Барбара Брэдфорд - Женщины в его жизни

– Начнем с того, что их слишком много, а во-вторых, они мне больше не понадобятся. Вместо того чтобы им валяться кругом, лучше их уничтожить на костре или в шредере – специально предназначенной для этого машине.

– Понимаю, – сказала Аликс. – Это потому что ты не хочешь, чтобы кто-нибудь еще их увидел или взял себе, правда?

– Умница. – Максим пожал голое плечико девочки.

– Она самая умная из всех девочек, каких я знаю, – гордо заявил Майкл. – Точно, папа, знаешь какая умная, мы даже могли бы ее взять к нам в бизнес.

– Да, об этом стоит подумать, – ответил Максим, старательно пряча улыбку, так как видел, что сын сказал это вполне серьезно. – Если Аликс захочет войти в наш бизнес, конечно же, мы не будем возражать.

– Я могла бы, – отозвалась Аликс, глядя сияющими глазами на обоих, явно польщенная неожиданным комплиментом братца. – Мне надо будет об этом подумать. Я еще не решила насчет своей карьеры.

Максим с Майклом обменялись понимающими взглядами и продолжали жечь бумаги в костре.

В то же утро, только позднее, после деловых переговоров с Лондоном, Максим отправился с детьми купаться в бассейне. Он любил проводить с ними время, они платили ему тем же. Между всеми троими существовала некая спайка.

Анастасия спустилась к бассейну за час до ленча. Она стояла у бортика и счастливо улыбалась, глядя на веселую кутерьму в воде.

– Мама, а ты купаться будешь? – крикнула ей Аликс, прыгавшая с большим мячом рядом с Майклом.

– Мам, прыгай к нам скорей! – завопил Майкл, жестами приглашая ее.

– Навряд ли, по крайней мере не сейчас, родные мои, – сказала Анастасия и направилась к шезлонгам, стоявшим неподалеку. Сняв купальный халат, набросила его на спинку шезлонга, села. Взяла местную газету и принялась читать.

– Стасси, милая, как ты себя чувствуешь? – спустя несколько минут спросил вставший перед ней Максим, озабоченно хмурясь.

– Я? Прекрасно, но не настолько, чтобы с места в карьер начать с вами дурачиться.

Он плюхнулся на соседний шезлонг и вытянул длинные ноги, руки завел за голову и уставился в безоблачную небесную синь.

– Погодка-то какова сегодня! Ничего не скажешь, каникулы в этом году мы провели на славу, правда?

– Да, все так, – отозвалась она, даря ему открытую, полную любви улыбку.

Она думала: благодаря тебе каникулы мы провели изумительно, потому что большую часть времени ты был вместе с нами и не так занят, как последние несколько лет. Весь июль был исключительным во всех смыслах. Анастасия давно не бывала так счастлива с той поры, что предшествовала покупке «Алландейл Групп».

Она продолжала читать, на душе было легко и спокойно.

Максим прикрыл глаза, блаженно ощущая солнечное тепло на теле. Солнце было для него как тоник, он никогда не мог насытиться им вдоволь. Единственное, что его огорчало в Англии, это плохая погода.

Мысли его вернулись к новой компании, которую он задумал создать. Он собирался назвать ее «Уэст Интернэшнл», собираясь превратить ее в холдинговую компанию. Кое-что у него уже было на примете. В особенности одна из фирм очень его интересовала, ему по-настоящему хотелось прикупить ее, и он уже строил планы, как подступиться к этому делу.

Он был почти готов для большого прыжка в поистине большое будущее.

Сама идея его возбуждала как ничто другое. Бизнес был для него своего рода наркотиком. Ему слишком хорошо было это про себя известно, но ничего изменить он не мог. Если б Анастасия только сумела это понять.

Не дольше секунды он размышлял, не рассказать ли ей про новую компанию, но тут же отказался от этой мысли. Ей это неинтересно, бизнес нагоняет на нее скуку. Так было всегда. Но это не удручало его. У нее было так много других достоинств. К тому же он безумно ее любил.

– Стасси…

– Да, милый, что ты хотел? – Она взглянула на него и отложила газету.

– Когда я последний раз, две недели назад, был в Лондоне, то заходил в контору Кэмпер и Николсон на Беркели-стрит.

– Правда?! О, дорогой мой! – Она приподнялась в шезлонге и посмотрела на мужа: – Собираешься на будущее лето зафрахтовать у них яхту? Как обещал?

Максим не отвечал. Лицо его медленно озарялось широкой улыбкой.

– Ну говори же! – возбужденно воскликнула она, хватая его за руку. – Говори скорее!

– Я заказал им постройку яхты. Красивую яхту для моей красавицы жены.

– О, Максим!

– По моему мнению, у них работают лучшие в мире корабельные мастера, конструкторы, дизайнеры яхт и инженеры. Фирма существует с тысяча семьсот восемьдесят второго года, стало быть, они свое дело знают хорошо. Но, так или иначе, сперва нам на одобрение будет представлен эскиз и проект. Они начнут ее строить, как только получат от меня «добро».

– И когда она будет готова?

– Довольно скоро. На это потребуется года два с половиной, возможно, три. Когда она будет готова, я хочу, чтобы ты занялась интерьером. При помощи мамы, если ты захочешь.

– О, это ее очень развлечет, Максим.

– А тебя, Персик… что для меня куда важней?

– Очень.

Он наклонился к ней, взял в ладони ее лицо, поцеловал в губы. Затем вскочил на ноги, поднял ее с шезлонга и повел к наружному бару в дальнем конце бассейна.

– Хочу открыть бутылочку моего лучшего «Редерер Кристалл» и выпить за нашу будущую яхту.

– И я с тобой!

Она села на стул, когда он принес из холодильника под баром бутылку шампанского и принялся осторожно откручивать проволоку.

– Кстати, кто сегодня придет к нам на ленч? – спросил он.

– Да так, местная компашка, – засмеялась она.

– Ручаюсь, это Тедди с Марком и твои родители.

– Правильно. И Иветта с Филиппом Арно. И, разумеется, Корешок со своей последней возлюбленной. Он только что звонил.

– Хотелось бы, чтоб этот старый распутник угомонился и завел семью.

Анастасия еще раз рассмеялась:

– Того же хочет и его мать.

Максим налил шампанского в два высоких бокала, один придвинул к Анастасии и поднял свой.

– За твою яхту, Персик!

– За нашу яхту, мой милый, – поправила она его, ослепительно улыбаясь.

Он назвал ее «Бьютифул Дример» – «Прекрасная мечтательница». Это была одна из самых великолепных океанских яхт, когда-либо созданных известнейшими корабелами. Все требования Максима были точно соблюдены строителями знаменитой британской яхт-верфи «Кэмпера и Николсона».

Элегантная, с изящными обводами и парусным снаряжением, позволяющим плавать в любых водах Мирового океана, она имела общую длину 213,9 фута и развивала скорость пятнадцать узлов. Первоначально Максим намеревался обзавестись более компактным судном, покороче, поуже и полегче, в первую очередь отдавая предпочтение скорости и маневренности. Однако очень скоро он понял, что, владея яхтой, наибольшее удовольствие от нее получаешь, когда приглашаешь на борт гостей, чтобы поплавать в компании.

При такой, как у них с Анастасией, семье было абсолютно необходимо иметь большое количество кают разного размера, да еще комфортабельные места для родных и близких: родителей Анастасии, Тедди с Марком и детьми. Собственно, это семейство было ему как семья брата или сестры. У Тедди с Марком дети уже выросли. Кей теперь двадцать четыре, и она работает у него в Лондоне в «Уэст Интернэшнл», а ее брату Дэвиду – двадцать два. Он недавно окончил Оксфорд, и ему предстояло войти в семейное дело Марка – бриллианты и ювелирные изделия. Дэвид и Кей всегда смотрели на Максима снизу вверх. Он был как бы старшим братом для обоих детей Тедди. Затем были еще два человека в его жизни, кого надо было обязательно принять во внимание при расчетах: его любимая Ирина Трубецкая и его самый верный и дорогой друг – навеки преданный Корешок.

Когда строительство судна, съевшее несколько миллионов фунтов стерлингов, было завершено, «Прекрасная Мечтательница» готова была принять на борт двадцать пассажиров и столько же членов команды.

Яхта была верхом мыслимой роскоши. Помимо трех обычных кают были еще семь кают типа «люкс», каждая с отдельной ванной, элегантный главный салон и большая кают-компания. То и другое для более торжественных приемов. Были библиотека, кабинет Максима и полностью оснащенный центр связи рядом с офисом его секретариата, бассейн в носовой и кормовой частях палубы, всевозможное оборудование для плавания, игр и солнечных ванн, а надстройка на шлюпочной палубе служила комнатой для игр и заодно местом, где можно перекусить или пообедать на скорую руку. Максиму было также необходимо иметь вертолетную площадку, чтобы он мог по своему желанию улетать и совершать посадку на собственном вертолете.

Постройка яхты заняла без малого три года. Еще год ушел у Анастасии с матерью на внутреннее убранство судна. Когда же они завершили эту работу, яхта приобрела изысканный вид: и стильно, и роскошно, но без претенциозности. Бледные тона, французский и английский антиквариат, много подлинных произведений искусства и живописи. К огромному удовлетворению Максима, интерьеры яхты были комфортабельны, чрезвычайно уютны, необычны и отмечены великолепным вкусом.

Он принял яхту во владение в июле 1974 года. Увидев ее у одного из самых лучших причалов в гавани Монте-Карло, он был поражен ее красотой. Он стоял вместе с Анастасией, Аликс и Майклом и восторженно любовался ее горделивыми обводами, высоким, стремительно очерченным форштевнем, общим изяществом. Сверкающая белизна корпуса на фоне глубокой бликующей синевы моря в ярких лучах утреннего солнца. Это была самая нарядная и красивая яхта в порту Монте-Карло. «Атлантис» Ставроса Ниархоса, греческого короля судовладельцев, не выдерживал сравнения с яхтой Максима.

– А ведь она стоила того, чтобы ее дожидаться, а, Стасси? – спросил он, когда они подошли к трапу.

– Еще бы! Столько времени, таланта, любви пошло на ее создание! – спокойно ответила Анастасия. – Единственное, мне жаль, что она не была готова к твоему сорокалетию.

– Я считаю, что об этом нам следует забыть, – рассмеялся Максим, ступив на палубу. Он помог подняться Анастасии. Все вместе направились, чтобы поприветствовать поджидавших своих хозяев капитана и команду.

В тот уик-энд «Прекрасная Мечтательница» легла курсом на Сен-Тропез к Средиземноморскому побережью. Максим пригласил Марго, Александра Деревенко и Тедди с Марком принять участие в этом первом коротком плавании вместе с Анастасией и детьми. После четырех славных дней в море яхта повернула обратно на Монте-Карло, готовая к первому большому приему, который хозяева собирались устроить на борту судна. Праздник был назначен на субботу, семьдесят человек гостей были приглашены на этот бал.

Анастасия убрала яхту множеством цветов, повсюду протянули праздничную иллюминацию, было нанято лучшее на Лазурном берегу трио, заказано несметное количество шампанского, составлено деликатесное меню по совету двух французских поваров. Прием явился гвоздем сезона.

До середины вечера Анастасия принимала поздравления по двум великолепным поводам: прекрасная яхта и невиданный по роскоши и размаху бал.

Она со снисходительной вежливостью благодарила каждого и продолжала улыбаться до окончания вечера, хотя на сердце у нее кошки скребли. В отношениях с Максимом все было далеко не в порядке на протяжении последних нескольких лет. И нынешним вечером она чувствовала себя как никогда скверно, просто на грани нервного срыва.

Она стояла поодаль от танцевальной площадки и внимательно наблюдала за мужем, танцевавшим с Чедлией эль-Бахи, молоденькой марокканкой, приглашенной Дэвидом Мейнсом, приятелем Корешка. Максим был в тот вечер несказанно красив: бронзовый загар, темные волосы, блестящие темные глаза, хороший кремовый блайзер из шелковой чесучи. Он любовался Чедлией, без умолку болтал с ней и смеялся, внимательно прислушиваясь к каждому ее слову.

У него есть время для всех, кроме меня, с горечью подумала Анастасия. Он способен очаровать и ослепить весь мир своим обаянием, властью, огромным богатством. Во время плавания он даже моему отцу уделял больше внимания, чем мне, решила Анастасия. Ему просто не о чем было говорить со мной, если не считать распоряжений, отдаваемых императорским тоном. Ни дать ни взять, император Максимилиан. Граф!

Она закусила губу, заметив, что он тесней прильнул к партнерше по танцу и что-то зашептал ей на ухо. Молодая женщина рассмеялась, подняла на него глаза, улыбаясь. В нем всегда было что-то гипнотизирующее, с досадой подумала Анастасия, соблазняющее. В большинстве случаев люди не выдерживают его напора. На свою беду, она заметила, что оба танцуют значительно ближе друг к другу, чем следовало, и в остром приступе ревности ощутила, словно у нее в животе покрутили острым ножом. Это ощущение теперь возникало нередко.

В последние дни Анастасия окончательно потеряла душевный покой. Тупая боль внутри теперь не отпускала ее ни на минуту, так же, как ощущение одиночества и подавленности. Причина была в стиле жизни и поведении Максима, она знала это совершенно точно. Он почти постоянно отсутствовал, все время куда-то спешил: то в Лондон, то в Париж, то в Лос-Анджелес или Нью-Йорк, или еще Бог знает куда. Из-за его долговременных отлучек ей становилось все труднее верить, что он не заводит шашни на стороне, не связан с другой женщиной. Случайные половые связи теперь, возможно, стали нормой в его жизни – так ей казалось. Она подозревала мужа, нетерпеливо ожидая его возвращения, ждала, когда он соблаговолит прийти домой в удобное для него время.