Джорджетт Хейер - Жертва любви

Джулиана смиренно взяла тарелку.

– Ну, что ж… если ты настаиваешь… Знаешь, что я тебе скажу, Доминик? Если ты и на Мэри смотрел таким угрожающим свирепым взглядом, я понимаю, почему она сбежала с Фредериком. Ты, мягко говоря, явно не был с ней любезен, с нашей бедной Мэри.

– Любезен! – саркастически воскликнул маркиз. – О, ты права, я не был с нею любезен! Джулиана съела еще кусочек каплуна.

– Я начинаю подозревать, что ты просто ненавидел ее, – заметила она.

Он не ответил, и Джулиана снова с любопытством на него посмотрела.

– Но тогда непонятно, зачем ты так торопишься снова заполучить Мэри, Вайдел. Ведь ты хотел на ней жениться лишь потому, что считал себя ответственным за ее честь. Поскольку репутация Мэри пострадала и в глазах общества она перестала быть порядочной девушкой, ты посчитал себя обязанным жениться на ней, ведь так?

Он молчал, глядя на остатки вина на дне стакана, и Джулиана уже решила, что не дождется ответа, как вдруг он поднял на нее глаза.

– Считаю себя обязанным? – медленно повторил он. – Я хочу жениться на Мэри Ча-лонер, потому что дьявольски уверен, что не могу жить без нее.

Джулиана с радостным возгласом захлопала в ладоши.

– Отлично! – воскликнула она. – Никогда бы не подумала, что ты влюбишься в нашу умницу Мэри! Я считала, что ты тащил ее через Францию лишь потому, что возненавидел за обман и хотел отомстить. Но когда ты вдруг разозлился на мое замечание о том, что она, вероятно, слишком глупа, чтобы тебя бояться, я сразу заподозрила правду. Мой дорогой Доминик, я еще никогда в жизни так не радовалась. Это самое романтическое приключение, о каком я когда-либо слышала. Давай же скорее их догоним. Они нас явно не ожидают, представляю, какие будут у них лица, когда мы вдруг появимся.

– Только не у Мэри. Она прекрасно знает, что я помчусь следом, а познакомившись

с моей манерой передвижения, подозревает, что я совсем близко, и поэтому торопится изо всех сил, – с коротким смешком отозвался Вайдел. – На каждом постоялом дворе мне рассказывали одно и то же: английская леди очень спешит и торопит всех, похоже, она не хочет терять ни минуты. А знаешь, ведь Мэри переняла у меня быстрый способ путешествовать, Джулиана. Она теперь мчит твоего Фредерика в Дижон со скоростью, наверняка оскорбляющей его медлительное достоинство.

– А вдруг ты ошибаешься? – Джулиана внезапно стала серьезной. – Что, если не Мэри, а Фредерик распоряжается в пути, и именно он торопится изо всех сил?

Вайдел ухмыльнулся:

– Не может быть, насколько я знаю мою Мэри.

Через двадцать минут они снова были в пути. Ужин вернул силы мисс Марлинг, и она больше не роптала, покорно забираясь в карету. Раз ее милый Фредерик совсем рядом, она готова мчаться со скоростью ветра. Ее вдруг начал мучить страх, что они обгонят беглецов, остановившихся на ночлег в какой-нибудь деревне, и Джулиана теперь была готова проверять все дома подряд.

Трясясь и подскакивая на жестком сиденье, она без конца репетировала про себя предстоящую сцену, готовя заранее свою речь. Именно в такой момент, когда она глубоко задумалась, подбирая слова, которые бросит в лицо этим обманщикам, карета сильно накренилась. Джулиану отбросило к стенке, послышался ужасный треск и звон разбитого стекла. Сиденье, на котором она сидела, вдруг встало поперек, под странным углом, а крыша оказалась сбоку. Мисс Марлинг, потрясенная и испуганная, все еще стараясь принять сидячее положение, увидела, что дверца находится там, где должна была быть крыша. Бились в упряжке и громко ржали лошади, кричали форейторы. Затем дверца распахнулась, и она услышала голос Вайдела:

– Ты не ранена, Джу?

– По-моему, нет, но что случилось? О, кажется, я порезалась, смотри, какой ужасный осколок. Господи, это все ты, Доминик! Я же предупреждала, что мы перевернемся! Нельзя так гнать лошадей по плохой дороге и в темноте! Так что все-таки случилось?

– У нас отлетело колесо, – объяснил маркиз, – давай руку, я тебя вытащу.

После грубоватого, но весьма ловкого трюка Джулиану спустили на землю и оставили огорченно обозревать свои царапины и порезы, а маркиз отправился присмотреть, чтобы испуганные лошади не покалечились. Вернувшись, он застал кузину вновь объятую гневом. Вне себя от негодования, она спросила, знает ли он, где они находятся, и как он собирается догонять беглецов, где они теперь будут ночевать и найдется ли хоть одна душа, которая позаботится о ее раненой руке, из которой хлещет кровь.

Маркиз велел зажечь уцелевший фонарь на карете и посоветовал кузине не поднимать шума из-за царапины. Чтобы утешить ее, сообщил, что им повезло и они находятся всего в четверти мили от следующей деревни, где можно получить ночлег в одном из домов.

– Что?! – взвизгнула, сдерживая рыдания, мисс Марлинг. – Ты хочешь меня устроить спать в ужасной крестьянской хижине?! Ни за что! Ты обязан немедленно найти другую карету. Немедленно, Вайдел, ты слышишь?

– Слышу, – холодно отозвался маркиз, – но не будь глупой, Джулиана. Ты прекрасно обойдешься. По-моему, в этой деревне должен быть постоялый двор, так что постель тебе обеспечена, только не обещаю простыни. Карету нельзя починить до завтра. Ричард сейчас верхом отправится в город и найдет там кузнеца. Ничего лучше нам сейчас не придумать, смирись, дорогая кузина. Не сомневайся, мы успеем вовремя поймать наших беглецов.

Мисс Марлинг, вне себя от этой нелепой, непристойной, как она считала, для ее особы ситуации села на землю около дороги и дала волю слезам. Форейторы наблюдали за ней с заинтересованной симпатией. Ричард время от времени смущенно покашливал, а маркиз, вздымая руки к небесам, умолял, чтобы они освободили его от всех женщин на свете. Кроме одной.

В то же самое время, когда у кареты маркиза Вайдела слетело колесо, герцогиня Эйвон и лорд Руперт Алайстер прибыли в Париж и сразу же направились к резиденции герцогов Эйвонов.

– С чего лучше начать, Руперт? – с беспокойством спросила герцогиня, когда карета въехала во внутренний двор особняка.

– С обеда, – ответил его светлость, сопровождая пожелание чудовищным зевком, – если кто-нибудь вообще есть в этом доме, в чем я сомневаюсь.

– Но почему ты сомневаешься? Мы ведь знаем, что Доминик в Париже.

– Господи, Леони, не будь такой наивной! Доминик хотя и повеса, но вряд ли притащит любовницу в свой дом. – Лорд Руперт тяжело, с трудом приподнял свое тучное тело с сиденья и выглянул в окно.

– Тут все тихо, как в гробу, – сообщил он и открыл дверцу.

Наконец из дома появился одинокий лакей, выглянувший, по-видимому, на шум подъехавшего экипажа, и начал было объяснять, что его светлости маркиза нет в городе. Но тут лорд Руперт вывалился из кареты, и лакей, узнав его, так растерялся, что замолчал, явно не зная, что сказать.

Лорд Руперт внимательно оглядел его с головы до ног.

– Ты ведь один из слуг маркиза Вайдела, а? Где сам маркиз?

– Не могу сказать, милорд, – осторожно ответил лакей.

– Вернее, не хочешь, – заметил лорд Руперт и подал руку Леони, помогая ей спуститься на землю. – Перед нами один из парней Вайдела, так что, похоже, наш мальчик действительно здесь был. Странно, чертовски странно.

Герцогиня с целеустремленным видом поправила примявшиеся юбки и тоже посмотрела на лакея, взирающего на нее с благоговейным

ужасом. С появлением миледи его окончательно поразил столбняк.

– Ты – слуга моего сына? Воn[69]. Где же сам милорд?

– Я не знаю, ваша светлость. Но милорда сейчас нет в городе.

– Кто-нибудь еще из господ есть в доме? – требовательно спросила герцогиня.

– Нет, ваша светлость. Только слуги. Леони усилила нажим:

– Как получилось, что весь дом полон слуг из штата моего сына, а его самого здесь нет? Лакей робко переминался с ноги на ногу.

– Его светлость маркиз покинул Париж сегодня днем.

Леони обернулась к лорду Руперту и всплеснула руками:

– Но это же imbecile[70]! Почему он уехал из Парижа? Не верю ни одному слову. Где флетчер?

– Мистер Флетчер и мистер Тиммс вышли, ваша светлость.

– Что же, получается, что маркиз уехал без своего камердинера? – удивился лорд Руперт.

– Так точно, милорд.

– Я иду в дом, – решительно заявила Леони.

Руперт посмотрел ей вслед и опять обратился к лакею:

– Ну, давай теперь выкладывай все, милейший. Где маркиз?

– Милорд, но я не могу вам ничего сообщить, поверьте. Скоро придет Флетчер, может быть, он все знает и скажет вашей милости.

– Эта история все больше принимает сомнительный оборот, – сделал вывод лорд Руперт и прошествовал вслед за Леони.

Он нашел ее светлость в холле, где она пыталась выжать что-нибудь из экономки. Увидев его, Леони сказала:

– Руперт, вот теперь я совсем ничего не понимаю! Экономка говорит, что никакой девушки здесь не было! Не думаю, что она лжет, потому что она моя служанка, а не Доминика.

Лорд Руперт сбросил с плеч тяжелый дорожный плащ.

– Ну что ж, если Вайдел уже избавился от этой девки, признаю, что это быстрая работа! – заметил он восхищенно. – Убейте меня, если я понимаю, как это ему удается! По опыту знаю, что эти создания вцепляются намертво и оторвать их чрезвычайно трудно.

Леони, одарив его презрительным взглядом, быстро поднялась наверх. Экономка хотела последовать за госпожой, но лорд Руперт задержал ее и изложил то, что было у него на сердце. Узнав, что господа еще не обедали, экономка, ужаснувшись, побежала на кухню, чтобы срочно приказать приготовить обед.

Леони и Руперт снова встретились в столовой, когда обед был готов и стоял на столе. Лорд Руперт только что побывал в конюшне и, усевшись напротив Леони, с удивлением сказал:

– Просто загадка какая-то! Поколоти меня, если я знаю, где конец этого клубка. Лакеи Вай-дела молчат, как устрицы. Слушай, Леони, наш парень просто чудо какое-то. У меня, например, никогда не было слуг, которые не разбалтывали бы немедленно все мои секреты по всему городу.

– Он скоро должен вернуться, – сказала Леони. – Я зашла в его комнату – вся одежда на месте.

Лорд Руперт закашлялся.

– Что-нибудь еще, дорогая? – спросил он нежно.

– Ничего. А тебе не кажется странным все это? Где может быть девушка?

– Это меня и тревожит, – признался лорд Руперт, – я тоже предполагал, что она все-таки здесь. Ее нет. Но почему нет Вайдела? Не понимаю. Только что я разговаривал с грумами и вот что смог узнать: он выехал из Парижа через Пале-Ройяль сегодня днем. Естественно, я не мог спросить их вот так, прямо в лоб – с ним эта девица или нет, а никто из них…

– Почему не мог?

– Дьявольщина, Леони, нельзя же задавать такие вопросы лакеям!

– Не вижу причин, почему бы нет. Предположим, мне надо что-то узнать; если я не буду спрашивать, то как узнаю то, что хочу?

– Они все равно тебе ничего не скажут, дорогая, – заверил ее лорд.

После обеда, когда лорд Руперт и герцогиня перешли в библиотеку, наконец появился Флетчер. Невозмутимый, как всегда, он попросил извинения, что не был на месте, когда прибыла ее светлость, но Леони, не обратив на это внимания, сразу же требовательно спросила, где ее сын.

– Кажется, ваша светлость, – осторожно сообщил Флетчер, – маркиз уехал в Дижон. Лорд Руперт удивленно воззрился на него.

– Какого дьявола ему понадобилось в Дижоне? – спросил он.

– Но его светлость не говорил об этом, милорд.

Леони хлопнула в ладоши:

– Voyons[71], я нахожу это просто возмутительным – никто не хочет мне сообщить, где мой сын! Я приказываю, Флетчер, говори! Была ли с маркизом девушка? Нет, не успокаивай меня, Руперт! Была она с ним, Флетчер?

– Прошу прощения, как вы сказали, ваша светлость? – Флетчер выразил вежливое удивление.

–Не смей просить у меня без конца прощения, ты окончательно выведешь меня из терпения! – с яростью крикнула Леони. – И не смей мне говорить, что ты ничего не знал о девушке. Я точно осведомлена, что она была с маркизом, когда он уехал из Англии. Это давно уже не секрет. Так это правда, отвечай!

Мистер Флетчер бросил умоляющий взгляд на лорда Руперта, который заметил раздраженно:

– Бесполезно смотреть на меня так, парень. Мы знаем, что девица была с маркизом. Мистер Флетчер поклонился:

– Если так угодно вашей светлости.

– Уехала она с ним в Дижон?

– Не могу знать, милорд. Леони гневно взглянула на него.

– Покинула ли она этот дом вместе с маркизом, тебя спрашивают?

– Нет, ваша светлость. Ее не было с маркизом, когда он уезжал отсюда.

– Вот видишь, дорогая, я был прав, – сказал лорд Руперт, – он уже избавился от нее! И мы можем возвращаться домой, пока Эйвон не пронюхал обо всем этом деле.

Леони отпустила Флетчера и, подождав, пока за ним закроется дверь библиотеки, повернулась к лорду Руперту. Взляд ее стал тревожным.