, зовут твоего…

Он на мгновение замялся, подавившись каким-то словом, но тут же легко продолжил:

– … друга?

На звук его голоса тихо подтягивалась тяжелая артиллерия. Виктор степенно вышел в прихожую и добродушно пробасил:

– Виктор. Очень приятно.

Развивать тему про «приятно» Никольский не стал.

– Уже поздно, все устали, да и Катюша сегодня не планировала задерживаться. Если без подробностей, то, я так понимаю, одна семья у нас распадается, а две пары образуются. Я ничего не упустил? – Антон внимательно посмотрел на Ирину. Она стояла бледная, как накрахмаленная ресторанная салфетка, и стеклянным взглядом обследовала Катю. – Материальную сторону вопроса предлагаю обсудить позже, так как это не главное. Не знаю, Ира, как твой друг, а я готов вложиться в проект.

Слово «проект» ему неожиданно очень понравилось, оно было такое вкусное и солидное, что Антон даже внутренне перестал вибрировать, напряжение отпустило.

– Я так понимаю, что в моральном плане все ясно? Или есть какие-то вопросы? – Никольский приобнял Катерину.

Вопросы явно были, но Ирина молчала, а Витя не решился без ее санкции уточнять, значит ли все происходящее, что любимая женщина без проблем получит развод. Еще он не понял насчет вложений. Вернее, Виктор прекрасно осознавал, что финансовые возможности соперника во много раз превышают его собственные, но вдаваться в подробности не рискнул.

– Тогда у меня вопрос, – Антон продолжал солировать, ощущая себя победителем. – Пока мы не оформили все юридически, у Виктора есть жилплощадь, на которой вы собираетесь жить? Это не материальный вопрос, просто хочу понять, кто и где будет пока ночевать.

– Я хочу остаться здесь, – поспешно выпалила Ирина, боясь, что откровенный Витя успеет ее опозорить. Ей тоже хотелось быть на высоте, и Виктора она любила не за материальные блага, а просто потому, что любила, но в данном случае хотелось не унизиться самой и не позволить любимому мужчине выставить себя неплатежеспособным. – Просто так будет удобнее для Ани.

Прием тоже был из разряда запрещенных, но Никольский спорить не стал.

– Хорошо, тогда, если не возражаешь, в ближайшие дни можем встретиться и поговорить о мелочах. – Антон царственно махнул рукой и пояснил: – Я имею в виду раздел квартиры. Согласись, не очень-то справедливо, если я стесню Катю из-за того, что мы приняли такое решение.

«Бред», – подумала Ирина, стараясь не разреветься. Мести не получилось. Она кивнула, спиной чувствуя Витино присутствие. Если бы не он, Ира, наверное, могла бы выкинуть что-нибудь недостойное и постыдное. Возможно, она начала бы орать или драться, выталкивая на лестницу нагло улыбавшуюся грудастую девицу…

– Ладно, тогда всем спокойной ночи, – Антон улыбнулся и позвал дочь. – Нюта, я уезжаю, но буду звонить. Маму слушайся.

– Ты мне подарок привезешь? – девочка обняла его пухлыми ручками и звонко поцеловала в щеку.

– А как же? Ну, всем пока. Пошли, Катюша.

– До свидания, – вежливо попрощалась Катя.

– Всего хорошего, – радостно гаркнул Витя, обрадовавшись быстрой развязке.

– Пока, – помахала ладошкой Анечка.

В гробовом молчании они дошли до машины. Антон был уверен, что жена наблюдает за процессом погрузки, поэтому галантно распахнул перед Катей дверь, еще раз обнял, поймав ее удивленный взгляд, и аккуратно посадил в салон.

Только сев за руль, Антон выдохнул и как-то сразу сник.

– Все нормально, – тихо сказала Катя. – Тебе сейчас лучше одному побыть. Ты меня до угла довези, а там я сама.

– Знаешь, ты настоящий друг, – вдруг улыбнулся Никольский и неожиданно, даже для себя, притянул девушку к себе и крепко поцеловал. – А я слепой идиот, – завершил он мысль, отдышавшись.

– Поцелуй был дружеским? – Катя с ума сходила от смущения и готова была выскочить из машины. Удерживало ее только чувство ответственности, подкрепленное ремнем безопасности, который она застегнула первым делом, как всякий законопослушный пассажир.

– Нет, – нахально улыбнулся Никольский. – Абсолютно. Между мужчиной и женщиной не может быть дружбы, это половая аномалия. Хотя… Нет. Все-таки – аномалия.

Он снова обнял ее, но уже спокойно, словно что-то обдумал и решил.

Свет ночных фонарей слился в сплошной золотой поток, величавой рекой возносящий их обоих к звездам, которые давно все знали, но молчали. Ибо каждый должен пройти предначертанный путь по лабиринтам судьбы: находя, но теряя, ошибаясь, но веря. Никому не дано предугадать, что будет завтра, но каждый может поднять глаза и увидеть звезды, дарящие надежду.