— А как насчет моей подруги? — спросила Марчелла.

В ответ Роман неопределенно пожал плечами. Дешевый ром ударил Марчелле в голову и отбивал собственный чувственный ритм. Отыскав Эми на танцевальной площадке, Марчелла крикнула ей, стараясь перекричать музыку, что они с Романом уходят.

— Встретимся завтра! — подмигнула ей Эми.

После жары, царившей в клубе, на улице было восхитительно прохладно. Они находились в шумной туристской части города и по пути к небольшой черной машине Романа прошли мимо нескольких точек, где продавали гамбургеры, пиццу и немецкое пиво.

Прежде чем направиться на квартиру, расположенную в двух кварталах от парикмахерской, Роман посмотрел на Марчеллу взглядом, полным сладострастия. Это прямолинейное совращение без какого-либо предварительного флирта мало отличалось от секса в клубе «Партнеры». Оказавшись в его скудно обставленной комнатке, через несколько минут они уже разделись донага и сплелись в объятиях. Его чистое загорелое тело пахло солнцем. Подобно щенку, вылизав ей лицо, Роман засунул кончик языка в ухо Марчелле, вызвав этой необычной лаской волну сладостной дрожи, пробежавшей по телу. Затем, устроившись в конце кровати, принялся целовать каждый палец на ногах Марчеллы, медленно продвигаясь вверх, не прекращая поцелуев, пока не зарылся лицом в самую сокровенную и самую чувствительную часть ее тела, касаясь языком заветного бутона и испуская при этом сладострастные стоны. «Насколько лучше все это в кровати», — подумала она. Ей даже понравилась грубоватая нетерпеливость, с которой он, взяв за лодыжки, усадил ее на край кровати, а сам, опустившись на пол, уткнулся лицом ей между ног, сумев так распалить ее, что, подхватив его под мышки, Марчелла потянула его на себя. Однако он повернулся на спину, приглашая ее лечь сверху. Мощными руками Роман с невероятной силой поднял Марчеллу вверх, вытягивая и устраивая под ней свое бронзовое тело, а затем осторожно опустил ее так, что их тела соприкасались каждой своей точкой.

Марчелла чувствовала упругость его массивных бедер, сатиновую гладкость ребер, напряженно подрагивающий член, прижатый ее животом, и быстрые движения, которые его язык совершал у нее во рту. Затем Роман повернулся и улегся поверх нее. Как замечательно чувствовать на себе мужчину, который не раздавливал ее своим весом! Марчелла закрыла глаза, когда его пальцы начали осторожно теребить соски, а затем скользнули вниз, прикасаясь к ее влагалищу. Чем больше он возбуждал ее, тем возбужденнее становился сам. Внезапно он начал двигаться в нарастающем темпе, касаясь руками, языком, покусывая самые различные места ее тела. Марчелле показалось, что ее окружают и насилуют сразу несколько человек.

Когда Роман плавно и решительно проник в нее своим толстым и твердым членом, Марчелла, открыв глаза, увидела, что волосы в беспорядке упали на его лицо. Оказавшись полностью внутри ее, он приник к ней губами, его язык раздвигал ее губы и толчками протискивался в рот, повторяя движения нижней части тела. Непрерывные, плавные движения несли в себе нечто механическое, что особенно быстро привело ее к пику удовольствия. Когда сладостное ощущение наполнило ее, Марчелла невольно застонала. Взглянув на Романа, она увидела его перекошенное, почти злое лицо, широко открытые глаза, устремленные на нее. Рот его раскрылся, глаза закатились, из груди вырвался громкий стон. Она почувствовала, как его плоть, погруженная в ее недра, затрепетала от наслаждения. Эта волна сладострастия подхватила и подняла Марчеллу на своем гребне, а затем низвергла в продолжительный полет обморока сексуального облегчения. На какой-то восхитительный миг их тела, казалось, окаменели. Затем они начали медленно двигаться, стеная от наслаждения, выжимая последние капли удовольствия из своих соединенных тел.

Роман заснул почти мгновенно и вскоре захрапел. Марчелла отодвинула его от себя, но его руки все еще удерживали ее, как руки маленького испорченного мальчика. Она оглядела полуголую комнату, не в силах удержаться от мыслей, какие небольшие добавления она могла бы привнести в нее. Хорошие шторы на окна, парочку приличных кресел. Марчелла представила себе интенсивные и немногословные сексуальные отношения. «Как рассказать людям, что ее любовником был парикмахер? — подумала она. — Что ж, это, должно быть, честная, хорошая работа, и возможно, он неплохо зарабатывает». Вскоре она забылась сном в его объятиях.

Марчелла проснулась с головной болью, яркое солнце светило в глаза. Она повернулась и прикоснулась к нему. Роман лежал лицом вниз, как покойник. Они лежали совершенно нагие; ничто, даже простыня, не прикрывала их. В комнате было душно и жарко, окна плотно закрыты.

Марчелла склонилась над Романом. Его нижняя губа горделиво выдавалась вперед даже во сне, а длинные черные ресницы придавали его чувственному лицу выражение детской невинности. Она вынуждена была признать, что он великолепен. «Фотографию его профиля, снятую в этот момент, можно было использовать для рекламы одеколона», — подумалось ей.

В ванной комнате было темно, даже несмотря на включенную маленькую лампочку, бросавшую желтый свет. Она сполоснула рот, умылась, замечая все то, что этот одинокий мужчина забыл завести в своем доме: хорошие полотенца, коврик, на котором удобно стоять.

Позволит ли он ей приобрести для него эти мелочи, чтобы добавить немного уюта и тепла? Она представила, как мотается вперед и назад по Нью-Йорку, покупая товары в магазинах «Маси» и «Блумингдейл», чтобы сделать его жизнь более комфортной. Иногда он будет приезжать в Нью-Йорк на неделю или две. Когда сексуальные отношения между двумя людьми складываются так замечательно, они найдут возможность быть вместе.

Марчелла вернулась в спальню, попыталась открыть окно и проветрить комнату. Сначала оно не открывалось, но наконец подалось и распахнулось с громким треском, разбудившим Романа. Он встрепенулся и уселся на кровати, уставившись на нее, как на незваного гостя. Улыбнувшись, она помахала ему рукой.

— Buenos dias,[2] Роман!

Он всхрапнул и повалился на бок. Свежий воздух наполнил комнату. Марчелла забралась в кровать и свернулась рядом. Его волосы пахли табаком, дыхание было тяжелым. Она снова уснула. Когда час спустя они пробудились, полусонный, он вновь взгромоздился на нее. На этот раз он был менее нежным, но привел ее к быстрому и интенсивному оргазму, причем его властное обращение с ее телом действовало как своеобразный стимулятор.

Затем Роман отправился в ванную, со стуком захлопнул дверь, и она услышала шум льющейся воды. Когда он вернулся, волосы его были мокрыми, зачесанными назад и блестели. Решительно направившись на кухню, он приготовил крепкий кофе, с торжественностью старого британского мажордома извлек из холодильника упаковку хрустящих хлебцев и масло. Для завтрака Марчелла накинула халат, взятый в ванной комнате. Роман сидел в брюках от пижамы. Прежде чем она успела его остановить, он налил в ее кофе молока. Роман не произнес ни одного слова. Кофе был горьким, но Марчелла заставила себя выпить. Он угрюмо потягивал кофе, макая в чашку намазанные маслом крекеры. Затем закурил, встал и направился на кухню мыть посуду, жестом отказавшись от помощи. Она постояла позади него какое-то мгновение, готовая погладить квадратные плечи, но что-то в ней подсказывало, что этого делать не следует. Поэтому она сочла за лучшее удалиться.

Она надела свое платье, поправила косметику, достала из сумочки темные очки. Когда она вновь появилась на кухне, Роман вытирал тарелки, потягивая сигарету. Неужели она так ошиблась?

— Adios,[3] — проверяя его реакцию, проговорила Марчелла.

Он обернулся.

— Adios, — согласился он.

У двери она остановилась. Не глупо ли она себя ведет?

— Мы еще встретимся, или как? — спросила она. Мимикой он показал, что разговаривает по телефону.

— Телефон, — сказал он. — В салоне. Она улыбнулась:

— Как насчет обеда сегодня вечером?

— Я занят, — он нетерпеливо покачал головой. — Ты мне позвони!

— У меня есть идея получше, — сказала она, доставая визитную карточку салона, которую он ей дал накануне. На оборотной стороне она написала свое имя, номер комнаты, название отеля и вручила ему. — Ты позвони мне.

Наклонившись, Марчелла поцеловала его в губы. Она была готова поклясться, что они оба пользовались специальными химическими сексуальными препаратами. Марчелла обернулась и окинула взглядом его необустроенную квартиру, которой, вероятно, придется выживать без ее вмешательства.

Марчелла вышла на лестничную клетку, нажала кнопку лифта. Повернувшись, чтобы попрощаться с Романом, она услышала, как захлопнулась дверь и с шумом задвинулся засов.

— Вот тебе и adios, — произнесла она удивленно. Спускаясь в лифте, она старалась успокоиться, остыть, почувствовать себя победительницей. Она получила все, что хотела, не так ли? Но оказавшись на жаркой и пустынной воскресной улице, перед закрытыми витринами магазинов, она почувствовала гнев и унижение. Она подумала, что он, возможно, смотрит на нее с балкона, и поэтому постаралась идти грациозно под лучами жаркого полуденного солнца, словно она часто прогуливалась в черном платье, предназначенном для посещения вечерних дружеских коктейлей, по пустынным дневным улицам Майорки.

— Может быть, ты ожидала, что он в тебя влюбится? — рассмеялась Эми, когда позднее в тот же день они сидели на краю бассейна в отеле под тенью огромного оранжевого зонтика, потягивая свежий грейпфрутовый сок.

Марчелла сделала печальную мину.

— Сама не знаю, чего я ждала, — проговорила она. — Может быть, немного большего, чем получила.

— Что ж, ты получила гораздо больше, чем многие манхэттенские женщины прошлой ночью! — подчеркнула Эми.

Марчелла сняла свои темные очки.

— Мне было бы приятно, если бы он захотел встретиться со мной снова, только и всего! — сказала она.

Эми уставилась на нее.

— Единственно серьезный вопрос, который тебе следовало задать, так это хочешь ли ты, чтобы он еще раз сделал тебе прическу, — хихикнула Эми.

Марчелла покачала головой.

— Только в том случае, если вернется мода на букли шестидесятых годов, — пробормотала она.

— Вот это девочка! — одобрительно произнесла Эми. — Даже не потеряла чувства юмора. Ты приехала сюда развлекаться, а не вешаться из-за какого-то парикмахера! Здешние мужчины намного лучше, если ты не будешь пользоваться ими более одной ночи. А теперь позволь мне рассказать тебе о Хуане…

После пяти следующих ночей и пяти новых мужчин, воспоминания Марчеллы начали путаться. «Почему я этим занимаюсь? — спрашивала она сама себя. — Почему я низвела себя до этого странного уровня?»

Один очень молодой юноша присел рядом с ней в ночном баре, показывая всем своим видом, что страстно желал обладать ею. Его игра воспламенила ее. Он затащил ее в свою тесную квартирку, располагавшуюся практически рядом с баром, словно он лежал в ней, поджидая женщин, как паук в своей паутине. Он разделся догола и прыгнул в неряшливую кровать, глядя на нее и ожидая, что она проделает то же самое. Позднее она корила себя за свою уступчивость. Конечно, если ты раздеваешься перед мужчиной через час после знакомства с ним, то трудно ожидать от него полного к себе уважения!

Другой мужчина, с которым она встретилась, был на несколько дюймов ниже ее, бородатый, нельзя сказать, чтобы симпатичный, но с поразительно нежным прикосновением. В нем чувствовалась какая-то внутренняя вибрация, казавшаяся ей восхитительно сексуальной. Они, как ей показалось, несколько часов добирались до другого конца острова. В спальной он выдвинул на середину комнаты огромный гардероб с зеркальной дверцей, чтобы в ней отражались их тела, когда они начнут заниматься любовью. Периодически он бросал взгляды на зеркало, словно смотрел порнографический фильм. Эми чуть не упала со стула, когда на следующий день за завтраком Марчелла рассказала ей об этом.

— Ты воспользуешься этим сюжетом в своей книге или уступишь его мне? — взмолилась Эми.

Единственное, что Марчелла не отважилась ей рассказать, что она буквально всучила маленькому бородатому человеку номер своего телефона в отеле, практически умоляя его позвонить. Когда на следующий день он ей не позвонил, она сильно расстроилась. Что в ней не так? Она вела себя как взрослая! Может быть, это было так потому, что, кроме Гарри, никто не приглашал ее на свидания? Неужели она не могла поддержать элементарнейших взаимоотношений? «Это, — напомнила она себе, — лишь более удобная разновидность секса, подобного тому, что царил в клубе «Партнеры», с той разницей, что кровать заменяла бархатные кресла».

На шестой день Марчелла решила отдохнуть от Эми и шикарной обстановки отеля и в одиночестве побродить по извилистым, мощеным улочкам старой части Пальмы. Здесь, в тени огромного собора, обитали настоящие люди, встречались настоящие лица, а не только загорелые туристы. Здесь люди смотрели на нее, смеялись, выказывали свои чувства. Преисполненная счастья, она бродила, сравнивая европейские запахи крепкого табака, сточных канав, кофе, раскаленных солнцем стен и сырых боковых проходов, кишащих стаями бездомных кошек. Женщины вели детей из школы домой. Старики сидели и читали газеты, разложенные на кофейных столиках. Вокруг звучала смесь языков: испанского, немецкого, английского, французского. Эта прогулка, по крайней мере, подарила ей тему для новой книги, для будущего рассказа о двух женщинах, приехавших на отдых и охоту за мужчинами. Одна из них всем довольна и наслаждается жизнью (Эми), тогда как другая чувствует себя несчастной, проводя ночи с кем попало (она сама). Разумеется, она изменит характеры героинь, даст им другие профессии. Это будут две секретарши, которые в течение двух лет копили деньги для поездки. Марчелла иронически, но проникновенно расскажет об их похождениях, используя личные впечатления о мужчинах, с которыми ей доводилось встречаться. Умный читатель поймет, что ей мужчина нужен не только для секса, но и для многих других прозаических вещей, хотя бы для того, чтобы было с кем поговорить. О, как мечтала она о мужчине, с которым можно беседовать, вместе обедать, обсуждать различные проблемы, гулять, просто цивилизованно общаться, разделять простейшие жизненные удовольствия!