Этого хватило, чтобы до утра напрочь забыть о том, что шеф грозил жениться.


А утром невыспавшийся и злой Константин застал цветущую и счастливую Леночку на рабочем месте. Она была в удивительно открытой кофточке с его подарком на груди. Подарок блестел и переливался дорогим камушком, отбрасывая на стены крохотных, радужных зайчиков.

– Итак, – невольно заулыбался Мануров, приняв сияющее в её глазках счастье на свой счёт. – Что мы решили?

Леночка сникла и покраснела так молниеносно, что обмусоливать тему дальше не имело смысла.

– Ёлки-палки, – испуганно прошептала Леночка, когда шеф, грохнув дверью, скрылся в кабинете. – Я ж не сказала «нет». Как с мужиками тяжело-то!

Она снова ничего не решила.

Тем более что ночью, когда разомлевший любимый пытался с чувством выполненного долга захрапеть, Леночка начала его кокетливо пытать, куда они поедут в свадебное путешествие. Ну, как-нибудь потом, если поженятся.

– В Турцию, – ни на секунду не задумываясь, заявил будущий жених.

– В Турцию все едут, – напряглась Леночка. Турция звучала как-то дёшево и негламурно. Как этим потом перед девчонками хвастаться? О таком приличные люди вообще стараются умолчать.

– Тогда в Египет, – потусторонним голосом, уже почти провалившись в сон, выдал любимый.

– Нет, – Леночка даже села и ткнула его в бок кулачком. – Это должно запомниться на всю жизнь.

– Возьмём Вадика с Нинкой, они нажрутся ещё до отлёта, а потом будут две недели ссориться и мириться на весь отель, – хихикнул разбуженный «котик». – Это точно будет нашим самым ярким воспоминанием. Такое не забывается. Ладно, не сопи, Алён! Я пошутил. Мы ж ещё даже жениться не собрались. Дойдёт до дела – обсудим серьёзно.

– Шутка дурацкая, – холодно буркнула Лена. – Я хочу что-нибудь необычное.

– Необычно можно по Золотому кольцу или в Карелию на рыбалку. Ой, ладно, ну шучу я! Куда захочешь, туда и поедем.

Хотя по голосу было ясно, что вовсе он не шутил. Ему было просто плевать, куда они поедут. А Леночке не плевать! Она хотела сказку. И вдруг очень явственно поняла, что эту сказку её может организовать только шеф.

Но тут любимый, почувствовав разливающееся в воздухе напряжение, полез мириться, в результате Леночка заснула счастливая. Однако червячок сомнения успел прогрызть в крепком яблоке её уверенности здоровенную дыру.

Именно поэтому она балансировала ровно посредине между двумя претендентами на её руку и всё остальное.


…– И что? – с любопытством уточнил Вересов. – Так ничего и не сказала?

– Не-а, – Мануров был трезв, хмур и мрачен. – Сидела весь день, зыркала, как мышь из норы.

– Ты уверен, что это любовь? – усмехнулся Андрей. – Как-то неласково ты излагаешь.

– Да всю душу она мне вымотала! Вот ты бы на её месте как себя вёл?

– Если б ты ко мне так напористо клеился? – заржал друг. – Я б поседел от ужаса и придерживал штаны. Ты, Костян, слишком навязчив. Хотя весна скоро. Может, переключишься на кого-нибудь другого? У вас же есть там симпатичные, я видел. Хочешь, на моих можешь глаз положить.

– Не хочу, – отмахнулся Мануров. – Но идея верная. Я ж говорил, нужно, чтобы она ревновать начала. Баб тоже легко можно на «слабо» взять. У меня была одна, Женя, гринписовка: мясо не ем, мех не ношу. А как только её подружке бойфренд соболью шубку купил – всё. Мясо есть, конечно, так и не начала, а мех потребовала. Из принципа. Они друг перед дружкой ещё хуже мужиков понтуются. Мы-то хоть приличными вещами меряемся, а они тряпками.

– Ну, мы-то да, – окончательно развеселился Вересов. – Я так понимаю, что ты уже всё решил. Тогда ко мне чего приехал – советоваться или перед фактом поставить?

– И то, и другое. И, главное, ведь что характерно, я к ней в конце дня подошёл, последний шанс дал. Ничего, говорю, сказать мне не хочешь?

– А она небось со страху под стол сиганула? – предположил Андрей.

– Нет, не сиганула. До свидания, говорит, Константин Николаевич! Типа – это всё, что она может мне сказать. В общем, я женюсь, Андрюха!

– Поздравляю. В смысле – сочувствую. Короче, я согласен. Кольцо мне не надо, возьму деньгами.

– Поиздевайся ещё. Юморист фигов.

– Я просто пытаюсь отсрочить момент, когда ты попросишь меня украсть невесту. Я так понимаю, что она пока замуж не собралась. И в нашем случае твоя женитьба потянет на статью. Тем более, что насильно ты её в ЗАГСе кивать не заставишь. Там этих тёток велеречивых не каждый доброволец слушать в состоянии, а тут и вовсе – не доброволец, а даже совсем наоборот.

– Нет, комбинация сложнее. Не делай из меня идиота, – Костя от гордости за свою идею даже грудь колесом выгнул. – Я не на ней женюсь.

– Да ты, друг мой, не ищешь лёгких путей, как я посмотрю, – снова заржал Вересов. – И в чём величие замысла?

– Короче. Всё просто. Я нахожу приличную девушку, договариваюсь с ней, и она начинает изображать мою невесту. Мы активно готовимся к свадьбе. Лена, как мой секретарь, обязана будет ей помогать…

– Почему обязана? – не понял Андрей. – На радостях или…

– Или! Не перебивай! Я ей скажу, чтобы помогала. Я, в конце концов, её начальник. Рано или поздно она сдастся.

– Что-то я не улавливаю. А если она сдастся поздно, и ты успеешь жениться на другой? Или, что скорее всего, вообще не сдастся? – почесал коротко стриженную макушку Вересов.

– Ты не разбираешься в женщинах. У неё на меня планы, я по глазам вижу. Там в чём-то есть небольшая проблема, но, мне кажется, угроза потерять меня вообще затмит всё, – самоуверенно заявил Костя. – Она ведёт себя так, как будто и хочется, и колется. Она даже проговорилась, что боится, что я ею воспользуюсь и того…

– Чего «того»? Кокнешь?

– Андрей! Я гляжу, ты сегодня в ударе. Хватит острить, у тебя плохо получается. Боится, что я её брошу. И ещё – уволю. Так вот пусть она поймёт, что намерения у меня самые серьёзные. Я её предупредил, что женюсь на другой. Пусть видит, что моё слово – кремень. И пусть теперь она пытается всё исправить. А я, так и быть, под занавес пойду ей навстречу. И сделаю в конце рокировку. Свадьба будет готова, всё на мази, останется только поменять невесту, которая наконец дозреет до правильного решения.

– Мудрёно как-то, – вздохнул Вересов. – Ты, часом, сериалы по вечерам не смотришь? А если она не дозреет? А если обидится и уволится. Или разочаруется, поймёт, что тут ловить нечего, и, опять же, уволится? Или пристрелит тебя, как Карандышев Ларису Павловну? От избытка чувств и обострённого самолюбия.

– Какую Ларису Павловну? – сбился Костя. – Да это ты, как я погляжу, сериалы смотришь только про убийства, чернушные!

– Не грузись, – усмехнулся Андрей. – Мне в любом случае твоя идея не нравится и кажется бредовой. Тем более, что ещё неизвестно, что может учудить твоя фиктивная невеста. Как начнёт шантажировать. Или выскочит за тебя замуж, ты и оглянуться не успеешь, а потом будете имущество делить.

– Во-о-о-от, – ткнул его в грудь Мануров. – В этом-то и загвоздка. Мне непременно нужна честная и порядочная, с которой можно договориться. Из порядочных девушек я знаю только Лену. Все остальные внушают серьёзные сомнения.

– Да и Лена твоя…

– Андрей!

– Всё, заткнулся. Ты надеешься, что я тебе подгоню порядочную? У меня на примете есть только одна, мне её мама периодически сватает. Но она уж больно умна и страшна. Твоя Лена не поверит, что ты на такой женишься. Тебе нужно не только порядочную, но ещё и красивую. А это уже фантастика, – резюмировал Вересов.

– Но где-то такие есть, я тебе точно говорю. Я тут что придумал. Мне нужна красивая, спортивная…

– Спортивная-то зачем? Ты её гонять, что ли, собираешься? Или на скачках выставлять? – ужаснулся Андрей.

– Помолчи, сатирик-самоучка. Она должна быть ухоженная, стильная, современная, то есть не синий чулок, не книжная крыса…

– Что-то надоел ты мне со своими сказками, – признался Вересов. – Тебе, проще говоря, нужна модель-бессребреница. Это как? Где таких выдают? Дай адрес, я себе там тоже жену возьму.

– А вот есть адрес. Зря ты из себя умного строишь. Придумал я. У меня тут кошельков куча. Знаешь, есть люди без фантазии, которые на двадцать третье февраля, Новый год и день рождения норовят подарить ручку или кошелёк. Причём кошельки дарят чаще. У меня их целый ящик уже. Так вот я в каждый суну чуть-чуть скидочных карт из приличных магазинов, денег энную сумму и пачку своих визиток. Чтобы было ясно, чей кошелёк. Понятно?

– Не очень, – помотал головой Андрей. – Что-то тебя совсем унесло в дебри разума. Ты собираешься невесту на кошелёк ловить? Бросать лопатник на асфальт и тащить за верёвочку?

– Вот ты как раз и есть человек без фантазии! – торжествующе резюмировал Мануров.

– С чего это? Я тебе кошельков и ручек не дарил.

– Это не показатель. Я в каждый кошелёк суну тысяч по десять, брошу в нужном месте…

– Костян, ты мне сразу скажи, сколько будет кошельков и точное место выброса. Я за тобой по следам пройду и подберу. Всё равно девицу ты так не найдёшь, а я хоть денег в лёгкую срублю, – развеселился Вересов.

– Я их буду подкидывать в женскую раздевалку в фитнесе! Девицы там по большей части приличные, спортивные, за собой следят…

– Если только кошелёк поднимет не тётка под полтинник, которая решила себе талию нагулять…

– Андрей, твой пессимизм угнетает. Тем более что мероприятие в любом случае затратное, я к этому готов. Счастье даром не даётся. Но кошельков сделаю штук пять, не больше. Кто хапнет – тот не наш клиент. А кто позвонит и попытается отдать – то уже наше. Честная, порядочная. С ней и договорюсь на всё остальное.

– Меня напрягает слово «наш», – признался Андрей. – Я боюсь участвовать в твоих аферах. Ты потом меня обвинишь, что я тебя не остановил. А если серьёзно, то идея кажется мне сырой и непродуманной. Давай поспорим, что никто не позвонит. Я сегодня устал, у меня партнёры нынче душные приезжали – всю душу вытрясли и мозг выели. Я завтра твой бред попытаюсь серьёзно обдумать. А ты точно меня не разыгрываешь?

– В смысле?

– Ну, ты правда собираешься затевать инсценировку с кошельком, девицей, свадьбой или проводишь тест на мою адекватность?

– Вот увидишь, у меня всё получится, – отмахнулся Костя. – Я прямо сейчас поеду в фитнес.

– Что с людьми любовь делает. Аж страшно. Давай, сеятель, разбрасывай наличность, – хмыкнул Вересов. – Вот сегодня у девок улов-то будет. А ещё говорят, что судьбы нет. Кто сегодня в клуб придёт, тому судьба десять штук подарит. Безвозмездно.

– Ты пессимист, – припечатал Костя.

– Я реалист. Но ты поймёшь это не сразу.

* * *

Света задумчиво сидела на лавочке в раздевалке фитнес-клуба и рассматривала маникюр, размышляя, обновить или сэкономить. Денег катастрофически не хватало.

Пару лет назад она поставила перед собой цель накопить на квартиру. Хотя бы на первоначальный взнос. Даже страшное слово «ипотека» её не пугало – жизнь с мамой становилась всё более невыносимой. Хорошо, когда взрослая дочь может ездить к маме в гости, пить чай и отбывать на свою территорию, как только у маменьки начинает срывать крышечку. А когда этой территории нет, жизнь медленно, но верно превращается в кошмар.

Маму Света любила. Но и себя она любила не меньше. А ещё Светлана дружила с логикой, которая неустанно ей подсказывала, что сам факт проживания с мамой, во-первых, пагубно влияет на нервную систему, а во-вторых, исключает любой намёк на личную жизнь. Мамин концерт на День всех влюблённых ещё раз подтвердил эту печальную истину.

Пока у Светланы не было любимого человека, это её не особо беспокоило. То есть беспокоило, конечно, но как-то неактивно – так, мелькнёт иногда мысль, и всё. А теперь всё изменилось. Срочно нужна была своя жилплощадь. Чтобы быть самостоятельной, чтобы иметь возможность не отчитываться за каждый свой шаг, чтобы было где жить с любимым… Да и вообще. В её возрасте давно пора было отделяться от родительницы и уходить в свободное плавание, иначе она рисковала так и состариться рядом с желчной маменькой в атмосфере периодического взаимопокусывания.

Вариант со съёмной квартирой Светлана отметала как нецелесообразный. Лучше ежемесячно платить взнос по ипотеке, чтобы однажды квадратные метры стали твоими, чем просто отдавать деньги за аренду – это никак не приблизит её к цели, только отдалит.

Денег до первоначального взноса не хватало прилично, и это угнетало.

Из тягостных раздумий Свету вывела трель телефона.

– Светка, беда! – провыла в трубку маменька и зашлась в рыданиях.

– Что? – У Светланы моментально пересохло в горле и онемели ноги. – Ты потеряла Тимоху?

– Хватит считать меня дурой, – неожиданно склочным голосом, перестав плакать, рявкнула мама. – Можно подумать, я какая-то старая кочерыжка с разложившимся мозгом! И только и делаю, что теряю детей, врежу всей семье и быстро двигаюсь в сторону кладбища. Не дождётесь!