Джоанна Линдсей - Женись на мне до заката

Морган пожал плечами. На самом деле его удивило, что она села боком, как обычно сидят леди в дамском седле. Это было не просто неудобно, но и опасно.

– Вы заметили, что здесь нет седельных лук и вы не сможете сохранять равновесие? – спросил он.

– Ничего, я справлюсь, – заявила Вайолет.

Морган покачал головой.

– Сомневаюсь. Карле вряд ли понравится неравномерное распределение веса седока, она может даже сделать пару резких рывков и взбрыкнуть, чтобы избавиться от неудобной ноши.

– Но вы же только что заверили меня…

– Это было до того, как я увидел, в каком положении вы собираетесь скакать на муле, – перебил ее Морган. – Поверьте, никто не обратит на вас внимания, если вы сядете на Карлу правильно.

– Ваше представление о том, что правильно, а что – нет, сильно отличается от моего, – заявила Вайолет и повторила: – Я справлюсь без ваших подсказок.

– Как хотите. Но не говорите потом, что я вас не предупреждал.

Он повернулся и сел на своего вороного скакуна. И как только конь тронулся, за ним последовала вереница мулов. У Вайолет перехватило дыхание, она была уверена, что вот-вот соскользнет на землю. В отличие от ослов, мулы были почти такими же большими, как средней величины лошади, но, конечно, не такими огромными, как жеребец Моргана.

Вайолет вцепилась одной рукой в гриву Карлы, а другой – в тюк с сеном, стараясь усидеть на муле. Но тут с ее колен стал соскальзывать саквояж, и ей пришлось схватить его и устроить поудобнее. Вайолет разбирал истерический смех. Ей хотелось согнуть правую ногу, но луки для того, чтобы фиксировать ее, не было. Вайолет научилась в Англии верховой езде. Леди ездили там только в дамском седле, это было удобно и выглядело прилично. Но сейчас об удобстве не могло быть и речи. Хорошо еще, что Вайолет никто не видел, что все это происходило не на городских улицах. Вот была бы потеха для зевак! Она с ужасом представила, как смеялись бы прохожие, увидев леди, скачущую на муле. От этой мысли Вайолет стало нехорошо.

Взошло солнце, и Вайолет могла теперь разглядеть окружающий ландшафт. Он сильно отличался и от того, что она видела в Англии, и от пейзажей восточной части Соединенных Штатов, которые ей были знакомы с детства. Стебли зеленой и золотистой травы колыхались на ветру.

Вдоль дороги виднелись деревья разных очертаний и размеров, а вдали возвышались живописные холмы и горы. Повсюду росло много желтых и фиолетовых полевых цветов. Вайолет хотелось сделать глубокий вдох, чтобы узнать, издают ли они аромат, но она не осмеливалась, опасаясь задохнуться от пыли, которую поднимали копыта огромной лошади Моргана.

Солнце припекало сильно, и Вайолет снова захотелось пить. Она вспотела и мечтала о привале, на котором могла бы снять куртку: раздеваться на ходу она не решалась, боясь выпустить из рук гриву Карлы.

Теперь она сильно сожалела о решениях, принятых после возвращения в Америку, и злилась на братьев, особенно на Даниэля, который так и не приехал за ней в Монтану, хотя обещал сопровождать в этой поездке. Вайолет сердилась и на себя саму за то, что строила пустые иллюзии. Она думала, что поездка в Монтану продлится недолго и решит все проблемы семьи. Отец тоже хорош! Он растратил все состояние, оставил дочь без приданого и умер прежде, чем смог поправить их финансовое положение. «За что мне все это? – горько вопрошала Вайолет. – Почему я должна скакать верхом на этом чертовом муле?» Она уже осознала, что больше не является богатой наследницей. Теперь ее будущее зависело от того, сколько денег заработал отец на добыче руды. Но хуже всего было то, что все ее мучения могли оказаться напрасными. Возможно, на участке отца нет ни богатого месторождения, ни денег. А что, если его рудник не стоил и пенни?

Нужно рискнуть и спросить Моргана о стоимости рудника. Но даже если он соизволил бы ответить, разве можно верить его словам? Наверное, нет. Морган скрывал от всех местоположение своего рудника, и если участок отца был рядом, то он и о нем будет молчать.

И все же, похоже, Морган вез Вайолет именно туда… Она вдруг оцепенела от пронзившей ее внезапной догадки. А что, если он планирует убить ее? Но тогда почему он не сделал это у ручья? Вайолет трудно было понять замыслы Моргана. Но в душе теплилась надежда, что раз уж он до сих пор не убил ее, то все-таки не сделает этого… Вдруг Морган остановился посреди дороги, и Вайолет насторожилась. Неужели он вспомнил, что собирался убить свою пленницу? Морган спешился и отвязал что-то от седла.

– Вот, возьмите. – Он подал Вайолет головной убор. – Вам ведь весь день придется провести на солнце.

– Вы хотите, чтобы я надела эту дурацкую шляпу? – с возмущением спросила она.

От ее испуга не осталось и следа.

– В этой шляпке нет ничего дурацкого, – заявил Морган. – Впрочем, она вряд ли спасет ваше лицо от палящего солнца.

Это было чистой правдой. Поэтому сначала Вайолет, не слезая с мула, сняла куртку. Если бы она спешилась, то Моргану пришлось бы потом снова усаживать ее на спину Карлы. Вайолет были неприятны прикосновения этого мужлана, поэтому она постаралась избежать их. Затем она порылась в саквояже и достала зонтик, который захватила с собой в дорогу. Морган с ухмылкой укрепил его так, чтобы он отбрасывал на всадницу тень. Вайолет нахмурилась: ее раздражал этот здоровенный медведь.

Внезапно он с решительным видом забрал у нее саквояж.

– Нет необходимости держать сумку целый день на коленях. Возьмите-ка лучше это! – и он подал ей флягу с водой.

Вайолет быстро протянула руку, и их пальцы соприкоснулись. Покраснев от смущения, Вайолет хотела отдернуть ладонь, но Морган, казалось, не заметил возникшей неловкости и стал спокойно привязывать саквояж к вьючному снаряжению Карлы.

Напившись теплой воды, Вайолет вдруг осознала:

– А как же вы? Вам придется останавливаться и подходить ко мне каждый раз, когда вы захотите пить?

– В этом нет необходимости.

Подойдя к другому мулу, Морган открыл корзину и достал еще одну флягу.

– В это время я всегда вожу с собой две фляги. Вы оказались в наших краях в разгар знойного лета, здесь у нас бывает настоящее пекло.

Морган остановился рядом с Вайолет, пристально взглядываясь в дорогу, расстилавшуюся перед ними.

– По этому тракту ходят дилижансы из Биллингса, – продолжал он, – кучера бывают очень недовольны, когда им преграждают путь и мешают проехать. Дилижансы ведь следуют по строгому расписанию. Однако карета поднимает огромное облако пыли, так что мы заметим ее приближение издалека и успеем сойти с дороги. – Морган перевел взгляд на Вайолет, и в его голосе зазвучали стальные нотки. – Салливан прекрасно знает, что я не повез бы вас на рудник, кем бы вы ни прикидывались. Признавайтесь, как именно вы хотели заставить меня отвезти вас на участок?

– Я намеревалась просто попросить вас, – пожав плечами, призналась Вайолет. – Помощник шерифа Барнз сказал, что ваш рудник находится рядом с участком моего отца и что вы – единственный, кто может отвезти меня туда.

– Откуда он это знает? – взревел Морган.

Увидев, в какую ярость он пришел, Вайолет не стала говорить, что в городе ходит много слухов о нем, причем далеко не самых лестных.

– Барнз пришел к такому выводу, потому что вы привезли моего отца к доктору после несчастного случая на руднике.

Морган мрачно уставился на нее.

– Спасибо вам за то, что не бросили его, – набравшись смелости, поблагодарила его Вайолет. – Вы отвезете меня на участок отца?

Морган долго молча смотрел на свою спутницу. Она не прятала глаза, пытаясь по выражению его лица понять, о чем он думает. Но сделать это было непросто. В какой-то момент Вайолет показалось, что он оценивающе смотрит на нее, и ей стало неловко. Ей не удавалось уловить эмоции Каллахана и разглядеть его черты лица, скрытые густой растительностью.

– Почему вы уверены, что сумеете уговорить меня выполнить вашу просьбу? – вопросом на вопрос ответил Морган. – Потому что хороши собой? Я полагаю, Шон тщательно выбирал шпионку. Вы или актриса, или проститутка. Признайтесь, кто вы?

Это было прямое оскорбление. Зачем Морган унижал ее? Или, скорее, провоцировал… Он хотел, чтобы она вышла из себя и накричала на него? И у него появился бы повод бросить ее на пыльной дороге… Хотя слова Моргана задели ее за живое, Вайолет умела держать себя в руках, когда того требовала ситуация.

– Я давно вас ищу. Я познакомилась с мистером Салливаном уже после того, как начала искать вас, – с обидой в голосе сказала Вайолет, не сумев скрыть эмоции. – Я не играю и не выдаю себя за другого человека. У меня есть законные права на отцовский рудник и доходы от его разработки. Что же касается моей уверенности в том, что вы проводите меня на участок отца, то я не вижу причин, которые помешали бы вам это сделать.

– Неужели? Да я могу назвать вам кучу причин! Но все они не для ушей леди… Если, конечно, вы действительно леди.

Вайолет покраснела.

– Я слышал, что на прошлой неделе произошел инцидент: на улице раскричалась какая-то модно разодетая девица, – продолжал Морган. – Это были вы?

У Вайолет перехватило дыхание.

– Конечно, нет!

– Вряд ли в городе есть еще одна такая франтиха, как вы, – с сомнением произнес Морган. По-видимому, он не поверил Вайолет.

– Уверяю вас, это была не я. Я бы никогда не стала кричать на публике. Это было бы уже за гранью.

– За гранью чего?

– Допустимого поведения.

– Так и говорите! Зачем все эти недомолвки?

Вайолет стиснула зубы. Этот человек был невыносим, но главное, он никому не доверял, везде ожидая подвоха.

– Почему вы так уверены, что я не дочь Чарлза Митчелла?

– Он никогда не упоминал о дочери, только о сыновьях.

Вайолет стало обидно, что отец забыл о ней. Впрочем, чему тут удивляться? С глаз долой, из сердца вон…

– Я вижу, вы рыдать собрались! – с усмешкой заметил Морган.

Вайолет заморгала, стараясь сдержать слезы.

– Вовсе нет. У меня было две недели, чтобы вдоволь поплакать. Скорбеть нужно в одиночестве или вместе с родственниками, но никак не в присутствии незнакомцев.

– Это Салливан научил вас так говорить, или вы сами придумываете подобные реплики по мере необходимости?

– Неужели вам трудно понять, что я скорблю по отцу, которого любила всем сердцем?

– Леди, я же сказал, что не верю ни единому вашему слову, – отчеканил Морган. – Вы не Митчелл. У вас странный акцент. Неужели Шон не мог нанять актрису с правильным произношением?

– Я говорю правильно. Так произносят слова в Англии, где я жила последние годы, – сказала Вайолет.

– Если вы будете упорствовать и продолжать притворяться, то лучше закончим разговор, – отрезал Морган.

Вайолет это устраивало. Ей было невыносимо трудно разговаривать с Каллаханом. Из него, наверное, нужную информацию и клещами не вытащишь. Похоже, он не собирался рассказывать о руднике Чарлза Митчелла. Тогда зачем вообще вести с ним беседы?

– Дальше мы поедем в более быстром темпе, – объявил Морган и сел на лошадь.

Караван тронулся с места, и в тот же момент Вайолет показалось, что она вот-вот упадет. Она едва сдержала крик. Сумасшедшая скачка на муле была совсем не похожа на элегантную верховую езду в удобном дамском седле, к которой привыкла Вайолет. Ее трясло и подбрасывало на спине вьючного животного, и вскоре она почувствовала, что набила себе синяки. Сложенное одеяло, на котором она сидела, и куртка немного смягчали удары, но они становились все более болезненными. У Вайолет ныли спина и ягодицы.

Не раздумывая долго, она перекинула ногу через голову мула и уселась верхом. Подол ее юбки задрался, и она ощутила дуновение прохладного ветерка на голых ногах чуть выше ботинок. Вайолет боялась упасть и потому не осмеливалась наклониться, чтобы одернуть юбку. Боже милостивый, что бы сказала тетя Элизабет, если бы увидела ее сейчас!

– Держитесь крепче!

– Сама знаю! – огрызнулась Вайолет.

Каллахан поскакал дальше, не оборачиваясь. Ему не хотелось, чтобы его спутница видела, что он смеется.

– Я хочу есть! – крикнула наконец Вайолет.

По милости своего похитителя, Моргана Каллахана, она не позавтракала. Время обеда тоже миновало, а во рту Вайолет до сих пор не было и маковой росинки. Морган, видимо, и не думал останавливаться.

Судя по всему, он вез съестные припасы с собой. Или, может быть, высматривал по дороге дикое животное, чтобы убить и съесть его? Интересно, планировал ли он вообще привал или решил, что сначала доберется до рудника и там уже пообедает?

Они скакали по пыльной дороге на восток. Сначала Вайолет думала, что Морган везет ее в горы, живописный хребет которых виднелся на горизонте из Бьютта, но путники миновали его и направились дальше. Путь лежал через равнину. Они двигались по пересохшим руслам рек и, заметив дилижанс, съехали с дороги и переправились через ручьи. К северу землю еще покрывала зеленая трава и росли деревья, но к югу, насколько хватало глаз, виднелись только грязь, сухая трава и кустарники. У Вайолет не выходил из головы вид прекрасного горного хребта, которым она любовалась еще из окна отеля. Там наверняка прохладно!