Мэри ничего не ответила.

– Ты ничего не хочешь мне рассказывать. Ты не хочешь мне помочь. Почему мы не можем поговорить о болезни Рэндела? Ты умна и проницательна, ты так много можешь мне дать…

– Больше внимания уделяй его творчеству, – воскликнула Мэри.

– Я понимаю, что ты хочешь сберечь его репутацию, и это естественно. Ты так же восхищаешься им, как и я.

– Я восхищаюсь не им, а тем, что он создал.

– Но ведь ты не можешь утверждать, что у него не было психических расстройств. Они проявляются в его работе – их совершенно необходимо учитывать, чтобы полнее понять его книги.

– Чушь! – Мэри вскочила на ноги и закрыла собой часть звездного неба Полу, который лежал на одеяле. – Мы почти ничего не знаем о жизни великих древнегреческих писателей. Мы говорим и пишем об их творчестве! Может быть, мать Шекспира вышла замуж за его дядю – какое это отношение имеет к Гамлету?

Пол тоже вскочил на ноги.

– Ты человек, который лучше всех знал Рэндела. Если ты не поможешь мне, как я смогу сделать полный и подробный анализ его творчества? – Теперь в его голосе звучало неприкрытое раздражение. – Ты не имеешь представления о том, как современные исследователи работают с фактами. Если ты не даешь мне фактов, у меня ничего не получится!

– Творчество Рэндела, его книги говорят сами за себя! Не имеет никакого значения, кто написал их! – Мэри повернулась и убежала в дом, закрыв за собой двери. Пол постоял некоторое время в одиночестве, потом подобрал одеяло, кинул его в машину и отправился домой.

Однажды в сентябре Пол стоял в кабинете Рэндела и говорил по телефону с Ханной.

– Ты помнишь, я тебе рассказывал о своих новых идеях по поводу книг Рэндела? Так вот, я написал в «Матрикс-Пресс» и сообщил им, что я работаю с вдовой Рэндела над его биографией, и они прислали мне контракт. Я получил десять тысяч долларов в виде аванса! Они хотят, чтобы я написал его биографию!

– Отлично! Просто великолепно! – обрадовалась Ханна. – У тебя будет целая куча денег. Ты уже придумал, как ты их потратишь?

– Самое главное, что, если я напишу ее, я навсегда останусь в университете. Мне обеспечено будет там пожизненное место!

– Биография Рэндела Элиота, – сказала Ханна торжественным голосом. – Ну и как ты собираешься убедить его вдову помочь тебе?

– Это будет совсем не просто. Тем более что я ее уже давно не видел.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что я давно у нее не был.

– Что произошло? – удивленно спросила Ханна. – Что ты натворил? Ты был пьян? Неужели тебя опять подвел твой характер?

– Я накричал на нее, – признался Пол. – Она не говорит о Рэнделе, она хочет говорить только о его работе! Она вообще не хочет обсуждать его жизнь! Она совсем не разбирается в современных исследовательских методах. Она не понимает, как перипетии личной жизни отражаются и влияют на творчество писателя…

– Значит, ты потерял самообладание и накричал на нее. Ты напугал ее…

– Каждая книга Рэндела носит отпечатки маниакальной депрессии, которой он страдал. А она совершенно ничего не хочет мне рассказывать об этом.

– Она пользуется косметикой? Следит за прической? – спросила Ханна.

– Откуда мне знать?

– Послушай меня – поезжай к ней домой! Скажи ей, что ты сорвался, потому что очень сильно любишь книги Рэндела. Расскажи ей про контракт и аванс. Попроси ее помочь тебе в написании его биографии. Скажи ей, что лучше будет, если биографию напишешь ты, а не кто-нибудь посторонний.

Пол молчал на другом конце провода.

– Подумай сам, – продолжала Ханна. – Она всю жизнь прожила с человеком, который занимался литературным творчеством. Он писал свои книги и всегда нуждался в ее помощи. Она привыкла и умеет помогать. А ты можешь стать именно таким человеком для нее. Она будет твоей женщиной, твоей музой, твоим помощником. Внуши ей мысль, что она тебе очень нужна. И это правда, потому что без ее помощи ты не сможешь написать биографию Рэндела Элиота. Ты останешься ни с чем. Правильно?

– Да, это так, – согласился Пол.

– И мы сейчас не говорим ни о ее новом доме, ни о ее деньгах – главное, чтобы ты стал официальным биографом Рэндела. Только так ты сможешь обеспечить себя постоянной работой в университете и наконец стать на ноги. – Ханна рассмеялась. – Покажи ей, что ты ее мужчина, который пишет. Скажи ей, что тебе необходима такая жена, какая была у Рэндела. И ради Бога, не теряй над собой контроля! И никогда не смотри на «великого писателя Рэндела Элиота» как на своего соперника. Не сходи с ума. Он уже умер. А ты живешь!

– Она очаровательная женщина – это правда. Я все чаще прихожу к мысли…

– У тебя есть одно очень большое преимущество перед Рэнделом Элиотом, – перебила его Ханна. – Ты влюблен в нее.

– Но она не…

– И самое главное преимущество, которое ты имеешь, – это то, что она тоже в тебя влюблена.

После разговора с Ханной Пол еще долго сидел, наблюдая, как дождь струится по окну и силуэты деревьев в парке напротив становятся все менее различимыми.


Мэри сидела в своей спальне и разговаривала с Джорджем Бламбергом, который позвонил ей из Нью-Йорка. Она нервно теребила край атласного покрывала, слушая, что говорит ей агент Рэндела.

– Я прочел «Хозяина». Мы все здесь прочли эту книгу. Это изумительная вещь. – Мэри ничего не сказала, она продолжала мять край расшитого цветами покрывала на кровати. За окном шел дождь.

– Но у нас возник один вопрос… – Джордж сделал паузу. – Ваше письмо… и то, что на книге стоит ваше имя, а не Рэндела, – это показалось нам странным. Вы, наверное, ошиблись?

– Нет, там все совершенно правильно, – сказала Мэри. – На книге стоит мое имя, потому что я ее написала.

Молчание на другом конце провода несколько затянулось. Наконец Джордж Бламберг произнес:

– Извините, но я – в некотором замешательстве. Это книга Рэндела. Ведь это он написал ее?

– Эту книгу написала я. Рэндел умер. Сейчас я, полагаю, имею право на авторство собственной книги?

– Вы хотите сказать…

– Эту книгу написала я. И если бы Рэндел был жив, на книге стояло бы его имя, но он умер. Следовательно, я бы хотела быть автором своих собственных книг. И пожалуйста, если вы хотите представлять мои интересы как мой агент – это было бы чудесно.

Джордж Бламберг опять надолго замолчал. Потом воскликнул:

– Но «Хозяин» от начала до конца книга Рэндела. Его язык, его стиль, его интонация…

– Я считаю, что книга удалась мне на славу. Я рада, что вы тоже так думаете.

– Это его язык, – повторил Джордж. – Его стиль. Никто из нас, кто прочел эту книгу, ни на миг не засомневался бы, что это книга Рэндела…

– Рэндел умер.

– Но вы не можете стать автором книги, которую написал ваш муж. – В голосе Джорджа послышались утешительные нотки, когда он снова заговорил: – Я знаю, как вы преданы его работе, его памяти. Вы совсем недавно потеряли его… Мы все понимаем ваше горе – это произошло так неожиданно, так случайно…

– Мне кажется, вы не вполне понимаете, о чем идет речь, – сказала Мэри, стараясь говорить спокойно и убедительно. – Я не собираюсь бросать тень на память Рэндела Элиота. Его четверо детей очень гордятся им и считают, что он был автором этих четырех книг. Пусть они и остаются его книгами…

– Считают, что он был автором? – удивился Джордж Бламберг. – Моя дорогая леди, я уверен, что вы до сих пор не вполне оправились от несчастья, которое обрушилось на вас. Мы действительно не можем обсуждать сейчас этот вопрос. Может быть, спустя некоторое время…

– Нет, – перебила его Мэри. – Мои переживания не имеют никакого отношения к тому факту, что я написала «Хозяина» и хочу, чтобы вы представляли меня в качестве моего агента. Пока вы будете продавать «Хозяина», я продолжу работу над новой книгой, которая называется «Молящая судьба». Рэндел Элиот не писал «Хозяина», как, впрочем, и все остальное. Он только всю жизнь говорил, что хочет написать книгу, но так ничего и не написал. Все книги, автором которых считают Рэндела Элиота, написала я. Так же, как теперь я написала «Хозяина».

На другом конце провода воцарилось молчание.

– Я объясняю вам, как это произошло. Вы не раз слышали, как Рэндел говорил, что ему необходимо публиковаться, чтобы сохранить работу. Это было очень важно, потому что Рэндел почти на протяжении всего нашего брака периодически лечился в психиатрических клиниках. Ни один университет не станет держать в своем штате больного маниакальной депрессией, если тот не является личностью известной. Ни один университет не возьмет на работу человека больного, но они могут смириться с этим, если человек стал известным писателем.

Джордж Бламберг продолжал молчать.

– Много лет он говорил о том, что собирается написать свою первую книгу, но он так и не сделал этого. Наконец я сама решила написать ее втайне от всех, по ночам, даже если она и не будет напечатана. Так появилась первая книга, автором которой стал Рэндел Элиот. Я обманывала его, внушала ему, что он не помнит своей работы из-за болезни, из-за шоковой терапии… Так появился миф о его «трансе», находясь в котором он сочиняет книги. Он сохранил работу в университете, мы перестали нуждаться в деньгах, как это было раньше…

Через некоторое время раздался голос Джорджа Бламберга:

– У меня возникнут серьезные трудности, – произнес он задумчиво.

– Я вас отлично понимаю. Во все это трудно поверить, но это факт. Я не имею никаких претензий по поводу авторства первых четырех книг, которые все знают как книги Рэндела Элиота. Но теперь, когда он умер, я свободна и могу публиковать свои собственные романы под своим собственным именем. Вы ведь знаете, что литература знает примеры, когда оба супруга писали…

– Если даже это так, – в задумчивости произнес Джордж Бламберг, – что скажут критики, редакторы, читатели? Ведь это стиль Рэндела… Они не захотят поверить, что эта вещь не его. Нет, я не хочу сказать, что я вам не верю…

– Да, мне почти невозможно доказать, что это я написала все эти книги. Все, что у меня есть – это мои черновики, рукописи, копии, записки. Правда, они все написаны моей рукой, а не Рэндела. Нет ни одной копии или версии книги, написанной рукой Рэндела. Все, что он написал – это несколько листков оберточной бумаги с каракулями, которые невозможно разобрать. Я знаю, что они могут сказать: он диктовал ей, а она просто записывала и переписывала то, что он ей говорил. Или они заподозрят меня в том, что я уничтожила все его бумаги и присвоила всю его работу.

– Я вижу, вы понимаете суть проблемы.

– Возможно, они даже скажут, что я сошла с ума. Некоторое время они молчали, потом Мэри сказала:

– Вы-то понимаете, что я не могла обо всем рассказать Рэнделу? Все его благополучие покоилось на этих книгах… отзывах… премиях!.. – Слезы брызнули из глаз. Мэри. – И я не хочу отнимать у него эти четыре книги – пускай они остаются его книгами. Дети так им гордятся. Никому, пожалуйста, не говорите, что они мои.

– А нельзя сделать так, чтобы и еще одна книга принадлежала бы ему? – просил Джордж. – «Хозяин» Рэндела Элиота может принести кучу денег! А вам они так необходимы, не правда ли? Рэндел сейчас на волне популярности, и мы сможем очень быстро ее продать. Это лучшая книга Рэндела!

После долгого молчания Мэри сказала:

– Вы мне не верите.

– «Хозяин» должен принести много денег. Но он только в том случае принесет деньги, если все будут знать, что это посмертная книга человека, который писал «в трансе». Ведь эту историю знают все! Именно эта популярность приносит деньги! Его знают как человека, который «диктовал в трансе»! Что может быть приятнее денег? Вы дадите своим детям отличное образование! Вы поможете Дону в его бизнесе. Не надо ничего менять, и мы оба будем богаты.

– Вы считаете, что, если я буду автором «Хозяина», она не принесет много денег?

– Подумайте сами, что скажет редактор, когда я принесу ему эту книгу. Он спросит: «Кто такая Мэри Квин?» Я отвечу: «Это вдова Рэндела Элиота». Он спросит: «Кто она? Чем она занимается?» Я скажу ему: «Ничем. Это ее первая книга». И знаете, что он мне скажет? Вы помните, сколько получил Рэндел за свою первую книгу?

– Пять тысяч авансом, – сказала Мэри.

– Может быть, я уговорю его на десять.

– Десять тысяч, – повторила Мэри.

– Это красная цена книги под вашим именем. Да и то, если я смогу найти редактора, который согласится взять ее. Вы не знаете, как трудно продать первую книгу!

– Но вы сказали, что это лучшая книга, которую я написала.

– Нет. Я сказал, что это лучшая книга, которую написал Рэндел. Подождите до тех пор, пока появятся отзывы. По этой книге будут снимать фильмы…

– Нет, – воскликнула Мэри. – Я не могу. Я не могу видеть имя Рэндела на книге, которую написала я. Я никогда не смогу больше согласиться на это.