Света тоже с трудом представляла, как это всё будет. Лёшкин адрес она знала. Информация имелась. И даже бешенство в крови присутствовало, вырабатывая огромные объёмы адреналина, подталкивавшего хозяйку к активным действиям. Но силы воли, чтобы совместить все эти разрозненные пазлы, не было. А ещё не было денег даже на дорогу. Они как-то незаметно растаяли. Поэтому, когда Света себя достаточно накрутила, чтобы броситься в атаку, вдруг выяснилось, что из дома Костика можно уйти только пешком. Если учесть, что жил он в некоем подобии коттеджного посёлка на выезде из города, то задача была и вовсе неразрешимой.

– Зачем тебе деньги? – недовольно проворчал любимый, пыхтя в телефонную трубку, как допотопный паровоз. – Куда ты ехать собралась?

– Костя, мне надо срочно, по работе! У тебя дома нет никаких денег запасных? – Света вдруг почувствовала себя ужасно унизительно. Просить она не умела. А уж просить деньги – и подавно. – Мне поехать не на что.

Костя, у которого явно были какие-то срочные дела, тяжело вздохнул, пошуршал бумагами и проныл:

– Зайка, не придумывай ерунды! Какая работа, рабочий день давно закончился. Куда ты потащишься на ночь глядя? Я не хочу, чтобы тебе где-нибудь в подворотне дали по голове.

– Тогда отвези меня сам! – Света вдруг поняла, что если не решит вопрос с Алексеем сегодня, то просто не уснёт. И вообще – её разорвёт от переполняющих душу негативных эмоций. Дать Перещуку по морде требовалось немедленно. А заодно потребовать, чтобы он восстановил её доброе имя. Иначе она всем одноклассникам сообщит…

Что именно сообщит, Света не придумала. Она очень надеялась, что уличённый в подлости Лёшка немедленно повинится и всё исправит, не дожидаясь угроз.

– Я сам не могу. У меня японцы через полчаса приедут, – разозлился Мануров. – Куда я попрусь? Сиди дома, не выдумывай. Если скучно, телик посмотри. Нет у меня дома денег. И сам я приехать не могу. Всё, вопрос закрыт.

– Для меня это очень важно, – дрогнувшим голосом попросила Света. – Очень, понимаешь?

– Блин. Андрюхе позвони. Попроси, чтобы он тебе денег завёз. А я не могу. Не-мо-гу! Никак!

– Костя, ты что, рехнулся? – ахнула Света. – Это твой друг, а не мой. Как я буду у него просить денег? Это неприлично!

– Других вариантов у меня нет, – буркнул Костя и отсоединился.

Наверное, жених был прав. Куда она потащится? В городе пробки, погода отвратительная…

«Или сейчас, или никогда!» – вдруг ясно поняла Светлана. Если она не поедет к Перещуку сегодня, то завтра собраться с духом и накрутить себя повторно уже не получится.

Если женщина что-то втемяшила себе в голову, её решение будет подобно Великой Китайской стене – не обойти, не перепрыгнуть. Её решение незыблемо и сомнению не подлежит, даже если это нелогичная чушь или необъяснимая блажь.

Краснея, внутренне сжавшись, Светлана набрала номер Вересова, забитый в память домашнего телефона, и трусливо слушала гудки, борясь с желанием положить трубку.

– Костян? – отозвался друг семьи, явно находившийся в дороге. Были слышны гудки машин, и негромко играла музыка.

– Андрей, простите, это Света. Костя сказал обратиться к вам, – Света уже не краснела, а просто пылала от неловкости. Человек усталый, голодный, едет с работы, а она со своими глупостями. – Мне нужно срочно уехать по делу, а у меня денег на проезд нет. Вы не могли бы одолжить мне рублей пятьсот? Только их надо… Косте на дом завезти…

Вересов озадаченно помолчал, после чего изрёк:

– Я через полчаса буду. Или чуть позже. Тут пробка.

И отключился.

Света от прилива благодарности чуть не расплакалась. Надо же, он даже не стал ничего спрашивать: раз надо – приедет. Какие чудесные у Кости друзья!


Единственное, о чём спросил Вересов, пока они ехали к Лёше, это как она собралась добираться до названного адреса за пятьсот рублей. Причём спросил с пытливым интересом исследователя. Вероятно, считал Свету дурой, но хотел определить границы её глупости.

– За пятьсот можно только полдороги проехать. Как ты собиралась дальше добираться и как потом ехать обратно?

– Так на метро, – простодушно пояснила Света, понимая, что в их среде, вероятно, на общественном транспорте ездить не принято.

Вересов так странно посмотрел на неё, что Светлана даже поёжилась. В его взгляде было даже не удивление, а изумление, смешанное с недоверчивой усмешкой. Конечно, по его мнению, невеста богатого мужчины должна была резко поменять привычки и бродить среди сограждан, растопырив пальцы веером. Чаще девушки, внезапно удачно пристроившиеся в жизни, так и делают.


– С тобой подняться? – спросил он, когда внедорожник мягко затормозил перед нужным подъездом.

– С чего вдруг? – напряглась Светлана.

– Да ты странная какая-то, дёрганая, – пояснил Андрей. – Что, неприятный разговор?

– Типа того.

– Так поддержка нужна?

– Нет, – испугалась девушка. Не хватало ещё, чтобы он доложил Костику, с кем она встречается. – Я сама.

Навязываться Вересов не стал, послушно откинувшись на сиденье и увеличив громкость музыки.


Алексей распахнул двери буквально сразу после звонка. Физиономия у него была красная и злая.

– Здрасьте! – рявкнул бывший одноклассник. – А ты что пришла? Тоже будешь теперь обратно проситься и говорить, что жить без меня не можешь? Вы сговорились, да? Я вам что, обезьянка дрессированная?

– Ты не ори давай. – Светлана даже обрадовалась, что разговор сразу начался в таком тоне. В запале легче выкладывать претензии и требовать чего-то. Тем более, что не она первая повысила голос. – Что значит «тоже»? Я тебе морду бить пришла! Ты что думаешь, если я с тобой спать отказалась, так теперь нужно непременно мне пакостить, да? Ты зачем мне на работу позвонил и наврал, извращенец? Это ж надо такое придумать! Детей я совращаю!

– Э, э! Полегче. – Перещук собрал лоб гармошкой и сдвинул глаза в кучку, видимо, обдумывая сказанное. – Какие дети? Какая работа? Никуда я…

– Лёша, не надо делать из меня идиотку! Я всё выяснила. Это твой номер, на тебя оформлен, – Света потрясла у него перед носом бумажкой с добытым Галиной Ефремовной номером телефона.

Алексей выдернул листок у неё из рук и мрачно пробежал глазами по цифрам.

– Та баба, которую ты подговорил мне нагадить, должна позвонить мне на работу ещё раз и сказать, что всё это неправда! – Голос у Светы сорвался. До неё вдруг дошло, что ничего ей не должны ни Перещук, ни неведомая тётка, изображавшая мать одного из учеников. С какой стати? Ей даже пригрозить и напугать их нечем. Если только тем, что они дальше будут жить с нечистой совестью. Так ведь люди, придумавшие такое, вероятно, совести вообще не имеют, так что и мучить их ничего не будет.

– Баба, говоришь? – Алексей слегка обернулся и зыркнул в глубь квартиры. – Алёна, иди-ка сюда! Я знаю, что ты подслушиваешь! Выходи! Ты что, сделала это из-за того, что меня к Светке приревновала? Я ж тебе про неё даже не рассказывал! Следила за мной, что ли?

– Какая ещё Алёна? – раздражённо поморщилась Света. То ли ей показалось, то ли в голосе Алексея появились самодовольные нотки. – Не сваливай с больной головы на здоровую. Я никакую Алёну не знаю.

– Алёна, иди сюда! Света, проходи, не стесняйся. – Перещук неожиданно вежливо посторонился. Настроение бывшего одноклассника менялось на глазах, как погода в тропиках. На смену злости и раздражению пришло необъяснимое дружелюбие. Словно Светин визит оказался как нельзя более кстати, а повод для скандала открыл для Перещука некие позитивные детали бытия, чем он был страшно доволен.

– Не выйду, – раздался из ванной гундосый и смутно знакомый голос. – Пусть она уйдёт.

– Она не уйдёт, – просветил собеседницу Лёша. – Алёна, мне дверь сломать? Или ты всё же выйдешь?

– Я не уйду, – подтвердила Света. – Меня с работы выгнали. Да ещё обвинили в какой-то немыслимой гадости. Ты хочешь сказать, что это она звонила? Что-то верится с трудом.

– Рощина! – иронично воскликнул Лёша. – Ну не я же! Сама подумай – зачем мне? Или думаешь, что твой отказ нанёс мне непреодолимую психическую травму и я двинулся с горя? Ты, Светка, конечно, прости, баба ты красивая, но не до такой степени, чтобы из-за тебя так убиваться.

– Чего это? – обиделась Светлана. – Ты ж сам орал и…

– Я вообще часто ору. Характер у меня импульсивный, – тут Перещук так долбанул по дверям ванной, что внутри кто-то слабо пискнул. И тут же щёлкнул замок. – Но ты переоценила своё влияние на мою жизнь.

– Хам!

– Ой, зато не льщу! Я вообще за правду.

– Плевать мне, за что ты, – Светлана сосредоточилась на цели визита. – Меня мои проблемы больше волнуют.

– Сейчас твои проблемы решим, – Лёха легко выдернул из образовавшейся в дверях щёлки стройную блондинку, в которой Светлана с изумлением опознала Костину секретаршу. Чудны дела твои, господи! Права Катерина: в жизни бывает даже то, чего быть не может.

– Ты? – ахнула Света, остолбенев от неожиданности. – А что ты тут…? А как? Что происходит?

– Я так понимаю, что Алёна приревновала меня к тебе, – гордо изложил свою версию Перещук. – Ну, и решила переключить тебя на другие проблемы, чтобы ты оставила меня в покое.

– Я? Тебя оставила в покое? Да у нас же ничего не было! – завопила Светлана.

– Так Алёна об этом не знала. Она собиралась за меня замуж, долго мучилась, потому что молодая ещё и ей замуж рано. И маманя её, шоб она была здорова, небось в уши дула. А я, чтобы организм не простаивал, решил пока с тобой закрутить.

– Чтобы организм не простаивал, – очумелым эхом повторила Света. – Вот вы, мужики, уроды моральные.

– А что такого? Обиделась?

– Нет, горжусь, что ты свой блудливый глаз на меня положил, – с сарказмом отрезала Светлана, пристально глядя на Леночку. Та жалась в угол и умоляюще семафорила бровями. – Так как ты говоришь, Лёша, невеста долго думала, а пока думала – приревновала, да?

– Ага, – самодовольно хмыкнул Перещук. – Маленькая она у меня ещё, нерешительная.

– Да удаленькая, – вкрадчиво прошипела Света.

Леночка начала тихо поскуливать, жалостливо складывая ручки и хлопая ресницами, как голодный телёнок. Надо полагать, потеряв Костика, Лёшу терять она была не готова. А то ни журавля в небе, ни синицы в руках. «Синица» тем временем снисходительно зыркнул на зеленолицую от переживаний невесту и, истолковав её обморочное состояние в свою пользу, примирительно обронил:

– Ладно, Ленка, не куксись. Я ж понимаю, ты из-за любви да по глупости это сделала. Вы, бабы, от любви дуреете, хотя и так – не особо умные. Завтра позвонишь Светке на работу и всё исправишь, да? А то неудобно получилось.

– Исправлю, – с жаром взвыла секретарша. – Обязательно! Так неловко получилось!

– Неловко? – изумилась Света. – Это вот таким словом называется? Ты, бестолочь, меня чуть под статью не подвела! Меня ж уволили! Я без работы, без денег!

– А если вы будете обзываться, то я звонить не буду, – Леночка уже почти плакала, но из последних сил пыталась шантажировать.

Светлана с шумом выдохнула, проглотив несколько «добрых» слов, и подумала, что шантаж в данном случае обоюдовыгоден. В конце концов, самая замечательная месть этой идиотке – Перещук в качестве мужа. Жить с мужиком, который железобетонно уверен, что все бабы дуры, – тот ещё подарок.

Посмотрев на бывшего одноклассника, распушившего хвост, словно тетерев на току, Света внутренне усмехнулась. В конце концов, они нашли друг друга: Леночка, мучительно выбиравшая между богатым и любимым, и Лёша, искренне считавший, что будущая жена писает от него кипятком и способна на любые глупости ради такого мачо. Честные люди в таких случаях говорят «Так им и надо», а льстивые – «Вы созданы друг для друга».

– Если завтра не позвонишь и не объяснишься с моей директрисой – пеняй на себя, – многозначительно резюмировала Света.

– Я позвоню, позвоню, – мелко закивала Леночка.

На том они и расстались.

Света, совершенно счастливая, выплеснувшая адреналин и решившая свою самую неприятную проблему, выскочила на улицу и, едва не подпрыгивая от окутавшей её лёгкости, пошагала по мокрому весеннему асфальту. Птицы орали, как оглашенные, воздух был упоительно свеж, а в душе нарастало ощущение безграничного умиротворения. Она верила, что всё будет хорошо. Судьба не подлая, она просто очень продуманно уравновешивает любые свои подарки, чтобы подопечные не расслаблялись. Теперь предстоящая свадьба перестала казаться чем-то сверхъестественным. Это было закономерное вознаграждение за всё.

– Эй, – Вересов едва успел догнать вышагивавшую по лужам Светлану. Она светилась изнутри, будто лампочка, и была такая невероятно красивая, что он вдруг привлёк её к себе и поцеловал.

Света молча, одурело моргала, а он, ничуть не смутившись, пояснил:

– Это был дружеский поцелуй, ничего личного, не парься.