— Привет! — Алексей спешил ей навстречу по снежной скрипучей дорожке, — Успел…

— Что — успел? — не зная, как себя вести, она ожидала, что он сам обнимет её, но муж как-то странно лишь сжал её локоть.

— Успел, пока ты не замёрзла на стоянке, — его голос тоже показался ей странным, в нём слышалось какое-то напряжение.

— Ну, как ты? — идя вместе с ним к автомобилю, Валя осторожно бросала на него внимательные взгляды, — Как мама?

— Всё хорошо, — открыв перед ней дверь, Алексей дождался, пока она усядется в салон и, обойдя машину, занял водительское место, — Всё утряслось. Я же тебе звонил.

— Ну, да, — она с недоумением наблюдала за ним — разговаривая с ней, супруг почти не смотрел в её сторону. Правда, он не казался ей ни рассерженным, ни обиженным, скорее — растерянным, поэтому мысль о том, что он всё уже знает, Валя отмела.

— Тебя куда-нибудь завезти по дороге? — он всё так же смотрел вперёд.

— Нет… — опустив глаза, Валя решила больше ни о чём не спрашивать и, как будто прочитав её мысли, Алексей снова нарушил молчание:

— Тогда поедем сразу домой. Нам нужно поговорить.

— Поедем, — пересохшими от волнения губами произнесла Валентина, — Поговорим…


Дома она сразу заметила, что он приехал налегке и, сняв тёплую куртку, не собирается переодеваться в домашнюю одежду. Ксюша не вышла из своей комнаты, и Валя была рада этому обстоятельству, ей не хотелось говорить в присутствии дочери.

— А где твоя сумка? — она спросила это скорее из желания оттянуть тяжёлый разговор.

— Валя… — не ответив на её вопрос, Алексей присел в кресло и, подавшись вперёд, положил локти на колени, — Я не знаю, как и с чего начинаются такие разговоры… Но… Начинать всё же придётся…

— О чём ты? — судорожно сглотнув, она глубоко вздохнула.

— Я виноват перед тобой, — Алексей опустил голову, так, что ей почти не видно было его лица.

— В чём? — неожиданно в груди что-то похолодело, она поняла, что должна услышать сейчас что-то страшное для себя.

— Я полюбил другую женщину.

— Что?! — она как будто не поняла услышанного.

— Помнишь, в прошлом году я ездил ненадолго к матери? — не дожидаясь её ответа, он сам себе кивнул, — Всё началось ещё тогда. Я не хотел, поверь… Я старался забыть, вычеркнуть, как ошибку… Но не смог.

— Лёш… — ей вдруг показалось, что в его тоне недостаточно искренности, — Ты меня обманываешь. Да?..

— Нет, — уже более твёрдо ответил он, — Не обманываю. Это правда.

— И… кто же она?.. — несмотря на то, что она сама собиралась сделать ему подобное признание, Валя на какое-то мгновение вдруг ощутила в груди непонятную, щемящую боль.

— Мы учились в одной школе. И у нас был юношеский роман… Я думал, что забыл, но…

— И… что ты намерен делать?..


Валя понимала душой, что такой поворот событий ей лишь на руку… Но, вместе с тем, она боялась признаться себе, что червячок ревности — крохотный, невидимый простому глазу, объявился где-то в глубине её сознания… Нет, он не точил, не выедал её изнутри… Но, всё-таки, он был, она его явно почувствовала. Она молча слушала Алексея, который в приступе откровения рассказал ей о том, что женщину зовут Людмилой, что у них всё очень серьёзно… Так серьёзно, что она, возможно, переедет сюда, в их город, но пусть Валя не беспокоится — квартиру он оставляет ей и дочери, поэтому вещи его сейчас в гостинице, где он и будет жить в ближайшие дни, пока не найдёт себе новое жильё. Ксюшке он будет помогать и делать всё возможное, чтобы она ни в чём не нуждалась. Оказывается, он долго боролся со своими чувствами, и ему казалось, что успешно — Валя не должна была заметить происходящих с ним перемен… Но вынужденная поездка в родной город всё нарушила… У него не было выбора, и он в душе понимал, что едет навстречу своей судьбе — вот почему он был так смущён, когда говорил ей о предстоящем отъезде… Ведь она помнит?.. И предчувствия его не обманули. Встретившись с Людмилой, он понял, что по-настоящему любит эту женщину.

Слушая его, Валя и верила, и не верила своим ушам. Она ожидала чего угодно — скандала, разоблачения, даже оскорблений… Но такое не могло присниться даже во сне… Она вдруг поймала себя на мысли, что даже забыла, о чём сама хотела поговорить с Алексеем и, вспомнив об этом, внезапно прервала его исповедь.


— Лёша… — она снова глубоко вздохнула, как бы собираясь с силами, — Знаешь… тебе никуда не нужно уходить.

— Почему? — он, кажется, впервые за вечер поднял на неё глаза, и Валя невольно подумала, что глаза у него очень красивые — голубые, с тёмным ободком…

— Потому, что это я ухожу от тебя. Так вышло.

— Ты?! — он непонимающе уставился на неё, — Куда?!

— Наверное, это, действительно, судьба. Я тоже хотела с тобой поговорить. Я тоже полюбила другого мужчину, — Валя вдруг подумала, что их диалог сейчас напоминает сцену из плохого водевиля.

— Я понимаю, что ты сейчас говоришь это нарочно, — Алексей покачал головой, — Валя… прости меня, если сможешь…

— Лёша, это ты меня прости. Я, действительно, люблю другого человека. И уже давно. Я виновата перед тобой… правда. Но теперь ты меня поймёшь… Ты забирай свои вещи из гостиницы. Квартира — твоя и Ксюшкина.

— Ты что… Уходишь к нему? — до него, казалось, только дошёл смысл её слов, — Это серьёзно?

— Это серьёзно, — Валя встала с дивана и, направляясь в прихожую, бросила на ходу, — Я уже ушла. Ксюша знает обо всём.

— Ты уходишь? — он снова повторил свой вопрос, и, посмотрев на него, Валя невольно вздрогнула: сжав губы, Алексей с каким-то странным выражением лица наблюдал, как она одевается. Ей показалось, что он едва сдерживается, чтобы не совершить какой-то поступок — накричать, задержать, может, даже ударить… Испугавшись его взгляда, она торопливо застегнула шубку и, схватив сумочку, почти выбежала из квартиры.


Ждать Артура ей не пришлось — не дожидаясь её звонка, он уже приехал за ней и находился на стоянке неподалёку от её дома. Заскочив в салон автомобиля, Валя испытала невероятное облегчение.

— Ну, вот и всё… — растворяясь в его объятиях, она почувствовала себя в безопасности.

— Что он тебе сказал? — расцеловав её, Артур слегка отстранился.

— Ты не поверишь… — Валя в подробностях передала ему разговор с Алексеем. Слушая её, Артур, казалось, входил в ступор.

— Нет… — как-то странно усмехнувшись, он энергично замотал головой, — Так не бывает. Ладно, говори, как есть. Он что-то тебе наговорил обидного?

— Да нет же, — Валя растерянно пожала плечами, — Я сказала правду. Шла объясняться, а пришлось самой выслушивать покаяние.

— Ну, если так… Это круто меняет всё дело.

— В смысле?

— Тебе вообще больше не о чем беспокоиться. Он сам всё сделал за тебя. У тебя должна свалиться с плеч огромная гора.

— Свалилась бы, — усмехнулась Валентина, — Если бы ещё не Ксюха.

— Согласись, что это лучший вариант, чем тот, к которому ты готовилась.

— Да, конечно… — Валя заглянула Артуру в глаза и как-то виновато пригладила его волосы, — Ты так заботишься обо мне… А ведь самому тоже сложно.

— Абсолютно не сложно, — он улыбнулся в ответ, — Мы вместе, и это для меня главное.

— Для меня — тоже… — прижимаясь к его плечу, Валя счастливо зажмурилась, — Самое главное…

* * *

Первые дни после приезда Алексея они больше не общались — тот разговор остался единственным. Валя просто наслаждалась своим счастьем, не торопясь обременять его различными заботами.

«Успею… — думала она каждый раз, когда возникала необходимость позвонить дочери или Алексею, — Всё ещё впереди, а пока пусть будет маленький островок тихой радости… Я имею на неё право».

Она старалась не думать вообще ни о чём — ни о каких-то формальностях, связанных с разводом, ни о том, где и как они будут жить с Артуром после того, как разъедутся с Антониной Васильевной. Она не думала и о самой Антонине Васильевне, общение с которой оказалось довольно сложным делом: женщина имела тяжёлый, деспотичный характер и не совсем искренние манеры — Валя постоянно глазами спотыкалась об её фарфоровую, ненастоящую улыбку и привычку настойчиво выпытывать самые сокровенные секреты собеседника с помощью каких-то хитросплетённых наводящих вопросов. Пообщавшись с новой свекровью пару вечеров, Валентина сделала для себя вывод, что попытки влезть в душу нужно пресекать на самом корню — в этих случаях женщина мгновенно умолкала. Но стоило пойти ей хоть на маленькую уступку и проявить откровенность — душевному выскабливанию не было конца.

«Всё это такие мелочи», — проносилось в голове у Валентины. Ради того, чтобы больше никогда не расставаться с Артуром, она была готова терпеть и не такое.


— Я сегодня подал на развод, — присев за обеденный стол, Артур подвинул к себе тарелку с ужином, заботливо поставленную перед ним матерью — несмотря на все попытки, к кухонной плите Валя допущена не была.

— И когда ты успел?! — она посмотрела на него радостно-удивлённо.

— Днём, когда из филиала возвращался, заехал в суд по пути.

— Ну, значит, и мне пора… — с огромным облегчением вздохнула Валя.

— А ты что, ещё сомневалась? — настала очередь удивляться Артуру.

— Нет, — рассмеялась Валентина, — Просто мне так не хочется ввязываться во все эти дрязги… Я такая счастливая…

— Ну, придётся… — пожав плечами, он поднял на неё глаза, — Мы же не будем записывать ребёнка на твою фамилию, а потом признавать моё отцовство…

— Артур… — услышав его слова о ребёнке, Валя посмотрела укоризненно, глазами показав на Антонину Васильевну.

— А мама уже в курсе, — улыбнувшись, он слегка склонил голову, — Так что не стреляй глазками.

— Артурчик мне всё рассказал, — деланно пряча свою искусственную улыбку, Антонина Васильевна многозначительно приподняла брови, — Поэтому, Валечка, стесняться нечего.

— Да я и не стесняюсь, — подумав совершенно о другом, Валя вдруг изменилась в лице.

— Что с тобой? — заметив перемену её настроения, встревоженно спросил Артур.

— Нет, ничего, — она нарочно встала из-за стола и, собрав грязные тарелки, ушла с ними к мойке, — Всё нормально.

— Валь, ты чего? — подойдя сзади, Артур обнял её за плечи, — Я же вижу. Что-то произошло?

— Потом… — она вымученно улыбнулась ему из-за плеча, сделав вид, что не хочет говорить при его матери.


Позже, в спальне, он снова повторил свой вопрос, и Валя, уже к тому времени придумавшая, что ответить, отчаянно соврала, что не хотела пока ничего говорить Антонине Васильевне, опасаясь, что та будет против внука.

— Валь… Ты что?! — услышав от неё эти слова, Артур даже рассмеялся, — Да мама только и ждала, что у меня будут ещё дети.

— Слушай… — Валя осторожно посмотрела на него снизу вверх, — А почему у тебя… то есть, у вас… только один ребёнок? Вы ведь могли порадовать Антонину Васильевну…

— Ты что, нарочно меня дразнишь?.. — он непонимающе уставился на неё, — Какие дети, если я Жанну не любил? Один ребёнок — это понятно… Но ещё — зачем?! Я знал, что не буду жить с ней всю оставшуюся жизнь.

— Ну, с тобой понятно, — уже пожалев, что затеяла этот разговор, Валя не знала, как выйти из него, — Я имела в виду твою маму… Ей ведь всё равно хотелось внуков… пусть и от Жанны.

— Мама первая была против детей в этом браке.

— Твоя мама?! — Валя не поверила своим ушам, — Ты что, советовался с ней по поводу детей?!

— Не то, чтобы советовался… Просто она сама мне об этом говорила.

— А ты слушался? — закусив губу, Валя лукаво улыбнулась, пытаясь перевести всё в шутку.

— Я не послушался её один раз, когда женился на Жанне. И очень потом об этом пожалел… Поэтому теперь я стараюсь советоваться с ней по каждому серьёзному поводу. Мама — мудрая женщина, ты не могла этого не заметить…

— Да, я это заметила… — улыбка из лукавой превратилась в грустную, — Да, кстати… У меня появилась замечательная идея. Давай сделаем ремонт в этой комнате? И вообще — я хочу повесить пару картин, красивый светильник… Ой, а, может, лучше торшер? — как будто вспомнив о чём-то, Валя снова преобразилась, — Знаешь, я всю жизнь хотела торшер, но почему-то никак не срасталось… Даже не знаю, почему. Ну, что, исполним мою мечту?

— Ремонт? — обводя глазами стены, оклеенные унылыми обоями, Артур как-то странно наморщил лицо, — А нужно?.. Рано или поздно мы отсюда уедем, да и мама вряд ли поддержит…

— Почему? — искренне удивилась Валя, — Мы сами всё купим, я умею и обои клеить, и красить, и даже что-нибудь прибить для меня не проблема…

— Знаешь… Мама не любитель всей этой квартирной роскоши, ты, наверное, заметила.