Этого он ждал от брака с Эндреа? Хотел успокоиться? Подбросить поленце в огонь, который уже вырвался из-под контроля? При мысли об этом у Блейка появился во рту неприятный привкус, вновь застонала от боли старая часть его души. Именно в это он всегда верил. Джейн говорила разумные вещи. И заглушала раздражающий тихий голос внутри его, говоривший, что его единственная любовь ушла.

Блейк потер пальцем подбородок.

– Вы упомянули детей, – напомнил он. – Вы хотите усыновить их? – Безумием был даже сам его вопрос. Где, черт возьми, по его мнению, происходит этот разговор?

– Я бы предпочла иметь собственных детей, зачатых обычным способом. И это предполагает, что – да, мы должны быть сексуально активны. Друг с другом. – Выражение ее лица оставалось серьезным. – Я не вижу в этом проблемы, а вы? Вы интересный мужчина. Я считаю вас физически привлекательным.

– Что ж, благодарю вас. – Еще никогда ему не говорили столь выхолощенного комплимента. И никогда предложение о сексе не трогало его меньше.

Джейн пожала плечами.

– Это факт. Полагаю, вы испытываете те же чувства по отношению ко мне. В конце концов, я видела ваши первоначальные требования. Плюс к этому вы несколько раз видели меня на свиданиях. Ясно, что вы должны найти мою внешность приятной и привлекательной.

Блейк открыл было рот, но с ответом помедлил. Столь беспристрастный подход к разговору одновременно произвел на него впечатление и привел его в ужас, поэтому он даже не знал, что и сказать. Неужели она настолько испорчена? Как далеко он зашел в своем эмоциональном путешествии, чтобы понять это? В конце концов, Блейк все-таки решил подыграть Джейн.

– Вы красивая женщина. Уверен, что немного найдется мужчин, которые не согласились бы со мной.

По ее лицу пробежала улыбка. Она казалась почти неприятной, потому что не доходила до глаз.

– Тогда единственное, что мы с вами еще не изучили, – это наша сексуальная совместимость, – заметила Джейн.

Блейк приподнял бровь.

– Вы пытаетесь меня соблазнить? – Он и до этого испытывал неприятное удивление, но последние слова его спутницы превзошли все остальное. Вообще-то все это было чертовски странно! Теперь Блейку стало казаться, что даже полный ненависти взгляд Эндреа был вполне романтичным.

– Я пытаюсь предусмотреть все мелочи в нашем потенциальном соглашении, – ответила Джейн Осборн.

– Вы предлагаете нам переспать друг с другом. – Или не спать друг с другом, как он обычно уточнял.

Джейн вздохнула.

– Я предлагаю нам переспать друг с другом, чтобы убедиться, что мы вообще-то подходящая пара. Потому что, насколько я вижу, все остальное в нас практически идеально.

Блейк подвигал нижней челюстью, обдумывая ее идею.

– Что ж, я не буду сразу возражать против этого. – Что-то в его груди заныло, но он не обратил на это внимания. Предложение Джейн было именно тем соглашением, о котором он всегда думал. Оно по сути было… идеальным. Ему не придется есть в одиночестве. Работу ему всегда подсластит такая вот конфетка. С этой женщиной он сможет позировать для портрета, который повесят над его камином.

И даже если остаток дней он будет тайно чахнуть по Эндреа, он не сделает ничего плохого своей жене. Джейн не хочет большего. И это отлично, потому что он больше никогда и никому дать большего не сможет.

Это был самый практичный и логичный план, который ему когда-либо представляли. Блейк не мог придумать ни единой причины отказаться от него.

Но чем ближе он был к принятию предложения Джейн, тем сильнее становилось неприятное ощущение в груди, которое все настойчивее превращалось в боль.

Изжога, решил он. Пища была обильной, и он ел быстро, торопясь начать разговор с Джейн. Где-то в машине у него были жевательные пастилки кальция, которые, был уверен Донован, решат проблему.

Он осторожно помассировал грудину.

– Вы действительно заинтриговали меня, – проговорил Блейк. – Странно. Если мы возьмем ваш план на вооружение, то что будем делать дальше? Продолжим встречаться, как и прежде? Или назначим встречу мировому судье? – Понятное дело, пышной свадьбы не ожидается, если они заключат брак по расчету.

– Пока рано говорить о свадебной церемонии, – возразила Джейн. – Нам надо пройти последний тест на совместимость. – Она произнесла это таким безучастным тоном, что Блейку потребовалось мгновение, чтоб вспомнить, что такое тест на совместимость.

– Ну да… Обольщение. – Он почувствовал, что его лицо запылало. – Должны ли мы просто… – Разговор был немного неловким, потому что ему вовсе не хотелось принимать предложение Джейн. Однако Блейк был уверен, что он сможет это сделать, если попытается. Конечно, не здесь, на глазах любопытных, и после бутылки вина. Нет, окружение решительно не способствовало сексуальному возбуждению.

Джейн поджала губы.

– Почему бы нам не расплатиться и не продолжить разговор еще где-то? Например, у меня?

Это предложение должно было бы приободрить Блейка, но теперь его оправдание неподходящим окружением стало вызывать сомнения. От этого Донован занервничал, ведь он ни разу не пасовал перед женщиной, когда дело касалось секса, и ему совершенно не хотелось, чтобы этот вечер становился первым. Хотя, возможно, он станет одним из многих.

С другой стороны, это его шанс, не так ли? Его последняя попытка взглянуть на картину идеального дома, каким он его себе представлял так долго. Если не Энди… Нет, он имел в виду, если не Джейн, то кто? Нанять еще одну сваху? Попытаться найти другую женщину, которая не будет возражать против брака без любви?

Нет. Или сейчас, или никогда – вот какова эта сделка. И хотя у него не было большого желания заключать ее, он чувствовал себя в какой-то степени обязанным сделать это. На это он подписался. Блейк передал швейцару свой номерок, и Джейн подхватила его под руку, пока они ждали, когда подъедет машина.

Он заставлял себя не напрягаться от того, что ее обнаженная рука просто дотрагивается до его пиджака, раздумывая, будет ли ему труднее расслабиться, когда они будут соприкасаться кожей. Он определенно провалит тест на совместимость, если ему не по себе даже от этого простого прикосновения.

Да что с ним такое! Это должно ему нравиться! Он собирается переспать с красивой женщиной, так почему ему так… неприятно? И, ясное дело, он еще слишком молод, чтобы прибегать к помощи маленькой голубой таблетки. Должно быть, это стресс. Да, это он. Стресс для него всегда становится причиной изжоги. Все, что ему нужно, – это попасть в Би-зону, и тогда с ним все будет хорошо.

Глубоко вдохнуть. Сосредоточиться.

– Это был чудесный вечер, Блейк. – Голос Джейн вплыл в Би-зону, и Блейка немедленно вышибло оттуда. – Особенно после нескольких последних свиданий.

Еще несколько глубоких вдохов.

Это замечание вызвало его интерес.

– Что вы имели в виду, упомянув несколько последних свиданий? – полюбопытствовал он.

Джейн пожала плечами.

– Не поймите меня неправильно: другие вечера тоже были приятными, – заговорила она. – Но сегодня все прошло без сучка, без задоринки – наконец-то. Никаких потерянных резервирований, исчезнувших бумажников, неправильного времени начала сеанса в кино. Правда, слуга слишком долго подвозит вашу машину, так что, возможно, я поторопилась похвалить вечер. – Джейн засмеялась. – Я просто шучу. Я уверена, что они не могли поставить вашу машину не на то место. И это моя точка зрения. Сегодня вечером ничего такого не было. Все было прекрасно. И я… я рада тому… куда мы направляемся.

Блейк рассеянно кивнул. Рада! Он сам особо не задумывался над целой чередой неприятностей, сопровождавших их предыдущие свидания. Даже забавно, сколько всего с ними приключилось. Из раза в раз. Другая пара сочла бы эти неудачи плохим знаком, указанием свыше на то, что им не надо быть вместе, и пришла бы к выводу, что боги намеренно пытаются их разлучить.

Или один человек.

Что-то шевельнулось у Блейка в голове, тихое, робкое предположение стало перерастать в идею, которая очень быстро обретала реальные очертания. Все остальные его свидания с Джейн… связующая нить… элемент, которого не было при составлении сегодняшних планов на ужин…

Эндреа!

Нет! Она не могла. Она бы не стала.

Но Донован знал Энди, знал, что она может быть вспыльчивой и нерациональной. Знал, что у нее пылкий нрав и склонность к спонтанным поступкам. Она по своей прихоти сожгла все папки с делами сотрудников Макса Эллиса. Она и в самом деле может быть губительной. И… романтичной.

Потому что каким еще мотивом Эндреа могла руководствоваться, пытаясь помешать его ухаживаниям за Джейн, если она была нанята свахой? Это не имело никакого смысла.

Если только…

Он сложил разрозненные кусочки вместе, и они отлично сложились в общую картину, но не произошло ли это потому, что ему просто очень этого хотелось? Но если есть хоть один шанс на то, что он прав, ему следует использовать его.

С возбуждением, какого Блейк не испытывал весь вечер, он отошел от Джейн и помахал швейцару.

– Прошу прощения, вы можете вызвать такси?

– Блейк, но ваша машина уже подъезжает, – сказала Джейн, указывая на слугу, который сидел за рулем автомобиля Донована.

– Такси, пожалуйста, – повторил он. А потом, повернувшись к своей спутнице, пояснил: – Такси для вас.

Джейн выразительно приподняла брови, но у нее хватило такта не устраивать сцену.

Блейку не терпелось уехать, но он задержался на минутку, чтобы все сделать так, как надо, и заговорил с искренностью, с какой давным-давно не разговаривал ни с кем – ни с кем, кроме Эндреа.

– Спасибо за ваше предложение, Джейн. В какое-то мгновение оно показалось мне соблазнительным. Даже более чем соблазнительным. Я абсолютно согласен с вами, что любовь делает любой контакт рискованным и неспокойным. Но это еще и лучшее чувство на свете. Непросто быть любимым и любить. Любовь хаотична, да, и непредсказуема. И мое сердце может быть разбито… – Он все-таки надеялся, что этого не произойдет, – но пусть лучше у меня будут взлеты и падения, чем благополучие. Я лучше рискну стать несчастным и одиноким, чем скажу, что не сделал всего, что в моей власти, чтобы поймать любовь всей моей жизни. Так что простите, но я вынужден прекратить наши отношения.

Это были все усилия, которые Донован был готов направить на попытку разрыва. Он даже не стал дожидаться ответа Джейн. Вместо этого, сунув ей в руку купюру в пятьдесят долларов, он сказал:

– Это на такси. И быть может, на нормальную еду, потому что салатом, который вы заказали за ужином, наесться невозможно. Вы заслуживаете счастья, даже если не просите его. Особенно если не просите.

Потом он дал чаевые слуге, сел за руль собственной машины и поехал к женщине, с которой должен быть вместе. Если она решит, что он слишком упрям, это плохо. Но он рискнет. Каким-то образом ему удалось соблюдать ограничение скорости, но и только.


Энди резко проснулась, во рту у нее пересохло, лицо было липким. Она не помнила, как заснула, хотя должна была бы помнить, потому что проснулась она на кушетке. Свет, проникающий в комнату сквозь выходящие на улицу окна, был тусклым. Он вечерний или уже утренний? Сев, она попыталась собраться с мыслями.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросила Лейси.

Оглянувшись, Энди увидела сестру: сидя в кресле, та зашнуровывала ботинки «Док Мартенс», в которых ей нравилось выходить из дома. Стало быть, сейчас вечер. Лейси собиралась встретиться с Даррином и несколькими другими мзыкантами в одном из их любимых караоке-баров.

– У меня болит голова. – Энди даже удивилась тому, какой сильной была головная боль. Днем они выпили всего одну бутылку, до того как она захмелела, причем Лейси досталась половина. Хотя, быть может, Энди выпила бо́льшую часть. Впрочем, не исключено, что голова у нее теперь раскалывается из-за того, что она очень сильно плакала. Голова и сердце. Да, сердце. Как может кто-то понять, до какой степени ей плохо? Энди наконец-то ощутила часть горя Лейси, когда поняла, что человек, которого она любила, ушел от нее навсегда. Жалость добила ее. И привела ее в отвратительное настроение. Хотя, конечно, Лейси очень хорошо утешила сестру, когда пришла домой. И все же Энди была рада, что вечером сестра работала. Ей действительно требовалось побыть одной, чтобы разобраться в своих вечно меняющихся чувствах.

Встав, Лейси выключила верхний свет. Энди застонала и потерла виски. Верхнее освещение не то чтобы беспокоило ее, но она предпочла бы побыть в полумраке.

– На холодильнике лежит ибупрофен, – сказала Лейси.

– Да знаю я, где этот долбаный ибупрофен! – бросила Энди в ответ. – Я сама его туда и положила.

– Ну извини. – Лейси говорила саркастическим, а вовсе не извиняющимся тоном.

Однако сарказм получился не совсем таким, как надо, поэтому Энди неожиданно пришло в голову, что извинение было ей необходимо.