Кристина Кук - Женитьба повесы

Их глаза встретились, и ей стало ясно – он честен с ней.

– Вот я стою перед вами, Бренна Розмур, и клянусь, что никогда не нарушу данного вам слова. Никогда! Яснее не скажешь. Я хочу, чтобы вы мне верили даже тогда, когда все отступятся от меня. – Его голос дрогнул. – Разве я многого прошу?

Напускная бравада слетела с него, и Бренна увидела, как он уязвим и беззащитен в своей открытости. Она знала, ей бы следовало рассердиться, ведь его не было дома всю ночь, он пил, играл, несомненно, рассчитывая покрыть карточные долги за счет ее приданого. Она имела полное право выйти из себя.

Но в его глазах она читала такую муку, что у нее не было сил сердиться. Она чувствовала сострадание, боль – что угодно, только не злость. Она не доверяла ему, оказалась недостойна его искренности. Не сознавая, что делает, Бренна рванула вверх подол ночной сорочки. Изумляясь собственной смелости, она стянула сорочку через голову и бросила ее на пол, к ногам Колина, лужицей мерцающего шелка. Затем она храбро подняла взгляд, чтобы посмотреть ему в лицо. Он был в замешательстве. Потом она увидела в его глазах желание. Грубое, неприкрытое желание. Бренна вздрогнула всем телом, охваченная ответной жаждой.

Колин замер как зачарованный, потеряв дар речи, глядя на стоящую перед ним Бренну, восхитительную в своей наготе. Забыв обо всем на свете, он разглядывал ее обнаженное тело, восхищаясь каждым его изгибом.

– Вы и правда прекрасны...

Его голос дрожал от возбуждения.

Ее ресницы дрогнули, но она не сказала ни слова. Ее руки потянулись к застежке его брюк. Когда она коснулась его возбужденной плоти, Колин застонал. Возбуждение нарастало все сильнее, по мере того как он осознавал, что происходит. Откуда она знала... Помоги ему Бог, но, если он позволит ей ласкать себя вот так, их любовная схватка закончится, не успев начаться.

Он обнял ее, может быть, слегка грубовато, и они вместе нашли постель. Их рты жадно искали встречи, а затем слились в жадном поцелуе, чтобы наконец удовлетворить голод, снедавший обоих. Его пальцы запутались в ее волосах, и он выкрикивал ее имя между поцелуями. Ощущение ее кожи сводило его с ума. Он целовал Бренну все настойчивее, проникая языком в теплую глубину ее рта. Они перекатывались на постели, тесно сплетая тела, пока вдруг на оказались на полу.

Они не прервали поцелуя. Языки соприкасались, наступая, отодвигаясь, пробуя на вкус. Колин куснул ее нижнюю губу, потом двинулся ниже, к горлу, а она царапала ногтями его спину. Потом ее ладони легли ему на ягодицы. Язык Колина нашел ямку, где бился пульс, часто-часто, как крылья бабочки.

Он просунул руку между их телами, чтобы исследовать внутренний изгиб ее нежных бедер. Его пальцы медленно гладили ее самое сокровенное место, там, где их тела могли бы слиться воедино. Наконец поиск увенчался успехом. Колин замер в предвкушении, а она истекала влагой. Он погладил ее, и она застонала. Тем не менее она не сжала бедра. Нет, Бренна раздвинула их ему навстречу, приглашая поскорее войти.

Как она прекрасна, думал Колин. Его тело содрогнулось, когда пальцы ощутили ее теплую влагу. Она снова вскрикнула, ее тело изогнулось. Ей не остановить его – только не сегодня. Наконец она будет принадлежать ему. Вся целиком.

Рано, сказал он себе. Еще не время, хотя она, несомненно, была готова, дрожа от возбуждения. Колин чуть не расплакался от радости.

Он перекатился на спину и рывком посадил Бренну сверху. Она смутилась, лицо вспыхнуло восхитительным румянцем. Он провел рукой по ее волосам, разложив шелковистые пряди по плечам, а потом погладил пальцем ее ключицы. Кожа Бренны вздрагивала под его пальцами. Медленным, дразнящим движением он провел кончиками пальцев ниже, вокруг набухшего соска. Затем остановился, наблюдая за выражением ее лица.

Она удивленно распахнула глаза.

– Не останавливайтесь, Колин.

– Нет? – протянул он, едва сдерживаясь.

– Нет! Хотя, должна признаться, пока что все это мало похоже на то, чем, как я слышала, занимаются супруги. Вы точно знаете, как это делается, Колин? – Ее глаза лукаво блеснули.

– Я знаю это совершенно точно, моя сладкая, – ответил Колин, поглаживая набухший сосок большим и указательным пальцами.

– Полагаю, мне следует принять на веру ваши слова. Может быть, рассказы, которые мне доводилось слышать, были несколько преувеличены.

– Вот как?

Он поднял голову, чтобы взять сосок губами. Она откинула голову назад и застонала, почти как дикое животное.

Колин осторожно ласкал языком упругую плоть.

– Что вы теперь скажете? – спросил он отстраняясь.

– Колин! – закричала Бренна, прижимаясь к нему и работая бедрами так, что он загорелся как в лихорадке. Его возбужденная плоть горела между ее дразнящих бедер.

Больше ему не выдержать. Нужно взять ее прямо сейчас. Колин уложил ее на спину и лег сверху, заглянув ей в глаза – можно ли? В ее взгляде он прочел такое желание, что на миг оторопел. Осторожным движением он убрал с ее щеки влажную прядь волос. Ее кожа была горячей и влажной.

– Бренна... вам, конечно, будет больно... Я сделаю, что смогу...

– Скорее, – выдохнула она. – Не могу больше ждать.

Он закрыл глаза, стиснул зубы – ему казалось, он теряет рассудок от всепоглощающей страсти. Если не сдержаться, одних лишь ее слов будет достаточно, чтобы плотину прорвало. Заставив себя дышать как можно глубже, чтобы выиграть время, Колин примостил свое орудие у входа в ее лоно. Она слабо простонала в ответ, и он вошел в нее – медленно, осторожно. Жаркая, влажная, тесная глубина поглотила его, лишив остатков разума.

Он жадно впился взглядом в ее лицо. Ему хотелось запомнить этот миг навечно – ее лицо, каждую его черточку, движение каждого мускула. Бренна подарила ему ответный взгляд – смело, без тени смущения.

Колин погладил жену по щеке и напрягся, проникая глубже, пока не обнаружил доказательство девственности. Он нажал сильнее, и Бренна ахнула. Он не успел ничего понять, как она прижала его к себе изо всех сил, двинув бедрами так, что он проник внутрь одним-единственным ударом. Она вскрикнула, а потом замерла, лежа под ним без движения. Тогда он вновь перекатился на спину, крепко держа ее в объятиях, и встревоженно посмотрел ей в лицо. Неужели он сделал ей так больно? Неужели...

Она широко распахнула глаза, и на ее лице заиграла улыбка, на щеках выступили ямочки. Глаза сияли, бедра вновь пришли в движение.

– Позови меня, – прорычал Колин. Ему вдруг отчаянно захотелось услышать, как она произнесет его имя. – Пожалуйста.

Она выдохнула:

– Колин...

Он был почти на краю пропасти.

– Еще раз!

– Колин. Ох, Колин! Что это...

Он больше не мог удержать себя, ускоряя движения, вкладывая в них всю силу, снова и снова повторяя ее имя.

Вдруг Бренна вскрикнула, откинула назад голову и застонала, а затем ее тело забилось, насаженное на его ствол, унося обоих в бездну безумного наслаждения. Он стиснул ее в объятиях, изливая семя, и их тела, лоснящиеся от пота, опалило огнем их же собственной страсти.

Бренна хватала ртом воздух, восхищенно глядя на мужа:

– О Боже. Это было так...

Она не знала, как сказать, и изумленно потрясла головой. Это было прекрасно, подсказал ей разум. Невероятно! Но она не могла заставить себя сказать об этом вслух.

Колин поцеловал ее в лоб, а потом прижал к себе еще крепче.

– Ты вся дрожишь. Я сделал тебе больно?

– На мгновение, которое того стоило, Колин. Уверяю тебя.

Она легла рядом с ним, вздрагивая от прикосновения свежего воздуха к разгоряченному телу. Колин подобрал с ковра ее ночную сорочку.

– Возьми, – сказал он хрипло, помогая ей натянуть сорочку через голову. – Прохладное утро, не правда ли?

Он протянул руку, стащил с кровати одеяло и укрыл себя и Бренну.

– Я бы отнес тебя в постель, но, кажется, ноги меня совсем не слушаются.

Улыбка на лице Бренны погасла.

– Нам не следовало этого делать.

– Могу я узнать почему? Мы муж и жена. Я бы сказал, мы сделали то, что нужно. Давно пора было.

– Перечислить причины? Во-первых, ты был пьян. Он ухмыльнулся:

– Как видишь, не так уж и пьян.

– Во-вторых, – продолжала Бренна, пропуская его замечание мимо ушей, – мы оба очень разозлились.

– Верно, – заметил Колин, схватив ее за подбородок и взглянув ей в глаза. – Но я не жалею, что смог наконец любить тебя. Совсем не жалею.

Она немного поразмыслила над его словами, а потом сказала:

– И я тоже.

– Отлично. Право же, Бренна. Я был почти трезв к тому времени, как добрался до дому.

Она облизнула пересохшие губы, собираясь с духом. Она должна это сказать!

– Колин. Думаю, ты... пьешь слишком много.

Она почувствовала, как он напрягся, его тело превратилось в камень.

– Здесь нечего стыдиться, но некоторые мужчины не могут себя сдерживать и...

– Хватит.

' – Но ты же должен понимать, что...

– Я не стану это обсуждать. – Колин отодвинулся, как будто она ему надоела. – Я ужасно устал. Не позволю тебе опять начать ссору. Не сейчас.

Бренна раздраженно сдвинула брови.

– Вы бы чувствовали себя лучше, если бы не бродили всю ночь по притонам.

– Удар прямо в цель. Я запомню это на будущее. Она вскинула подбородок.

– Следующего раза не будет. Никаких карт. Колин улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, полуприкрыв тяжелые веки.

– Малышка любит приказывать? Неудивительно, что Гленброх процветает.

Его руки прошлись по ее телу, приласкали грудь, большие пальцы придавили соски, еще не потерявшие чувствительности.

– Если говорить насчет следующего раза...

Он плотоядно улыбнулся. Бренна удивилась – с какой легкостью он перевел разговор совсем на другую тему. Тело, однако, помимо ее воли отозвалось на его прикосновение. Эти искусные прикосновения зажигали искры восторга, которые покалывали кожу, наперегонки бежали вдоль позвоночника огненным потоком. Конечно, он знал, как заставить ее подчиниться своим желаниям. Ей оставалось лишь восхищаться его умением.

Ее муж оказался опытным любовником. Она, собственно, именно этого и ожидала – с сердцем, наполненным жестокой ревностью. Что ж, она не первая невеста, с тоской и болью рисующая в воображении, как ее собственный муж обнимает многочисленных любовниц. А вдруг ее предшественницы были красивее, искуснее, чем она?

Бренна вздохнула, откидывая назад голову и подставляя шею жарким влажным поцелуям. Колин хрипло прошептал ей на ухо:

– Если бы вы только знали, миссис Розмур, как вы прекрасны и как желанны!

Шелк ночной сорочки заскользил вверх по ее телу. Страхи Бренны вдруг растаяли, исчезли без следа. Ничего не осталось, кроме восхитительных ощущений, уносящих ее все дальше и дальше.

– Девочка? Вы уверены?

Колин остановился на полдороге. Из-за приоткрытой двери спальни Бренны слышался мягкий смех Люси. Поразительно! Ничто так не сближает женщин, как разговор о младенцах. Колин улыбнулся, приоткрыл дверь пошире и заглянул внутрь.

Что за черт? Люси растянулась на обитой синим бархатом кушетке возле окна, а Бренна стоит рядом на коленях и держит в руке что-то блестящее, свисающее над животом Люси. Загадочный блестящий предмет мерно покачивается туда-сюда, как маятник.

– Спасибо, – сказала Люси, сжимая руку Бренны. – Не представляете, как это для меня важно. Дочка!

– Будем надеяться, что я не ошиблась. – Бренна подхватила предмет и зажала его в ладони. – Я так давно не практиковалась.

– Вы думаете, можно попытаться узнать, когда малышка родится? Мне бы хотелось подготовиться заранее.

– Почему бы и нет? – Бренна снова принялась раскачивать блестящую штуковину над распростертой Люси.

Колин протиснулся в комнату.

– Что за чертовщиной вы тут занимаетесь, Бренна?

– Колин! – Люси поспешно села, расправляя юбки. – Как ты нас напугал.

Бренна захлопала ресницами и быстро спрятала блестящий предмет в кулаке.

– Я просто... то есть мы...

– Это ведовство, – сказала Люси и улыбнулась.

– Бесовство? – Колин чуть не поперхнулся. – Ну-ка, будьте любезны, объясните.

– Не бесовство, Колин. – Люси махнула рукой. – Ведовство, тупица ты эдакий.

Колин посмотрел на пылающие щеки жены.

– Так объясните же, Бога ради.

– Старинное гадание, – весело сказала Бренна, – с помощью маятника. Сейчас, например, я взяла обручальное кольцо Люси. – Она разжала кулак, и Колин увидел сверкающее золотое колечко, сквозь которое была пропущена черная нить. – Дома у меня для этого есть аметистовый шарик – чтобы искать воду, пропавшие вещи. Можно даже предсказывать будущее. Я подумала... Так можно узнать пол будущего ребенка. Люси так хотела знать, и я...

Колин изумленно вытаращил глаза:

– Так ты пробовала на Люси какое-то колдовство? Магический обряд?