Вероника Лесневская - Жених с браком

Углицкий заметно напрягся, продолжая изучать меня, словно именно этим утром узнавал заново. И я порадовалась, что он не умеет читать мысли… кажется, не умеет…

— Пожар, — коротко отрезал Влад и сжал губы, видимо, не желая слишком откровенничать со мной.

Наверно, это и правильно, ведь мы — чужие друг другу…

Но почему я тогда не могу просто уйти сейчас? Почему придвигаюсь ближе к Владу и нежно провожу ладонью по его плечу, обжигаясь жаром обнаженного мужского тела?

Заглядываю в темную бездну его глаз, на дне которой разгорается пламя, погружаюсь в нее и не хочу выбираться. Почти собираюсь с духом, чтобы спросить наконец родителях Влада, чувствуя, как нить между нами медленно скручивается в канат, но одним махом Углицкий разрубает нашу связь…

— Не смей, Марина, — холодно говорит с непроницаемым лицом, а я вздрагиваю от такой перемены настроения, и на всякий случай отдергиваю от него руку. — Ты можешь ненавидеть меня, бояться, игнорировать… Но никогда не смей меня жалеть… — последняя фраза звучит слишком грубо.

Мне больно от его ледяного тона, но вряд ли больнее, чем ему…

— Я не… — шепчу я, но Углицкий не хочет меня слышать.

Он резко встает с дивана и, на ходу натягивая на себя кофту с длинным рукавом, скрывается за дверью.

Я обретаю свободу и способность дышать, но понимаю, что мне это больше не нужно. Гипнотизирую взглядом закрытую дверь и рвано вздыхаю.

Не так страшны шрамы на теле чудовища, как те, что покрывают его сердце, напрочь зарубцевав путь к нему.

Сложно отыскать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Примерно тоже самое можно сказать о наших с Владом точках соприкосновения. Кажется, мы никогда не сможем найти общий язык и понять друг друга.

Отойдя немного после «доброго утра» по-Углицки, я вспомнила наконец, что опаздываю на работу. Водные процедуры пришлось свести к минимуму, как и наведение «марафета». Слегка подчеркнула глаза, делая их выразительнее, убрала волосы в высокий тугой хвост, заранее зная, что к вечеру пожалею об этом, и облачилась в свое любимое офисное платье глубокого синего цвета с белыми вставками.

Выскочила из комнаты и чуть не сбила с ног Елену, которая стояла под дверью со стаканом уже знакомой мне болотной жидкости. Поморщилась, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, и мысленно начала искать пути отступления, но мне на помощь неожиданно подоспел Михаил.

— Доброе утро, милая леди, — в уже привычной манере поприветствовал меня, а я искренне улыбнулась в ответ.

Он мгновенно перевел все свое внимание на Елену, и мне показалось, что взгляд его стал жестче и строже, но женщина ни капли не стушевалась. Наоборот, надменно вздернула подбородок, словно пытаясь указать Михаилу его место. И откуда в ней столько спеси!

— Елена, мы, кажется, уже обсуждали с вами это, — стервозно произнесла я, внутренне желая наказать экономку за ее непонятное отношение к доброму, приятному мужчине.

Елена вздрогнула, и на ее лице мелькнула тень недовольства, но тут же женщина взяла себя в руки, расплываясь в широкой улыбке. И это было настолько несвойственно для ее обычного образа робота, что в моей душе зароились сомнения по поводу ее искренности.

— Но хозяин распорядился… — пропела она, заставляя меня трепетать от гнева.

Несколько раз я прокрутила в мыслях навязчивую картинку, как выхватываю у Елены этот треклятый отвар, нахожу Влада и выливаю ему на голову, чтобы «хозяин» не смел больше «распоряжаться» мной. Но в реальности я этого, конечно же, никогда не сделала бы.

Вдох-выдох. Приготовилась ответить Елене более-менее спокойным тоном и сбежать на работу, но в этот момент Михаил покачнулся и неудачно взмахнул рукой, выбивая у Елены стакан. Болотная жижа расплескалась по сторонам, окропляя белоснежную блузку экономки, оставляя на ткани абстрактные узоры, хоть на выставку современного искусства теперь ее передавай. При этом ни капли отвара не попало ни на меня, ни на Михаила. Совпадение или четкий расчет?

Со сместью благодарности и подозрения посмотрела на водителя, но тот лишь обезоружил меня своей дежурной улыбкой добряка. Елена, возмущенно фыркнув, поспешно удалилась, а я уперла руки в бока, не сводя строгого взгляда с Михаила.

— Всегда пожалуйста! — протянул он, словно упрекая меня за то, что не оценила его помощь.

Теперь у меня точно не оставалось сомнений: он сделал это специально!

— Но зачем? — удивилась я.

— Владислав Романович сказал оберегать вас. Исполняю указание, как могу, — рассмеялся он так заразительно, что и я не смогла сдержать улыбки. — И знаете, — добавил заговорщически тихо, — вам действительно не стоит пить эту дрянь.

— Почему? — прищурилась я, но Михаил ушел от ответа.

— Я буду ждать вас в машине, — перевел тему в рабочее русло. — Приходил доложить, что все готово.

— Спасибо, — шепнула я, наблюдая, как удаляется водитель.

Какие они все странные тут! И не знаешь, кому доверять.

Впрочем, одному человеку я все же верила, на уровне подсознания, несмотря ни на что, однако насчет взаимности очень сомневалась.

Невольно возвращаясь мыслями к недавнему разговору с Владом, медленно побрела в гостиную.

Проходя мимо комнаты детей, не удержалась и, аккуратно приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Я просто хотела пожелать им доброго утра — и тут же отправиться на работу, но мое внимание привлек Илья, который в такую рань уже сидел за ноутбуком и что-то изучал.

Подкралась ближе и взглянула на экран, честно говоря, ничего не разобрав в схемах и надписях.

— Чем занят? — тихо проговорила, приблизившись к мальчику со спины, но он вдруг вздрогнул и с треском захлопнул ноутбук.

И только после этого повернулся и настороженно посмотрел на меня.

— Про войнушки свои читает, — бесхитростно воскликнула Алиса, выходя из смежной комнаты. — В армию хочет.

Брат недовольно шикнул на слишком болтливую сестру, а та ехидно показала ему язык. Вот же маленькая язвочка!

Игнорируя предостерегающий взгляд мальчишки, Алиса подскочила ко мне, заключая в свои хрупкие объятия. Я чмокнула ее в макушку и с улыбкой посмотрела на Илью, но он продолжал хмуриться. Точь-в-точь как Влад. Хоть и троюродные братья, а так похожи! Но если со старшим Дракулой я пока справиться не могу, то с младшим стоит рискнуть!

— Можно мы поговорим с Ильей наедине? — чуть слышно пролепетала Алисе на ухо, и та послушно выпорхнула из комнаты.

Плотно закрыв дверь, я придвинула стул в рабочему столу Ильи и села рядом. Мальчик упорно прятал от меня взгляд, но я не собиралась сдаваться.

— Расскажи о своем увлечении? — по-доброму попросила я и, помедлив, протянула руку к ноутбуку, включая его.

Илья не мешал, но все это время настороженно следил за моими действиями, словно размышлял, можно ли мне доверять.

— Просто люблю читать про военное дело, ничего серьезного, — с деланным равнодушием протянул он, пожимая плечами, но я четко видела, что это всего лишь внешняя защитная оболочка, через которую я сегодня планировала наконец пробиться.

— Что ж, расскажи, — отреагировала я, откидываясь на спинку стула и всем своим видом показывая, что не отстану. — Мне тоже интересно.

Краем глаза зацепилась за циферблат часов на столе и мысленно выругалась: я уже должна находиться в агентстве. Но сейчас у меня появилось более важное дело, ради которого я готова была пожертвовать рабочим днем, да и не только им. Ведь чувствовала: что-то происходит с Ильей. Я всем сердцем полюбила этих детей, словно они и правда были моими родственниками, и не могла игнорировать их проблемы.

Выжидающе уставилась на Вепрева-младшего. Почему-то мне неприятно было ассоциировать его с этой фамилией, уж лучше бы Углицким был. Из двух зол, как говорится…

Илья правильно расценил мой настрой и, обреченно вздохнув, повернул ко мне ноутбук. Мальчик начал говорить неуверенно, но с каждым словом в его глазах все сильнее разгорался огонь. С неподдельным энтузиазмом он водил курсором по экрану, сыпал непонятными терминами, знакомил с азами военного дела.

Я не сильно вникала в сам рассказ, а вместо этого внимательно следила за Ильей, и в голове вдруг начали всплывать воспоминания. Вот он дарит мне военный роман в день первого знакомства с семьей Вепревых. Картинка меняется — и я вижу кулон в виде пули на его шее, пока мы общаемся перед свадьбой. И еще одна вспышка — из позавчерашнего вечера, когда я заметила энциклопедию военной техники у Ильи на тумбочке.

Пазлы соединялись воедино, составляя целостный рисунок и подталкивая меня к пониманию того, что происходит с этим маленьким мужчиной.

— На самом деле ты ведь не хочешь быть хирургом? — выпалила я на одном дыхании, и это подействовало на него как шоковая терапия.

Не успев сориентироваться и скрыть свои истинные эмоции (благо, опыта у него в этом плане меньше, чем у Влада), Илья с грустью в глазах посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.

— Хочешь быть военным? — продолжила озвучивать свои догадки, убеждаясь в их правильности. — Как дед?

— Тшш, — грозно шикнул на меня. — Мы о нем не говорим!

— Ваш дед — тот, чье имя нельзя называть? — усмехнулась я, пытаясь снять напряжение, но тем самым только повысила его градус.

Илья помрачнел и окинул меня злым взглядом.

— Наш дед был выдающимся генералом, и я им горжусь! — заявил смело, и я даже ахнула от неожиданности.

— Расскажи о нем, — ласково попросила я и взяла мальчика за руку.

— Честно говоря, я мало его знал, — Илья опустил голову. — Мы редко виделись, и то когда я был совсем маленьким. Пару раз мы с мамой с Алисой ездили к нему, тайком, скрывая это от папы. Дед рассказывал мне истории о воинской службе, а я готов был слушать его часами, — вздохнул тяжело. — Но мой отец всегда плохо о нем отзывался, говорил, что дед испортил нам жизнь. И в итоге папа свел на нет любое наше общение, а Влад поддержал его решение. Наверно, этому и правда были свои причины, — хмыкнул родственник, заставив меня задуматься: вся эта ситуация казалась странной и подозрительной.

— И поэтому Петр Петрович не хочет, чтобы ты шел по стопам деда? Из-за личной неприязни? — свела брови недовольно.

— Ну, не только, — окончательно раскрылся Илья, откровенно рассказывая мне все. — Папа говорит, что я должен стать хорошим хирургом, как Влад, чтобы помогать ему в клинике, а со временем сменить его на посту…

Почему-то встрепенулась от этой фразы и пристально посмотрела на мальчика, но тот невозмутимо продолжал:

— И Влад доволен, что я пошел по его стопам. Он хорошо относится к нам с Алисой, и я не могу его подвести, — понуро опустил плечи, а я почувствовала щемящую боль в груди.

— А ты говорил Владу, что не хочешь быть врачом? — аккуратно спросила я, но мгновенно вызвала в Илье волну негодования.

— Нет! — вскочил он с места. — И ты молчи, ясно? — отчеканил грубо, напоминая мне Углицкого. — Но главное, папе ничего не говори, — добавил тише и с горечью в голосе.

Да уж, прав был классик, «каждая несчастливая семья несчастна по-своему», и в этом я убеждалась с каждым днем, проведенным здесь.

Не дожидаясь, пока Илья окончательно отгородится от меня невидимой стеной, встала и приблизилась к нему, а уже в следующую секунду крепко обняла, вкладывая в этот порыв всю свою нежность.

- Петру Петровичу я при любом раскладе ничего не скажу, — твердо произнесла я, не выпуская мальчика из своей хватки, — даже если пытать будет, — хихикнула, чувствуя, как он расслабился. — А вот с Владом можно было бы поговорить, — отстранилась и взяла Илью за плечи. — Ты же знаешь, что он на все готов ради вас.

Признаться, я сама не понимала, почему вдруг сделала такие выводы. Просто почувствовала, проследив за отношением Углицкого к родственникам. Я знала, каким властным и упертым может быть Влад, но в то же время осознавала, что он никогда не сделает ничего плохого людям, которых любит. А в том, что Дракула любит свою семью, лично у меня сомнений не было. Однако пропадая все время в клинике и безоговорочно доверяя дяде, он пропускает нечто важное…

— Да, Влад замечательный, — выдохнул Илья, соглашаясь. — Но папа… — и умолк, бросив взгляд в сторону скрипнувших дверей.

Обернулась и увидела на пороге Петра Петровича. Вспомни Вепрева — он и появится…

— Доброе утро, Марина, — каким-то заупокойным тоном проговорил дядя, и я невольно поежилась. — Разве ты не опазываешь на работу?

Поспешно кивнула, поняв его намек, чтобы я убиралась отсюда как можно быстрее. Собралась покинуть комнату, но все же чмокнула Илью на прощание, шепнув на ухо: «русские не сдаются». Заговорщически подмигнула ему, радуясь его довольной улыбке. И только потом, миновав хмурого Вепрева, ушла прочь.