Отсмеявшись, я продолжила свой путь, чувствуя себя кем-то вроде Терминатора. Только прозрачного окошка перед глазами с целеуказанием и мишенями не хватало. Мне было все равно, что еще со мной сегодня случится, поскольку я была готова отразить любой удар. Если я правильно помню одну киношку, такое состояние называется «мертвый самурай». То есть тебе надо любой ценой выполнить поставленную перед тобой задачу, а потом трава не расти. Моя задача на сегодняшний день крайне простая — выжить, и желательно как можно в более целом состоянии. А если не выйдет — так хотя бы попортить здоровье тому, кто отнимет его у меня.

* * *

Я долго звонила в собственную квартиру, но никто не торопился мне открывать. Вздохнув, я достала ключ и прошла внутрь.

Толя был в ванной. Слышался плеск воды и гудение кранов.

— Толя, ты там? — на всякий случай поинтересовалась я и подергала дверь в ванную. Заперта. Странно. Обычно мы друг от друга не запирались. Или он сам себя боится? Он же не знал, что я приду, так с чего это решил замуроваться?

Шум воды стих, и Толин голос из-за двери сухо и недовольно спросил:

— Лизка, это ты, что ли?

Меня взбесила такая постановка вопроса. Моется в моей ванной, хотя бы должен уже давно паковать вещички, да еще и говорит со мной в подобном тоне. Хам!

— А ты еще кого-то ждешь?

— Прекрати. Вот еще глупости.

— Вылезай, я должна с тобой поговорить.

— Говори, если надо.

— Я хочу тебя видеть.

— Для того чтобы разговаривать, видеть собеседника необязательно. А я только пену взбил, не хочу вылезать. Еще чего доброго, вода остынет.

— Раз не хочешь вылезать, тогда просто открой дверь. Забыл, что я неоднократно видела тебя в костюме Адама? Или стесняться начал?

— Ты сама дала мне понять, что мы отныне чужие люди. И теперь я вправе требовать от тебя соблюдения неких моральных норм, как то — не пялиться на мои яйца, пока я принимаю ванну.

От подобного оскорбления я аж задохнулась. Да было бы на что, как он говорит, «пялиться»! А то так, недоразумение какое-то.

— Вот что, дорогой. Я поняла, что неделя сборов для тебя слишком много. Так что чтобы уже в понедельник твоего духу здесь не было! Понял?

— Не выйдет, — бесстрастно ответил Толин голос. — Первое слово дороже второго. Сказала — четверг, вот и жди. До понедельника я не успею.

— Что не успеешь? Свои манатки собрать? Так я тебе помогу! Могу даже с экспресс-доставкой до первого этажа методом выброса из окна.

— До понедельника я не успею найти место, куда смогу переехать.

— Но ты же жил где-то до того, как познакомиться со мной?

— Туда я вернуться не могу.

— Ты жил у девушки, — догадалась я. — А как тебе подвернулся более выгодный вариант, то есть я, ты сразу свою подругу бросил и ко мне свинтил. Так что ли?

Красноречивое молчание Толи было мне ответом.

— Значит, эту неделю ты потратишь на то, чтобы познакомиться с очередной жертвой? Чтобы тебе было, где жить, и что есть? Так? Да?

— Прекрати эту глупую сцену ревности, — устало, но с некоторой патетикой заявил Толя. — Тебе это совершенно не идет.

— Да ты хоть знаешь, кто ты есть? Ты — форменный паразит! Не в смысле ругательства, а по жизни. Присасываешься к девушке, как пиявка, и давай из нее все жилы тянуть!

— Ну, надо сказать, ты не сильно возражала. Или тебе не нравилась моя готовка? Или то, что каждый вечер ты возвращалась в чистую квартиру, а на утро в раковине не оставалось грязной посуды?

— Сейчас моя несчастная квартира чистотой не блещет, не находишь?

— Да ты просто неблагодарная сучка! — вдруг взорвался Толя. — Я унижался перед тобой, я гробил свое время на то, чтобы сделать тебе приятное, а ты еще тыкаешь меня в это носом!

— Да у тебя этого времени — вагон и маленькая тележка! — заорала я в ответ. — Подумаешь, какая большая жертва! А то, что ты жил на мои средства, тебя не напрягало?

— Да подавись ты своими деньгами!

— Было бы чем, ты же все до последнего рубля израсходовал! И вообще, все, ты меня достал. Иду звонить в милицию, чтоб тебя сегодня же выкинули отсюда. Выслушивать от тебя оскорбления — это уже слишком. Будешь сегодня на улице ночевать, с бомжами в обнимку.

Я развернулась и потопала к телефону, как из-за двери раздалось:

— Лиза, Лизонька! Прости, я сам не знаю, что говорю! Ну, прости меня, дурака! Не надо милиции. Зачем тебе эти скандалы? Только перед соседями позориться. Что они родителям скажут? Ну, давай уж тихо, по-семейному все уладим. Обещаю, в четверг меня здесь уже не будет. Ну, прости меня, пожалуйста-ааа…

Слушать Толин вой было непереносимо. Тем более что выл он от души, с руладами и слезливыми нотками. Соседи, чего доброго, решат, что я собаку завела. Заперла в ванной комнате, не кормлю и не выгуливаю.

— Ладно, будет тебе, — великодушно разрешила я. — Но помни: четверг — крайний срок. Если не выметешься отсюда вовремя — пеняй на себя.

Толя скороговоркой принялся благодарить меня, но слушать это было настолько противно, что я просто хлопнула входной дверью. И ушла.

* * *

В Темкиной квартире я появилась раньше него самого. Хорошо хоть он дал мне запасной ключ, а то пришлось бы в подъезде куковать на правах бедной родственницы. После трех покушений на мою драгоценную персону, во мне бурлило энное количество неуемной энергии, которую я решила направить в мирных целях. И принялась готовить ужин.

Я как раз сидела и проливала горючие слезы над репчатым луком, как по столу запрыгал мой мобильник. Говорят, где-то проходят конкурсы: чей мобильник дальше упрыгает на вибрации. Вот интересно, если мощность машин измеряется в лошадиных силах, то в чем измеряется прыгучесть телефонов? В лягушках?

Кое-как оттерев перепачканные луковым соком пальцы, я включила назойливое средство связи.

— Алло, Лиза, это Маша.

— Да Маша, я тебя слушаю.

— Лиза, я… я боюсь. Помнишь, я говорила, что какой-то парень на улице обознался и мне букет подарил? Потом он стал каждый вечер приходить к моей квартире. Вова уже несколько раз с ним говорил, но все без толку. Я боюсь, что скоро случится что-то страшное.

— Не понимаю, — прикинулась я веником, — в чем проблема-то? Этот парень к тебе пристает?

— Нет. В смысле, не так, как обычно.

— А как это происходит обычно? — продолжала я валять дурочку.

— Ну, он меня не лапает. Не лезет целоваться. Вообще ничего такого, — не услышав подвоха в моем вопросе, добросовестно ответила Машка.

— Может, он импотент какой?

— Да нет же! Я уверена, что с ним все в порядке. На самом деле, он такой романтичный. Знаешь, он напоминает мне Пьеро. Грустный такой, и на меня все смотрит.

— Тогда я вообще ничего не понимаю. Поправь меня, если я не права. У тебя объявился интересный молодой поклонник. Он приносит тебе цветы, ничего от тебя не требует, и вообще весь из себя последний романтик. Так в чем сложности?

— Вова! — буквально простонала Машка.

— Ну, Вове он вполне может не нравиться. В конце концов, парень к тебе приходит, а не к нему.

— Ты ничего не понимаешь! Каждый раз после визита этого молодого человека Вова устраивает мне такие скандалы, что я уже точно и не знаю, на каком я свете: на том или на этом.

— Так ты и объясни своему Вове, что не отвечаешь за пылкие чувства молодых людей, которые, увидев твою неземную красоту, готовы скупить все цветочные рынки в округе.

— Он не верит мне! Он считает, что мы с этим парнем старые знакомые и между нами что-то было. Я пытаюсь донести до него, что все совершенно не так, но Вова меня и слушать не хочет. Считает, что я его обманываю. Еще один такой визит, и наша свадьба окажется под угрозой. Или Вова задушит меня, как Отелло Дездемону.

— Не задушит. А то, что свадьба отменится — невелика потеря. Не выйдешь замуж за Вову, так тебе этот твой новый поклонник руку и сердце предложит.

— Не хочу.

— Почему? Поклонник не радует? Так мы тебе другого найдем, только скажи.

— Лизка, я боюсь этого парня. Очень-очень. Я никогда еще так не боялась.

— С чего бы это? Ты же говоришь, он тебе ничего не сделал?

— Понимаешь, когда он смотрит на меня, у него такой взгляд — я даже описать не могу. Словно рентген, а я перед ним вся как на ладони. Такой ужасный тип.

— Так уж и ужасный? — усомнилась я.

— Ты его просто не видела, — трагически поведала Машка, и мне стоило больших усилий сдержаться и не заржать. Действительно, куда уж нам, гагарам. Нам ведь недоступно наслажденье битвой жизни. Да и гром ударов нас, того, пугает, говорят.

— И что ты собираешься делать? — кое-как придав своему голосу участливые нотки, спросила я.

— Ой, Лиза, прости, не могу с тобой больше говорить.

— Что, Вова пришел?

— Да. Извини, все, пока.

И Машка отключилась.

Да уж. Тема, оказывается, у нас — «ужасный тип», пугающий нежных трепетных девушек вроде Маши. Надо будет ему этот разговор пересказать, вот порадуется парень.

И я снова принялась кромсать затупившимся ножом злодейский лук.

В разгар готовки в замочной скважине заскрежетал ключ. Тема пришел. Новостей за сегодняшний день у меня скопилось, как вы понимаете, порядком, поэтому я с нетерпением ждала, когда же Тема, наконец, разуется и пройдет на кухню. Так, судя по звуку, Тема сбросил с ног ботинки, и пошлепал в ванную. На мой привет не отозвался. Странно. Что это с ним?

В ванной Тема проторчал минут десять, и я успела известись, ожидая, когда он соизволит все-таки зайти на кухню. Когда же этот долгожданный миг настал, я едва не лишилась чувств.

По Теминой скуле разливался свежеполученный синяк. Очевидно, завтра парень будет изображать из себя одноглазого Джо. Впрочем, все равно на работу не идти, так что уж там. Но что меня окончательно добило, так это то, что на его руке красовались приличные такие царапины, словно от удара когтистой лапой…

Я решила, что схожу с ума. Мир рухнул. Ничего не понимаю. Неужели это был Тема? Неужели это его я припечатала сегодня кирпичом чужой мудрости?

— Что это с тобой? — осторожно поинтересовалась я.

— А то сама не догадываешься, — со злостью отозвался Тема.

У меня внутри все оборвалось. Так и есть: это он напал на меня не далее, как пару часов назад. Я обессилено присела на краешек стула.

— Тема, зачем это тебе было надо?

— Ничего себе! Заварила такую кашу, а теперь еще и спрашиваешь, что мне надо? Да ничего! Ни-че-го! Избавиться от тебя как можно побыстрее, вот что!

— Что я тебе сделала?

— Ты? Да просто достала меня своими грандиозными замыслами, меняющимися по пять раз дню. А я тебе не марионетка послушная, у меня тоже чувства есть. Извини, если они не вписываются в твои стройные планы.

— Значит, все только из-за этого? Это — единственная причина того, что произошло?

— А что, мало?

— Мне, кажется, мало, — отважно проблеяла я под обвиняющим Теминым взглядом.

— По-моему, достаточно. Мое терпение кончилось. Все. Этот вопрос я буду решать самым кардинальным образом. Я не привык, когда со мной так обращаются! — Тема потер царапины, — и не думай, что я это все так оставлю!

Я чувствовала, что квартира резко сузилась в размерах, и мне стало не хватать воздуха. Так, нужно срочно валить отсюда, пока Тема не привел свои угрозы в исполнение. Времени на размышление нет. Вполне возможно, что через какие-нибудь пять минут Тема доделает то, что сегодня начал. А я еще, между прочим, очень молода. По некоторым меркам — даже юна. Мне еще жить да жить.

Я не помню, как пробралась мимо Темы в комнату, как подхватила свою сумочку, как в десять секунд обулась и выскочила на улицу. Когда я открыла дверь, Тема видимо что-то услышал и выглянул из кухни. Мне вслед раздалось резкое: Лизка! Куда? Вернись!

Сейчас, как же! Только вот шнурки на новых кроссовках поглажу, и сразу же вернусь! Нашел дурочку!

На улице заверещал мой мобильный. Я посмотрела на определитель и хмыкнула: так и есть, Тема названивает. Даже не жди, негодяй, что я тебе отвечу!

Чтобы звонки больше меня не доставали, мобильный я просто-напросто отключила. Вот теперь, Темочка, «поймай меня, если сможешь».

Более-менее в себя я пришла только в электричке. Все произошедшее казалось настолько нелогичным, словно вышедшим из-под кисти художника-сюрреалиста. Что мы имеем: вчера Тема прямым текстом сказал мне, что Толя готовит на меня покушение. Когда я спросила, какое именно, мне четко ответили: наезд машины, драка на улице. И это все произошло, причем уже на следующий день. Даже в расширенном варианте, если считать то, что случилось в метро. Толю рядом с собой я сегодня так и не увидела. Зато видела Темину любовницу. О чем это говорит? Да о том, что эти голубки ведут за моей спиной какую-то свою игру. Скандал, когда эта баба рылась в моей сумочке, был форменным спектаклем. Они с Темой специально ждали, пока я выйду из ванной, чтобы все это разыграть. А я-то купилась, как ребенок на фантик! Мне ли не знать, что такое артисты любительского театра!