Алина Кускова - Жених под елкой

Знала бы мама, что и на карьере Маша поставила крест! Лучше ей этого не знать.

– Телегин составил брачный договор, по которому дети остаются у отца в случае развода родителей.

Зачем она это сказала? Вспомнила о детях.

– Какой благородный мужчина, – восхитилась мама. – Его будущая бывшая жена должна быть счастлива! Он предоставляет ей полную свободу действий.

– Он посчитал, что, если сложить наши деньги, получится здорово, – вяло продолжила Маша, надеясь, что мама возмутится и пошлет будущего зятя далеко и надолго.

Но мама не посылала.

– Восхитительный поступок! – радовалась она. – Он уже заранее все просчитал. Как мне этого не хватало в твоем отце!

Мужская фигура отделилась от столба и ушла в сумрак. Барс превратился в грустного кота. А Маша ничего не заметила.

– Еще, ма, я назвала его болваном.

– Молодец! Делай ему чаще комплименты! Мужчины любят ушами… Что ты сказала?!

– Я сказала, что не выйду за него.

– Мария! Прекрати издеваться над матерью! Вернись сейчас же к Борису и попроси у него прощения.

– И тебя, мамочка, с Новым годом и с новым счастьем.

– Прекрати паясничать, Машка. Иди к Телегину и повинись. Скажи, что ты сама болванка! Дура то есть.

– Я тоже по тебе соскучилась, мамочка. Скоро приеду, жди.

– Ох, напасти на мою голову! В кого ты такая уродилась?! Положительный мужчина готов на тебе жениться, а ты…

Маша отключилась. Ну вот, расстроила маму. Зачем все ей рассказала? Хотела услышать слова одобрения? Получи то, что получила. Маша с мамой никогда не находили общий язык, хотя идеалы у них были схожими.

Маша спрятала мобильный телефон в карман и направилась прямиком к последнему, крайнему коттеджу. Да, она станет оправдываться, только сделает это не перед Телегиным, а перед Иваном. Если он этого сам захочет. Но перед этим она должна убедиться, что все рассказанное Светланой не вымысел. Каким образом ей нужно будет убеждаться? Маша не знала. Но ночью все кошки черны, а время неумолимо приближалось к ночи. Значит, можно подойти и тихонько подслушать, о чем говорят Светины мучители, что они планируют и намереваются с похищенной невестой сделать. А еще Маше не терпелось узнать самое главное – что будет с Бочкиным. Судьба коллеги ее интересовала с дружеской точки зрения.

Какой странный наступивший год! Сколько всего непонятного, нового и волнующего он принес Маше Морозовой! Разве она об этом мечтала? Она вообще не мечтала! А теперь вспоминает, как красиво порхают бабочки, когда за окном метет январская метель… Как приятно целует любимый мужчина… Как мужественно и благородно, маняще притягательно и безумно красиво его лицо в отблесках пламени камина…

Кстати, а если он придет и не застанет Машу?!

Она решила поторопиться.

Сказать, что Шкаф был злой, – значит ничего не сказать! Он ощутил приступ ярости, когда вернулся из травмпункта и нашел своего сотоварища связанного по рукам и ногам, а девчонку сбежавшей в неизвестном направлении. Светлана ощутила все прелести этого гнева, в полной мере оценив его по достоинству. Она сидела на кровати с поджатыми коленками, обнимала их руками, уткнув в них голову, и молчала, пока здоровенный детина распинался о том, насколько мокрым останется место от Светланы, если она еще раз посмеет над ними издеваться. При этом он так достоверно махал огромными кулачищами, что Светлане сделалось страшно. Не за себя, за Эдичку! Ее Шкаф не посмеет тронуть, иначе уже давно бы сделал отбивную вместо Светланы Варфоломеевой. А вот за целостность организма бывшего жениха Светлана не ручалась. Мало того, Шкаф его увидел и что-то подозревал!

То, что она встретилась с Бочкиным и успела на него посмотреть, не меняло сути дела о ее похищении. Пьяный Бочкин…

Интересно, задумалась Светлана, пропуская мимо ушей угрозы бритоголового, Эдик напился с горя, что не женился на ней, или на радостях, что все-таки умудрился остаться холостяком?!

Пьяный Бочкин не сказал ничего вразумительного, если не считать того, что постоянно отмахивался и называл ее призраком. Если верить поговорке про то, что у трезвого на уме – у пьяного на языке, то получается очень прискорбно. А если допустить, что Эдик находится под действием алкогольного дурмана и не контролировал свои чувства, то получается…

В любом случае получалось скверно.

Светлана так ничего и не узнала. Виноват ли Бочкин в развале бракосочетания или нет, осталось невыясненным. Зато Телегин вздрогнул, когда она обозвала его шефом!

– Так и сделаем, шеф, как прикажете, шеф…

О, пока она раздумывала над ходом следствия, Шкафу позвонил этот самый шеф. Светлана навострила ушки, но услышала лишь завершение разговора.

– Все, – сказал ей Шкаф, показывая здоровенный кулак Светланиному носу, – допрыгалась, коза! Папаня рвет и мечет.

– Чего он хочет? – шмыгнул носом сидевший в кресле Жираф, он наблюдал за действием совершенно индифферентно. – Пора отделаться от этой девицы, иначе за свою жизнь я не дам ломаного гроша. Вторая, ее подруга, тоже сумасшедшая. Это ж надо, живых людей в мумии превращать среди бела дня!

– Не стони, Жираф. Шеф сказал, что скоро приедет сюда сам. А кукла, – он зловеще посмотрел на Светлану, – снова написала ему эсэмэску!

– А-а-а-а, Шкаф, я понял, она телефон взяла у подруги.

– У какой?

– У нее подруга – телеграмма.

– Она тебе мозги не повредила?

– Нет, – пожаловался Жираф, – только рот. Когда ты отлеплял скотч, было очень больно щекам!

– А чем шефу не понравилась эсэмэска? – пожала плечами Светлана.

– Подписью, – хмыкнул Шкаф, чувствуя, что Светлана чего-то боится.

– Какой? – напряглась она.

– «Мы»!

– И что это значит, Шкаф? – заинтересовался Жираф. – Она нами подписалась? Вот дура! Мы – это мы.

– «Мы», как понял шеф, а он всегда и все понимает правильно, означает она и ее хахаль. То есть на момент отправления эсэмэски она была с ним!

– Глупости, – отрезала Светлана. – Сами говорили, что в праздники отправления задерживаются операторами сотовой связи!

– Ошибались, – скривился Шкаф. – А чего ты так струхнула, кукла?

– Она меня боится, – распрямил хилую грудь Жираф. – Я ей сказал, что отомщу! Оставлю без еды. И тебя она боится. У тебя, Шкаф, очень страшная морда, чесслово! А раз боится, значит, уважает и больше эсэмэски отправлять не будет.

– Не буду, – покрутила головой Светлана.

– Дело не в этом, Жираф, – зловеще усмехнулся Шкаф. – Дело в том, что ее мужик здесь! И к приезду шефа мы должны его вычислить и обезвредить.

– Правильно, его надо найти и кастрировать, – поддержал его Жираф.

– Придурки! – закричала Светлана, ужасаясь перспективе. – Только посмейте!

– Ага, переживает, значит, мы правы.

– Нет его здесь, он был и сплыл!

– Врешь, кукла. Он один из троих, я, Жираф, их всех видел, когда куклу нашел. Один алкаш, второй пентюх, а третий очень нервный. Бегал туда-обратно. Кто-то из них ее жених. Не понимаю, как он нас нашел?!

Зато Светлана поняла, что Эдичка ни при чем, раз шеф на него открыл охоту.

– И что вы собираетесь делать, мальчики? – с предательской дрожью в голосе спросила она.

– Ловить его, что же еще? – развел руками Жираф.

– И будем делать это, – мстительно прищурился Шкаф, – на живца!

– Нет, – испугался Жираф, – на меня не надо! Лучше на нее.

– На нее и будем. Начнем ее водить прямо с утра пораньше мимо домов, он ее увидит и обязательно подойдет.

– Не подойдет, Шкаф, – поморщился сотоварищ. – У тебя морда страшная, я же говорю.

– Тогда я в сугробе посижу, а ты будешь ее водить.

Ее спасет, мрачно подумала Светлана, только перелом конечностей, лучше всех сразу.

Эдик проснулся оттого, что кто-то безжалостно тряс его за плечо. Он разомкнул слипшиеся ресницы, поднял веки на манер гоголевского Вия и увидел склоненную физиономию Ивана, глядевшего на него с такой ненавистью, что Эдику стало еще хуже. Он закрыл глаза и застонал.

– Не поможет, – сказал Иван. – Довольно придуриваться. Давай поговорим как мужчина с мужчиной! Что ты делаешь в этой постели?!

– Сплю.

– Как часто?

– Постоянно.

– Ясно! И что ты собираешься после этого делать?

– Встать и умыться.

– Я имею в виду, что ты собираешься делать с девушкой?!

– А что я должен с ней делать? – искренне удивился Эдик, протирая глаза ладонями.

– Так, все понятно! Постель не повод для женитьбы. – Иван вскочил и зашагал по комнате. – Получается, что ты ее постоянный половой партнер!

– Я? Чей?

– Марии Морозовой!

– А-а-а, да. То есть нет! Я партнер, но не постоянный…

– Временная замена шефу?! Этому Тачкину?!

– Телегину. Слушайте, вы, кажется, Машин кадр? Но как же нехорошо вы думаете о своей девушке! Да, я ее партнер, но по бизнесу.

– Она этим зарабатывает?!

– Нет, ну это переходит всяческие границы! Маша – очень серьезная девушка…

– Если не считать того, что в ее постели постоянно спишь ты!

– Я?!

– Ты сам только что это подтвердил!

– Не может быть.

– Я не глухой!

– Тогда черствый, слабоумный и недалекий. Это надо ж так подумать о Машке! Выметайтесь из нашей комнаты, чтобы я вас больше не видел. Я ценю Машу, уважаю и люблю!

– Аа-а-а! Из вашей комнаты?! Любишь?! – подскочил к Эдику Иван и рывком поднял того на ноги. – Я так и знал! Специально напился и подкинулся ей в постель, да? Признавайся, олух! Наверняка еще выдумал душещипательную историю о том, как тебя бросила невеста, чтобы разжалобить Машу! Вкрался к ней, как кур во щи!

– Сумасшедший, – покрутил у своего виска пальцем Эдик. – Меня действительно бросила невеста.

– Мне этого можешь не рассказывать! Я не поверю, я не Маша.

Эдик стряхнул с себя руки Ивана и огляделся.

– Ничего я вам не буду рассказывать… Где это я?

– Там, где спишь постоянно! В Машиной комнате.

– Это ошибка…

– Разумеется! Ты ее ошибка и этот еще, как его там, Тачкин!

– Телегин.

– Какая разница! Сколько вас у нее?!

Эдик пригляделся и понял, что мужик совершенно съехал с катушек. И если и дальше злить его отрицаниями, будет только хуже. С сумасшедшими нужно вести себя мягко, ненавязчиво, потакая им в безумных прихотях и желаниях. Ну, желает человек услышать, что у Морозовой куча кавалеров, так пусть слышит.

– Много. Нас много. И мы все в тельняшках.

– Моряки нашлись! – взревел Иван, кидаясь с кулаками на Бочкина. – Поматросите и бросите?!

– Буйнопомешанный, – испугался всерьез Эдик. – От меня чего вам надо?!

– От тебя?! От тебя? – Иван внезапно остановился. – Ладно, убивать тебя я не стану.

– Огромное за это спасибо!

– Сейчас не стану. Но если я еще раз увижу тебя не просто в Машиной комнате, а рядом с ней, то точно убью. Я биатлонист, у меня попадание в десятку – профессиональное мастерство.

– Вот черт! И не повезет же так.

– Считай, парень, что тебе крупно повезло.

Эдуард Бочкин, унося ноги из комнаты Маши Морозовой, в которой не помнил как оказался, чувствовал себя заново родившимся.

– Выпьем? – встретил его Федоров в их общем номере.

– И не вспоминай о водке! – гаркнул на него Эдик, закрывая дверь на ключ. – Там бродит один тип и грозится всех переубивать.

– Тогда нужно вызвать охрану и полицию.

– Нельзя. Мы поставим Машку в неудобное положение. Этот тип грозится всех переубивать из-за нее. Хочет начать с меня.

– За это нужно выпить, – заявил Федоров, – чтобы поднять бодрость духа градусом.

– К Морозовой лучше теперь не подходить, вокруг нее собираются сумасшедшие: то Тачкин, тьфу, Телегин, то этот биатлонист!

– Тогда это любовь. Выпьем за любовь!

– Слушай, Федоров, а если в самом деле тебе с ним выпить?!

Эдик повернул ключ обратно и коварным жестом выдворил ничего не успевшего сообразить товарища в коридор.

– Ты кто? – мрачно спросил проходивший мимо Федорова Иван.

– Хом сапинс, – кивнул тот, показывая стакан и бутылку в своих руках, – что означает «человек пьющий».

– Машу Морозову знаешь?

– Машку-то нашу? Не-е-ет! Первый раз вижу. Видел. Не видел. Вообще не видел никогда. И даже смотреть не хочу!

– Продолжай в том же духе.

– Есть! – козырнул Ивану Федоров, проводив его, стоя по стойке «смирно». – Ревнивый, однако. Как она с ним жить будет? Вот девка попала.

– Ушел? – выглянул из-за двери Эдик. – Не стал пить?

– Язвенник наверняка, чего с него взять. Слушай, Бочкин, у Марии с ним серьезно?

– Откуда я знаю? Он нашел меня в ее постели, так чуть не убил.

– Ты был в ее постели?! За это…

– Пить больше не буду! После этого мне мерещится Светланка, а я попадаю в постели к чужим девицам, чьи кавалеры ведут себя совершенно неадекватно!