Диана Машкова - Женщина из прошлого

– Нет!

– Почему?!

– Не хочу лгать.

Ларин почувствовал, как внутри него все вскипает. В глазах помутилось, мозг пенился и шипел, словно брошенный на сковороду. Он схватил тайку за руку и сильно сжал в ладони хрупкую кисть.

– Хорошо, – проскрипел он, – ты будешь молчать! Просто останешься здесь, когда приедет полиция!

– Нет.

В красивых глазах не было ни капли испуга, а юные губы раскрывались в чудесной улыбке. Это взбесило Ларина еще больше. Не в силах больше контролировать себя, он вывернул девушке руку, заставив ее согнуться пополам и, схватив со стола полотенце, стал запихивать его тайке в рот. Сначала она неистово сопротивлялась, а потом губы разжались в крике боли, махровая ткань прервала его.

Кляп сидел плотно. Ларин перехватил обе ее руки. Взгляд метался по комнате – нужно было найти что-то, чтобы связать эту дуру. Фиг с ней, с глупой девкой: пусть лопочет потом что угодно. Кто ей поверит?! Тайское правосудие, на его памяти, не отличалось щепетильностью – им лишь бы под рукой был обвиняемый!

Тайка извивалась и вырывалась изо всех сил, но его пальцы, превратившись в стальные клешни, держали крепко. Максим подумал, что придется разодрать на полосы простыню – другого ничего нет. Поглощенный своей идеей, он разжал пальцы, освободив девушке руки. Но не успел он сделать и шага в сторону кровати, как увидел картину, словно в замедленной съемке: не удержавшись на ногах после внезапной потери сопротивления, тайка упала. Ее голова сначала стукнулась об обитый железом угол того самого стола, на котором лежали деньги, а потом вместе с телом шлепнулась на пол. Раздался глухой стук, потом звук ломающейся фанеры.

Руки Ларина затряслись, сердце подступило к горлу и бешено застучало. Он наклонился над девушкой, которая потеряла сознание и, казалось, уже не дышит.

Все тело Максима покрылось противным холодным потом, руки уже дрожали так сильно, что он не смог бы соединить их даже в молитве. Да и какой в этом толк?! Все кончено. С ним и с ней.

Красные пузыри надулись из ноздрей Максима, и кровь хлынула обильным потоком, словно из кранов. Он наклонился сильнее к полу, чтобы не запачкать рубашку, и теперь смотрел, как две струи из собственного носа сползают вниз, мешаясь с огромной темной лужей, растекавшейся под головой тайки.

Оцепенение прошло очень скоро, словно его толкнули. Кровотечение остановилось так же внезапно, как началось. Ларин бросился к раковине, умылся, стирая кровь с лица. Потом вернулся в комнату и взял с кровати подушку. Подоткнул ее осторожно под голову девушки, чтобы не запачкать кровью всю комнату, поднял тайку на руки и понес к кровати. Уложил. Накрыл одеялом.

Мозг перешел в режим работы автопилота. Ларин ничего не чувствовал, не ощущал – он просто действовал. Закатал рукава рубашки и, намочив второе полотенце, стал отмывать от крови пол. Покончив с этим, он посмотрел на часы – 20.55. Полотенце, несмотря на тщательное полоскание в раковине, приобрело розовый цвет. Максим сложил его вчетверо и сунул в пакет.

Девушка лежала неподвижно. Его самого колотило и бросало то в жар, то в холод. Он заставил себя еще раз все осмотреть, а потом выключил свет и на дрожащих ногах вышел из номера, захлопнув за собой дверь.

Как добежал до лифта, он не помнил, но тот по-прежнему беспомощно хлопал дверями. Ларин прижался к стене рядом с ним в тот самый момент, когда в коридоре появился Фадеев. Максима сотрясало от страха и единственного желания – убраться отсюда как можно быстрее; исчезнуть до того момента, когда Михаил Вячеславович – в этом он ни на минуту не сомневался – вызовет врачей и полицию.

Людмила уже валилась с ног от усталости, в десятый раз обходя служебную стоянку аэропорта. Она успела замерзнуть – после тайской жары московские двенадцать градусов казались лютой зимой – и испугаться. Неужели ее машину угнали?!

Не могла она забыть, куда поставила свой автомобиль! Прекрасная память на мелочи, которые касались не только ее самой, но и быта каждого члена семьи, давно стала ее фирменной чертой. Лучше мужа она знала, где лежат вещи и документы, лучше Тёмы – где искать учебник, тетради и что задали на дом, лучше Люси – когда у нее по расписанию теннис, а когда танцы. Миша в шутку называл ее «банком данных семьи». А она в ответ улыбалось – конечно, все так и было.

И что с ней сегодня такое?! Тридцать минут ходит по стоянке и не может найти собственный автомобиль. Это же не галстук, не книга. Огромная «Тойота Прада».

«Лексус» Миши уже несколько раз попался ей на глаза, а собственная машина словно растворилась в пространстве. Люда снова ощутила лед в жилах, в который раз подумав про угон, но тут же заставила взять себя в руки. С закрытой стоянки со шлагбаумами и круглосуточной охраной увели? Ерунда. Постоянно ей мерещится, что у нее стремятся что-то отнять и забрать. Наверное, это оттого, что богатство, вошедшее в жизнь вместе с любимым мужем, обрушилось на Люду как снег на голову, а она до сих пор к нему не привыкла. Все ей казалось: это – не навсегда.

Люда зябко поежилась и двинулась в другом направлении. Вымоталась она – физически и душевно – за этот рейс. Помимо обычной работы в первом классе пришлось заниматься Машенькой и ее матерью: лучше Фадеевой никто бы с этой работой не справился. Девушка, нужно сказать, вовсе не доставляла хлопот – Людмила покормила ее, напоила, как учили еще на курсе по уходу за лежачими больными в медицинском училище, а потом подходила раз в полчаса справиться, как дела. А вот женщина успела за долгий перелет надорвать ей душу: несчастная мать парализованной девочки лила слезы, не переставая. Капли не помогали, и приходилось все время быть рядом: разговаривать, утешать. Люда находила нужные слова и с твердой уверенностью повторяла, что операция будет успешной, что все очень скоро наладится. А у самой на душе скреблись черные кошки. Ощущение хрупкости и недолговечности всего сущего, которое и без того часто преследовало ее, теперь стало невыносимым.

Как только пассажиры вышли из самолета и Антонов пообещал, что поможет Маше добраться до больницы, Людмила вздохнула с облегчением. Взяла у Андрея номер мобильного на всякий случай – узнать потом, как вопрос с госпитализацией решится, и кинулась звонить мужу.

Только он один умел возвращать ей твердую почву под ногами: без Миши она не знала как жить и чувствовала себя беспомощной словно ребенок.

Пока в трубке надрывно звучали гудки, Люда успела пережить череду самых настоящих кошмаров. В голове возникали картины одна страшнее другой. Ей виделась шальная пуля и распростертое на земле тело мужа. Она задыхалась от любовных сцен с участием Миши и той женщины, которую он повстречал в ресторане…

Еще никогда, ни разу за все годы совместной жизни не было такого, чтобы Миша не ответил на ее звонок или не перезвонил тут же, через пару минут. Что именно приключилось, в этом – будь оно неладно – Королевстве Таиланд?! Людмила заставила себя успокоиться и верить в то, что Фадеев скоро объявится.

Звонка не было ни через десять минут, в течение которых Люда заканчивала дела в самолете и сдавала по описи бортовое имущество, ни позже, когда экипаж везли в машине по летному полю, ни сейчас, пока она бродила, потерянная, по стоянке и не могла отыскать собственную машину. Значит, ее ужасы были не так далеки от истины: случилось непоправимое! Мысли о смерти, слава богу, ушли сами собой – не такой Миша человек, чтобы подвергать себя опасности в тот момент, когда на нем лежит ответственность за людей. Пока рядом бригада усиления, экипаж, он и сам станет держаться как можно дальше от демонстрантов, и ребят от беды оградит. Да и сердце, всегда безошибочное в ощущении мужа и деток, подсказывало: он жив. Не болен, не ранен. А вот женщина…

Людочка задрожала, не в силах справиться с холодом, обволакивающим ее изнутри. Она выпустила из рук сумку, обхватила себя руками в бесполезной попытке согреться.

Где-то в глубине души она всегда знала – это произойдет. Слишком уж гладко все у них с Мишей сложилось: любовь, благополучие, дети. Ни бессонных ночей, ни слез отчаяния, живя с мужем шестнадцать лет, она не знала. Может, потому и поселилось в сердце это ощущение временности. Жизни всех знакомых женщин, да и ее единственный опыт до Михаила в один голос свидетельствовали о том, что идеальной любви не бывает. Что рано или поздно всплывет на поверхность то, что становится причиной душевных мук. Неужели и ей предстоит все это пережить?!

Женщина! Конечно, она видела, какими глазами смотрел Миша на ту, в ресторане! Сразу почувствовала, как сильно Фадеева тянет к этой шикарной даме в вечернем платье, и поняла, что тяга эта родом из прошлого. Но не решилась, глупая, ничего предпринять. Бездействовала! Могла ведь хоть к каким-то женским средствам прибегнуть, чтобы привязать мужа к себе. Не осмелилась. Потому что ей с детства внушили: на все божья воля. Она и решила – если суждено Михаилу влюбиться, он полюбит, что бы жена ни делала. Чего уж греха таить: всегда было известно, что рано или поздно и ее муж, как все остальные мужчины, согласно своей природе обнаружит беса в ребре. И так слишком долго длилось ее женское счастье.

А теперь оставалось только смириться, ибо бог все делит между людьми поровну: и радость, и горе, и любовь, и безразличие. Жизнь состоит из периодов, которые то дают отдохновение, то проверяют человека на прочность. У нее было веселое детство, полная разочарований юность, счастливая зрелость и вот теперь пришло время для испытаний.

Продрогшая и готовая разразиться слезами Людмила понимала, что проверок на прочность она не выдержит. Муж для нее – все: опора, защита, любовь. Исчезни он, и Люда, словно младенец, брошенный на произвол судьбы, не выживет.

Миша всем и всегда говорил, что его жена – сильная женщина. Но он ошибался. Слабая она, слабая! Только играет роль всемогущей мамы, супруги, хозяйки дома. Ради мужа, ради детей. Да и чистая правда: когда все они рядом, Люда чувствовала себя уверенно и спокойно. Но стоило им отдалиться, начинался самый настоящий кошмар. Людмила Фадеева в эти моменты казалась самой себе никчемной.

Отчаявшись найти автомобиль, Людочка наконец додумалась поступить по-другому. Остановилась посреди громадной стоянки и нажала на брелок сигнализации. Ответный звук раздался где-то у нее за спиной, она обернулась и надавила на кнопку еще раз. Фары мигнули вдали, рядов через десять, и Люда, обрадованная, торопливо пошла на свет. Вот как сразу не догадалась сделать такую простую вещь?! Ходила, искала, чуть с ума не сошла. Память у нее, конечно, хорошая, но с решениями все очень и очень сложно.

А впрочем, нечему удивляться. Ей же практически ни о чем серьезном не приходится в жизни задумываться; за все поступки – важные и не очень – в ее семье всегда отвечал мужчина. Вопросы – как быть, с какими людьми дружить, что и о ком думать, где заработать денег, какой купить дом и много чего еще – решал только он, да Людочка никогда и не сомневалась: Миша все знает и сделает лучше. От нее только требуется, чтобы дети были здоровы и счастливы, чтобы хозяйство содержалось в порядке. С этим она справляется. А уж забота супруга – обеспечить жену всем необходимым и наполнить ее жизнь смыслом.

Такое положение вещей всегда казалось Людмиле правильным: не зря создал бог и мужчину, и женщину. У каждого должны быть свои права и обязанности.

Конечно, в современном мире не все – ничего не поделаешь – такую позицию разделяют, но Люда со своим мнением никому и не навязывалась. Пусть думают, что хотят! Сама она искренне считала, что берутся за мужскую работу и принятие важных решений лишь те женщины, которые не нашли счастья в любви и опоры в супруге. Все эти несчастные и пытаются перекроить мир. Им можно лишь посочувствовать!

Добравшись наконец до водительского кресла, Люда ощутила, как душевное равновесие возвращается к ней. Слава богу! Скоро она увидит Люсеньку и Тёму, прижмет их к груди. А Мише из дома еще разок позвонит. Может быть, он просто забыл в номере отеля телефон, когда ехал на деловую встречу, – ее же не было рядом, чтобы напомнить. А она успела навыдумывать неизвестно что! Несмотря на попытки себя успокоить, сердце все равно продолжало ныть, по телу разливался холодный страх. Люда включила в машине климат-контроль сразу на плюс тридцать градусов и стала звонить детям.

– Мамочка, – запищала Люсенька в трубку, – мы так соскучились!

– Привет, мое солнышко! – Люда заулыбалась, голос дочки ее согрел, – я скоро за вами приеду.

– Здорово! А папочка с тобой?

– Нет, – Людмила поникла, – он еще в командировке.

– А-а-а, – разочарованно протянул ребенок.

– Ты ведь знаешь, – Люда перешла к наставлениям, – у нашего папы очень сложная работа.

– Знаю…

– Тогда жди спокойно. Он все дела сделает и скоро к нам прилетит.

– Ладно, – вздохнула малышка, – я буду ждать. Пойду бабушке расскажу, что ты уже едешь.

– Правильно, молодец! – похвалила Люда пятилетнюю дочку за рассудительность. – И Тёму предупреди!