Я засмеялась. Она подняла бровь, словно спрашивая, что же меня позабавило.
— Как же все это было странно. Прежде чем я пришла сюда, я думала, что прекрасно знаю себя. Оказалось — ничего подобного. Я просто вспомнила, как в самом начале сидела у вас в приемной и думала, что мне не нужна терапия, что со мной все в полном порядке. А ведь на самом деле я была в плачевном состоянии. Теперь я воспринимаю все по-другому. Абсолютно все. Раньше я считала, что психотерапия — для слабых, эгоистичных нытиков. Но теперь я сознаю, что все мы время от времени превращаемся в слабых, эгоистичных нытиков.
Несколько минут мы молчали. Как ни странно, это было приятно.
Потом я сказала ей, что, пока не пришла на терапию, даже не подозревала, что каждый человек существует в эпицентре невероятного конфликта. Этот конфликт начинается на втором году жизни: мы разрываемся между стремлением к независимости и желанием, чтобы нас опекали и защищали. На подсознательном уровне это психологическое перетягивание каната продолжается всю жизнь. Иногда — как в моем случае — внутренняя борьба обостряется до такой степени, что парализует человека. Существует и другой конфликт, который также начинается в раннем детстве. Мы жаждем удовольствий — и в то же время страшимся наказания и угрызений совести. Внутри каждого из нас, в той или иной степени, существуют противоположные стремления: подчиняться правилам — и бунтовать; быть хорошим — и плохим одновременно. В нас постоянно борются рациональное и иррациональное. Большинство постепенно учится вести себя разумно; иррациональные порывы настолько нас пугают, что нам приходится прятать их от самих себя. Теперь мне кажется, что секрет счастливой жизни — не в том, чтобы «мыслить позитивно» и гнать от себя «плохие» мысли. Секрет в том, чтобы вступить в контакт со своими иррациональными импульсами — теми, которые мы привыкли считать «плохими», — и позволить себе ощущать их.
— Как вы считаете, какое изменение для вас самое большое или самое важное?
Я задумалась. Кто-то сравнил психотерапию с финалом «Сна в летнюю ночь», когда герои просыпаются, трут глаза и не могут понять, что с ними произошло. Им кажется, что они многое пережили, что ситуация каким-то образом изменилась к лучшему, — но точно не знают, что вызвало эту перемену. Говорят, общение с психоаналитиком производит на многих пациентов примерно такое же впечатление.
Я сказала доктору Дж., что испытываю схожие чувства:
— Мне кажется, я менялась постепенно, по чуть-чуть, но в результате отсюда выйдет совсем другой человек, нежели тот, который вошел год назад.
Она кивнула:
— Я вижу, что в вас многое изменилось.
— Главное — я примирилась с самой собой. Я больше не гонюсь за какой-то призрачной целью, которая, как мне кажется, подарит мне счастье и удовлетворение. Я больше не критикую других и не выношу резких суждений. Я каждый день чувствую себя везунчиком, потому что просто живу. Наверное, это звучит смешно. Но это правда. А когда что-то идет наперекосяк — а такие моменты неизбежны, — я уже не воспринимаю это как катастрофу. Я могу прочувствовать в полной мере зависть, гнев, страх, печаль, одиночество, угрызения совести, скуку или просто общую беспричинную тревогу, но вовсе необязательно делаю то, на что они меня толкают.
— Скажите, что вы чувствуете по поводу окончания курса терапии?
— И снова все очень странно. Мне страшно лишиться такой надежной опоры. В последние месяцы всякий раз, когда что-то случалось, я успокаивала себя мыслью: «Поговорю об этом с психотерапевтом». Больше я так не смогу. Но в то же время я с нетерпением жду момента, когда попробую жить самостоятельно.
И еще я сказала, что слышала такое мнение: психотерапия — как написание стихотворения. Это занятие никогда нельзя полностью закончить — можно только оставить его и перейти к чему-то другому.
Доктор Дж. со мной согласилась:
— Ваш курс закончился, но это не означает, что завершился сам процесс. Некоторые люди только через много месяцев или даже лет в полной мере осознают, что же произошло с ними на терапии.
Я сказала, что в последние несколько дней не раз представляла себе, как мы с ней попрощаемся. Я представляла, как обниму ее, и подумывала преподнести ей подарок. Я тайком озиралась, присматривая в кабинете какой-нибудь пустячок, который можно было бы унести на память так, чтобы она ничего не заметила. Я даже прикидывала, не сунуть ли в сумку журнал «Нэшнл джиографик» за 1985 год. Я просматривала его в приемной трижды в неделю на протяжении последнего года, но не прочла ни одной статьи.
Она понимающе улыбнулась.
— У нас осталось всего несколько минут. Вы много работали, и я вижу, что в вас многое изменилось.
— Спасибо вам. Раньше я считала, что жизнь слишком коротка и слишком дорога, чтобы тратить ее на выяснение причин своих чувств, страхов, мыслей, поступков. Теперь же я считаю, что жизнь слишком коротка и слишком дорога, чтобы отказывать себе в этом.
Она встала и проводила меня до двери. Впервые.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Я все еще колебалась — не обнять ли ее, как вдруг она подняла руку и положила мне на плечо. Получилось такое полуобъятие.
— Я желаю вам всего самого лучшего. Надеюсь, у вас все сложится хорошо и вы исполните свои желания.
Несколько минут я стояла возле ее дома, наблюдая, как падает легкий снег. Потом развернулась и медленно пошла прочь, зная, что больше мы не увидимся.
ЭПИЛОГ
Через некоторое время…
Я поняла, что имела в виду Кэти, утверждая, что можно жить счастливо, не выходя замуж и не рожая детей. После многих лет раздумий она наконец поборола свой страх перед обязательствами и завела собаку. Правда, ее избранник — не Майло, бездомная борзая. Его она упустила. Но оказалось, что в мире еще много собак, которые ищут хозяев. Белла ее обожает и ничего от нее не требует. Эмили встретила своего мистера Дарси. Он сделал ей предложение, и она ответила «да». Рэчел решила наконец воплотить в жизнь свою мечту и снять документальный фильм. А для Льюиса-короля скоро многое переменится. Его вот-вот свергнет с королевского трона маленький братик или сестричка. Услышав эту новость, родители откупорили бутылку шампанского и станцевали на кухне Скотта и Луизы импровизированный пасадобль.
Хватит избегать главного, переходите к делу (спасибо, доктор Дж.).
И еще…
Я подумала: да пропади оно все пропадом. И решила в конце концов рассказать Дэвиду о своих чувствах. Разумеется, без подробностей — иначе он с воплями ужаса убежал бы от меня на край света. Мне не хотелось до конца жизни спрашивать себя: «Что было бы, если бы?..» До меня дошли слухи, что у Дэвида и незнакомки не сложилось. Поэтому я решила, впервые в реальной жизни, выложить карты на стол.
Момент истины наступил в результате очередного «случайного» столкновения на вечеринке, любезно срежиссированного Скоттом. Весь вечер я стойко мусолила один и тот же бокал вина, как спортсменка, у которой завтра ответственные соревнования. Уже на улице, под проливным дождем, когда все разошлись по домам, я повернулась к Дэвиду:
— Мне кажется, ты мне… ну… вроде как нравишься.
Говорите прямо. Я поправилась:
— Вернее, ты мне нравишься.
Он улыбнулся — загадочно-вопросительно, как всегда. А потом обнял меня, зацеловал до бесчувствия и понес на руках к закату (то есть к ближайшей стоянке такси). И мы жили долго и счастливо.
Э-э… нет. Все было совсем не так. Реальная жизнь непохожа на голливудский фильм — по крайней мере, у нас, в Глазго.
Вместо этого наступила неловкая пауза. Потом Дэвид пробормотал, что я ему тоже нравлюсь. Но ему кажется, что мы упустили момент, когда два порядком замороченных взрослых человека могут открыться друг другу. Сейчас ему надо сосредоточиться на кое-каких собственных проблемах. Возможно, он просто хотел вежливо дать мне понять, что я для него слишком чокнутая.
Конечно, я впала в отчаяние. Мне было стыдно, я чувствовала себя униженной. Я хотела разрыдаться, отмотать пленку назад или сказать: «Ха-ха, я пошутила». Вместо этого я кивнула, пошла домой, выпила вина, поплакала, выкурила три сигареты. Потом залезла под одеяло, закрыла лицо руками и вслух назвала его идиотом за то, что отказался подарить мне заветный хэппи-энд. Некоторое время я пыталась утешиться, убеждая себя, что мне все равно, что не так уж он мне и нравится, что вокруг полно других мужчин. И так далее и тому подобное — пока не заснула.
Наутро мне стало еще хуже. День тянулся и тянулся, а я страдала и страдала. И только к вечеру я сообразила, что больна. Не психически. Я простудилась. И тогда я выбралась из кровати — только для того, чтобы заварить чаю и принять лекарство. Следующие три дня я провела в постели, завидуя всем счастливым парочкам Земли. Я больше не пыталась убаюкать свое оскорбленное самолюбие, говоря себе, что мне наплевать, — я позволила себе в полной мере прочувствовать то, что случилось: меня отвергли. Было неприятно. Было ужасно. Если бы не школа доктора Дж., почти уверена — я бы на такое не решилась. Я бы постаралась избавиться от эмоционального дискомфорта, подавляла его, игнорировала, пыталась отвлечься, шутила. Писала Дэвиду бредовые письма, в которых говорила бы одно, а подразумевала другое. Да что там — до встречи с доктором Дж. я бы, пожалуй, вообще не рискнула ему признаться. Зато потратила бы не один год на пустые мечты о нем.
Через несколько дней, когда простуда прошла, я проснулась и выглянула в окно. Стоял ясный солнечный день. Я пошла прогуляться в парк Келвингроув и с удивлением поняла, что не просто чувствую облегчение — я радуюсь и с оптимизмом смотрю в будущее. Все негативные эмоции меня покинули. Конечно, я бы хотела, чтобы все сложилось по-другому. Но мечты не всегда сбываются.
Опустившись на скамейку, я обхватила себя руками. Из всех уроков, которые мне преподали во время необыкновенного путешествия, самый ценный гласил: не надо подавлять или отрицать свои эмоции; не надо замалчивать то, что важно. Благодаря доктору Дж. Мне стало ясно, что бегство от неприятных или трудных переживаний — боли, страха, любви, гнева, ревности — приводит к еще более продолжительным и сильным страданиям.
Я чувствовала необыкновенную легкость. Я не просто принимала себя такой, какая есть. Теперь я себе нравилась — при всех своих недостатках.
Точно чокнутая старушенция, я улыбалась незнакомым людям и говорила: «Прекрасное утро!» Но я просто понимала — мне невероятно повезло обрести эту абсолютно ненормальную, восхитительную, чудесную жизнь. Да, одна моя мечта не сбылась. Ну и что? У меня есть другие — и я сделаю все, чтобы они исполнились.
LORNA MARTIN
Woman On The Verge Of A Nervous Breakdown
В головах многих современных женщин царит хаос, сравнимый разве что с беспорядком в их сумочках. Навести порядок в голове, возможно, и посложнее, чем в сумочке, но это реально. А когда вы все разложите по полочкам, то с изумлением поймете, что жизнь — отличная штука. У Лорны Мартин это получилось, о чем она рассказала откровенно, с юмором и редким обаянием.
Glamour Magazine
Откровенная и абсолютно бесстрашная, Лорна Мартин с юмором рассказывает, как психотерапия изменила ее жизнь, признавая, что далось ей это очень нелегко.
Kirkus Reviews
Один год из жизни женщины, решившей разобраться, что движет ее поступками, что стоит за ее мыслями и как управлять чувствами. Веселый, умный, резкий и предельно откровенный рассказ о том, как, лежа на кушетке психотерапевта, можно полностью примириться с собой и стать, если не счастливой то вполне довольной жизнью.
The Guardian
Последние годы Лорна Мартин жила с ощущением, что жизнь уходит впустую, что нет ни истинной любви, ни близости, ни настоящих успехов. Устав от гонки будней, оказавшись на грани депрессии, она решила разобраться в себе и понять, чем объясняются ее неудачи в любви, работе, отношениях с близкими.
Лежа на кушетке психотерапевта, она проходит через все этапы погружения в себя — от самообмана до честного взгляда на свои поступки. И, осознав, что вся ее неудовлетворенность от жизни объясняется исключительно собственными психологическими ошибками, она нашла путь к гармонии и счастью.
The Observer
PHANTOM-PRESS
www.phantom-press.ru
www.lornamartin.com
Внимание!
"Женщина на грани нервного срыва" отзывы
Отзывы читателей о книге "Женщина на грани нервного срыва". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Женщина на грани нервного срыва" друзьям в соцсетях.