Эвелина Пиженко - Женщина в окне

— Кроме мужа там ещё прописана и моя дочь, — эти слова Валя отчеканила, — А Артуру я предлагала снять временно квартиру, а потом взять ипотеку, чтобы никого понапрасну не тревожить. Мы сами разрушили прошлую жизнь, и только сами должны устраивать новую… Я была против, но он сам настоял на переезде к вам. Что же касается алиментов, то позвольте такие вопросы решать мне самой.

Дождавшись, пока за негодующей Антониной Васильевной закроется дверь, Валя тяжело поднялась и подошла к окну. Весна окончательно поселилась в городе, и даже наступающая ночь была наполнена теплом — уже не робким, а самым что ни на есть настоящим, напоминающим о том, что не за горами долгожданное лето…

Несмотря ни на что, Валя ждала, что он сейчас придёт… Она была бы сейчас рада всему — и робким оправданиям, и нелепым объяснениям, но он так и не шёл… Ещё несколько дней назад она сама бы вышла к нему — в другую комнату, сделала первый шаг к примирению… Она и сейчас была почти готова сделать это… Но какая-то непонятная сила удерживала её от этого поступка. Ей представилась стеклянная стена, разделяющая её и Артура… Они видят друг друга, но не слышат… Видят и не слышат… Она думала так, и от этого становилось холодно и страшно…

«Да какая там стена? Всё гораздо проще… — так и не дождавшись его, она всё смотрела и смотрела в ночное окно, — И, вообще… Что я здесь делаю?! В чужой квартире, с чужими, по сути, людьми… Но ведь родных людей у меня больше нет…»

Валя вдруг подумала о Ксюше. Вот единственный человечек, который всегда останется родным. Первые эмоции после ухода Валентины прошли, и дочь очень скучала по матери — Валя чувствовала это, когда изредка виделась с ней либо на улице, либо в каком-нибудь кафе, где они заранее договаривались встретиться. Домой Валентина так больше и не возвращалась. Нужные вещи ей передавала Ксюша, а больше ей там делать было нечего — так думала она сама, с трудом справляясь с приступами чувства вины перед Алексеем и дочерью. Иногда она осторожно расспрашивала Ксюшку об отце, но та отвечала неизменно уклончиво. Однажды Валя не выдержала и спросила напрямую о его новой женщине, но дочь толком ничего не ответила, сказав лишь, что та ещё не приезжала, а за отцом она не следит и телефонных разговоров не слушает.

«Не хочет говорить, — подумала Валя, — Ну, что ж, её право».

Сам Алексей несколько раз звонил ей по каким-то бытовым проблемам, но о новой жизни не расспрашивал, и Валя была этому очень рада. О её беременности не знали ни он, ни Ксюша, но, понимая, что рано или поздно придётся поставить их в известность, Валя готовилась сообщить эту новость дочери при первой же встрече.

Была ещё Татьяна… Единственная подруга, она часто созванивалась с Валей, но та почему-то не могла теперь делиться своими неожиданными проблемами… Татьяна спрашивала в лоб и о ребёнке, и об Артуре, но Валя отделывалась общими фразами… Она не могла понять — почему, выслушивая Танькины новости, она не в силах произнести ни слова о себе а, поговорив, с облегчением нажимает на отбой. Они тоже давно не виделись, но на все приглашения в гости Валя находила причины для отказа…

«И чего я добилась? — так и не дождавшись Артура, она поняла, что он лёг спать в другой комнате, и, разобрав постель, тоже приготовилась ко сну, — Дома нет… Одну семью разрушила сама… Создать другую так и не сумела… Любимый мужчина отвернулся… Сложная беременность и неизвестность впереди… И всё это — в сорок лет… Не за горами — сорок один. Поздравляю, Валентина Сергеевна…»

Она даже обрадовалась, когда на следующий день, явившись к своему врачу с результатом УЗИ, неожиданно получила от той направление в стационар. Собираясь вечером, она уже знала, что сюда, в квартиру матери Артура, больше не вернётся никогда.

— Зачем тебе столько вещей? — Артур удивлённо смотрел, как она набивает очередной пакет.

— Я не знаю, сколько я там пробуду.

— Ты что, уходишь? — она удивилась спокойствию его тона.

— Да, — опустив взгляд, она не торопясь продолжала складывать свою одежду. Где-то, в самых потаённых уголках души она всё ещё надеялась услышать от него какие-то слова… Она и сама не знала, что это должны быть за слова… Но она всё равно ждала их… пусть без надежды, но ждала…

Она их так и не услышала. Опустив голову, он сидел, молча смотря себе под ноги.

— Ну, всё. Пока. — отказавшись от его автомобиля, Валя вызвала такси и уже приготовилась выходить из квартиры.

— Я помогу, — подхватив её вещи, Артур вынес и уложил всё в багажник.

— Пока, — ещё раз попрощалась она, собираясь занять место в салоне.

— Как-то всё не так… — он хмуро огляделся вокруг, потом опустил голову и остановился взглядом на носке своего ботинка.

— Всё так, — почти шёпотом ответила она ему, — Было — не так… А теперь — всё так, как надо.

Она боялась этого момента, но, на удивление, спокойно уселась на пассажирское сиденье и захлопнула дверь автомобиля. Ей даже показалось, что она чувствует какое-то облегчение, покидая этот дом и этот двор, так и не ставший ей родным…

По пути она заехала к Татьяне и оставила у неё свои вещи, прихватив лишь то, что могло понадобиться в больнице.

Оформившись в приёмном покое, поднялась на лифте на нужный этаж и переступила порог палаты…

«Ну, вот, Валентина Сергеевна. Теперь это — ваш дом… Временный, но всё же…»

Ночью она боялась закрыть глаза… Стоило ей сомкнуть веки, как перед ней возникал Артур… высокий, красивый… Он улыбался ей — так, как улыбался всего пару месяцев назад… Она бы отдала сейчас полжизни, чтобы снова оказаться рядом с ним… полжизни за одно его объятие, за один поцелуй… Она так и не уснула до самого рассвета, тихо плача в больничную подушку, чтобы не услышали соседки по палате…

— Валя, это я, — звонок Алексея раздался на следующий день, — Тебе Ксюшка ещё не звонила?

— Нет, а что случилось? — испуганно спросила Валентина.

— Ничего не случилось. Просто её Женя с отцом возвращаются завтра домой. И в эти выходные хотят нанести нам визит. Ну, что-то типа сватовства. Я тебя очень прошу… Будь в этот день с ней. Ты ведь всё-таки мать…

— Лёша, я не могу… — она не успела договорить, как он нервно её перебил:

— Послушай… я всё понимаю. Но есть вещи, через которые переступать нельзя. Давай хоть дочь выдадим замуж по-человечески, как родители. А потом уже…

— Лёша… — она печально усмехнулась, — Я, правда, не смогу.

— Никогда не думал, что ты… — ей показалось, что он хотел сказать что-то обидное, но сдержался.

— Я в больнице… — нехотя призналась Валя.

— В больнице?.. — голос сразу стал встревоженным, — Что с тобой?

— Ничего страшного, — уклончиво ответила она, — Всё хорошо.

— Слушай, к чему эти загадки? В какой ты больнице? А почему Ксюшка не знает?

— Меня только вчера положили. Я никому не успела сказать.

Она так и не сказала ему, в какой больнице находится, но от дочери скрыть всё же не смогла…

— Мама, почему ты вчера не позвонила?! — Ксюша возмущённо дышала в трубку, — Я бы уже сегодня к тебе приехала…

— Ну, вот, считай, что позвонила, — едва сдерживая слёзы, Валя кусала губы. Она ужасно скучала по дочери и была рада любой возможности увидеться с ней.

Увидев мать в вестибюле родильного дома, девушка удивлённо смотрела на её округлившуюся фигуру.

— Мама… мы же виделись неделю назад… Почему я ничего не заметила?

— Потому, что я была в плаще, — улыбнулась Валя, прижимая к себе дочь, — Да и ты не очень меня разглядывала…

— А… папа знает?..

— О чём? — почему-то испуганно спросила Валя.

— Ну, вот, об этом, — кивнула на её живот Ксюша.

— Нет, не знает. И ты пока не говори ему ничего.

Поговорив с дочерью и узнав от неё подробности визита будущего зятя, Валя подумала, что Ксюшке было бы намного спокойнее, если бы она была рядом в такой день… Проводив её, она тут же зашла в ординаторскую и, спросив у своего лечащего врача разрешения уйти в выходные домой, тут же перезвонила и обрадовала девушку.

Оставшиеся до субботы дни она мысленно собиралась с мужеством. Переступить порог бывшего, но всё же родного дома было тяжело… тяжело, в первую очередь, от того, что там был Алексей. Валя даже не знала, какое чувство сейчас сильнее в её душе — чувство вины или чувство какой-то непонятной ревности… Несмотря ни на что, мысль о том, что у него теперь другая женщина, теперь особенно чувствительно резанула по самолюбию…

Решив, что ради Ксюшки нужно переступить через себя, в субботу, после назначенных процедур, она переоделась в гардеробе и, вызвав такси, приехала на свою старую квартиру.

— Привет, — Алексей сдержанно поздоровался с ней в прихожей. Скользнув взглядом по её животу, он молча развернулся и ушёл на кухню. Валя не могла не заметить, как заходили желваки на его лице… Она подумала, что, узнав от Ксюшки, в какой больнице она лежит, он обо всём догадался сам. Раздевшись, она с трепетом в душе прошла в гостиную… Слёзы снова навернулись на глаза… Она столько времени не была здесь… Теперь ей всё показалось особенно родным — и эти обои, и эта мебель, и эти портьеры… и это тиканье часов… Их негромкий стук лечебным бальзамом капал на израненную душу…

Женька и его родители должны были подъехать позже, и Валя прошла на кухню, где Алексей и Ксюша вместе колдовали над кастрюлями. Ей было так необычно видеть своего бывшего мужа в роли кулинара, что она невольно улыбнулась.

— Давайте, помогу… — она произнесла это робко, не надеясь на согласие.

— Помогай, — Ксюша с готовностью подвинула большую тарелку с овощами — салат режь…

— Не так… — наблюдая, как Алексей натирает курицу ароматной приправой, Валя не сдержалась и, забрав курицу у него из рук, принялась натирать её сама. К её удивлению, перечить он не стал… Когда всё было приготовлено, нарезано и выложено в подходящую посуду, она, вымыв руки, снова вернулась в гостиную. Ей очень хотелось войти в свою бывшую спальню, но она почему-то не решилась… Снова устроившись в кресле, она закрыла глаза… Ей вдруг подумалось, что в последние несколько ночей она снова не видит во сне странного поезда…

— У меня к тебе вопрос, — Алексей показался в дверях гостиной, — Я там фотографии вчера пересматривал. Давай ещё раз вместе пересмотрим, может, ты что-то захочешь забрать…

— Не знаю, я как-то не готова… — она подумала, что ей сейчас будет тяжело смотреть на их прошлую жизнь.

— И, всё-таки… — он вытащил из шкафа фотоальбом и присел напротив неё, — Вот, смотри… Выбирай любые, а что останется, заберу я.

Валя без большой охоты взяла в руки протянутую стопку фотографий. Они были разной давности — сделанные и пятнадцать лет назад, и в прошлом году. Она боялась их разглядывать, поэтому отбирала быстро, в основном те, на которых была запечатлена дочь.

— Всё, — она протянула Алексею пачку фотографий, — я себе взяла, а это — твои.

— Ну, хорошо, — он положил их назад, в шкаф, — Себе я уже отобрал, а эти пусть Ксюшке останутся, на память.

Они ещё какое-то время сидели молча, друг напротив друга. Он смотрел куда-то вниз и Валя незаметно бросала на него взгляды… Несмотря на свои сорок три года, выглядел Алексей довольно моложаво. Мысль о том, что он целовал и обнимал другую женщину, неожиданно засела в голове у Валентины, и, несмотря на все её усилия, не давала ей покоя даже тогда, когда они все вместе сидели за накрытым столом — и она, и Алексей, и Ксюша, и Женька со своими родителями.

Вечер получился по-семейному весёлый. Отец будущего зятя оказался человеком с хорошим чувством юмора, как и его супруга, и оставлял самое хорошее впечатление, и Валя успокоилась за Ксюшку — в такой семье обидеть молоденькую невестку никак не могли.

— Тебя что, не заберут? — услышав, как она вызывает по телефону такси, Алексей удивлённо остановился напротив.

— Нет, — коротко ответила Валя.

— И сюда ты на такси приехала? — он как-то странно покрутил головой, — Что ж так?

— Ну, вот так, — Валя вышла в прихожую, чтобы одеться.

— Мама, а ты сейчас куда… — Ксюшка осторожно покосилась на отца, — В больницу или…

— В больницу, — Валя постаралась улыбнуться как можно веселей.

— Мам… — девушка схватила её за руку, — А тебе нельзя… ну, здесь, дома, переночевать? — как будто опасаясь, что отец будет против, она бросила на него просящий взгляд, — Тебя же на все выходные отпустили?

— Да, отпустили, — Валя ласково пригладила волосы дочери, — Но, боюсь, папе будет неприятно, если я тут останусь.

— Мне всё равно, — Алексей равнодушно развёл руками, — Оставайся… Если тебе разрешат…