— Это серьёзно?.. ты сейчас не шутишь?..

— Разве этим шутят?

— Ой, прости… — он вдруг потёр ладонью лоб, — Прости, Валюшка… Я не о том говорю… Прости меня, хорошо?

— За что? — она положила руки ему на плечи и в темноте пыталась разглядеть его глаза, — Артур… Ты не подумай, я не нарочно… Понимаешь, я не беременела двенадцать лет… Я уже не мечтала о детях… Это может быть только твой ребёнок, я в этом уверена.

— Валечка… — прижав её к себе, он снова целовал её волосы, шею, губы, — ну, теперь ты окончательно поняла, что это — Судьба?

— Да… Это — Судьба, — повторяла она вслед за ним, — Это — Судьба…

* * *

Они не заметили, как пролетели несколько часов. Убедив Артура, что сегодня ей не стоит ехать к его матери, Валя попросила отвезти её к Татьяне, предварительно созвонившись с ней. Было уже около восьми часов вечера, когда она звонила в дверь к подруге.


— Заходи, заблудшая душа, — Танька была чуть навеселе, видимо, отметив женский день в кругу семьи, — Ты теперь, как министр, до тебя не дозвониться.

— Ну, приехала бы сама, — раздеваясь в прихожей, Валя невольно посмотрела на себя в зеркало, — Ты ко мне вообще никогда не приходишь, всё я да я…

— Ладно, не ворчи, старая вешалка, — праздничное настроение выливалось через край, и Татьяна шутила напропалую, — Давай, заходи, пока стол не убрали.


Рассказав новости о дочери и дождавшись, пока Костик деликатно удалится в спальню, Валя на какое-то время примолкла, собираясь с мыслями. Глядя, как она сосредоточенно сидит за столом, положив на край локти, Татьяна резким движением, едва не расплескав, подвинула к ней фужер шампанского.

— Нет, я не буду… — Валя энергично замотала головой, — Спасибо, Тань.

— Слушай, у меня такое впечатление, что ты сегодня вообще не пила… — Танька сдвинула брови, — Ты чего, мать? Женский день, а ты трезвая… А, ну, давай, бери бокал… За нас, красивых, надо выпить, или нет?!

— Надо, — охотно кивнула Валя и, налив в стакан яблочного сока, подняла его в руке, — Давай! За нас, красивых!

— Пусть плачут те, кому мы не достались… Пусть сдохнут те, кто нас не захотел!.. — Татьянин бокал звонко встретился с Валиным стаканом, — Ура!..

— Ура!.. — в тон ей ответила Валя.

— Так, подруга… Я что-то не поняла… — как будто только что увидев, что Валя пьёт не вино, а сок, Татьяна непонимающе застыла на месте, — Ты что, сок пьёшь?

— Ну, да, — отпив несколько глотков, Валя поставила стакан на стол.

— Опять не поняла… А выпить?..

— Ну, пью же… — Валя тихо рассмеялась.

— Не, ты мне скажи, почему ты пьёшь сок, а не вино?.. — вытаращив глаза, Танька вдруг перешла на громкий шёпот, — Валька-а-а… Ты чё?.. Залетела?!.

— Залетела, — как можно спокойнее ответила Валя.

— Мать, ты чё… С ума сошла?..

— Нет, — пожала плечами Валя, — не сошла. Я — беременна. И я ухожу от Алексея.

— Повтори ещё раз, что ты сказала… — трезвея на глазах, Танька отставила свой бокал в сторону.

— Я беременна, Тань. И ухожу от Лёшки.

— А он знает?

— Лёшка?.. Пока нет. Но скоро узнает.

— Дура ты, Валька, — Татьяна в одно мгновение стала серьёзной, — Дура.

— Почему? — Валя невозмутимо жевала дольку апельсина.

— Да потому. Ты его хорошо знаешь, этого своего Артура?

— Знаешь, Тань… Иногда люди живут всю жизнь, а друг друга не знают.

— Ерунда.

— Не ерунда. Слишком много событий, понимаешь? Совпадений… Это судьба.

— Ну, какая судьба? — громко крикнув, Татьяна тут же оглянулась на дверь спальни, куда ушёл Костик и заговорила тише, — Послушай, Валь… С Лёшкой ты прожила двадцать лет… Всё бывает, я понимаю… ну, влюбилась, гульнула, будет что вспомнить на старости… Но зачем жизнь-то ломать?!

— Господи, какую жизнь?! — Валя всплеснула руками, — Какую жизнь, Танька, если эта жизнь вся — в нём?! Если я без него дышать не могу… Что я ещё могу сломать?! Я столько лет хотела родить, а не получалось… я и думать забыла… А тут — раз, и всё! Забеременела сразу!..

— Ну, это не чудо, — Татьяна махнула рукой, — Это у тебя гормональный всплеск случился из-за твоей любви, вот и залетела…

— Ну, пусть и так, но ведь ребёнок — он уже есть!..

— Ну, и пусть, — Танька пожала плечами, — Пусть будет, если тебе делать нечего, как в сорок лет рожать… Рожай! Но от мужа зачем уходить?!

— Как?.. — опешила Валя, — Обманывать? Сказать, что это его ребёнок?

— Ну, и что? Мало вот так рожают?! Твой Артур не негр? Не китаец?

— Нет, — Валя непонимающе смотрела на подругу, — А при чём тут негр?

— Да при том, что ребёнок будет белый и не раскосый… А там уже поздно будет, когда подрастёт…

— Да ну тебя, — Валя вдруг рассмеялась, — Глупости говоришь…

— А ещё лучше, сделай аборт, пошли своего Артурчика подальше, да живи спокойно с мужем, — внезапно успокоившись, Татьяна подвинула свой фужер, — И давай, наконец, выпьем! Кстати… А ты точно уверена, что это не Лёшкин ребёнок?

— Это ребёнок Артура, — снова взяв свой стакан, Валя до дна выпила сок, — Я это чувствую.

Глава 12

Всю послепраздничную неделю Валя прожила в ожидании грядущих перемен. Артур переехал к матери, и мысль о том, что он теперь свободен, окрыляла её ещё больше. На работе они уже не скрывали своих отношений, вместе уезжали на обед, а после работы отправлялись к нему, в квартиру Антонины Васильевны. Общение с матерью Артура оставляло в душе Валентины какой-то дискомфорт, но она старалась подавлять все негативные ощущения, ведь это были такие мелочи по сравнению с тем, что она любит и любима, и скоро у них с Артуром будет настоящая семья. Валя буквально купалась в своём счастье, и единственное, что угнетало её по-прежнему, это предстоящий разговор с дочерью — его она боялась гораздо больше, чем объяснений с Алексеем.

Не заметить ежедневных поздних возвращение матери и её счастливого настроения Ксюша не могла, но все её вопросы оставались без ответа — не решаясь сказать правду, Валентина отвечала уклончиво, каждый вечер откладывая тяжкое признание. Душа её рвалась к любимому мужчине, а совесть не позволяла оставить восемнадцатилетнюю дочь одну…


— Мам, к тебе пришли, — открыв дверь на поздний звонок, окликнула из прихожей Ксюша.

— Ко мне?! — только что вернувшись домой, Валя завязывала поясок тёплого халата и, услышав дочь, тут же удивлённо вышла из спальни.

…Увидев, кто стоит в дверях, она мгновенно изменилась в лице.


— Добрый вечер, — своим резким голосом поздоровалась Жанна, — Я понимаю, что поздно… Но ведь он раньше этого времени вас домой не привозит…

— Ну, что ж, проходите, — стараясь не глядеть на Ксюшу, Валентина сделала жест рукой.

— Спасибо, — усмехнулась женщина, — Но я не надолго. Проходить не буду.

Слегка сжав вмиг пересохшие губы, Валя обречённо ждала справедливых обвинений. Она внутренне была готова к разговору и с мужем, и с дочерью, но увидеть у себя жену Артура никак не ожидала. Понимая, что для неё сейчас просто нет никаких слов, она молча смотрела куда-то впереди себя, пока гостья, наконец, не нарушила молчание.

— У вас ничего не получится, — сказала, как отрубила Жанна безо всяких предисловий, — Вы его совсем не знаете.

— А вы? — подняв на неё глаза, Валя судорожно сглотнула. Она вдруг почувствовала себя школьницей, застигнутой врасплох за курением в туалете.

— Я?! — женщина смерила её снисходительным взглядом, — Конечно, знаю. Все годы совместной жизни я только и делала, что узнавала его всё лучше и лучше.

— Зачем же вы с ним жили, если он такой плохой? — Валя всё-таки нашла в себе силы усмехнуться.

— А я и не сказала, что он плохой, — снова резко парировала Жанна, — Я лишь сказала, что вы его не знаете.

— Послушайте, Жанна, — Валентина сделала глубокий вдох, — Я понимаю вас… И знаю, что вы сейчас испытываете… Но, всё-таки, скажите, что конкретно вы хотели услышать от меня?

— От вас — ничего. Потому, что сказать вы ничего не можете. А я — могу… — женщина тоже выдержала небольшую паузу, — Я пришла лишь сказать, а не спросить.

— Говорите, — глухо ответила Валя, не в силах отправить Ксюшу в её комнату.

— Я любила его много лет. Пусть, безответно… но всё равно… никто и никогда не сможет любить его так, как люблю его я… В том числе и вы.

— Послушайте, — Валя вдруг резко повернула голову к собеседнице, — Вы сами сейчас всё сказали. Вот именно — безответно… Вы его любили, а он вас — нет… Это не могло продолжаться вечно… И вы должны были это знать!

— Мама… — Ксюша растерянно переводила взгляд с матери на гостью, — Что происходит?.. Может, ты мне объяснишь?

— Я тебе всё объясню, — Валя стояла, заложив руки за спину и прислонившись к стене, — Чуть позже… Хорошо?

— А я знала… — не обращая внимания на девушку, Жанна произнесла эти слова чуть громче, — Да, Артур меня никогда не любил. Но он привык ко мне! Он любит нашего сына!

— О сыне он не забудет никогда, — Валя пристально посмотрела на женщину, — Это я вам обещаю.

— Вы уже представили себя его женой? — с сарказмом усмехнулась Жанна, — Вы думаете, что с ним так легко жить? Ну, конечно, встречи, свидания, это же так романтично…

— Я имею представление о том, что такое семейная жизнь. Можете не продолжать, — где-то на уровне интуиции Валя чувствовала, что Жанна права абсолютно во всём, но что значит эта чёртова интуиция по сравнению с желанием жить с ним под одной крышей?..

— У вас ни-че-го не получится! — снова воскликнула женщина, и Вале показалось, что она готова вот-вот расплакаться, — слышите?! Он намного моложе вас, через пять лет ему ещё не будет сорока, а вам?! Сколько будет вам?! Вы уже сейчас почти старуха!..

— Послушайте, Жанна… — сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заорать ей в ответ, Валентина снова сделала глубокий вдох, — Если вы пришли только для того, чтобы оскорбить меня, то я вас огорчу. Я не принимаю ваши слова за оскорбление…

— Нет, это вы послушайте!.. — она всё же не выдержала: слёзы градом полились по бледным узким щекам, — Да, я навела кое-какие справки… Вы много лет жили спокойно и счастливо… У вас хороший муж… Хорошая дочь… Но тебе этого стало мало! — в запале гнева Жанна внезапно перешла на ты, — Тебе захотелось чего-то новенького, да?! Почему бы не заиметь молодого любовника?!


— Мама… — побледневшая Ксюша, не выдержав, бросилась к матери, — Что она такое говорит?!


— Я говорю правду, — отчеканила Жанна в ответ девушке, — Ваша мать — любовница моего мужа.

— Уходите… — Вале показалось, что она сейчас потеряет сознание, — Я прошу вас… уходите…

— А ты как хотела?! — попытка сохранить интеллигентность сошла на нет — видимо, Жанна окончательно потеряла над собой контроль, её резкий голос практически перешёл в визг, — Ты как хотела?! Увести чужого мужа, и чтобы тебя б. ью не назвали?!

— Уходите, Жанна… — собрав в кулак остатки мужества и терпения, Валя распахнула перед гостьей дверь.

— Престарелая б. дь! — уже переступив порог, бросила женщина, — Тварь!..

Захлопнув дверь, Валя в изнеможении прислонилась к ней спиной. С лестничной клетки всё ещё доносились восклицания Жанны — грязные ругательства вперемешку с рыданиями…


— Мама… — вглядываясь в лицо матери, Ксюшка тихонько потормошила её за плечи.

— Ты иди в комнату… — всё тем же глухим голосом произнесла Валентина, — Я сейчас приду.


…Она не знала, как сказать обо всём дочери, но всё разрешилось само собой… Визит жены Артура оказался судьбоносным. Отступать было некуда, и Валентина, вскоре вернувшись в гостиную, была вынуждена во всём признаться. Она боялась даже взглянуть на Ксюшу, но, окончив свою исповедь, всё же подняла на неё глаза.


— Скажи, что ты сейчас пошутила… — во взгляде дочери было столько мольбы и слёз, что Валя мысленно пожалела, что не может взять обратно своих слов.

— Нет, я не пошутила…


Дочь молча встала и ушла в свою комнату — Валя вздрогнула от стука двери. Какое-то время она всё ещё сидела в гостиной. Раньше она никогда не замечала, как стучат настенные часы — их негромкое тиканье было частью её жизни, чем-то естественным, таким, без чего было невозможно представить своё существование… Но теперь звук передвигающихся по кругу стрелок колоколом отзывался в голове…

«Господи… Как громко они стучат!..»


Дверь в комнату дочери оказалась не заперта изнутри — присев на край кровати, Валентина провела рукой по Ксюшкиным рассыпавшимся каштановым волосам. Лёжа на животе, девушка только беззвучно вздрагивала, стараясь утопить плач в недрах подушки.