Костя после случая с бабочками решил не рисковать. Тем более что переломный момент в отношениях так и не настал. Поход в ресторан не привёл ни к сближению, ни к отдалению. Его букеты, милые сувениры и плюшевые уродцы, которыми он задаривал неприступную Леночку, благосклонно принимались, но на предложение пообедать, поужинать, сходить куда-нибудь она вежливо отвечала «нет». Если он вставал слишком близко, она отодвигалась, если якобы случайно дотрагивался – отходила, брал за руку – руку отнимала. Не резко, не грубо, но всё же отнимала.

– И как это понимать? – мучился Мануров, доставая вопросами друга. – Это мы шаг вперёд – два назад, или что? И вообще, что делать-то?

– С бабами вообще тяжело, – философски тянул Андрей, про себя думая, что приятель слишком уж всё усложняет. – Они считают, что мы простые, как валенки. Ну, попробуй переть танком. А то ты всё с недомолвками…

– Какие недомолвки?! Я ей прямым текстом сказал! Она подарки берёт…

– Костян, какие подарки? Что ты там даришь-то? Цветочки, фигню всякую? Она же явно ждёт чего-то существенного. Не жмоться. Красивые девушки, да и не только красивые – все любят щедрых. И богатых. С деньгами у тебя всё в порядке. Продемонстрируй широту души.

– Я спугнуть боюсь, – признался Костя.

– Где ты видел бабу, которую можно испугать деньгами? – заржал Вересов. – Это как ежа голым задом пугать. Не смеши меня.

Итогом их разговора стало решение купить Леночке что-нибудь из ювелирки. Как любой мужчина, не склонный к романтике и очень утомлённый всеми этими книксенами с затянувшейся прелюдией, он припёрся в ювелирный магазин и строго обозначил услужливой девушке у витрины цену.

– А что бы вы хотели? – начала девушка, но была сурово заткнута, поскольку Костя и так чувствовал себя крайне неловко. Ещё в магазине время тратить на бабские разговоры! Всё должно быть максимально просто: пришёл – купил. Он терпеть не мог эти маркетинговые хороводы вокруг клиента. Нет, денег ему было не жалко. Было страшно, что Леночка не примет подарок и он будет выглядеть идиотом. И исправить будет уже ничего нельзя. Поэтому её всё же придётся уволить, как свидетельство и причину своего позора. Мануров вдруг поймал себя на мысли, что уважение к секретарше как-то улетучивается, постепенно уступая место раздражённому непониманию. Сколько можно-то?

Поэтому он жёстко повторил условия:

– Я хотел бы купить что-то в районе названной суммы. Ясно?

– Не очень, – испугалась продавщица. – Вы хотите кулон, серьги, колечко…

– Я хочу просто купить! И чтобы коробочка красивая! – рявкнул Костя.

– А камень?

– Что «камень»? Девушка, у меня очень мало времени. Что вы меня мурыжите?

– Какой камень вы предпочитаете? – едва не плакала девица.

– Какая, на хрен, разница? – взмолился Мануров. – Мне ж женщине подарить, а не дом облицовывать.

– Ну да, – неожиданно подобралась та. То ли не одобряла что-то, то ли просто завидовала. Другие варианты Косте в голову не пришли. – Кольцо подойдёт?

– Да!

– Какой размер?

– Госсссподи! – взвыл Мануров, который обычно отделывался от барышень либо более мелкими подношениями, либо просто выдавал карту, а те уже сами себя одаривали. – Размер чего? Пальца?

– Да, – терпеливо кивнула продавщица. Но взгляд её стал колючим и недобрым.

– Пальца?!! Я ещё понимаю, вы б про грудь спросили…

– У пальца тоже есть размер. Если кольцо будет мало, оно не налезет. Если велико – спадёт, – голосом педагога в классе для умственно отсталых провещала девица. – И ваша дама может расстроиться.

– М-да, – задумчиво протянул Костя. – С женщинами всё так. Сплошные проблемы. И даже просто кольцо на палец не купишь! И тут можно не угодить. Ладно. Дайте то, что не упадёт.

– У вашей дамы уши проколоты?

– Вроде да. А может, нет. Но скорее да.

Он напрочь не помнил, что там у Леночки с ушами. Ну, были, и всё. Сколько тонкостей! Озвереть можно.

– Тогда кулон или брошку. Брошки она носит?

– Да хрен её знает, – выдохнул Константин. Ему было жарко и душно в этом ювелирном салоне, он устал и хотел домой – поесть и спокойно лечь спать. День влюблённых ещё не начался, а он уже ненавидел этот праздник.

– Кхм, – барышня явно повеселела. Вот и поди разбери этих баб. Только что дулась, как мышь на крупу, а теперь уже глазками стреляет. – Вы для дамы в возрасте или для любимой девушки подарок ищете?

– Для любимой, – процедил Мануров. – Давайте уже, что у вас там есть. Кулон с цепочкой не свалится с неё? Есть там подвох какой-нибудь?

– Нет, – консультантша снова стала колючей, как голодный ёж. – Это подойдёт?

– Да, – мельком глянув на блестящую ерунду, отмахнулся Костя. – Только чтобы коробочка красивая была.

То ли ему показалось, то ли девица что-то такое вякнула издевательское. Он напряжённо вгляделся в её лицо, но она лишь доброжелательно улыбнулась, ловко упаковывая золотую ерунду, которая стоила совершенно ненормальных денег.

Всё же женщины – совершенно экзотические особы. И управляться с ними могут лишь редкие специалисты.


Подарок Леночка взяла. Правда, с опаской.

– Открой! – Мануров чувствовал себя героем и вообще – благодетелем. Поэтому категорически не уходил, желая насладиться реакцией и под это дело затребовать награду. Ничего особенного он не хотел. Просто провести вечер вместе, а там – как пойдёт. Хотя в душе он считал, что пойти уже должно было бодрыми темпами, и туда, куда надо. И если Вересов прав, то Лена ждала только основного толчка в виде крупных трат авансом. Ладно, он потратился. Теперь дело за ней.

Нет там никого живого, – немного раздражённо подбодрил её Костя, видя, что барышня тормозит с открыванием коробки. Небось снова подозревает, что что-нибудь выползет, выскочит или вылетит. Ну, он же не дурак – повторять свои ошибки.

Леночка завозилась бодрее, открыла, изумлённо ахнула.

Всё, как и планировалось.

Константин приосанился и ждал. Интересно – поцелует или нет?

– Константин Николаевич, спасибо! – пропищала Леночка.

Этим «Константином Николаевичем» она, словно каменным забором, отсекла все планы и надежды шефа на вечер..

– Что ты так официально! – раздосадованно всхрапнул Мануров. – Нравится?

– Очень!

– Надень!

Он втайне ждал, что девушка попросит помочь застегнуть цепочку. Или ещё что-то придумает. В общем, как-то поможет продвинуться к телу.

Разбежался!

Лена быстро и послушно сняла то, что у неё болталось на груди до сего момента, и ловко прицепила подарок.

– Красиво, – подбодрил Мануров, разочарованно крякнув про себя: надо ж, издевается, что ли?

– Очень! – искренне согласилась Лена. – Ещё раз спасибо! Мне никогда не дарили таких потрясающих вещей!

– Хм. Рад, что угодил. Может, отметим это вечером? – Он так старательно изображал свою незаинтересованность, что лёгкое притопывание ногой, пока мадемуазель Сухарёва собиралась с мыслями, стало походить на нервный тик.

– Я сегодня не смогу, – наконец выдала Леночка. – В следующий раз.

– А, – коротко вякнул побагровевший Константин. – Ладно. Как-нибудь потом.

Он молниеносно умёлся в кабинет, стремительно подошёл к бару и выдернул бутылку наугад.

День не задался. Праздник не удался. Все бабы… Эх!


– Дождалась? – шмыгала в трубку Катька.

– Нет ещё, – пробубнила Светлана. – Жду.

– Свет, я тебе говорю, не придёт он сегодня. Праздник же. Наверное, бестактно тебе на это намекать, но, скорее всего, у него кто-то есть. И он с этим кем-то этот праздник встречает. Понимаешь? Приезжай к нам! Мы на ватрушках катаемся, потом глинтвейн будем пить. У нас тут мужчина есть свободный. Не принц, конечно, но для праздника сгодится. Хоть женщиной себя почувствуешь. Заодно будет с кем Восьмое марта встретить.

– Женщина не должна идти на уступки обществу, – вспомнив мудрую Галину, изрекла Света. – Нужно брать то, что ищешь, а не довольствоваться всякой фигнёй.

– Иногда лучше фигня, чем вообще ничего, – в сердцах выпалила Катерина. – Ладно, сиди там. Если что – звони.

Светлана повесила трубку и тоскливо уставилась на вход.

Она уже третий час сидела в холле фитнес-клуба и ждала своего брюнета. Она даже не знала, как его зовут. Но это не имело значения. Сегодня и познакомятся. Иногда женщина сама должна делать первый шаг. Мужчины – они слишком высоко себя ценят, поэтому до дрожи боятся уронить своё гордое имя и признаться в зависимости. Они легко соглашаются на предложения и чаще сами боятся эти предложения делать, чтобы не услышать отказ. У них болезненное самолюбие и повышенная боязнь обнаружить слабость хоть в чём-нибудь. Именно так считают некоторые женщины, совершенно не понимая, что рисуют образ типичного пациента психиатра или психолога. Мужчины проще, но одновременно сложнее и непонятнее. Нет ничего однозначного в этом мире.

В Светином кармане томилось плюшевое сердечко в юбочке и с блондинистой косичкой. Для начала общения этого было вполне достаточно. Она планировала подарить ему это сердечко и пригласить в клуб. А почему нет? В любви все средства хороши. Если сидеть безынициативной Алёнушкой у окна и целомудренно перебирать косичку, потупив глазки, то можно уподобиться Илье Муромцу, который тридцать три года на печи лежал. Только мужику проще, у него в тридцать три – самый расцвет, можно и мечом помахать, и даже жениться. А для девицы это уже финиш. С печи слезть можно, а вот зачем – уже не совсем ясно.

В десять вечера стало понятно, что он не придёт.

Разумеется, Света допускала такое развитие событий. Да, вероятно, такой красавец найдёт, с кем провести не только этот вечер, но и большинство других. Только конкуренция её не останавливала. Чем она хуже любой другой? Ничем. А чем лучше? Тем, что любит.

«Подарю завтра, – не унывала Светлана по дороге домой. – Важно не когда, важен сам факт!»

Да, может быть, Катька права, и это унизительно для женщины. Но мужчину надо сначала зацепить, раз он сам не цепляется. А уже подцепленного на крючок можно дрессировать. Что толку быть гордой и наблюдать, как нужного тебе мужика кто-то водит на коротком поводке? Нет, проще переступить через себя, а уж потом, позже, всё встанет на круги своя. И тогда уже можно будет построить и указать ему его место. Ведь важно, чтобы вообще было кого строить.


А растерянный и злой Константин Мануров тем временем сидел в квартире лучшего друга, пил коньяк и жаловался. Можно даже сказать – ябедничал.

– Я на неё столько денег ухнул! Я, как последний лох, павианом кувыркаюсь, сантименты развожу – а она? Она издевается, что ли? Подарок взяла! Взяла! Я б ещё, может быть, понял, если б она и дальше гордую из себя строила. Так ведь взяла. Значит – не против! А почему не поехала со мной, а? Почему?

– Чего ты от меня-то хочешь? – ухмылялся Вересов. – Это ж баба. Я не умею их просчитывать. Они непоследовательны, как узбекские гастарбайтеры. Никогда нельзя быть уверенным, что тебя поняли. И никогда невозможно предположить, что они отчебучат.

– Версию выдвинь!

– Да тут версий, как клопов в бомжатнике. Не в настроении была, подарок не понравился, ещё хочет помариновать, переспит только за квартиру или машину, критические дни. Да что угодно!

– То есть я опять мало подарил? А если она машину возьмёт и тоже продинамит, а?

– Да запросто. Ты машину на себя оформи, а ей подари. Это ж ни к чему не обязывает. Подаришь в коробочке ключи и доверенность. Не нотариальную. Записульку. И посмотри.

– А чего я потом с машиной буду делать?

– Так ты розовенькую не покупай, – гоготнул Андрей. – Купи универсальную. Чтобы потом либо себе, либо следующей. А вообще, если тебя интересует моё мнение…

– Интересует! Ещё налей. И давай, делись мнением. Меня сейчас всё интересует.

– Ты ведёшь себя как тряпка. Поставь девку на место.

– Она не девка.

– О, пардон. Забыл. Она крайне утончённая и воспитанная особа, именно поэтому она жрёт в ресторане за твой счёт, принимает подарки различного уровня ценности, вплоть до совершенно неприличных, а потом вежливо улыбается и предлагает тебе идти в лес.

– Она не говорила такого, – соглашаясь со всем предыдущим, не согласился с лесом Костя. – Не так было!

– Костян, ты меня, конечно, извини, но то, что ты мне рассказал, выглядит именно так. Хватит уже перед ней лезгинку плясать. Поставь вопрос ребром. Либо – да, либо пусть вернёт подарки и валит на другое место работы.

– А если она вернёт и свалит? Как я буду без неё?

– Вот трагедия-то! Ты сам себя слышишь? – недовольно нахмурился Вересов. – Ты чего, правда влюбился? Или придумал себе геморрой на ровном месте?

– Влюбился. Я, знаешь, даже жениться готов. Я первый раз такую встретил, которая вот так… – Он выпил коньяк залпом, с шумом втянул воздух и шарахнул кулаком по столу. – Люблю я её!

– Да уж. Ну, ты влип.