– Я понимаю, милорд, – отозвалась она, – у меня было много времени на обдумывание, и я вполне теперь осознаю, что у меня не осталось ни малейшего намека на репутацию.

Маркиз расхохотался:

– Вы слишком хладнокровно об этом говорите, мадам.

– А вы должны радоваться этому, милорд. Сопровождать в Париж женщину, непрерывно закатывающую истерики, вам явно не пришлось бы по вкусу.

–Верно, – согласился маркиз.

– Кроме того, – продолжала мисс Чалонер, уничтожив еще пару засахаренных слив и вновь принимаясь изучать блюдо с ними, – волнение не принесло бы ничего, кроме моего полного изнеможения и вашего раздражения. Вы уже пугали меня не раз своим гневом и даже в своей ярости перешагивали границу дозволенного, употребляя насилие, теперь и я должна всячески остерегаться, чтобы своим поведением не вызвать в вас столь опасное для себя состояние.

Маркиз ударил ладонью по столу так, что подскочили бокалы.

– Не лгите! Вы ни капли не боитесь меня, не так ли?

– В данный момент, сэр, нет, – подтвердила она. – Но когда вы приступите ко второй бутылке, мне станет не по себе.

– Позвольте поставить вас в известность, мадам, что я становлюсь опасным лишь после третьей бутылки.

Мисс Чалонер слегка улыбнулась и взглянула ему в глаза.

– Милорд, – сказала она с подкупающей искренностью, – вы становитесь опасны сразу, едва услышите хоть малейшее возражение, и я нахожу вас человеком нетерпимым и чрезмерно вспыльчивым.

– Благодарю, – отозвался маркиз, – возможно, вам придутся больше по душе благоразумные манеры и поведение вашего друга, мистера Комина?

– Безусловно, он приятный, порядочный джентльмен, – согласилась мисс Чалонер.

– Я же, разумеется, напротив, неприятный и непорядочный джентльмен.

– О, вы – не джентльмен, а титулованная особа, – иронично заметила мисс Чалонер.

– Меткий выпад, мадам! Будьте добры, ответьте: что еще в мистере Комине оказалось достойным вашего внимания?

– Его манеры были исключительно любезны.

– А у меня манеры вообще отсутствуют, – произнес маркиз вкрадчиво. – Будучи титулованной особой, мадам, я в них, по-вашему, не нуждаюсь… Позвольте подвинуть к вам второе блюдо с засахаренными фруктами, еще не удостоенное вашего внимания.

– Благодарю вас.

Маркиз потягивал вино, глядя на мисс Чалонер поверх края бокала.

– Будет, пожалуй, порядочно по отношению к вам предупредить, что сей образец совершенства тайно обручен с моей кузиной. И не ошибусь, если скажу, что его поездка в Париж вызвана желанием тайно с ней обвенчаться.

– Вот как? – сказала Мэри с невинным видом. – Что же, ваша кузина, безусловно, имеет с вами большое сходство.

– О, это фамильное сходство, мадам! – И маркиз добавил задумчиво: – Вы бы ей понравились.

– Не могу представить, по какой причине, сэр.

– Ей понравится любая женщина, которую я выберу в жены.

Мисс Чалонер взглянула на него с любопытством:

– Она так обожает вас?

– Причина не в этом. Ее мамочка, честолюбивая леди Фанни, прочит Джулиану мне в жены, но это обстоятельство не устраивает ни меня, ни кузину.

– Джулиану? – быстро переспросила мисс Чалонер.

– Да, мою кузину.

– Я поняла, но как ее фамилия?

– Марлинг. Что такое?!

Мисс Чалонер подпрыгнула на стуле:

– Ваша кузина – Джулиана Марлинг! Но я знаю ее!

– Правда? – Маркиз внешне остался бесстрастен. – Она сумасбродка, верно?

– Она была моей самой близкой подругой в школе! Никогда бы не подумала, что Джулиана – ваша кузина. Мы вместе учились и очень дружили!

– Держу пари, она мало что вынесла из обучения, – заметил Вайдел.

– Немного, – согласилась мисс Чалонер. – Однажды ее чуть не выгнали за… о, за флирт с учителем рисования. Помню, она говорила, что ее простили только потому, что у нее дядя герцог.

– Целовалась с учителем рисования; а? С нее станется!

– И что, она действительно хочет выйти за мистера Комина? – с любопытством спросила мисс Чалонер.

– Во всяком случае, она меня в этом горячо убеждала. Но пока мы не уладим наше с вами дело, ей нельзя сбежать с Комином. Ей-богу, это просто счастье, что вы знакомы с Джулианой. – Маркиз встал, отодвинув стул. – Послушайте, что я придумал. Она остановилась у моей тети Элизабет, и я нанесу ей визит сразу, как приедем в Париж, и все расскажу. Она хоть и порядочная болтушка, но меня обожает и сделает, как я ей прикажу. Вы увидитесь с ней в Париже… Потом представим дело так, будто вы тоже приехали в Париж, ну, скажем, с кем-нибудь из своих родственников, и собирались уже вернуться в Англию, но встретились с Джулианой и решили остаться. Она уговорит тетю Элизабет, чтобы та пригласила вас погостить на неделю или две. Вы поедете в имение Шарбони как под-рута Джулианы, все будет благопристойно, и никто ничего не заподозрит. А когда я все подготовлю, мы с вами сбежим, надеюсь, до того момента, как тетка Элизабет откроет правду.

Мисс Чалонер лихорадочно размышляла. Если Джулиана в Париже, она поможет ей получить место гувернантки в приличном богатом доме. Зная бывшую подружку, мисс Чалонер была уверена, что Джулиану нисколько не будут шокировать ее необычные приключения…

– Да, милорд, в этом есть смысл. Но вы, по-моему, еще недооценили всей выгоды того, что Джулиана находится в Париже. Мы можем сказать моей матери, что Джулиана была с нами с самого начала нашего путешествия. И моя честь будет спасена.

Но маркиз покачал головой:

– Боюсь, что нет, Мэри. Это праведная ложь, но слишком много людей будут знать, что это ложь. К тому же, насколько я знаю вашу мамочку, она уже побежала к моим родителям и подняла немыслимый шум о вашем похищении. Я уверен, что она именно таким способом хотела меня женить на Софии. Я прав?

– Да. – Мисс Чалонер покраснела от стыда. Проходя мимо ее стула, маркиз легонько коснулся порозовевшей девичьей щеки:

– Не смущайтесь, дитя мое, мне все известно. К счастью, ее намерения и планы не исполнятся, потому что мои родители уехали из Лондона. Отец отбыл на скачки в Ньюмаркет в тот же день, когда уезжал я, а мать поехала вслед за ним до Бедфорда, где и находится сейчас в гостях у Вэйнсов. Так что у нас в запасе еще двое суток, но не больше… Мой совет: напишите матери и поставьте ее в известность о своей помолвке, тем самым вы предотвратите скандал.

– А вы? – Она наблюдала, как он беспокойно шагает по комнате. – Вы напишете своему отцу?

Загадочная улыбка скользнула по губам маркиза. Он удержался от замечания по поводу того, что удивление герцога будет вызвано скорее не беспутным поведением сына, на что рассчитывает матушка Чалонер, а именно намерением Вайдела жениться с целью сохранения чести девушки. Однако вслух сказал:

– Нет смысла, его светлость не интересуют мои дела.

– Я не хочу говорить непочтительно о вашем отце, но, насколько я знаю из различных источников, его действительно не интересуют ваши легкомысленные связи. Зато он приложит все силы и употребит всю власть, чтобы предотвратить ваш брак с такой неподходящей особой, как я.

– Искренне надеюсь, что вы ошибаетесь, дорогая, – ответил маркиз шутливо, – потому что, если вы правы, нам несдобровать – мой отец всегда доводит до конца все, что задумывает.

Мисс Чалонер встала, губы ее тронула чуть горькая, насмешливая улыбка.

– Вот видите, милорд, вы сами только что признались, что я права. А ведь чуть не заставили меня поверить, что действительно хотите на мне жениться.

С этими словами она пошла к двери, которую маркиз, забежав вперед, галантно открыл перед нею.

– Уверяю вас, мадам, я с каждым часом все больше смиряюсь с такой перспективой, – сказал он и, к удивлению мисс Чалонер, взял ее руку и очень медленно и церемонно поцеловал.

Поднимаясь по лестнице к себе и чувствуя, как горят ее щеки, она в смятении подумала, что чем скорее избавится от опеки маркиза, тем будет лучше. Ей становилось все труднее притворяться: общение с Вайделом становилось мучительным, она боялась уступить.

На следующий день путешествие было возобновлено, но, вняв просьбе мисс Чалонер, маркиз теперь двигался с приемлемой скоростью и со многими остановками в пути.

Ее забавлял кортеж маркиза. Кроме дорожной кареты, в которой ехала она сама, была еще одна, с багажом и камердинером маркиза, мистером Тиммсом. Сам маркиз ехал верхом в сопровождении половины своей челяди. Мисс Чалонер с иронией подумала, что маркиз, очевидно, считает это путешествием налегке. Он сам рассказывал о частых поездках своей матери – герцогини Эйвон. Ее светлость выбирала один из двух способов путешествия: или везла с собой весь гардероб и даже обстановку вместе с небольшой армией слуг, которые должны были упреждать появление госпожи в придорожных гостиницах; или вдруг срывалась в спешке, забывая взять с собой даже перемену платья.

Мисс Чалонер скоро поняла из восторженных отрывочных слов, что маркиз обожает свою мать, и к концу пути уже знала о герцогини многое. А того, что ей довелось услышать от маркиза о герцоге Эйвоне, было вполне достаточно, чтобы возблагодарить судьбу за то, что в данный момент их отделяет от его светлости море. Он представлялся мисс Чалонер зловещим персонажем, наделенным сверхъестественной проницательностью.

Они провели в пути до Парижа вместе четыре дня, и маркиз всего два раза вышел из себя, проявив свой дьявольски бешеный нрав. Первый раз это случилось в Руане, где мисс Чалонер незаметно ускользнула посмотреть на собор и едва не столкнулась с группой англичан; и второй, когда она отказалась надеть платье из гардероба, приготовленного маркизом для Софии. Ссора достигла кульминации, когда маркиз в ярости пригрозил, что сам переоденет мисс Чалонер, собственными руками, и она благоразумно капитулировала. Его взгляд все еще был грозен, когда она появилась перед ним в платье из голубого плотного шелка, и понадобилось какое-то время, чтобы маркиз окончательно успокоился.

По прибытии в Париж Вайдел оставил мисс Чалонер в резиденции Эйвонов и отправился на розыски своей кузины. Был уже вечер, поэтому ни мисс Марлинг, ни мадам де Шарбон дома не оказалось. Маркизу доложили, что обе леди отправились на бал к мадам де Шато-Морни, и он немедленно проследовал туда же. Перед вечерним выездом он тщательно нарядился, сменив дорожную одежду. Костюм маркиза состоял из желтого бархатного камзола, расшитого золотом, и такого же цвета панталон. Мистер Тиммс, камердинер, проявил пылкую настойчивость, оказавшись на родине изысканных щеголей, и густо напудрил черные как смоль волосы маркиза, стянув их в пучок тонкой черной лентой и завязав ее бантом, а потом приколол к камзолу бриллиантовую брошь. Бриллианты сверкали в кружевах на груди маркиза и на пряжках его башмаков. Мистер Тиммс даже вознамерился надеть на тонкие пальцы господина несколько колец, но маркиз отстранил его и сказал, что наденеК' лишь свой золотой перстень с печаткой. ВайдеД нетерпеливо отодвинул в сторону заячьи лап ки и коробочку с мушками, но, встретив умоляющий взгляд мистера Тиммса, который со слезами на глазах стал просить господина не появляться на балу в Париже без румян, рассмеялся и позволил камердинеру действовать. Во всяком случае, когда маркиз во всем блеске появился перед мисс Чалонер, уютно устроившейся у камина в библиотеке, ей на мгновение показалось, что в комнату вошел незнакомец. Вид маркиза в парадном бальном костюме, сверкающего бриллиантами, с пеной кружев на груди и манжетах, аккуратно причесанного, с напудренными волосами, стянутыми сзади черной лентой, и с нарумяненными щеками просто потряс мисс Чалонер. Она насмешливо улыбнулась, но в глубине души знала, что он выглядит просто неотразимо. Mapкиз сделал гримасу перед каминным зеркалом:

– Вы правы, выгляжу как проклятый франт! Если я хоть немного знаю Джулиану, то обязательно разыщу ее на одном из светских раутов. Не ложитесь спать, пока я не вернусь.

Он без труда разыскал особняк мадам де Шато-Морни и, поднявшись по широкой лестнице, очутился перед хозяйкой, приветствующей гостей на верхней площадке у входа в бальную залу. Издав при появлении маркиза возглас удивления, смешанного с восторгом, она только радостно рассмеялась, когда он принес извинения, что посмел явиться без приглашения. После дежурных вежливых фраз он ускользнул от мадам де Шато-Морни и остановился на пороге бальной залы, разглядывая публику через монокль. Высокая фигура маркиза сразу привлекла внимание; несколько человек его окликнули, спрашивая, откуда он взялся, и больше половины молодых леди в зале приняли решение непременно потанцевать с ним сегодня ночью.

Мисс Марлинг в тот момент, когда появился маркиз, пустилась танцевать с худощавым, одетым по последней моде молодым человеком. Заметив кузена, она вскрикнула от удивления, без церемоний остановила партнера и, взяв его за руку, подвела к маркизу.

– Вайдел! – ©на протянула маркизу обе руки.

Молодые леди ревниво следили за Джулианой.