– Он не работяга, Марта, а мастер. Есть разница! Между прочим, институт заканчивал. Его Валера зовут.

– Извини, не знала. И куда вы с ним так торопились?

Против обыкновения Яна была сегодня словоохотлива:

– Мы с ним в железнодорожный музей рядом с Сенной площадью торопились. Он рано закрывается.

– Почему в железнодорожный? – удивилась Марта, не забыв подцепить вилкой очередной сырник. – Валера раньше на железной дороге работал?

– Ты как-то прямолинейно мыслишь, Марта. По твоей логике, в Эрмитаж должны ходить одни художники. Просто в военно-морском мы в субботу уже побывали, теперь вот в артиллерийский собираемся.

– С музеями ясно. Но это же так скучно! А как насчет кафе, ресторанов? Или он прижимист, денежки экономит?

– В технических музеях много интересного, но ты этого не поймешь, Марта. А в рестораны мы принципиально не ходим.

– Это почему же? – сырник Марты развалился на вилке и упал на стол. Она, не заметив этого, ткнулась губами в стальные зубчики.

– Понимаешь, Валерий подшит. Он пил по-черному, сам мне честно все рассказал. Я, кстати, тоже подумываю кончать пивные шалости. А то сама не замечу, как подсяду на злачный напиток. К тому же, на пиве вес быстро набираешь, а мне не хотелось бы терять фигуру. Вот мы с Валерой и ходим туда, где соблазна нет – где алкоголь в принципе отсутствует.

– Ладно, ходите, куда хотите! – почему-то рассердилась Марта. – Ты мне лучше вот что скажи: он холост или женат?

– Кажется, разведен.

– Кажется или разведен?

– Я паспорт его не проверяла.

– Я бы на твоем месте попросила показать. Сейчас такие мужики ушлые пошли. Да, вот что еще хотела сказать. Паша снова спрашивал, когда можно будет к тебе придти заниматься математикой.

– На той неделе, в любой день. Пусть только предупредит накануне.

* * *

На этот раз урок шел веселее. Павел проявлял интерес к предмету, со вниманием выслушивал объяснения Яны, задавал уточняющие вопросы. Она, в свою очередь, одобрительно кивала, когда он, схватывая на лету ее советы, выдавал решение задачки.

Марта, старалась не шуметь, не включала музыку, и, как в прошлый раз, тихо сидела с вышиванием в своей комнате. Помимо воли она слышала, как проходил урок, но слова «матрица», «уравнения», «определитель» навевали скуку, и несколько раз она роняла вышивание из рук, дремала под скучную тарабарщину за стенкой.

Зато Яна была возбуждена и радостна – недавно зародившиеся отношения с мастером «водоканала» придавали ей чувство уверенности, а наступившая весна с ярким солнцем и капелями тревожила сердце: сосульки, нависшие над ее окном с крыши, таяли на глазах, шлепая каплями о жесть водоотлива. Павел продолжал радовать правильными ответами, и Яна засмотрелась на его глаза, когда он, ожидая реакции учительницы на решение задачи, вопросительно взглянул на нее.

«Какой светлый парень, какие чистые и добрые у него глаза, будто озера!» – подумала Яна. У нее участилось дыхание, порозовели щеки. Она продолжила разглядывать Павла, будто впервые увидела его: рельефная шея, уши красивой формы – короткая стрижка полностью обнажала их. Заметила Яна и раздвоенный кончик носа, и след от сбритых усов над губами. Эти детали, такие обыкновенные, показались неприлично интимными, настолько неуместно было их замечать во время урока. «Что со мной происходит? – встряхнула челкой Яна. – Нет, я не поддамся его обаянию. Влюбиться, как дура, а потом быть обманутой? Это мы уже проходили!».

И, придав голосу строгости, она сказала совсем не то, к чему рвалась душа:

– Что ж, Павел. Сегодня вы неплохо поработали, но мы решали стереотипные задачи. Чтобы справиться с заданиями повышенной трудности, вам надо глубже изучить теорию.

– Разве мы снова на «вы»? – улыбнулся Павел, пропуская назидания Яны мимо ушей.

У Павла тоже было хорошее настроение. Он был доволен и собой, и учительницей. Она показалась ему сегодня вполне привлекательной девушкой, хотя и не в его вкусе. Черно-смоляные волосы, постриженные неровными прядями, и серая мужская рубашка, застегнутая под самый подбородок, противоречили друг другу. Ей не хватало женственности, а вдобавок она взяла еще этот противный учительский тон. Зачем? Он и так уважает ее знания и ум.

– Я готов обращаться к тебе, Яна, и по имени-отчеству, даже называть «Ваше величество», но мы ведь не в школе и не в институте. Давай по-простому, на «ты»!

Благодушие Павла победило напускную суровость учительницы:

– Хорошо, я не возражаю.


Марта проснулась от того, что услышала, как хлопнула дверь Яниной комнаты. Урок закончился, учительница с учеником вышли в коридор. Марта тотчас высунулась из своей комнаты и позвала их обоих к себе на чай. Павел не возражал, но идти чаевничать к Марте во второй раз с пустыми руками показалось неудобным:

– Подождите, девчонки. Я в магазин сбегаю, чего-нибудь к чаю принесу.

Не успела Марта и рта раскрыть, как он уже выскочил на лестницу и был таков.

Марта постелила на стол веселенькую в цветочках скатерть, достала из серванта чашки, ложки, сахарницу. Яна на правах гостьи сидела на стуле, сложив руки на коленях. Краски на ее щеках хотя и побледнели, но еще проступали сквозь тонкую кожу, в глазах отражалось болезненное возбуждение. Этот неровный свет уловила Марта:

– Сдается мне, Яночка, что сегодня вы с Пашей, не только математикой занимались, – она сделала многозначительную паузу. – Признайся, он флиртовал с тобой?

– Глупости. С чего ты взяла?

– А ты посмотри на себя в зеркало! Расцвела как майская роза!

Марта дразнила подругу, чтобы выведать подробности, а Яна поражалась, как Марта тонко чувствует ее состояние.

– От тебя ничего не скроешь! – вздохнула она.

– А есть, что скрывать?

Яна не собиралась делиться с Мартой внезапно нахлынувшими на нее во время урока чувствами, решила пустить соседку по ложному следу.

– Тебе кажется, что Паша своими ответами по математике вызвал во мне вдохновение?

– Неужели о своем сантехнике грезишь?

– На следующей неделе Валера переезжает ко мне.

– Ты шутишь? Так сразу? Ты же его совсем не знаешь!

– Уже знаю, – заявила Яна.


У Валерия с Яной накануне состоялось интимное свидание, хотя назвать таковым его можно было только с натяжкой. Валерий пришел к Яне днем, когда Марта была на работе, поэтому визит прошел мимо внимания соседки. Вначале он починил и укрепил петли у шкафа, затем приготовил обед и накормил им Яну. А после обеда они молча уселись на диване. Яна напряглась, застыла в неестественной позе – много лет она не знала мужчины. После инцидента с Олегом у нее был неудачный опыт с другим мужчиной – у них ничего не получилось, потому что она была слишком зажата. И вот снова сложилась щекотливая ситуация. Но Валерий был исключительно мягок. Он нежно обнял Яну, робко, как-то по-отцовски поцеловал в щеку. Яна повернула к нему свое лицо и увидела в его глазах такую робость, что собственное напряжение отпустило ее. Затем он, краснея, признался, что не состоятелен как мужчина. Возможно, подумала Яна, жена прогнала его из дома не только потому, что он пил, но и в связи с его немощью. Или все в комплексе сыграло свою роль. Его признание не испугало Яну, напротив, она обрадовалась бессилию Валерия. Ведь и с ней не все в порядке, близость с мужчиной вызывает не только ужас, но и реакцию тела. Яна поцеловала Валерия в лоб и сказала, что она тоже не стремится к физической близости и духовные отношения ценит превыше всего. Гость приободрился и стал еще нежнее, хотя нежность его выражалась только в поглаживании ее колена.

В разговоре Валерий пожаловался, что снимаемую им квартиру придется скоро освободить, так как она понадобилась хозяевам. В необъяснимом порыве жалости Яна предложила Валерию пожить какое-то время у нее.

– Ну как же? Неудобно!

– Ты очень вкусно готовишь! – нашлась Яна.

– Правда? Тебе понравилось?

– Еще никто ни разу в жизни не готовил обед специально для меня.

– Кстати, я и зарабатываю прилично, меня недавно на должность старшего мастера поставили. Начальство поверило, что я с водярой накрепко завязал.

– А ты, действительно, разведен? – Яна вспомнила опасения Марты.

– Могу паспорт показать, – Валерий полез в карман за документом.

– А и посмотрю, ты что думаешь! Должна же я знать, кого в дом пускаю!

Яна посмотрела и страничку с регистрацией, и штамп о разводе: все так и есть, как Валерий говорил.


Марта с трудом переваривала услышанное:

– Он же стар для тебя. Ему, наверное, за сорок перевалило.

– Мне самой до тридцатника недалеко, чего теперь ждать…

Марта чувствовала, что Яна что-то не договаривает, но свет в ее глазах уже потух, и лицо стало привычно бледным.

Следующий вопрос Марта задать не успела: раздался звонок в дверь, и она пошла открывать ее.

– А вот и я! – громогласно возвестил о себе Павел. – Представляете, девчонки: ближайшая лавка закрыта по техпричинам, пришлось три квартала до другого магазина топать. Может, где-то во двориках есть ларек? Но я не знаю вашего района, вот и плутал полчаса.

Девушки быстренько выставили на стол купленные гостем пирожные, какие-то булочки, конфеты, фрукты и уселись за стол. За чаем Павел заговорил о планах, о будущем бизнесе. Он еще смутно представлял, чем займется, но уже знал, что с деньгами ему поможет Наталья Степановна и она же станет работать бухгалтером в его фирме.

– Неужели Наташа согласится оставить работу в сети фитнес-клубов? У нее, наверняка, здесь стабильный и приличный доход, – недоверчиво спросила Марта, доливая кипятку в чашки.

– Ради меня она на все готова! Как только поняла, что мое решение стать менеджером твердое, стала подталкивать меня в бизнесмены. Думаю, мы свой спортклуб откроем, только профиль еще не выбрали.

Когда зашла речь о Наталье Степановне, Яна почувствовала тянущую боль в груди и сжала губы, забыв о пирожном. Марта считала с лица Яны огорчение и задумалась: если соседка собирается жить со своим сантехником, почему ее задели планы Паши? А Яна вдруг продемонстрировала несвойственное ей любопытство:

– Паша, если не секрет, у вас с Натальей Степановной есть и личные планы? Подарок к свадьбе когда готовить?

– Все так сложно, девочки. Но скрывать не стану: мне неплохо с Наташей – она заботится обо мне больше, чем мама, и в остальном меня в ней все устраивает.


При последних словах Павла Яна окончательно помрачнела, опустила голову, но темная завеса челки скрыла ее глаза. Павел продолжал говорить о своей подруге:

– Иногда Наташа бывает просто невыносимой. Она такая непредсказуемая.

– Что ж в этом плохого?! – неожиданно сверкнула взглядом Яна. – Я не знакома с твоей Натальей, Паша, но мне кажется, что непредсказуемость придает глубину отношениям. Напрасно этому качеству приписывают негативный смысл. В непредсказуемости есть определенная прелесть – она открывает новые стороны в человеке, нередко очень привлекательные.

Марта снова насторожилась: почему Яна защищает неизвестную ей женщину? Или она говорит уже о себе? Павел отхлебнул глоток чаю, уминая, наверное, уже пятую булочку. Разделавшись с нею, возразил Яне:

– Я люблю ясность и простоту. Если человек что-то скрывает – это его право, но я не любитель сюрпризов.

Яна посчитала такой ответ примитивным, но вслух мнение не высказала. Если человек не способен мыслить развернуто, она не станет терять время на споры.

– Что ж, спасибо за компанию, у меня еще есть на сегодня дела.

Она быстро встала и вышла из комнаты. Павел после ее ухода тоже поспешил домой, Марте оставалось вымыть за гостями посуду.


Павел наведался к Яне еще несколько раз, но ученик и учительница больше не оставались наедине в комнате, – у Яны поселился Валерий. Во время занятия он тихо сидел на диване и читал газету или разгадывал кроссворд, а Яна с Павлом говорили только об учебном предмете, не касаясь посторонних тем, и у обоих нарастало смутное недовольство друг другом. Вскоре уроки прекратились.

Совместная жизнь Яны и Валерия засветилась новыми красками. С наступлением теплых дней они перестали бродить по затхлым залам музеев, стали выезжать на экскурсии в парки Пушкина, Павловска и Гатчины. Весенняя природа и солнце дарили последователям Платона свежесть и энергию, восполняя ущербность их связи. В рабочие дни, когда Валерий дежурил в аварийной службе водоканала, Яна посещала лекции и семинары на фондовой бирже. Она решила сменить профессию и стать трейдером – специалистом по ценным бумагам. Валерий оплатил ей курсы.