Он сел за письменный стол и, обмакнув перо в чернильницу, поспешно вывел всего одну фразу: «Они уехали в Дижон, я покидаю Париж через полчаса». Отдав записку лакею, маркиз взял шляпу и отправился к Фоли, банкиру герцога Эйвона.

Когда через двадцать минут маркиз вернулся, его уже ожидала во дворе легкая карета, и грум невдалеке прогуливал гнедого жеребца. Увидев, что один из лакеев намеревается поместить в карету две шляпные картонки, маркиз грозно осведомился, за каким дьяволом ему это понадобилось.

– Они принадлежат леди, милорд, – объяснил лакей, заметно нервничая.

– Леди? Что еще за леди? – изумился Вайдел.

Ответом ему было появление в широкой парадной двери кузины Джулианы. На мисс Марлинг была чудесная, необыкновенно шедшая ей шляпка с розовыми лентами, завязанными пышным бантом под подбородком, и в руках перьевая муфта. На лице мисс Марлинг застыла непреклонная решимость.

– А, вот и ты, наконец, Вайдел! – сказала она как ни в чем не бывало.

– Ради Бога, Джулиана, что все это значит? Зачем ты явилась сюда? – направляясь к ней, воскликнул маркиз. – Тебе не стоит ввязываться в это неприятное дело.

Мисс Марлинг упрямо нахмурилась.

– Я еду с тобой.

– Какого дьявола! Ну уж нет! – взорвался маркиз. – Я не собираюсь связывать себя в дороге юбкой.

– Я еду с тобой, —повторила мисс Марлинг.

– Нет, не едешь! – Вайдел сделал знак груму.

Джулиана схватила его за руку.

– Ты без меня не уедешь, – прошипела она, – для тебя существует только негодница Мэри, которая сбежала с Фредериком. Я все равно поеду, даже если мне придется нанять дилижанс и путешествовать одной. Знай, я это сделаю, Вайдел!

Он хмуро взглянул на нее:

– Действительно, с тебя станется! Но, боюсь, ты не получишь удовольствия от этого путешествия.

– Так ты берешь меня?! – воскликнула она радостно.

Он пожал плечами:

– Беру. Но если бы я был твоим мужем, то немедленно занялся бы твоим воспитанием, моя милая.

Маркиз помог кузине залезть в карету и отрывисто спросил:

– Тетя знает об этом?

– Дело в том, что ее сейчас нет дома. Но я оставила письмо, где все объяснила, насколько это возможно в спешке.

– Очень хорошо. – Вайдел захлопнул за ней дверцу, а лакей тут же поднял подножку.

Форейторы уже сидели на своих местах, грум стоял возле лошадей. Маркиз натянул перчатки и вскочил на гнедого.

– Пале-Ройяль! – бросил он форейторам, осадил жеребца, сдерживая и пропуская вперед карету.

На первой же остановке мисс Марлинг попросила выпустить ее из кареты и появилась перед маркизом донельзя разгневанная. Пока меняли лошадей, она упрекала кузена в том, что рессоры этой дрянной кареты никуда не годятся, жаловалась, что ее растрясло. Возмущалась его отвратительными манерами – она поражена, как джентльмен мог посадить даму в такой жесткий, неудобный экипаж! Если бы она знала раньше, что придется путешествовать с такими неудобствами, то ни за что бы не рискнула отправиться с ним.

– Я тебя предупреждал, – ответил маркиз спокойно, – в следующий раз не будешь вмешиваться в мои дела.

– В твои дела? – возмутилась Джулиана. – Ты вообразил, что я поехала из-за твоих дел? Я еду из-за своих собственных, Вайдел!

– Тогда терпи, – последовал краткий ответ. Мисс Марлинг ничего не оставалось, как вернуться к карете, кипя от негодования. На следующей остановке, пока меняли лошадей, она даже не выглянула из окна. Но через двенадцать миль все-таки снова вышла, плотно завернувшись в плащ, чтобы укрыться от пронзительного вечернего ветра.

Наступили сумерки, окрестности уже тонули в полумраке, с земли поднимался туман. Рядом уютно светились окна маленького постоялого двора. На карете по приказанию маркиза зажгли фонари.

– Вайдел, мы не можем здесь переночевать? – спросила мисс Марлинг упавшим голосом.

Маркиз, который разговаривал в это время с конюхами, сделал вид, что не слышит ее просьбы, и ничего не ответил кузине. Закончив переговоры, он неторопливо подошел к съежившейся от холодного ветра Джулиане. Сам маркиз облачился в теплый дорожный плащ из плотной коричневой ткани.

– Устала? – спросил он.

– Конечно устала, ты, жестокий идиот! – крикнула в сердцах мисс Марлинг.

– Иди в гостиницу, – скомандовал он, – мы здесь пообедаем.

– Клянусь, я не смогу проглотить ни кусочка!

Не обратив внимания на крик души кузины, маркиз подошел к своему груму и отдал какие-то распоряжения. Мисс Марлинг, пылая ненавистью к Вайделу, направилась к гостинице, там была встречена хозяином и препровождена в отдельную комнату, где уже пылали дрова в камине. Джулиана подвинула кресло поближе к огню и, усевшись, протянула к теплу замерзшие пальцы.

Скоро пришел маркиз. Сбросив плащ на стул, он подошел к сердито молчавшей Джулиане и, взяв каминные щипцы, разбил крупные угли. Весело заплясали языки пламени.

– Так-то лучше, – сказал маркиз отрывисто.

– Но теперь здесь полно дыма, – голосом, полным затаенного страдания, произнесла мисс Марлинг.

Он с усмешкой взглянул на нее сверху вниз:

– Ты голодна и чертовски зла, Джу.

– Ты обращался со мной отвратительно, – сердито заявила она, тяжело дыша от негодования.

– Вздор! – был ответ безжалостного кузена.

– Засунул меня в эту отвратительную карету, как какую-то неодушевленную вещь. Меня так трясло и болтало, что зубы стучали. Кроме того, по всем правилам хорошего тона ты должен был сесть со мной.

– Я предпочитаю ездить верхом, – равнодушно ответил маркиз.

– Не сомневаюсь, что, если бы на моем месте была Мэри Чалонер, ты был бы рад составить ей компанию.

Маркиз, в это время снимавший нагар со свечи, поднял голову и посмотрел на кузину. В глазах его зажегся опасный огонек.

– Но ведь это, согласись, совсем другое дело. В ответ мисс Марлинг назвала его жестоким варваром и невоспитанным грубияном. Маркиз лишь весело рассмеялся, и это подлило масла в огонь, вызвав новую, не менее сердитую тираду. Он прервал ее:

– Моя милая кузина, скажи-ка мне: ты хочешь, чтобы мы поймали наших беглецов, или нет?

– Конечно хочу! Но неужели для этого надо мчаться, рискуя сломать себе шею? Ведь им потребуется два-три дня, не меньше, чтобы доехать до Дижона, и у нас есть в запасе время, чтобы их настигнуть.

– Я хочу поймать их сегодня же ночью, – мрачно сказал маркиз, – они сейчас от нас в трех часах езды, не больше.

– Что? Мы так быстро их догнали? О, тогда, Вайдел, я беру обратно все свои слова. Поехали сейчас же дальше!

– Сначала пообедаем, – последовал невозмутимый ответ.

– Что касается меня, я не смогу проглотить ни кусочка. – Джулиана бросила на кузена трагический взгляд. – Сама мысль о еде вызывает у меня отвращение. Не понимаю, как ты можешь спокойно есть в такой момент?

– Хочу тебе сказать, – задумчиво сказал маркиз, – что нахожу тебя чрезвычайно нудной и утомительной, Джулиана. Сначала ты ругала меня за слишком быструю езду и за неудобства в пути, хотя, если ты помнишь, я тебя предупреждал и отговаривал от этого путешествия. Потом ты произнесла много слов о моей грубости и неуважительном к тебе отношении, о своей чувствительности и моей невоспитанности. Теперь ты отвергаешь обед, как будто он отравлен, и, если быть кратким – ты ведешь себя как героиня плохой мелодрамы.

Мисс Марлинг не успела ответить, потому что в комнату вошли двое слуг. Они накрыли на стол, предварительно постелив чистую скатерть, приставили к столу стулья. Когда лакеи вышли, мисс Марлинг, сдерживаясь, уже спокойнее произнесла:

– Ты сейчас обвинил меня в мелодраматизме и излишней чувствительности, вынес мне порицание за несносное поведение, но подумай, Вайдел, неужели ты ожидал, что я не буду возмущена? Впрочем, если честно, я сожалею, что пеняла на скорость нашего передвижения, несмотря на то что ты действительно оставил меня совершенно одну трястись час за часом в карете с плохими рессорами, как будто испытывая мое терпение, – да от такого обращения возмутилась бы сама Мэри Чалонер!

– А вот и нет, – сказал маркиз, усаживаясь за стол. Он, очевидно, вспомнил что-то, и несвойственная ему нежная улыбка вдруг промелькнула, смягчив на мгновение суровое смуглое лицо. – Иди сюда, Джу, садись рядом, – позвал он.

Подойдя к столу, мисс Марлинг не стала садиться, капризно заявив, что стакана вина будет вполне достаточно, чтобы поддержать ее силы.

Маркиз пожал плечами:

– Как тебе будет угодно. Потягивая вино, мисс Марлинг посмотрела, как маркиз режет каплуна, и содрогнулась.

– Не устаю поражаться тебе. Никогда бы раньше не подумала, что джентльмен может объедаться в присутствии голодной леди, которая…

– А! Но я, как оказалось, не джентльмен, в этом все дело! – весело сообщил маркиз, наливая себе вина. – О чем мне недавно было вполне авторитетно заявлено. Я просто титулованная Особа, которой вовсе не обязательно быть джентльменом.

– Господи, Вайдел, неужели на свете нашелся человек, который осмелился сказать тебе такую вещь? – Джулиана так заинтересовалась этим, что даже забыла об обиде.

– Нашелся, Мэри, – последовал короткий ответ, и маркиз налил себе еще вина.

– Что ж, она не так уж и не права, если посмотреть на тебя сейчас. Сидишь и ешь, как ни в чем не бывало, – ехидно заявила Джулиана, – если бы я не была так зла на эту предательницу, притворившуюся скромницей, на эту негодницу, отнявшую у меня жениха, то, пожалуй, стоило ее даже пожалеть. Представляю, что она вытерпела, находясь во власти такого грубияна, как ты!

– Ну… смотреть, как я ем, было самым меньшим из ее мучений, – ответил маркиз, – и, хотя я согласен, что Мэри досталось, тебе будет небезынтересно узнать, Джулиана, что она ни разу не доводила меня до белого каления своими капризами, как это нравится делать тебе.

– На это есть ответ – либо она не имела ни малейшего представления, с каким жестоким, ужасным человеком имеет дело, либо она совершенно бесчувственная, тупая особа с железными нервами.

Вайдел немного помолчал, потом спокойно ответил:

– Она все знала. – Губы его скривились презрительной усмешкой, когда он посмотрел на кузину. – Если бы я обращался с тобой так, как обращался с ней, ты умерла бы от страха и истерик, Джу. И напрасно ты думаешь, что Мэри бесчувственная, она боялась меня, и боялась так отчаянно, что даже пыталась пристрелить.

– Пыталась всадить в тебя пулю, Доминик? – изумленно переспросила Джулиана. – Но я ничего об этом не слышала!

– Это не та история, которую я хотел бы рассказывать всем, поскольку она не делает мне чести, – сухо ответил Вайдел, – но ты вывела меня из себя, охая и ругаясь последними слова-

ми только из-за того, что тебя растрясло в дороге, да еще теперь плохо отзываешься о Мэри. И слушая твои злопыхательские речи…

– Я больше не буду, – поспешно заявила мисс Марлинг, – понятия не имела, что ты так плохо с ней обращался. Мне было известно, что ты принудил ее подняться на яхту, но я не предполагала, что ты запугал ее настолько, что она в тебя стреляла. Послушай, Вайдел, ты не должен сердиться на меня за дурные слова о Мэри. Знаешь, когда мы с ней встретились у тебя в доме, она и виду не подала, что ты так безобразно с ней обошелся. Она была спокойна, безмятежна и ни словом не обмолвилась, что ты был с ней жесток… Так все-таки ты был с ней жесток, Доминик, это правда? Скажи!

– Да, был, – ответил маркиз резко, – а ты считала, что для Мэри вся эта история была лишь милым романтическим приключением? Может быть, ты думала, что она наслаждалась моим обществом? Она просто умирала от страха! Подумай как следует, детка! Подумай хоть немного не о себе, а о других! Ведь сейчас ты, как когда-то Мэри, находишься в моей власти, и я могу тебе показать на примере, каково ей было со мной. Хочешь испытать то, что тогда испытывала Мэри? Что, если я для начала прикажу тебе съесть свой обед, а если ты не подчинишься, то затолкаю эту еду насильно в твое горло?

.Джулиана невольно отшатнулась. – Не смей, Вайдел! Не подходи ко мне! – Лицо ее исказилось от страха, она с ужасом смотрела на жесткие черты маркиза.

Он хмуро рассмеялся:

– Что, невесело стало, а, Джу? Неромантично? А ведь съесть обед – это не самая страшная вещь, которую я могу тебя заставить сделать сейчас. Сядь, я не собираюсь тебя трогать.

Она со страхом повиновалась, глядя на него с беспокойством и тревогой.

– Как я теперь жалею, что поехала с тобой! – тихо сказала она.

– У Мэри было гораздо больше причин жалеть о том же. Но она скорее умерла бы, чем позволила мне показать, что боится. А ведь она не моя кузина.

Джулиана перевела дыхание:

– Конечно, я и не приняла всерьез твою угрозу заставить меня есть, но, признаюсь, ты сильно напугал меня, Вайдел.

– Я заставлю тебя, если ты будешь продолжать отказываться от еды. – Маркиз отрезал кусок от грудки каплуна, положил на тарелку и протянул кузине. – Не будь занудой, Джулиана. Ешь и забудь пока о своих возвышенных тонких переживаниях, у тебя на это осталось мало времени, скоро нам надо двигаться дальше.