Был момент, когда он еще верил, что сумеет остаться просто Исой Руденко, – тогда он предложил Соне сбежать на юг. Но это был только один миг… Потом Иса осознал, что мир для него уже никогда не будет прежним.

И вместе с сопровождающими вышел из своего дома в подмосковном поселке.

Аэропорт. Индия – Мумбаи. Калькутта. Из Калькутты – перелет в столицу Гиндостана – Айпур (прямого рейса не было). Перелет был довольно долгим и утомительным, их постоянно сопровождали журналисты, жаждущие взять интервью…

Далее, в Айпуре, началось нечто невероятное.

Иса сошел с трапа, его встретили с оркестром, на шею повесили гирлянду из цветов. За пределами аэропорта бурлила огромная толпа. Когда появился Иса, началось всеобщее ликование. У Исы возникло такое впечатление, что жителей Гиндостана охватило безумие, когда они увидели его. Люди кричали, плясали, пели, обнимали друг друга… «Это сон? – подумал Иса. – Почему они так радуются мне? Я просто человек, во мне нет ничего особенного…»

Дорога в центр города. Кортеж из сопровождающих и охранников. И опять толпы ликующих людей вдоль дорог. Море цветов. Ведь с его появлением закончилась гражданская война…

Кстати, никаких особых разрушений Иса не заметил. Только бедность и грязь…

Старинный дворец в центре Айпура, в котором до того размещалось правительство Шандара, вообще выглядел чудом архитектуры. Там Исе торжественно представили новый кабинет министров во главе с новым премьер-министром. Это были те, кто до того находился в оппозиции Шандара. Иса через переводчика заявил, что одобряет новое временное правительство (а куда деваться?). И слава богу, что были люди, готовые возглавить страну. Не мог же он, Иса, не зная этой страны, не зная языка – заниматься государственными делами?! Тем более что в политике он не разбирался совершенно. Потом, может быть, будет от него, от Исы, какой-то толк – когда он немного разберется в ситуации…

На следующий день было запланировано выступление Исы перед народом Гиндостана. Но перед тем, ранним утром, Исе предстояло сделать еще кое-что…

Иса поднялся перед рассветом. Еще накануне он просил, чтобы было минимум сопровождающих…

Дворец задней стороной выходил на реку. Что за река? Это был один из притоков Ганга, впадавший далее в Бенгальский залив… Ганг (местное население говорило – Ганга), священная для индусов река через Индию перетекала в Гиндостан, еще одним притоком уходила далее, в Бангладеш.

Солнце еще не встало. Густой туман заволакивал все вокруг – дальше пяти шагов вообще ничего не было видно. Запах речной воды – сильный, но чистый, перемешивался с запахом сандала, ароматом цветов. И легкий запах гари…

Это были чужие, непривычные запахи – от которых становилось тревожно, грустно.

Ступени вели к воде. Иса спускался первым, за ним следовала свита. В руках Иса держал капсулу. Что в ней было, в этой капсуле?

Пепел.

Пепел, собранный Бо после пожара в подмосковной больнице. Там все сгорело дотла, ни косточки потом не нашли… Бо уверял, что в этом пепле должна быть частица праха от Гопала, отца Исы. Что ж, наверное, так и есть. Хотя бы частица того, кто был последним королем Гиндостана…

По индуистским обычаям прах следовало развеять над водой на тринадцатый день после сожжения. Но – не получилось, по обычаю-то…

Иса открыл капсулу, и легкий ветерок подбросил пепел над водой. Рядом индуистский священник читал молитву, провожая в последний путь то, что осталось от короля Гопала.

Иса тряхнул капсулу, развеивая остатки пепла.

Переводчик – Протап, представленный Исе еще в Москве и повсюду его сопровождавший – негромко произнес:

– Ганга раньше текла в раю, а упав на землю, стала «амритой» – эликсиром жизни, очищающим живых и спасающим мертвых. Ваш отец, мой господин, теперь – спасен. Теперь душа его наконец обрела покой…

Вода плескалась о ступени, на которых стоял Иса.

Туман постепенно отступал – показался другой берег, силуэты пальм вдали… А еще дальше, над горизонтом – розовое сияние… Это вставало солнце.

Здесь плакать на похоронах было не принято. Зачем плакать? Смерть – это освобождение, это покой, это возможность вновь перевоплотиться. Но Иса вдруг почувствовал, как горло ему перехватили подавляемые рыдания. Именно сейчас он, всю жизнь считавший себя сиротой, вдруг почувствовал любовь своего отца. Словно кто-то положил Исе на плечи руки, подбадривая. «Все хорошо, мой мальчик. Все так, как и должно быть…»

Плескались волны о каменные ступени – этот мирный, монотонный звук сливался с голосом священника…

И Иса подумал: «Это моя страна. Я здесь – не чужой. Я уже никогда не буду прежним… И я – должен остаться здесь!»

Ему подали свечу на подложке из высушенных листьев. Иса пустил свечу по воде – огонек заплясал по волнам, теряясь в облаках пара, поднимающегося над водой.

…В полдень на главной площади собралась несметная толпа. Было много журналистов. Иса знал, что его речь будут транслировать на Гиндостан, на весь мир, но страха у него уже не было. Он скажет то, что думает, то, что идет из глубины его души. Он скажет правду…

– Друзья мои… Я поздравляю вас с окончанием войны. Эта война шла двадцать пять лет… Очень долго она шла. Но теперь мир и покой царят в Гиндостане. Я призываю вас больше никогда не поднимать оружия. Я призываю к миру и любви. Мы – братья, и в наших сердцах не должно быть больше ненависти… Я поздравляю вас! – сказал Иса, стоя на трибуне.

Странно было слышать свой голос, слегка искаженный громкой связью, – он разносился далеко-далеко над площадью, отражался эхом от стен.

Переводчик рядом уже переводил его слова на хинди. Тишина – мгновение, потом взрыв эмоций. Люди кричали, поздравляли друг друга.

– Иса джи, Иса джи, Иса джи, Иса джи!!! – доносилось со всех сторон.

Иса поднял руку – мгновенно наступила тишина.

– Вы хотите, чтобы я был вашим королем. Я согласен.

Опять взрыв эмоций на площади.

– …но я сразу хочу сказать, что вы сами должны решать свою судьбу. Не ждите от меня чудес! Я только недавно услышал о своем отце, о том, что Гиндостан – моя вторая родина… Я хочу сначала узнать эту страну – как она живет, чем дышит. Хочу узнать людей, я должен увидеть все своими глазами… Я считаю, что все проблемы можно решить ненасильственным путем. Я против того, чтобы посылать куда-либо правительственные войска. Я против того, чтобы конфликты решались с помощью оружия…

…Вечером Иса по скайпу говорил с Соней. Скайп – удивительное изобретение: установил специальную программу на своем ноутбуке, подключил видеокамеру – и, пожалуйста, говори из любого места на земном шаре. Ну, разумеется, где есть доступ к Интернету. Можно не только беседовать, но и смотреть друг на друга!

– …Соня, это просто поразительно, насколько они все рады мне!

– Еще бы! – улыбнулась она с экрана.

– Это добрые, простые люди… Не знаю, насколько хорошо я говорил сегодня, но, кажется, у меня получилось.

– Я смотрела новости… – кивнула Соня. – Правда, в сокращенном варианте. Я плакала, честно. Очень трогательно… И ты… ты выглядел настоящим индусом! Волосы, одежда…

– Да. Я надел национальный костюм. Дхоти называется.

– Я потом политический обзор еще смотрела… В нем тебя сравнивают с Махатмой Ганди. Что ты за ненасилие и все такое… Что Махатма был в Индии, а ты теперь – в Гиндостане.

– Ганди – великий человек. До Махатмы мне еще о-очень далеко, – покачал головой Иса. – Сонечка… Сонечка, я очень по тебе соскучился.

– И я… Иса, что теперь будет? Что будет со мной? С нами? – спросила Соня печально, волнуясь.

– Ты приедешь сюда, и мы будем вместе. Я уже на заседании правительства обсуждал этот вопрос. Сначала меня официально коронуют, потом – свадьба… Ты не хочешь ехать сюда?

– Я готова ехать куда угодно, лишь бы рядом был ты.

– Тут солнце, Сонечка, тут столько солнца… – сказал Иса. – В обморок ты тут точно не упадешь! Тут тебе будет хорошо. Тут все вполне прилично… достаточно цивилизованно… да. По крайней мере, в столице.

– Я буду королевой?

– Да, – просто ответил он.

Соня молчала, глядя куда-то в сторону.

– Чего ты боишься? Что тебя смущает? – спросил Иса.

– Мне кажется, это все не со мной происходит… А меня там ждут? Я там нужна? Может, королю полагается другая жена, из местных…

– Сонька, не говори чепухи, – сурово оборвал ее Иса. – Я согласился быть здесь только на своих условиях. И потом… – он слегка понизил голос. – Моя роль здесь номинальная. Да, меня хотят короновать, но править-то будет правительство. А я, как выражаются все те же журналисты, – отец народа. Символический…

– Ну да, символический! Они каждое твое слово ловят, я видела по телевизору… – засмеялась Соня.

– Я не хочу бросаться словами. Я хочу говорить только то, что думаю и чувствую, – твердо произнес Иса. – И для этого я должен узнать эту страну. От меня будет какой-то толк лишь тогда, когда я узнаю Гиндостан. Увижу его – весь.

– То есть?

– Я собираюсь в ближайшее время проехаться по всем городам тут, по деревням… не думаешь же ты, что я буду безвылазно сидеть в Айпуре, во дворце?

– Это правильно, – согласилась Соня. – Только вот… Это долго? Мы еще сможем с тобой поговорить?

– Тут не везде есть возможность связаться… Но, я думаю, мы будем часто общаться.

– И… и сколько ты будешь ездить?

– Месяц, два. В начале декабря ты прилетишь сюда, и мы больше никогда уже не расстанемся.

– Месяц, два… – эхом отозвалась Соня. Судя по всему, такая долгая разлука ее пугала.

– Время пролетит быстро. Соня… Я думаю, все будет хорошо. Мы с тобой не дураки, мы не злые, не корыстные люди… Мы справимся. Нас полюбят. Да, вот еще что… Я о тете, Валентине Прокофьевне. Я не хотел бы ее оставлять совсем одну. Сходи к ней…

– Да, конечно.

– Может, она согласится переехать сюда? Хотя, сомневаюсь. Но, в общем, все равно, спроси ее…

– Фред не появлялся? – вдруг с тревогой спросила Соня.

– Нет. Я думаю, этот человек… он авантюрист, пират двадцать первого века… акула. Стервятник… Он рыщет сейчас где-нибудь в другом месте. На земном шаре еще много мест, где он может поживиться!.. Соня, но мы все не о том…

– А о чем?

– Я люблю тебя. Ты слышишь?

– И я люблю тебя… – отозвалась Соня. Иса замолчал, глядя на ее лицо на экране. Бесконечно милое, чуть испуганное. Светлые легкие волосы, прозрачно-хрустальные огромные глаза… В Соне заключалась такая беспомощность, такая невероятная хрупкость, беззащитность – что его сердце забилось чаще.

– Я сейчас скажу тебе одну вещь. Только тебе, и никому больше. И только один раз. Больше ты от меня это никогда не услышишь. Ты поймешь, почему я могу сказать тебе это только один раз…

– Да, Иса?.. – замирающим голосом отозвалась Соня.

– Ты мне дороже всего. Если бы случилось так, что ты не смогла бы поехать сюда, я бы от всего отказался, – тихо-тихо произнес Иса.

– Нет! – вздрогнула Соня. – Я не хочу, чтобы ты стоял перед таким выбором! Я тебя полностью поддерживаю… Ты лучше всех, Иса! Для меня нет других мужчин. И ты знаешь, что, если б я тебя не встретила, я бы всю жизнь прожила одна.

– Спасибо. Спасибо, что ты меня понимаешь. Что ты меня поддерживаешь… Спасибо, Сонечка.

– Ты мой самый родной… ты… – Она протянула руки вперед, словно забыв, что перед ней экран.

– До свидания, Сонечка. До скорой встречи…

Через неделю Иса, наследный принц Гиндостана, отправился в путешествие по своей стране.

На смешном старинном паровозе он поехал через всю страну, останавливаясь в каждом населенном пункте – где ненадолго, где на несколько дней.

Иса видел пустыни и горы, джунгли и красивейшие сады. Видел рисовые поля, на которых трудились люди. Чайные плантации. Слонов, которые помогали крестьянам. Видел старинные храмы. Города и деревни.

Он общался с жителями Гиндостана – сам (научился немного) и с помощью Протапа, переводчика. Он слушал их и слышал. Он утешал тех, кто нуждался в утешении, он говорил добрые слова тем, кто хотел, чтобы их подбодрили. Он говорил о мире.

Он шел к своему народу с любовью и радостью – а народ обожал его. Появление наследного принца воспринималось ими как чудо. Бывшие враги с его появлением стали друзьями. Ни одного выстрела, ни одного убитого – после того как Иса появился в этих краях…

Народ Гиндостана праздновал мир, наконец спустившийся на эту землю. У всех были надежды и ожидания. Поистине, царила эйфория…

Единственное, что угнетало Ису, – это то, что, кроме добрых слов, кроме надежды, – он не мог пока ничего дать своему народу. Откуда деньги взять, грубо говоря…

…Другую часть пути пришлось идти через джунгли. Внезапно хлынул ливень, размыл дорогу. Сезон муссонных дождей закончился еще осенью, но в этих местах часто случалась непогода… Экспедиции пришлось свернуть в сторону, чтобы добраться до нормальной дороги.