– А я не умею разжигать костров, – усомнилась в своей надобности Светлана.

– Женские руки нужны не для костров, – съязвила подруга, – а для ласки. Пойдем, пока я с тобой соглашаюсь идти! Вдруг у вас что-нибудь и получится?

– Вряд ли, – засомневалась Светлана, – Стас отличный парень, но мне под каждым кустом чудится форвард. – И она заинтересованно посмотрела в самые заросли.

– Я не допущу шизофрении на почве неразделенной любви! – заявила Люся и потащила подругу к Стасу. – Тебе помочь? – сладким голосом поинтересовалась она у него. Тот согласился принять помощь.

Непонятно только, в чем она выражалась. Как позже определила Люська, в моральной поддержке, что тоже немало значит в нашем суровом современном мире. Стас бросал заинтересованные взгляды на Светлану и развлекал девчонок рассказами о том, сколько диких зверей водится в том лесу, на опушке которого они разбили свой лагерь. По его мнению, это должно было чрезвычайно обрадовать девушек. Он не знал, что Светлана боялась всего на свете, кроме мирных домашних кошек. Ей уже казалось, что из леса сейчас выскочит какой-нибудь бурундук и сожрет их варево. Мысленно она уже готовилась вовсю кашеварить.

Но на этот раз обошлось. Бурундук не выскочил. Вместо него все слопали спортсмены. В большой ведерной кастрюле под чутким руководством Стаса девушки заварили хлопья геркулеса с кусочками фруктов. В нормальной городской жизни это называлось бы мюсли. Но здесь, на свежем воздухе, мюсли стали просто кашей с запахом костра и дыма. Светлане понравилось и то обстоятельство, что спортсмены совершенно не употребляли спиртное. Она снова вспомнила о первом дне, когда она увидела нетрезвого форварда, и положила еще одно очко в корзину Стаса.

Он вился вокруг нее ужом. Вспомнив про этих тварей, девушка испугалась. А что если один из них заползет к ним в палатку?!

– Я постелю перед входом отпугивающую полоску, – обнадежил ее Стас, который с каждым часом все явственнее превращался в ее спасителя и покровителя. Не считая того, что на самом деле ее спас Федор. Но здесь сработала привычка, подобным образом он познакомился с Люсей, после чего научил ее плавать. Стасу она тоже может предоставить такую возможность. Сейчас они пойдут купаться, и она примется тонуть. Нет, это слишком банально. И это уже было у ее подруги, а повторяться глупо.

Тонуть не пришлось, Стас посадил ее в свою лодку, и они отправились по реке на другой берег. Светлана уже знала, как нужно себя вести, и старалась не тянуться за кувшинками. Она тихо сидела и решала про себя, стоит ли целоваться с ним сразу или нужно подождать еще денек. Когда кусты на противоположном берегу зашевелились, ей показалось, что оттуда выглянула голова форварда. Целоваться Светлана передумала.

– Этот гриб называется лисичкой, – радостно объяснял ей Стас, показывая рыжий дар леса.

– Я люблю лисички в сметане, – призналась Светлана. – Обычно это блюдо делала моя мама, когда приезжала с дачи с полной корзинкой грибов.

– Жаль, что у нас нет сметаны, – тихо произнес Стас, крутя несчастную лисичку в своих больших руках. – Но можно что-нибудь придумать, – и он наклонился к девушке.

– Давай соберем грибы ребятам на ужин, – предложила Светлана, отклонившись от его лица.

В кустах кто-то шевельнулся и затих. Внезапно она поняла, что поступает как последняя идиотка, храня верность сбежавшему от нее человеку. На нее накатила волна злости. Светлана повернулась к Стасу и обняла его за шею, жаркие губы мужчины впились в ее рот. Поцелуй был очень приятным, но повторить его она не решилась. Непонятно что, но что-то ее явно сдерживало.

Они вернулись с полным пакетом рыжих грибов. Если бы в кустах действительно сидел форвард, то это стало бы серьезным оправданием их совместной прогулки. Люська взвизгнула от радости и принялась мыть лисички, нашлись помощники, занявшиеся чисткой небольших запасов картошки. Ужин удался на славу. Светлана перестала сомневаться в том, что она неудачливая повариха. «Ничего, – думала она, – стерпится, слюбится. Люди ко всему привыкают, а уж женщины более адаптированные личности, приспосабливаются к чему угодно, даже к антарктическим холодам!» Но ей так не хотелось приспосабливаться. В темной палатке, где на серых «стенах» не было никаких ромашек и под боком мирно посапывала подруга Люська, ей захотелось реветь. Она уткнулась в валик, изображающий подушку, и позволила себе немного расслабиться.

Если есть на свете справедливость, то он обязательно вернется. Или, что еще лучше, она проснется завтра утром и поймет, что разлюбила этого беспамятного неудачника. Лузера! Вот он кто, он настоящий лузер в этой жизни… И она бы многое отдала, чтобы вновь оказаться с ним. Он негодяй, подлец, изменщик… Пусть, он все равно хороший. Хороший?! Даже тогда, когда целуется с другой? Сегодня она поцеловалась с другим, и нет никакой гарантии, что форвард где-нибудь в лесу не обнимает свою очередную Викторию и не шепчет ей нежные слова. Ах, какие нежные слова он ей шептал! Светлана громко всхлипнула и вздрогнула. Люся пробормотала что-то и перевернулась на другой бок.

– Все, все, – успокоила себя девушка, – где мои розовые слоны в желтую ромашку? – И она принялась считать огромные стада.

Следующее утро встретило их прохладным дождем и запиской, в которой говорилось о том, что они проспали все, что могли. Конечно же, записка содержала другой текст: «Девчата, ждите к ужину, который нужно приготовить из тушенки и гречки! Целую, Федор».

– Он еще целует! – кричала Люська, бегая по пустому берегу и заглядывая в такие же пустые палатки. – Нет, как он мог оставить нас на растерзание диким зверям?! А если бы мы погибли?!

– Они уплыли ранним утром, – пожала плечами Светлана, – и спасибо им, что не стали нас будить. Я хоть первый раз проспала до двенадцати часов дня за весь отпуск. – Она равнодушно отреагировала на отсутствие спортсменов и пошла заваривать быстрорастворимый кофе. – К тому же здесь так пустынно, что нет ни зверей, ни людей.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! – верещала Люська. – Я бы на твоем месте тряслась бы от страха! – И она побежала на импровизированную стоянку. – У нас «Газель» угнали!

– Спокойно, разве тебе твой Федор не рассказывал о своих планах?

– Ничего он не рассказывал, мы занимались любовью! – передернула плечами Люся.

– Вот что значит заниматься не тем, чем надо. А Стас рассказал мне о планах. Они спускаются на байдарках вниз по реке, а обратно возвращаются на «Газели», которая едет следом и ждет их там. Все про все как раз рассчитано до вечера. Так что, подружка милая, мы целыми днями будем предоставлены сами себе. Я думала, Люся, ты знаешь.

– Ничего я не знала, – недовольно буркнула Люся, – а то бы не поехала.

– А как же планы по штурму Джомолунгмы? Или тебя с кастрюлями оставят у подножия горы?

– Очень смешно, – сказала Люська, которой хотелось плакать.

– Так, хватит хныкать, – бросила ей Светлана, – давай думать над тем, как нам наварить корыто гречки. Помощников нет, придется все делать самим. Ты когда-нибудь варила гречку?

– Я ее терпеть не могу! – в сердцах соврала Люська. – Особенно с тушенкой. Я люблю байдарку! – И она чуть не разрыдалась.

– Правильно, – согласилась с ней подруга, – давай рыдать вместе. Я как раз вспомню про своего Макса, который на самом деле никакой не Макс, а какой-то там Михаил, бросивший меня не в пустынном лесу, заметь, а среди целого мегаполиса! И записки-то о том, что он вернется и поцелует, у меня тоже нет. Давай, подруженька, рыдать и проклинать свою судьбу. Ты, как я вижу, уже начала? Сейчас я все вспомню и зайдусь в истерике.

Люся нахохлилась и присела рядом, смирившись с неизбежностью.

– Плесни и мне кофейку, – попросила она и протерла ладонью свои покрасневшие глаза. – Правильно, все мужики – гады. И нечего тратить на них наши драгоценные слезы. Но Федор! – Она погрозила речке пальцем. – Мог бы предупредить! Ну, ведь мог бы?!

Керосинка отчаянно задымила, на нее попали холодные капли дождя. Девушки загасили ее, подхватили свои кружки и вернулись в палатку, там в заначке у Люси было шоколадное печенье. Завтрак, плавно переходящий под шум дождя в обед, прошел на удивление весело. Подругам было что обсудить на этой лесной опушке и наметить дальнейшие планы сосуществования с коварным Федором и его озабоченными плаванием на байдарках спортсменами. После чего под бьющие по палатке капли подруг сморил сладкий сон.

Их разбудили крики и шум. Людмила недовольно привстала, и на ее лице отобразился ужас положения, в котором они оказались. Мужчины вернулись к холодному очагу, где их совершенно никто не ждал: ни девчонки, ни каша с тушенкой. Последнее огорчило их больше всего.

– Ничего, – потирая руки, успокаивал товарищей Стас, – сейчас сами все сварим!

Светлана суетилась рядом с виноватым видом.

– Сама не пойму, как уснула, – пожимала она плечами, – и это после кофе! До него у меня была стойкая бессонница.

– Со всеми бывает, – подмигивал ей Стас, которого она втихомолку подкармливала шоколадным печеньем. – Не переживай, мы холостяки, привыкшие к суровой действительности.

– Холостяки? – игриво переспросила Светлана, приглядываясь к симпатичному парню.

В отличие от них у Людмилы с Федором происходила ссора, в которой они пытались прояснить не свои отношения, а найти виноватого. Вот это хуже всего, когда обвинения начинают сыпаться на ни в чем не повинную голову. Так считали они оба, с той лишь разницей, что каждый из них думал, что именно он носит эту самую голову. По мнению Люси, Федор должен был повести себя как настоящий джентльмен и покаяться во всех грехах. Федор отчаянно сопротивлялся и твердил свое. Если бы он промолчал, как делал это обычно, то ничего страшного не случилось бы. Люся выпустила бы пар и успокоилась. Но Федор отчего-то не молчал и пытался достучаться до ожесточившегося сердца любимой. Люся изрыгала проклятия в его адрес, припоминая все его промахи. Обычно после такой ссоры супруги дуются друг на друга несколько дней, сидя по разным комнатам. Но они были не супруги, и комнат поблизости тоже не наблюдалось. Зато свидетелей было хоть отбавляй.

Следующий день не принес ничего, кроме очередных огорчений. Хоть ужин был приготовлен вовремя, и каша удалась, Федор по-прежнему дулся на Люську. Светлане пришлось уговаривать подругу, поливая бальзамом лести ее раненое сердце. Людмила Малкина действительно была довольно привлекательной девушкой со средним уровнем интеллекта и повышенным чувством собственного достоинства, которое наконец-то дало о себе знать.

– Хватит! – сказала Люся, когда пути примирения были отрезаны. – Собирайся!

Светлана не стала противиться и отговаривать подругу. Утром, когда они в очередной раз остались одни, Людмила решила бежать из этого байдарочного рая, где ей не нашлось места, кроме как у костра. Светлана вздохнула, вспомнив о Стасе, тот наверняка расстроится или обидится на нее, когда она исчезнет. Безусловно, между ними не могло ничего случиться, кроме мимолетных поцелуев. И все-таки она оставила ему записку, в которой объясняла свой побег натянутыми отношениями подруги и Федора. Впрочем, об этом знал «весь лагерь». Не только знал, но и видел последнее сражение парочки.

– А все-таки по вечерам здесь было весело, – бросила она последний взгляд на погасший очаг, у которого собиралась дружная компания и затягивала песни под гитару.

– Без них будет еще веселее, – сообщила Люся и поправила свой рюкзак с бряцающей косметикой.

Они молча направились в гущу леса, не рискуя плыть коротким путем по воде. В лесу пахло еловыми шишками и свежесрубленными деревьями.

– Здесь есть люди, – потрогав пенек руками, определила Люся. – Значит, должна быть дорога или тропинка. Скорее всего, там, за теми зарослями! – И она как-то неопределенно махнула рукой.

– Мы не заблудимся? – осторожно поинтересовалась Светлана, когда девушки уже достаточно далеко отошли от предполагаемой дороги или тропинки, – дальше их, естественно, не оказалось.

– Уж лучше заблудиться и умереть, – вздохнула Люська, роняя слезу, – чем варить ему гречку.

Светлана попыталась развеселить подругу.

– Гляди, – прыгала она перед ней, – эти грибы называются лисички! Они очень вкусные в сметане! А эти ягоды – черника, она очень полезна для здоровья. Люся! Люся! Смотри, там зайчик!

– Где, где?! – забывала та про свою обиду и доверчиво принималась искать лесную зверушку. – Ой! И правда! – восторгалась она. – И он не один! Лана, Ланочка! Их тут много!

– Люся, – Светлана остановилась как вкопанная, – я тебя прошу, Люся, только не ори. Это, Люся, не зайчики. Это, дорогая моя подружка, кабанчики. Совсем крошки, и они без мамы-кабанихи не ходят. А-а-а!

Она схватила подругу и кинулась к дереву.