– Уж какую воспитала, – осторожно буркнула Светлана. – С адресом я сама разберусь. Мам, пожалуйста, я тебе очень благодарна, но очень прошу – не ругайся с Костей сразу.

– И в кого ты такая хамка? – задумчиво произнесла Дарья Антоновна, после чего бросила трубку.

Это тоже настроение не улучшило. Света попыталась позвонить кому-нибудь и поговорить о чём-нибудь позитивном. Но Катька уже болтала с кем-то другим, телефон Кости был выключен, девчонки на работе заняты. Ждать свадьбы оказалось чрезвычайно скучно. Вот если бы мама хотя бы привлекла её к организации торжества, но и так было ясно, что если что-то готовить вместе с маменькой, то можно насмерть поссориться и вообще всё испортить. Пусть уж лучше она с распорядителями скандалит.

День тянулся, как налипшая жвачка за подошвой. Вечер плавно перетекал в ночь. Поболтав на свадебном форуме, поскандалив на обычном женском и похихикав в разделе «Сплетни шоу-бизнеса» над модными тенденциями бомонда, Света с удовлетворением обнаружила, что за окном темно и до свадьбы осталось два дня. Уже легче. Костя трубку так и не брал. Звонить ему в офис не хотелось, так как с недавних пор Светлана избегала общения с Леночкой – было противно. Да к тому же рабочий день уже закончился, и трубку там никто не возьмёт.

Света заволновалась. Это слово подходило к её состоянию примерно часов до трёх ночи. К четырём она уже нервно шагала из угла в угол и предполагала всякие ужасы. В пять полезла в Интернет искать телефон, по которому можно узнать о поступивших за эти сутки в больницы и морги. Пошла позвонила, но и там ей не помогли. Хотя, наверное, этому стоило порадоваться.

– Пусть он вернётся, – молилась Светлана, судорожно сцепляя и расцепляя руки. – Пусть пьяный, в помаде, в чужих духах – только живой!

С трудом дождавшись восьми утра, трясясь от ужаса, она стала набирать номер Андрея.

Судя по голосу, Вересов спал. Он долго не мог понять, кто звонит и в чём дело.

– Костя? Нет, не у меня. И не со мной. А что ему тут делать? Боже, Света, это ты? Что случилось? – наконец более-менее вменяемо включился в разговор Андрей.

– Костя не пришёл ночевать, – сдерживая слёзы, сказала Света. – И телефон не работает.

– Да? Странно. – Вересов помолчал. Тон у него был непонятный. Свете показалось, что он даже не встревожился, а как-то даже с досадой бросил: – Ну, позвони на работу. Наверное, в офис-то он явится.

– Ты думаешь, что это он просто ко мне не пришёл? – охнула Светлана.

– Нет, мог на переговорах засидеться, – неуверенно предположил Андрей. Судя по голосу, его это не удивляло.

– Но он мне даже не позвонил. И не предупредил! – звонко и горестно воскликнула Света. – Разве такое может быть?

– Может. Запросто причём. – Вересов был возмутительно спокоен. – Ты не волнуйся, если я его найду, я тебе отзвонюсь.

Едва Света отсоединилась, он набрал номер Леночки. Мобильник мануровской секретарши был у него на всякий случай, так как Константин иногда после дружеских посиделок был не в состоянии связаться с подчиненными и оповестить их о том, что все совещания, переговоры и прочие дела переносятся в лучшем случае на полдня. Это делал за него Андрей. Пить Мануров любил, но не умел, основательно выпадая из действительности. И Вересов подозревал, что сейчас именно тот случай.

Но то, что сообщила Лена, было выше его понимания. Такого он даже от своего ветреного друга не ожидал.

Судя по шумовому фону, Лена уже ехала на работу.

– Так Константин Николаевич уехал. Улетел, – удивлённо сообщила она. – Разве он вас не предупредил? Куда-то на море, к нему вчера из турфирмы приезжали. Сказал, что его не будет неделю.

– Это точно? – рыкнул Андрей. – Вы не путаете?

– Что я, больная совсем? – обиделась Лена. – Мне весь график встреч пришлось менять.

– Так, если позвонит Светлана, ничего ей не говорите. Вы меня поняли? Это в ваших интересах, если вы хотите сохранить место секретаря за собой.

– А разве он не с ней улетел? – У Леночки был такой голос, что Вересов так и представил, как её глазки заблестели с сорочьим любопытством.

– Вас это не касается.

Мобильный Константина продолжал оставаться недоступным. Уже через полчаса Вересов выяснил у турагента, который их обычно обслуживал, что любезный друг и без пяти минут жених улетел на Мальдивы. Вот так.

– Ах ты, засранец, – в сердцах рявкнул Андрей, представив, как он об этом скажет Светлане. – Трус! Так я и знал, что он что-то такое выкинет.

К Светлане он поехал сам. Всё же сообщать такое по телефону – свинство. Тем более, что неизвестно, как невеста отреагирует на столь ошеломляющую новость.


Реакция Светы была тоже своего рода сюрпризом.

– Я так и думала, что он не захочет жениться, – спокойно сказала она, после чего побелела и начала съезжать по стене на пол.

– Так, спокойно! – гаркнул Вересов и слегка встряхнул несостоявшуюся невесту. – Мы просто всё перенесём, он приедет, вы объяснитесь…

Тут Светлана так на него посмотрела, что парламентёр смешался и заткнулся. Он и сам понимал, что говорит ерунду. Как можно объясниться после такого?

– Гости, свадьба, всё оплачено, ничего не отменить, мама убьёт, – бессвязно бормотала Светлана, теребя лист фикуса, росшего в холле Костиного дома. Ещё немного, и она могла выдернуть несчастное растение с корнем.

– Почему не отменить? – удивился Вересов. – Это ж не конец света. Отменить можно что угодно.

– А вот именно эту свадьбу, как и конец света, нельзя отменить! Господи, за что мне такое? – И тут Света горько, по-детски заплакала.

Из её дальнейших сбивчивых объяснений Вересов понял примерно следующее: какие-то проблемы, связанные с мамой, гости, перед которыми стыдно, и очень ёмкое резюме «и вообще».

Обычно таким «и вообще» объясняется и оправдывается всё, что угодно.

– Хватит плакать, – Андрей выдернул из кармана упаковку бумажных платков и вытер Светлане лицо, как перепачкавшемуся шоколадом младенцу – аккуратно и старательно. – Всё, тихо. Исправить ничего нельзя. Давай рассуждать здраво. Кости нет и не будет. В лучшем случае он вернётся через неделю. Но это уже вряд ли что-то изменит.

– Это какой-то дешёвый водевиль. Невесту бросили у алтаря, – пробормотала Света, мучительно краснея. Перед Андреем было стыдно. Хоть бы он ушёл. До одурения хотелось остаться одной и завыть от горя и разочарования.

– Никто тебя к алтарю ещё не вёл. – Вересов прервал в зародыше очередные её рыдания. – Какие у нас есть варианты?

– У нас? – удивилась Света.

– Да, у нас. Я в некотором роде чувствую ответственность за своего придурковатого друга, – спокойно сообщил Андрей. – Мог бы сам с тобой объясниться, попрыгун хренов. Хочу жениться – не хочу жениться. Так. Всё. Нос вытри. Жениха нет. У тебя день рождения скоро?

– А какая разница? – опешила Света.

– Мы могли бы приурочить торжество к чьему-нибудь дню рождения, – пояснил Андрей. – Хотя, по лицу вижу, идея так себе.

– Это должна быть свадьба. Иначе…

– Всё, не начинай, – он замахал руками, как пугало в ураган. – Я уже понял, что это клеймо и позор на всю жизнь. Единственный вариант, который я вижу, хотя не понимаю, почему бы просто всё не отменить, произвести рокировку.

– Это не шахматы, это свадьба, – напомнила Света.

– Это уже не свадьба. Давай я изображу жениха. Это спасёт ситуацию?

– Как это? – Света решила, что ослышалась.

– Да как-как? С твоей стороны жениха всё равно никто не знает. С Костиной знает – у нас почти все знакомые общие. Но поженимся, а потом разберёмся.

– В смысле – ты будешь изображать Костю? – одурело уточнила Светлана. Она от изумления даже плакать перестала. – Но у меня даже нет его паспорта.

– Ещё не хватало подлогом документов заниматься! Вот Костян обрадуется, когда вернётся. Аж на Мальдивы сбежал, а приехал уже женатый. Нет уж, я по своим документам женюсь. Зато ни тебе позора, ни праздник отменять не надо. А маме своей объяснишь что-нибудь.

– Она Костю тоже не видела, – заторможенно проговорила Света. – А тебе это зачем?

– Как зачем? Я, можно сказать, за чужой счёт женюсь. Ни тебе нервотрёпки с подготовкой, ни материальных расходов. Я, может, и разводиться потом не буду. Чего два раза мучиться? Опять же, невеста благодарна до одурения, что я жениться согласился. Мечта, а не мероприятие. Ещё поесть хочу на халяву и на лимузине прокатиться. Или на чём там вас катать собрались? Если тебя что-то не устраивает…

– Да! Я согласна! Меня всё устраивает, – завопила Света. – Это, конечно, дикость невероятная, но… У нас же нет другого выхода.

– Выход есть, – напомнил Вересов. – Причём вполне логичный. Но тебя он почему-то не устраивает. Надеюсь, ты не воспользуешься моей добротой и не будешь сразу после свадьбы делить имущество? Хотя девушки, которые возвращают кошельки, на такую подлость не способны, да?

– Но заявление же подано на нас с Костей, – не обращая внимания на колкости, озабоченно сказала Светлана.

– Это я беру на себя. Так, давай, расписывай мне план действий.

– А ты правда это сделаешь? – прошептала Света.

– Если Костян не вернётся, а он не вернётся, то придётся. И не благодари, будешь должна.

– Буду, – с жаром подтвердила она. – Я тебе по гроб…

– Отлично, – перебил Андрей. – Какие же вы, женщины, странные – всё у вас через… кхм… трагедию и надуманные сложности. Ладно, давай говори, что делать надо? Я всё же не совсем в теме. Кстати, кольцо дай померить, а то не подойдёт ещё…


Раиса Матвеевна была в культурном шоке.

– А вы уверены, что именно вы будете жениться, а не Константин Николаевич? – уже в который раз спрашивала она, не решаясь вносить в записи требуемые изменения. – Как это – жених поменялся? Я ещё понимаю, если бы невеста…

– А почему у невесты приоритет? – скандальным тоном потребовал объяснений Вересов. – Что, у женихов прав меньше?

– Нет, просто Константин Николаевич предупреждал, что поменяется невеста! А тут он сам на кого-то меняется.

– Вы не волнуйтесь, я оплачу все ваши моральные переживания, – успокоил Раису Матвеевну новоявленный жених. – Так бывает.

– Нет, я тут всю жизнь работаю, – возмутилась дама, ожесточённо протирая очки. – Не бывает такого. Эдакая карусель в первый раз! Но я согласна.

Последнее она произнесла неожиданно ласково и даже ободряюще, многозначительно уставившись на пришельца.

– Вот и отлично, – обрадовался тот и полез в карман за портмоне.


Костя так и не появился. Телефон его всё так же был выключен, вестей не поступало, хотя Света до последнего надеялась на чудо. Поверить в то, что с ней могли поступить столь подло, да ещё кто – её принц! – не было никаких сил.

Но утро знаменательного дня никаких изменений не принесло. Ночевала Света у мамы, которая порхала пташкой и находилась в эйфории от предстоящего мероприятия.

Накануне Дарья Антоновна была необычайно миролюбива, вероятно, странное настроение дочери передалось и ей. Либо материнское сердце всё же почувствовало неладное. Так или иначе, Дарья Антоновна Свету не задирала, а лишь навязчиво повторяла, что главный человек на свадьбе – это мать невесты. И даже очень кстати, что жених будет без родителей.

Андрей предупредил, что своей матери он ничего говорить не станет. Тем более, что та тоже может не одобрить столь скоропалительный брак. Света пребывала в состоянии нездоровой апатии, поэтому вообще ни с кем не спорила и боялась только одного – что Вересов передумает участвовать в этом балагане.


Бежевый лимузин с кольцами, шариками и куклой на капоте прибыл под Светины окна ровно в назначенный час. Она уже была причёсана, одета и мелко тряслась от переживаний.

– Приехал, – заорала Дарья Антоновна, дежурившая у окна. Её тоже причесали и накрасили. Мамины кудряшки были забетонированы насмерть и при движении даже не шевелились.

– Хороший лак, – одобрила она работу парикмахера. – Как клей «Момент». Волосы-то у меня потом не выпадут? А то я ещё и на своей свадьбе хочу погулять красавицей.

Парикмахер пообещала, что не выпадут, и радостно умелась восвояси, перекрестившись. Дарья Антоновна вымотала её так, словно девушка причесала не маму с невестой, а сделала модельные стрижки табуну коней.

– А тебе локоны идут, – прослезилась будущая тёща и промокнула глаза платочком. – Красавица ты у меня. Всё иди, двери жениху открывай, знакомь нас.

Вересов чётко выполнил все инструкции. Предупреждённый о том, что найти общий язык с тёщей не получится ни при каких обстоятельствах, он подготовился морально и материально – купил громадный букет и бухнулся на колени прямо в коридоре, не закрывая двери, дабы соседи были в курсе. Это условие тоже содержалось в выданных Светой инструкциях.

– Уважаемая Дарья Антоновна, прошу руки вашей дочери! Обещаю быть с ней и в горе, и в радости! – проорал он, едва не сорвав голос. Соседи начали хлопать дверьми и подтягиваться на крик.