Когда он помогал Джейн встать, в его душе что-то дрогнуло, хотя он и не понимал, что именно. Чутье подсказывало, что лучше ему не искать мисс Мортимер. Неожиданно возникший интерес к этой худощавой, высокой девице в немодной и некрасивой одежде ошеломил его.

Возможно, она и способна кому-то понравиться, но она не в его вкусе, решил Кристофер. Ему не понравился ее широкий рот, длинные черные ресницы и особенно большие глаза, которые чересчур пытливо смотрели на него. Глаза у нее были необычного цвета – фиалковые с оттенком серого. Они были ясными и прозрачными, как стекло, и смотрели на него бесстрашно и пытливо, как будто их владелица пыталась что-то для себя решить.

На мгновение Кристоферу показалось, будто рядом с ним другая… Девушка с такими же фиалковыми глазами из прошлой жизни. Но во взгляде той угадывались неверность и предательство, из-за которых он пережил невыносимые страдания. Красота и совершенство оказались перечеркнутыми, а горечь и боль были такими, что он едва не погиб.

Наваждение вскоре прошло; остались лишь острое презрение и воспоминания, которые он не в силах был изгнать из памяти. Они по-прежнему были живыми и осязаемыми, а вместе с ними – и предательство женщины, которая так поступила с ним, осквернив само понятие любви. Он продолжал жить, есть и спать; он, в общем, вел сносное существование, но еще тогда поклялся, что больше никогда не подпадет под чары красивой женской фигуры и темных соблазнительных глаз.

Задумчиво нахмурившись, поскольку им оставалось недолго пробыть на корабле, Кристофер занялся багажом и погрузился в заботы об удобствах матери и сестры. Сойдя на берег, он совершенно позабыл о молодой женщине с фиалковыми глазами.


Садясь в поезд, который должен был увезти ее в Лондон, Джейн заново переживала каждый миг своей встречи с высоким джентльменом. Он произвел на нее такое глубокое впечатление, какое не производил никто другой. Что в нем такого, из-за чего она теряет над собой контроль? Одной мысли о нем оказалось достаточно, чтобы перед ней появился его образ. Он стоял перед глазами и не желал уходить. Джейн рассеянно смотрела в окно на проплывающие мимо пейзажи и с сожалением вздыхала. Положение ее безнадежно; скорее всего, они никогда больше не увидятся. Справившись с разочарованием, она поняла, что ей остается только одно. Она должна выбросить из головы мысли о нем, хотя расстаться с ними необычайно трудно.

Отец Джейн был ученым, специалистом по азиатской и европейской истории и археологии. Джейн считала, что ей повезло, потому что у нее осталась овдовевшая тетка по отцовской линии, которая великодушно согласилась поселить ее у себя. Прежде Джейн видела сестру отца всего два раза в жизни, когда отец по работе приезжал в Лондон.

Тетя Кэролайн жила в маленьком, но элегантном доме в модном районе Лондона. Дом был украшен и обставлен по последней моде. Тетя часто устраивала званые вечера, она была известной филантропкой, и большинство ее знакомых состояли в разных благотворительных комитетах. Кроме того, в ее доме бывали политики и немногочисленные представители так называемой богемы: художники, музыканты, писатели. Иногда тетка приглашала скрипача или пианиста – тогда она устраивала музыкальные вечера; случались и карточные вечера. Кэролайн Стэндиш была радушной и гостеприимной хозяйкой.

Сегодня она принимала у себя нескольких своих знакомых – членов благотворительного комитета. Мягкая и обходительная Кэролайн Стэндиш была очень достойной дамой, которая относилась к своим занятиям всерьез. Нужда и скотские условия существования в самых бедных районах столицы трогали ее до глубины души, и она не жалела сил для того, чтобы по мере возможностей облегчить страдания бедняков.

Джейн наблюдала за тем, как дамы пьют из чашек тонкого фарфора чай лучших сортов из Ассама и с Цейлона, берут с фарфоровых блюд сэндвичи с огурцом и пирожные. Она переводила взгляд с одной гостьи на другую. Дамы собрались самые разные. Их мужья были джентльменами, некоторые из них – титулованными. Дамы помоложе отличались яркой внешностью; Джейн про себя даже удивлялась тому, что такая красота возможна. Сама она была незамужней девицей незнатного происхождения; к тому же она была на полголовы выше того роста, который считался модным. Джейн с горечью размышляла над тем, почему природа одарила многих такой красотой лица и фигуры, а ей выделила лишь стойкость духа и чувство юмора. Эти черты до последнего времени как-то компенсировали ее невзрачность.

Джейн не верила, что когда-нибудь выйдет замуж. Даже если за ней будут ухаживать, она скорее умрет старой девой, чем подчинится нелюбимому мужу или мужчине, который ее не любит. С самого детства она понимала, как любят друг друга ее родители; их взаимное чувство, исполненное спокойного достоинства, трогало ее до глубины души. Их пример стал для нее образцом; и для себя она ожидала не меньшего. Обладая самобытным умом, она стремилась жить так, как она считала нужным, не уступая обстоятельствам. Сознавая, что не обладает привлекательной внешностью, Джейн тем не менее считала себя личностью незаурядной; она никого не винила в том, что ее едва удостаивали взглядом.

Она слышала, как какая-то пожилая леди заметила про нее: «Слишком тощая». «Слишком высокая», – вторила ей другая. Третья назвала ее дурнушкой.

Но, глядя на свое отражение в зеркале, Джейн не думала, что она способна кого-то оттолкнуть. Многим мужчинам даже нравятся такие высокие скулы, широкий рот и глаза необычного цвета – фиалковые с серым оттенком. Ей всегда приходилось мучиться со своими волосами – длинными, густыми, насыщенного каштанового оттенка. Обычно Джейн туго зачесывала их назад, собирая в тугой узел на затылке.

Джейн не старалась себя приукрасить. Но если бы кто-то дал себе труд внимательнее рассмотреть ее, стало бы ясно, что за неброской внешностью таится настоящая сокровищница. В двадцать один год она обладала блестящим умом, ярким и запоминающимся характером. Джейн умела поддержать интересный разговор почти на любую тему. Она обладала добрым от природы сердцем, не была хвастливой и почти никогда никого не обижала. Кроме того, она была бескорыстной и принимала близко к сердцу чужие горести.

Тетя Кэролайн предупредила племянницу, что ждет в гости леди Ланзбури – графиню Ланзбури – и ее маленькую дочь.

– Они были в Америке… кажется, в Нью-Йорке, – объяснила тетка, – и какое-то время перед возвращением в Англию провели в Париже. В Лондоне у них есть особняк, но, насколько я понимаю, вскоре они уедут в свое имение в Оксфорд-шире.

– Как вы познакомились с леди Ланзбури?

– Она пришла на один из моих вторников. Очень чуткая и заботливая! Охотно принимает участие во всех благотворительных делах, не жалеет времени и сил. К сожалению, на нее не стоит рассчитывать в смысле пожертвований. После смерти мужа бедняжка осталась буквально без гроша. Ее сын унаследовал имение Чалфонт в Оксфордшире – точнее, то, что от него осталось. Старый граф умер почти банкротом. Но это было двенадцать лет назад. Нынешний граф трудился не покладая рук, и ему удалось удержаться на плаву. Правда, ходят слухи: если он не найдет деньги на содержание усадьбы, придется пустить ее с молотка.

– Представляю, как они беспокоятся!

– Да уж, конечно. По-моему, граф Ланзбури думает о том, чтобы продать лондонский особняк, чтобы добыть капитал. Поговаривают, что он готов даже жениться на богатой наследнице – американке. Почему бы и нет? Он будет не первым и не последним обедневшим аристократом, который женится на деньгах.

– Мне кажется, что это уже крайности.

– Для тебя – наверное, поскольку ты почти всю жизнь провела за границей. В английском высшем обществе женитьба ради денег стала делом вполне тривиальным. Однако этот род славится своей гордостью; графу Ланзбури, наверное, неприятно прибегать к таким мерам. Впрочем, нас с тобой их дела не касаются. Юная леди Октавия – очаровательная девочка, хотя она доставляет леди Ланзбури немало беспокойства. Она родилась преждевременно и отличается болезненностью. У нее есть… трудности, но нрав у нее мягкий и добрый. Тебе она понравится.


Тетя Кэролайн оказалась права. Леди Ланзбури с дочерью прибыли очень величественно: в экипаже с нарядным кучером и маленьким пажом на запятках. Когда экипаж остановился, паж проворно спрыгнул на землю и распахнул перед ними дверцу.

Джейн не поверила собственным глазам. Оказалось, что леди Ланзбури – та самая дама, которая вместе с ней возвращалась в Англию на корабле. Октавия ничуть не изменилась. Джейн обрадовалась, когда оказалось, что леди Ланзбури ее не забыла.

– Ах, мисс Мортимер! Я так рада снова видеть вас. Позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что вы сделали для Октавии. Миссис Стэндиш, ваша племянница повела себя очень мужественно, – обратилась она к тетке Джейн. – Когда мы пересекали Ла-Манш, она рисковала жизнью ради того, чтобы спасти Октавию. Я и сын, граф Ланзбури, мы так благодарны мисс Мортимер за то, что она действовала быстро и решительно!

– В самом деле? Джейн, ты мне об этом не рассказывала! – Миссис Стэндиш с удивлением посмотрела на племянницу.

– Повода не было. Леди Ланзбури не представилась, а я понятия не имела, что вы знакомы. Когда девочка поскользнулась, я сделала то, что сделал бы любой на моем месте. К тому же я стояла ближе всех к ней.

– Вы так скромны, дорогая! – воскликнула леди Ланзбури. – Ваши решительные действия спасли ей жизнь.

– Рада, что сумела помочь. – Джейн очень хотелось спросить у леди Ланзбури, как поживает ее сын, но она благоразумно промолчала.

О, граф Ланзбури произвел сильное впечатление на ее девичье сердце. Мысли о нем приходили неожиданно, когда она меньше всего этого ожидала, и Джейн не могла думать ни о чем другом, что ее очень смущало. Раньше ни один мужчина не оказывал на нее такого воздействия. Но он граф, граф Ланзбури, он стоит на общественной лестнице гораздо выше ее. Она может лишь издалека восхищаться им. Джейн посмотрела на Октавию – та ее явно не помнила.

– Леди Октавия – такая очаровательная девочка!

К изумлению Джейн, Октавия подошла к ней, прижимая к себе любимую собачку, и сказала:

– Мне нравится ваше платье. Очень миленькое.

– Спасибо. – Джейн тепло улыбнулась в ответ на комплимент, хотя и не могла согласиться с Октавией.

Она знала, что ее платье довольно старое и совсем не модное. Зато оно отличалось необычным фасоном и ярким цветом. Джейн не сомневалась, что именно яркость привлекла внимание Октавии.

Октавия села рядом с ней на полосатом диване, а собачку устроила между ними. Собачка посмотрела на Джейн желтыми глазами, как будто пыталась угадать характер новой знакомой.

– Как зовут вашу собачку?

– Поппи. Ее зовут Поппи.

– Очень красивое имя. Она ведь не кусается? – спросила Джейн шутливо.

Октавия склонила голову набок и с любопытством взглянула на Джейн. Очевидно, ее удивило, что новая знакомая подумала, будто ее драгоценная собачка кусается.

– Нет, конечно! Вы ей нравитесь, я сразу увидела. Мне вы тоже нравитесь. Вы очень славная. Вы будете со мной дружить? У меня нет друзей. – В ее замечании не было никакой грусти. Она просто констатировала факт. Так все было на самом деле.

Джейн рассмеялась и сказала, что с удовольствием будет дружить с Октавией. Гладя пекинеса, она разглядывала девочку. Хорошенькая голубоглазая блондинка с бледным личиком отличалась живым и беспокойным характером. Кроме того, она была полна сил и не всегда могла сидеть спокойно. Весь вечер Октавия не отходила от Джейн. Вскоре Джейн заметила, что леди Ланзбури прислушивается к их разговорам и внимательно смотрит на них, о чем-то размышляя. Вскоре она заметила:

– Мисс Мортимер, вижу, Октавия с вами подружилась. Вам повезло. Она нелегко сходится с людьми.

Джейн взяла со столика раскрашенную жестянку с конфетами и протянула девочке.

– Леди Октавия, мне их все не съесть. Если вы не против, подержите коробку и помогите мне с ними справиться!

Октавия замигала своими большими глазами и вопросительно посмотрела на мать, как будто ждала от нее указаний. Леди Ланзбури кивнула и одобрительно улыбнулась. Октавия робко открыла крышку и выбрала конфету. Сунув ее в рот, она просияла.


Лондон оказался волнующим и увлекательным местом. Джейн нравилось в столице. Тетя Кэролайн водила ее на прогулки, показывала разные исторические здания и другие достопримечательности. Они гуляли в парках, и Джейн любовалась яркими и красивыми цветами, высаженными на клумбах и в бордюрах. Почти всю жизнь она провела в жаркой, засушливой местности и теперь восхищалась, видя столько красок в одном месте.

Если они никуда не ездили, она пыталась разобраться в бумагах отца и думала о будущем. Она не придала значения встрече с леди Ланзбури и потому очень удивилась, когда та неделю спустя заехала к ним, рассчитывая застать Джейн дома.

Решив, что визит леди Ланзбури как-то связан с одним из благотворительных комитетов, тетя Кэролайн проводила ее в гостиную. За чаем они разговаривали о всяких мелочах. Джейн слушала и помалкивала. Под короткой пелериной на леди Ланзбури было красивое шелковое платье с широкой юбкой, которое поблескивало, когда на него падал свет. Цвет платья напомнил Джейн солнце на закате: оно переливалось бордовым, золотистым и теплым розовым. Голову леди Ланзбури украшала изящная соломенная шляпка с приколотыми цветами в тон платью.