Дети вопили не переставая.

Элизабет вздохнула с облегчением, когда поняла, что весь шум поднялся из-за котенка. Он залез на платан и сидел там, боясь спуститься. Никто не ушибся, никто не порезался, никто ничего не сломал.

— Всем немедленно успокоиться! — прикрикнула Элизабет. Однако ее приказ не возымел должного действия. — Вы поднимаете шум из-за пустяков.

— Малышка такая крохотная, она там умрет с голоду!.. — У Мэтта начала подрагивать нижняя губа.

— Мы спустим Малышку до темноты, — пообещала Элизабет. — Миссис Алдер, если бы вы могли…

— Я бы рада помочь, миссис Берк, но если не уеду прямо сейчас, то опоздаю на мою вечернюю работу, а до этого мне еще надо заскочить домой.

— Ну раз так, — сказала Элизабет, беспомощно глядя вверх, на вцепившегося в ветку котенка, который жалобно мяукал, — вам лучше уехать. Попробую достать его сама.

— Я бы с удовольствием помогла, но, право, не могу. Мне очень неприятно уходить вот так, зная, что вам…

— Я понимаю. Не беспокойтесь, увидимся завтра.

Няня ушла. Элизабет проводила ее грустным взглядом. Помощник сейчас не помешал бы, это точно.

Вдовство накладывает определенные обязательства. Она получала пенсию за утрату кормильца, но разве могли деньги заменить полного сил мужчину? Ей хотелось отругать Джона за то, что тот погиб и оставил ее один на один с проблемами, решать которые должен глава семьи.

Элизабет и двое ее детей стояли под деревом и смотрели на кошку, обдумывая план действий.

— Как ты собираешься залезть туда, мама? — спросила Мэган.

— Я не думаю, что у тебя получится, — сказал Мэтт.

— Непременно получится, — с уверенным видом заявила Элизабет. — Мы с Лилой часто лазали в детстве по деревьям.

— Тетя Лила рассказывала, что ты всегда была трусихой.

— Мало ли что она рассказывала! Я никогда не была трусихой.

Элизабет пообещала себе устроить Лиле хорошую взбучку, когда та придет в гости в следующий раз.

— Может, стоит вызвать пожарников? — предложил Мэтт.

— Пожарных, грамотей, — незамедлительно поправила его Мэган.

На этот раз Элизабет решила не вмешиваться в обычную перепалку детей. Наверное, неплохо, что Мэган учит брата уму-разуму, даже если ее подход к нему не всегда верен.

— Мэтью, — приказала она, — принеси из гаража стремянку.

Элизабет не хотелось, чтобы дети считали ее трусихой. Мэтт кинулся исполнять приказ.

— Я пойду переоденусь, прежде чем…

— Ой, мамочка, пожалуйста, не надо! — взмолилась Мэган, схватив мать за рукав; наверное, в глубине души она не очень-то верила в решимость мамы достать кошку и боялась, как бы та не передумала. — Смотри, когда ты рядом, Малышка успокаивается. Я боюсь, что, если ты уйдешь, она опять заплачет, а я этого не вынесу.

Слезы заволокли глаза девочки. Элизабет не смогла ей отказать. Кроме того, Мэтт уже тащил лестницу.

— Мама, она не такая уж длинная, всего несколько футов.

— Нормальная. Мне подойдет. — Элизабет тряхнула головой. — Ну, вперед.

Прислонив стремянку к стволу, Элизабет забралась на верхнюю ступеньку, но для того, чтобы добраться до нижней ветки, предстояло еще встать на цыпочки и подтянуться. Каким-то чудом она повисла на этой ветке, а затем и взгромоздилась на нее.

Мэтт внизу прыгал и аплодировал:

— Мама! Ты у нас маленький Рэмбо!

— Спасибо, — мрачно ответила Элизабет.

Ладони саднило. Правда состояла в том, что, окажись на ее месте Лила, котенок бы уже давно спустился на землю. Но сейчас дело обстояло далеко не лучшим образом: котенок по-прежнему сидел на ветке, а Элизабет оставалось преодолеть не меньше половины пути.

— Я вижу твою нижнюю юбку, — сообщила Мэган.

— Прости, но ничего не могу с этим поделать, — с издевкой заметила Элизабет.

Наконец ей представилась возможность передохнуть. Котенок опять отчаянно замяукал.

— Мама, быстрее!

— Я и так спешу, — с нажимом произнесла Элизабет.

С завидной целеустремленностью она пробиралась к заветной ветке, стараясь не смотреть вниз: от высоты у нее кружилась голова.

Наконец Элизабет дотянулась до котенка. Ласково разговаривая с ним, она сняла животное с ветки. Спускаясь вниз, что оказалось куда труднее, чем лезть наверх, она могла действовать только одной рукой. Половину пути она преодолела вполне успешно, затем подозвала детей.

— Сейчас я сброшу котенка. Ты сможешь поймать Малышку, Мэган?

— Ты думаешь, она не испугается?

— Нет. Так ты ловишь?

— Ну, раз ты ее бросаешь…

Стараясь не обращать внимания на осуждающие взгляды детей, чувствуя себя бессердечнейшим существом на свете, Элизабет отпустила котенка. Малышка приземлилась у ног Мэгги на все четыре лапки.

Девочка хотела подхватить ее на руки, но животное вне себя от страха со всех ног помчалось в кусты, перемахнуло через живую изгородь и, проскочив между ногами Теда Рэндольфа, кинулось в соседский гараж. Дети с визгом бросились следом, не обращая внимания на призывы матери.

Элизабет, прижавшись щекой к стволу, набиралась мужества. Она слышала, как дети рассказывают одинокому мужчине, живущему в соседнем доме, о том, что произошло, — голоса звучали достаточно громко и отчетливо.

— Теперь с Малышкой все в порядке, а вот наша мама там застряла.

Элизабет застонала и закрыла глаза. Она надеялась лишь на то, что дети уже изрядно надоели соседу и он погладит их по головкам и быстро отправит восвояси. Зажмурившись, она представила, как дети бегут к платану, а мистер Рэндольф с пакетом продуктов, тем самым, который он держал в руках, когда между его ног проскочила кошка, возвращается к себе в дом.

Но когда Элизабет открыла глаза, то сквозь ветви дерева увидела, что пакет лежит на багажнике соседского джипа, а сам сосед стоит подле своей машины, поглаживая котенка. Малышке, судя по всему, его ласка очень нравилась.

— Ваша мама спустила котенка вниз?

— Угу, но сама она все еще на дереве. Мама! — заорал Мэтт через весь двор.

— Думаю, она не может спуститься.

Элизабет могла бы гордиться интуицией своей дочери, однако чувство такта не получило у Мэган такого же выдающегося развития.

— Все в порядке! — крикнула Элизабет и торопливо переставила ногу на нижнюю ветку.

Лила посоветовала ей разыграть беспомощную неумеху перед соседом, и эта роль ей вполне удалась.

Она видела, как Тед Рэндольф передал урчащего котенка Мэган и посмотрел в ее сторону. Возможно, он просто хотел получше рассмотреть ее. Но вот сосед, дети и Малышка, свернувшаяся у Мэган на руках, двинулись через полянку.

— Она всего лишь наша мама, — пренебрежительно высказался Мэтт. — Я не думаю, что она так уж хорошо лазает по деревьям.

— Ты же говорил, что она как Рэмбо, — напомнила брату Мэган, вставая на защиту матери.

— Залезть-то она залезла, а вот вниз вряд ли спустится, — ответил Мэтт и многозначительно посмотрел на Теда. — Вы же знаете, как это у мам бывает.

К тому времени они подошли к дереву.

— Миссис Берк?

— Добрый день, мистер Рэндольф. Как поживаете?

Ей показалось, что мужчина с трудом сдержал улыбку.

— Прекрасно. А вы?

— И я прекрасно, — ответила она, убирая с лица прядь волос. Подобную беседу они вполне могли бы вести, переговариваясь через живую изгородь из декоративного шиповника, разделявшую их владения.

— Вам нужна помощь?

— Думаю, что справлюсь сама, спасибо. Простите, что дети отвлекли вас от дел.

— Я был бы рад помочь.

Элизабет видела, как он нахмурился.

— Вы уверены, что сможете спуститься?

Она с опаской посмотрела вниз.

— Уверена…

Однако она его не убедила. Какое-то время сосед молча наблюдал, затем, приняв решение, сказал:

— Так, хватайте вон ту ветку, нет, не эту, другую, правой рукой. Отлично. Теперь делайте шаг левой ногой. Вот сюда, верно.

Рэндольф давал ей инструкции приятным рокочущим баритоном, звучавшим вполне миролюбиво. Следуя его указаниям, Элизабет почти спустилась вниз, она уже стояла на верхней площадке стремянки, когда раздался треск рвущейся материи.

— О! — воскликнула она.

— Что случилось? — спросил Тед.

— Я думаю, что-то зацепилось за ветку.

— Что именно?

— Какая-нибудь из этих маминых штучек с рюшами, — тут же объяснил Мэтт. — Она носит всякое кружевное барахло под одеждой.

— Мэтью! — Элизабет вспыхнула. Она безуспешно пыталась высвободить запутавшуюся нижнюю юбку.

— Дайте я помогу, — предложил Тед и залез на стремянку.

— Я сама.

— Нет, лучше покрепче ухватитесь обеими руками за ветку. Я боюсь, вы вот-вот упадете.

Элизабет посмотрела вниз, и ей показалось, что земля куда-то уплывает. Она изо всех сил вцепилась в ветку, в то время как импозантный неженатый сосед, с которым она так и не успела толком познакомиться, погрузил руки в пену тонкого льна и кружев, из которого была сделана нижняя юбка, в поисках сучка, за который она зацепилась.

— Вот, — объявил он наконец, — нашел. Видите, — добавил он, рассматривая прореху, — дырка небольшая, можно заштопать.

— Да, наверное, — согласилась Элизабет осторожно потянув на себя нижнюю юбку. — Спасибо.

Он стоял на ступеньке лестницы, и лицо его, поднятое кверху, было почти на одном уровне с ее глазами. Элизабет никогда еще не оказывалась к нему так близко. Раньше она не замечала, что волосы у него не совсем седые, а словно припорошенные солью. Перец и соль, но соли больше. Никогда еще она не имела возможности вдохнуть запах его одеколона, напоминавшего о кожаной упряжи, седлах и сексе. И лишь один взгляд на его пальцы, перебиравшие кружевное белье со злополучной дыркой, отчего-то вызвал у Элизабет странное головокружение. Во рту пересохло, в глазах вспыхнуло пламя, которое, возможно, заметил и этот красивый чужой человек.

— Пожалуйста, — тихо ответил он.

Тед не сводил с нее глаз.

— Знаете, вы дрожите. Позвольте помочь вам.

Он спрыгнул со стремянки и отодвинул ее от дерева. Затем протянул руки, сомкнув их у Элизабет на поясе. Он держал ее, плотно обхватив за талию.

— Опустите руки мне на плечи и нагнитесь вперед. Положитесь на меня.

Элизабет повиновалась. Ткань его рубашки показалась ей приятно гладкой и тонкой. От этого прикосновения ее исцарапанные ладони перестали болеть. Тед Рэндольф чуть приподнял ее с ветки. Она оперлась на него, он сделал пару шагов назад, держа ее на вытянутых руках.

Грудь его оказалась мощной, как стена. И сам он был крепок и силен, словно отлит из цельного куска металла. Нет, не из металла, он из плоти и крови. Странно, почему она не чувствует земли под ногами? Это потому, что Рэндольф все еще не опустил ее.

Тед нехотя поставил Элизабет на землю. Ноги ее коснулись прохладной травы, грудь скользнула по его груди. На какой-то краткий миг ее бедра прикоснулись к молнии на его джинсах.

Горячая волна прокатилась по телу Элизабет.

— Вы нормально себя чувствуете? — озабоченно спросил он.

Элизабет с трудом утвердительно кивнула.

Тед разжал руки. Элизабет поспешила отойти назад. Когда она отважилась поднять глаза, в его зрачках отразилась женщина, раскрасневшаяся от возбуждения.

И лишь мгновение спустя Элизабет поняла, что она и была той самой женщиной.

Глава 2

— Эй, мама, очнись! Ты выглядишь как-то странно.

Тонкий голосок Мэтта вывел Элизабет из транса. Нервничая, она поднесла руку к шее, поправляя цепочку.

— Я… Пожалуй, передвижение по деревьям оказалось более опасным занятием, чем я предполагала, — проговорила она. — Как Малышка?

— Ей гораздо лучше, — отозвалась Мэган. прижимая котенка к груди. — Она мурлычет.

Элизабет тоже хотелось замурлыкать. Она не помнила себя такой с тех пор, как… Как давно это было! Это необыкновенное состояние, похожее на опьянение, эта беспричинная радость. Но ведь с тех пор, как она в последний раз касалась мужчины, прошло немало времени.

Она избегала смотреть на соседа, но ей ничего не оставалось, как вновь обратиться к Теду Рэндольфу. Хотя сумерки уже сгустились, его глаза казались удивительно яркими — завораживающая синева под темным сводом бровей — темным, несмотря на то что волосы его поседели.

Элизабет с трудом сглотнула.

— Спасибо, что помогли мне спуститься с дерева, мистер Рэндольф.

Он улыбнулся. Элизабет успела подумать о том, какие у него красивые зубы: ровные, крупные и белые.

— Пожалуйста. И прошу вас, зовите меня просто Тед.

И вновь Элизабет увидела собственное отражение в его глазах. Выбившиеся из пучка волосы обрамляли ее лицо светлыми локонами, блузка безнадежно испачкана, грязный след на подбородке. Вид испуганный и глуповатый. Да уж, она действительно выставила себя перед ним круглой дурой. Без сомнения, он с удовольствием поделится впечатлениями с друзьями. Пикантный эпизод о слегка помешанной вдовушке, живущей по соседству. Можно представить, как он преподнесет высказывания Мэтта относительно ее пристрастия к кружевному «барахлу»! Пауза в нужном месте, улыбочка, ощущение недосказанности — и слушатель с легкостью дорисует остальное, решив, что поведать о продолжении истории Теду Рэндольфу не позволяет кодекс чести джентльмена.