— И что ты думаешь?

— Пока я не пришел к какому-либо однозначному выводу насчет твоего Толи. Ясно, что у этого парня своя игра, но в чем она заключается — вопрос. Второй момент — ему выгодно твое отсутствие дома. Возможно, именно в этом кроется разгадка его поведения.

— Ты считаешь, что пока меня нет, он водит к себе любовниц?

— Да при чем здесь любовницы?! Если бы дело было только в этом, он бы ни за какой ремонт не брался. Тебя и так каждый день дома нет, води кого хочешь в свое удовольствие.

— Тогда зачем меня выставлять из дома? Да еще так надолго?

— Не знаю.

— Ладно, давай зайдем с другого бока. Почему ты решил, что Толя начал ремонт, чтобы выставить меня из квартиры?

— Некорректный вопрос. Ремонт и твое отсутствие в квартире — коррелирующие, но не взаимозависимые факторы.

— Академик, выдохни, не на семинаре. Я всего лишь спросила тебя, с чего ты взял, что Толя все подстроил? Может, это вышло случайно? Откуда он мог предположить, что с началом ремонта я смотаюсь к тебе на ПМЖ?

— Вот это — как два пальца об асфальт! Про то, что ты не можешь спать в окружении шкафов и прочей хлабудени, не знают только в Антарктиде, потому что всем остальным жителям земли ты об этом уже поведала. И насколько я понял, Толя организовал все так, чтобы заставленными оказались все комнаты, где ты могла бы спать, пока он ремонтирует большую комнату. Или я не прав?

— Похоже, что прав. И это меня пугает. Чем я ему насолила? Зачем Толе так надо от меня избавиться?

— Хороший вопрос. Опять же — в стиле Гамлета. Единственное, к чему я прихожу, так это к выводу, что он не хочет, чтобы ты видела, как он делает ремонт.

— А это что, военная тайна? Или он применяет запрещенные химикаты? Использует труд несовершеннолетних? Он — тайный агент, и целыми днями составляет шифрограммы? А в промежутках отбивает штукатурку от стен и сдирает паркет, чтобы продать впоследствии китайцам?

— Лизка, не знаю. Ты спросила меня — я ответил.

Я уже открыла рот, чтобы расспросить Темку, что он в целом думает о Толе, как противно растренькался телефон. Тема ускакал в комнату, и мне не осталось ничего другого, как отправиться на кухню. Праздничное настроение, понятное дело, как корова языком слизала. И даже воспоминание о прогулке с Анджеем душу нисколько не грело. Подумаешь — часок по Москве поболтались, велика невидаль! И что это значит? А ровным счетом ничего! Мы даже не поцеловались на прощание, так о чем здесь говорить?

Я откупорила вино, попутно сломав ноготь. М-да, что такое «не везет», и как с ним бороться. Сейчас — явно черная полоса моей жизни. Ничего, потерплю две недели — начнется белая. Иначе и быть не может.

От телефона Темка оторвался только через полчаса. За это время я успела продегустировать вино и — совсем чуть-чуть — приготовленный Темой салат из капусты и креветок. Забавное вкусовое сочетание, неожиданное и приятное. И как он только изобретает такие блюда? Хотя, надо сказать, случается это не слишком часто. Когда Тема занят и находится на пороге очередного биохимического открытия, он вполне может жрать горстями сухую овсянку и искренне считать, что все в полном порядке. Когда я как-то раз попробовала слегка подтрунить над ним по этому поводу, а в ответ получила лекцию, суть которой сводилась к тому, что мое мюсли ничуть не лучше обычной овсянки, поэтому демагогию я могу не разводить — все равно не прокатит. Вот так-то.

— Кто звонил, Темка?

— Да, подруга одна. Помнишь, я тебе о ней рассказывал?

— Это та, которая разведенная и никак от тебя отцепиться не может?

— Ну да, она, родимая.

— Чего хотела?

— Вестимо чего: встретиться и начать все сначала.

— А ты?

— Ну, не мог же я ей сказать, что еще не настолько сексуально проголодался, чтобы вновь заткнуть уши и польститься на ее прелести! Пришлось кричать, что куча работы, и прочее, и прочее. В ответ мадам выдвинула теорию о другой женщине, я вежливо посмеялся и разговор закончил.

— И долго она тебе еще надоедать будет?

— Пока не достанет окончательно, и я не скажу битым текстом: иди ты на икс-игрек, дорогая!

— Странно, я так поняла, что ты ей это уже говорил.

— Говорил, — вздохнул Тема, — но видимо невнятно.

После этого академик заметно погрустнел, в два приема опустошил бутылку вина (я была так удивлена, что даже не успела поучаствовать в этом процессе), на глазах захмелел и отправился спать. Ох, что-то мудрит Толя с этой разведенной прелестницей. Или дело даже не в ней, а просто в отсутствии нормальной подруги?

* * *

Утро очередного рабочего дня началось неожиданно пасмурно. То есть сначала ничего не предвещало бури, но когда вошла припозднившаяся Тамара (даже и не вспомню, когда она в последний раз опаздывала, может, сегодня и есть первый раз) и в сердцах швырнула на стол какую-то газетку из разряда откровенно желтых, мы поняли: сейчас что-то будет.

— Тамара Сергеевна! — робко и с притворным участием поинтересовалась подлиза Летка, — что-то случилось, да?

Тамара Летке не соизволила ответить, что для нее было совсем уж нехарактерно. Мы поняли: грозит коллективный разнос. Но за что? Или начальство завернуло сразу весь блок серий? С какой стати? Мы их сделали не хуже и не лучше, чем обычно. Если не нравится — пусть сразу весь сериал бракуют. Мы тут ни при чем — какой нам формат дали, в том и работаем.

Через пять минут напряженной тишины, Тамара объявила:

— Никто мне не может сказать: чьих это рук дело? — и снова хрястнула об стол давешней желтой газетой. Мы вжали головы в шеи, переглянулись и ни фига не поняли. Стасик аккуратно подтащил газету к себе, быстро пробежался взглядом по страницам и, наконец, нашел причину Тамариного гнева. На полполосы в разделе «культура» шел материал о нашем сериале. Мы, едва не стукаясь головами, прочитали и узнали, что сериал наш — полное мыло. В смысле даже не банное, а хозяйственное. Актеры — бездари и новички (в подтверждение — не самая удачная фотография какого-то бедолаги с кастинга). Режиссер — кроме имени, ничего из себя не представляет, поскольку даже его предыдущие работы (перечень прилагается) — жуть, мрак и кассовый провал. Сценарная группа — дилетант на дилетанте. Финансирование — недостаточное, поэтому интерьеры бедные и неубедительные. И так далее, и тому подобное.

Отважный Стасик набрал воздуху в легкие и едва не срываясь на писк спросил:

— А… это… точно не заказуха? Может, наши продюсеры решили так подогреть интерес к нашей работе? Вы же сами говорили — лучше отрицательный пиар, чем никакого…

Тамара мрачно взглянула на Стасика, так что он мгновенно прикусил язык и пошел пятнами.

— Я только что от продюсеров. И мне, простите, вставили по первое число за утечку информации. Вот я и хочу узнать: не ваших ли это рук дело? Кто из вас с папараццами снюхался?

Тут мы загалдели наперебой:

— Тамара Сергеевна, да вы что! Зачем нам это надо? Мы ж не придурки пилить сук, на котором сидим…

— Хватит! — рявкнула Тамара. — Можете пудрить мозги кому угодно, только не мне. Я и так сегодня за чужие грехи по полной программе получила. Так что если никто ни о чем мне рассказать не хочет, то приступим к работе. Хватит бездельничать, вам тут не курорт.

Мы резво засуетились, изображая полную готовность к труду и обороне. Тамара с тоской посмотрела на злосчастную газету, потом решительно сгребла ее со стола и отправила в мусорную корзину.

— Чтоб ваша мерзкая газетенка выходила без шрифта и в рулонах! Обязательно найдется хоть одна сволочь, которая тебе все настроение изгадит!

Судя по интонации, с какой Тамара произнесла последнюю фразу, мы поняли, что буря практически миновала. Что ж, все правильно: начальство устроила разнос ей, она — профилактический разнос нам, не все ж в одиночку терпеть. Но все равно интересно — кто слил материал на сторону? Неужели и правда начальство решило, что это кто-то из нас? Вот еще дудки, делать нам что ли нечего?

— Так, — уже значительно более спокойным тоном сказала Тамара, — с Милой мы неплохо справились. Главное — зарезервируйте в очередной серии две сцены: одна — Роман ходит по улице или звонит по телефону, в общем неважно — ищет ее. Вторая — грустная Мила глотает слезы и скучает по Роману, а ее верный Коля сидит у нее в ногах и преданно на нее смотрит. Может даже ляпнуть что-то вроде: потерпи, дорогая, это все токсикоз, он скоро пройдет. Чем, понятное дело, спровоцирует еще большие слезы. Пусть диалогисты оторвутся. А мы пока должны вернуться к нашей глобальной проблеме.

— Это какой же? — недоуменно спросил Анджей.

— Наша глобальная проблема и главный злодей сериала — это Родион Михайлович, муж Ирины. И об этом не следует забывать более чем на одну серию.

— Так он все-таки расскажет Ирине, что Мила беременна от Романа?

— Лета, ну сколько можно повторять, вы прямо как дети малые и неразумные: никаких признаний! Мы сколько угодно можем пугать зрителей возможностью этого признания, но если мы его все-таки допустим — грош нам цена, как сценаристам. Тем более что Мила с горизонта Ирины исчезла, ни подтвердить ни опровергнуть это обвинение не может, значит, про зрелищность можно даже и не мечтать. А шоу должно показывать, а не рассказывать историю, иначе зритель переключится на другие каналы.

— Тогда у меня есть идея, — сказал Анджей, — кто нам мешает сделать Родиона в некоторой степени маньяком, сумасшедшим? Нет, не сразу. Пусть это в нем проявится постепенно.

— Обоснуй. Сделать-то мы можем, что угодно. Вопрос — для чего это нужно нам и сериалу.

— Значит так. Предлагаю приписать Родиону манию убийства. Он так свихнется при мысли о деньгах бывшей жены, что будет готов ради них убивать.

— Интересно, но пока никакой конкретики. К чему ты ведешь?

— Раньше мы считали, что Родион просто хочет, чтобы Ирина рассталась с Романом, тогда у него появится шанс занять место, которое он по праву считает своим, так?

— В общих чертах. Ну?

— На самом деле он хочет, чтобы Ирина вычеркнула Романа из своего завещания.

— Так у нас нет никакого завещания! — возмутилась Летка

— Лета, помолчи. Анджей, продолжай, уже горячо.

— Если она порвет свое новое завещание в пользу Романа, тогда в силу вступит ее старое завещание в пользу Родиона. И тогда он может ее убить и получить все ее деньги.

— Знаешь, в этом что-то есть. Насколько я помню актера, сумасшедшинку во взгляде ему сыграть — как чихнуть. И сам он весь такой, устрашающий.

— А как же юридическая достоверность? — не унималась Летка, всерьез обиженная на то, что сегодня ее никто не слушает, — мы же должны проконсультироваться с юристами! Там же имеется определенная очередность наследников, даже если есть завещание…

— А кого это волнует? В этом сериале все будет так, как мы напишем. И законы здесь ни при чем. Вон, в фильме «Экипаж» человек самолет на лету ремонтировал. Чушь полная, а прокатила. Потому что зрелищно. И кого, собственно говоря, волнует: правдоподобно это с юридической точки зрения или нет?

Насупившаяся Летка молчала.

— А с завещанием, Женя, — это шикарная идея. Ребята, ваше мнение относительно завещания и маньяка-Родиона?

Недовольных и несогласных не было. Летка не в счет, поскольку вредничать в таких вопросах в пользу собственных теорий — не стоит. Мы ж в одной лодке. Кто что лучше придумал, ту идею и берем. Своих нет — пишем чужие. А кому не нравится — пусть книги ваяет. Или стихи сочиняет. Соло, так сказать.

— А теперь от теории перейдем к практике. Значит, задача номер один: Родион должен скомпрометировать Романа в глазах Ирины, при этом — не ссылаясь на Милу.

— А может, оставить прежнюю схему действия?

— То есть?

— Ирина застает Романа в постели с девушкой и выгоняет вон, рвет завещание и далее по тексту.

— А девушка?

— Раз за всем этим стоит Родион, пусть он это и устроит. Тем более в паре серий у нас мелькал проходной персонаж — его секретарша. А кто мешает сейчас нам рассказать зрителям, что эта секретарша — его любовница, готовая выполнять любые пожелания шефа, даже весьма специфические?

— Значит, Родион подсылает Роману свою секретаршу?

— В точку.

— А собственно процесс соблазнения?

— Ну, пусть немного поговорят, а потом она подсыплет ему в стакан какое-нибудь снотворное. Клофелин какой-нибудь, ну, что там сейчас модно. Он заснет, а когда проснется, обнаружит себя в постели и раздетым. А над ним уже будет бушевать Ирина. Девица, — кстати, как ее там у нас звали? Анжела? Отлично! — так вот, Анжела, робко прикрываясь халатиком, будет тусоваться где-нибудь поблизости для большего эротизма и натуральности.

— Надо проверить: Ирина откуда-нибудь могла узнать, что эта девушка работает у ее бывшего мужа? А то какой-нибудь дотошный зритель позвонит и укажет нам на ляп. Думаю, премии никто не хочет лишиться? Отлично, тогда пусть этим займется… Лета. Она у нас девушка внимательная и если что — сразу нестыковки заметит.