Неожиданно он поднял голову, и глаза их встретились. Как Тедди ни старалась, но была не в силах отвести взгляд. Он приковал ее своими глазами. И это волновало ее, заставило ее сердце забиться как-то по-новому и странно. Она ощутила, что краснеет.

Наконец ей удалось посмотреть в сторону, но через долю секунды ее глаза зачарованно вернулись к его глазам. Его взгляд теперь был более сосредоточенным и казался исполненным значения. Теодора опустила глаза, постаралась овладеть собой. Когда она вновь подняла взор, то увидела, что он продолжает пристально смотреть на нее. Теперь он улыбнулся ей, и эта самая восхитительная из улыбок проникла глубоко в ее душу. Она понимала, что в этот момент между ними происходит что-то очень важное, и это ее испугало.

Лидия шепнула ей на ухо:

– Я пойду на кухню, помогу маме с ужином. Ты меня извини, я скоро. – С этими словами она отошла от фортепиано.

Тедди поспешила за подругой.

– Я еще не поздоровалась с твоей мамой, – шепнула она. – Пойду с тобой, может, и помогу чем-нибудь.

– Я уверена, что мама уже все сделала, но, конечно же, пойдем вместе, на худой конец поможем ей принести угощение в столовую.

Тедди вышла с Лидией в холл, и подруги направились по коридору на кухню, расположенную в задней части дома. По пути Тедди, как бы между прочим, заметила:

– По-моему, он потрясающе талантлив, ты не находишь?

– Да, очень, – согласилась Лидия. После короткой паузы она глянула через плечо Тедди. – Сдается мне, дорогая моя, он очень заинтересовался тобой.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Тедди, вытаращив на нее глаза.

– Ты знаешь, Тедди, он на тебя так смотрел!

– Как же?

– Так, как смотрит мужчина на женщину, когда она привлекает его и у него возник интерес добиваться ее.

– Ого! – произнесла Тедди, растеряв все другие слова.

– Он тебе нравится?

– Я же совсем его не знаю, Лидия!

– Я хотела спросить, понравился ли он тебе внешне.

– Да, – вырвалось у Тедди, но смущение охватило ее, и, заикаясь, она уточнила: – Я-я-я думаю, что он очень интересный, он в самом деле кажется очень симпатичным, очень приятным.

– На мой взгляд, Марк – это кое-что стоящее. Мне хотелось, чтобы он заинтересовался мной, но он – никак. Видать, я не в его вкусе. – Лидия смотрела на нее, и улыбка медленно окрашивала ее лицо. – Но ты, по-моему, как раз то самое, потому я и хотела, чтобы ты пришла сегодня.

– Уж не сватовство ли это с твоей стороны? – спросила Тедди, хмурясь и в упор глядя на подругу.

Лидия улыбнулась:

– Боюсь, что да. А почему бы, собственно, и нет? Что плохого в том, чтобы свести двоих вместе?

Тедди помолчала, потом вдруг сказала:

– Я надеюсь, Марку невдомек твоя затея? Знай он об этом, я бы со стыда сквозь землю провалилась!

– Он даже не подозревает. Клянусь. Кстати, помимо того, что Марк такая симпатичная личность, он еще и герой-летчик. У него есть орден и крест и куча других наград.

– Но он так молод! – воскликнула удивленная Тедди. – Впрочем, я вполне могу себе представить, что он храбр.

– Да, в нем есть изюминка, ничего не скажешь, – задумчиво прошептала Лидия. – Притом такая, что и не определишь, в чем она. И еще я поняла из слов Арчи, что он очень надежный парень и большой патриот. Кстати, он не так молод, как выглядит и как ты думаешь.

– Сколько ему?

– Двадцать пять. На год старше Арчи. В общем, твой возраст.

– Понятно.

– Ты знаешь, он – один из Немногих!

– Что?! Он летчик Битвы за Британию?! – искренне изумилась Тедди. – Тогда ясно, откуда его награды, – добавила она и вспомнила, что сказал Уинстон Черчилль о тех парнях; все они были не намного старше двадцати, все кто в 1940 году защитил Англию в небе. «Еще никогда в области человеческих конфликтов столь многие не были обязаны столь немногим», – сказал Черчилль, и тогда, после его речи в Палате Общин, тех героев-летчиков, участников воздушных боев Битвы за Британию, так все и прозвали – «Немногие». Быть участником Битвы за Британию само по себе уже считалось почетным званием, даже если ты не удостоен наград.

26

Джулия Пелл внимательно засматривала в духовку, когда Лидия и Тедди вошли в просторную кухню. Стук каблуков по кафельному полу заставил ее обернуться. При виде молодых женщин лицо у нее посветлело. Она обожала Тедди.

– Теодора, ты! – воскликнула Джулия. – Я безумно рада тебе. Умница, что пришла.

– И я тоже рада, миссис Пелл. – Тедди подошла к матери подруги и обняла ее. – Чем я могу помочь? – спросила Тедди, когда приветственные объятия разомкнулись.

– Сейчас, дорогая моя, ничем, но благодарю за желание поучаствовать. Иди сядь к столу и допей свое вино. И ты, Лидия, тоже. Все идет по плану и под контролем. Через несколько минут в духовке все будет готово, и тогда сможете приниматься за дело, у вас это получится ловко.

С этими словами миссис Пелл зашла в кладовку и вынесла оттуда большую стеклянную банку. Поставив ее на рабочий стол, она тотчас вернулась в кладовую.

Наблюдая за ее быстрыми, четкими и притом не лишенными грации движениями и перемещениями по кухне, Тедди невольно сравнила ее с Лидией и подивилась, как они похожи.

Джулия Пелл была высокая, стройная и гибкая привлекательная женщина с темно-рыжей шевелюрой, васильковыми глазами и сотнями морщинок на лице. Лидия унаследовала рост и фигуру матери, а также синие с искорками глаза и огненные волосы. Достались ей и ловкость, изящество движений, веселая беспечная натура. Тедди показалось, что сегодня они больше похожи на двух сестер, чем на мать с дочерью. Она обожала обеих женщин, ставших ее верными подругами на протяжении ряда лет. Когда она и Лидия впервые встретились, они сразу почувствовали взаимную симпатию; расположение миссис Пелл было таким же мгновенным и теплым, как и у ее дочери.

Джулия и ее муж Микел происходили из англоирландских католических семейств, родились и выросли в Ирландии. Поженившись, они постоянно жили в Лондоне, здесь родились их дети, но они также владели полученным Микелом в наследство от отца домом в Доунгале, где проводили каждое лето до 1939 года. «Когда кончится война и мы все опять сможем разъезжать, куда захотим, ты обязательно должна приехать к нам в Дромлохан на целое лето», – при всяком удобном случае говаривала миссис Пелл, любезно упоминая при этом Максима, тётю Кетти и даже чету Вестхеймов. Тедди трогало ее щедрое гостеприимство, и она надеялась, что когда-нибудь они смогут поехать в Дромлохан. Ее давно уже подмывало побывать в Ирландии, и теперь это стало одним из ее заветных желаний. У Пеллов было еще двое детей: Сиобхан, она служила в Шотландии в Женской Территориальной Армии, и Найол, морской офицер, ходивший в Россию с конвоями торговых судов. Как сестра, так и брат были славные и покладистые ребята, чуждые всяческих предрассудков, такие же, как все в той семье.

Миссис Пелл сделала последний рейс в кладовку и вернулась с широкой хрустальной вазой.

– Так-с, моя дорогая, – обратилась она к Лидии. – В этот ужин для Арчи и его приятелей я вкатила все до последнего наши продовольственные купоны! Но думаю, затраты не напрасные, и твой братец сможет посмаковать кое-что из его любимых блюд.

– Они, конечно, и папочкины любимые тоже, – рассмеялась Лидия. – И зачем только его понесло сегодня на север? Получил бы удовольствие вместе с Арчи.

– Да, что верно, то верно, но что поделать, милочка? – Джулия не ждала ответа на свой вопрос и сыпала дальше: – Сегодня его погнали на оружейный завод в Лидс, чтоб им ни дна ни покрышки, а поезда нынче ползут убийственно медленно, ему в любом случае ни за что не вернуться к ужину. Так пусть уж лучше заночует в «Куинз Отеле» в Лидсе, а завтра спокойно доберется домой.

– Миссис Пелл, – глотая слюнки, проговорила Тедди, – из вашей духовки тянет умопомрачительной вкуснятиной!

Джулия просияла.

– Еще бы! – согласилась она и продолжала в исповедальной манере: – Мясник отпустил мне кусок вырезки – разумеется, не за так, а за все наши купоны на несколько недель вперед! Мясо пошло у меня на огромный пирожище. Арчи страшно любит пироги. Еще я пеку яблочный торт. Я давно зажала немного яблочного компота на всякий пожарный случай, и сегодня, по-моему, тот самый случай настал.

– А я думала, мамуля, – призналась Лидия, – ты печешь фруктовый бисквит со взбитыми сливками и винной пропиткой.

– Ну да, милочка! – Миссис Пелл глянула на стеклянные банки. – Две штуки, если конкретно. Хотя, боюсь, это будет-таки бисквит военного времени: бананов-то нет. Так же, как и других фруктов из тех, что мне нужны для этого дела. А, да ничего, обойдемся. – Джулия Пелл тряхнула головой и усмехнулась. – Слава Богу, что есть бисквит, повидло, яичный порошок и херес. А его-то я добавила как следует. Он придает бисквиту особый аромат.

– Боже милостивый, мамуля дорогая, неужели ты снова это сделала! – воскликнула Лидия, глядя на присевшую за стол Тедди, закатывая глаза и театрально гримасничая. – Моя мать недавно освоила новый кондитерский трюк: торт, пропитанный хересом, от которого все мы обалдеем и будем в стельку пьяны!

Джулия Пелл опротестовала это утверждение, но прежде, чем Тедди смогла вставить подходящую реплику, в двери кухни возникла рыжая голова Арчи.

– Мама! Сколько можно ожидать ужина? – спросил он. – Воинство голодает и с каждой минутой теряет боеспособность. Скоро они выйдут у меня из-под контроля… они нагрянут сюда к тебе, как монгольские орды.

– Фактически ужин уже готов, Арчи, – с улыбкой ответила миссис Пелл. – Веди своих друзей в столовую. Лидия с Тедди сейчас все принесут и помогут мне накрыть на стол.

Ужин у Пеллов всегда превращался в весьма шумное и веселое мероприятие, если Арчи приезжал в отпуск и в особенности, если приводил вечерком свою братву.

И, как обычно, королевские летчики-мальчики были в центре внимания и верховодили. Они рассказывали боевые эпизоды, от которых волосы на голове вставали дыбом, описывали живые картины воздушных боев, без конца шутили, хохотали, подзуживали друг друга и трунили над всеми подряд самым безжалостным образом, короче – веселились сами и, как могли, развлекали дам в продолжение всего ужина.

Тедди обычно бывала жизнерадостной и веселой в компаниях, ничьих подначек не боялась и за словом в карман никогда не лезла, но сегодня она себя не узнавала – совсем стушевалась и сидела притихшая. Она не сомневалась, что причина в Марке Льюисе. За столом он сел рядом с ней, и она остро чувствовала его присутствие. Несколько раз его реплики были адресованы ей, она вежливо реагировала на них, но не проявляла ни малейшей инициативы, чтобы поддержать разговор, хотя ей очень этого хотелось. Ее удивляла собственная молчаливость, она чувствовала себя скованной и не могла рта раскрыть в присутствии этого человека.

Причина ее состояния заключалась в ней самой, она это знала и всеми силами пыталась овладеть собой. С первого мига знакомства с Марком Льюисом она, как женщина, полностью и во всех смыслах подпала под его влияние. Она находила его невероятно привлекательным физически и испытывала сильное влечение; на первый взгляд он был просто незауряден и очарователен. Однако интуиция подсказывала ей, что сей молодой человек с характером и далеко не прост. Разумеется, он был смелый и сильный – это было видно по всему, – но, кроме того, она улавливала, что очень многое в нем сокрыто. Тедди угадывала в нем чувствительную, чувственную и нежную натуру.

За пять лет жизни в Лондоне Тедди доводилось знакомиться с молодыми людьми, проявлявшими к ней интерес и желавшими с ней встречаться. И всякий раз она отклоняла такие поползновения и никому ни разу не назначила свидание с тех пор, как уехала из Берлина. Дело было не только в верности Вилли Герцогу, но и в том, что другие мужчины не привлекали ее. В результате ее внезапное и сильное влечение к Марку потрясло ее; она была ошеломлена. Приходилось признать неоспоримым тот факт, что он заинтересовал ее ничуть не меньше, чем, как казалось, заинтересовала его она, и ей захотелось снова увидеть его, быть с ним наедине и узнать его больше и лучше.

Когда он выдвигал стул из-за стола, помогая ей сесть, он невзначай коснулся ее руки, и она буквально едва не выпрыгнула из собственной кожи. Из его пальцев словно ударил электрический ток. Она сразу отдернула руку, хотя ей этого вовсе не хотелось. Напротив, ее подмывало сплести свои пальцы с его. Эмоции переполняли ее, ощущения были необычайно сильные и абсолютно новые. Никогда в своей жизни она не испытывала ничего подобного. Даже с Вилли, своим женихом. Бедный Вилли! Совсем еще недавно она мысленно переносилась к нему в далекий Шанхай, но вполне допускала мысль о том, что навряд ли у них есть будущее. Сейчас она подумала о том же, но не потому, что рядом был Марк Льюис. Марк был совершенно непричастен к ее внезапному прозрению. Недаром ее тетка сказала, что после пятилетней разлуки они с Вилли встретятся как совершенно чужие люди. В глубине души Тедди признавала, что тетя Кетти права.