Мануэл Карлус - Жертвоприношение

– Какая ты эгоистка, однако, – горько усмехнулась Элена. – Вероятно, считаешь, что твоя кровь гораздо лучше, чем у всех прочих людей.

– Я такая, какая есть! – отрезала Бранка. – И меня уже никто не переделает на свой лад!

– Ну хорошо, давай закончим этот спор, – предложила Элена. – Мы сейчас все напряжены, взвинчены. А нам нельзя обижать друг друга – хотя бы ради наших же детей.

По дороге домой она думала о том, что Эдуарде надо как можно скорее переехать в свою квартиру – подальше от дурного глаза Бранки.

Встретившая хозяйку Тадинья сообщила:

– Сеньор Атилиу долго ждал вас дома, даже на службу не поехал, занимался здесь какими-то чертежами. Потом его все же вызвали туда. Он очень переживал за вас, но звонить в больницу не решался. Говорил: «Вдруг я позвоню в какой-нибудь неподходящий момент? Если Элена сама не звонит, значит, там все относительно нормально». Еще он просил вам передать, что долго на работе не задержится.

– Спасибо, Тадинья, – устало промолвила Элена. – В таком случае я немного отдохну.

Устроившись поудобнее на диване, она попыталась заснуть, однако в памяти все время всплывали обидные, недобрые и несправедливые слова Бранки. Чтобы избавиться от этого наваждения, Элена позвонила Виржинии:

– Представляешь, после всего, что мне довелось пережить, я еще должна была выслушивать язвительные замечания Бранки относительно здоровья Эдуарды! Не понимаю, как ты можешь терпеть ее чуть ли не каждый день. Она такая грубая и злая…

– Мы теперь бываем у Бранки очень редко, – ответила Виржиния. – Слава Богу, Рафаэль больше не зависит от Арналду, и я этому очень рада.

– А я, к сожалению, вынуждена буду общаться с ней как с родственницей, – горестно вздохнула Элена. – Пока у меня это получается плохо, и боюсь, что дальше будет только хуже.

Узнав от Фернанду о том, что Эдуарда попала в больницу, Орестес потерял покой. Он порывался поехать к дочери в тот же вечер и поехал бы, если бы его не удержала Лидия.

Потом он маялся без сна всю ночь, а утром позвонил в клинику, и Сезар сказал ему, что ребенка Эдуарды спасти не удалось.

– Я должен быть там сейчас! Это же моя дочь. Она потеряла моего внука, – пустился в объяснения Орестес, предвидя неизбежные возражения Лидии. – Да, я знаю, что Эдуарда меня не любит, но я-то ее люблю!

– Бог с тобой, поступай как хочешь, – махнула рукой Лидия. – В лучшем случае тебя просто не пустят в палату, чтобы не травмировать Эдуарду. А в худшем – могут и вообще вытолкать за дверь, как это было на свадьбе.

– Какая же ты жестокая! – укорил жену Орестес. – Меня вытолкали, потому что я напился. А сейчас…

– Сейчас ты узнал от доктора все, что было нужно. Эдуарда, слава Богу, жива. О ней заботятся врачи и муж. А ты своим появлением можешь только ухудшить ее состояние. Знаешь ведь, как остро она реагирует на тебя.

Последний аргумент жены показался Орестесу убедительным.

– Ладно, – сказал он. – Я просто буду позванивать Сезару и справляться о здоровье Эдуарды.

– Я уверена, все закончится благополучно, – в утешение Орестесу промолвила Лидия. – Помнишь, как у меня дважды срывалась беременность, прежде чем родилась Сандринья? Так мне же тогда было уже достаточно много лет, а Эдуарда молодая. Она быстро поправится.

Сандра, находившаяся поблизости, жадно ловила каждое слово отца и матери. Последняя фраза Лидии показалась ей заслуживающей особого внимания. Поразмыслив какое-то время, она подошла к отцу и шепотом поделилась с ним своими соображениями:

– Папа, мы обязательно должны съездить к Эдуарде и рассказать ей, что было с мамой до моего рождения. Это очень важно. Эдуарда может не знать таких вещей и потому расстраиваться. А когда узнает, что это не страшно, то повеселеет и сразу же выздоровеет.

– Да, ты права, моя умница, – поддержал дочку Орестес. – Только нас могут… не пустить в палату.

– Не волнуйся, папочка, я уже все продумала! Мы поедем туда вдвоем. Но прежде купим красивые цветы. Я зайду с ними к Эдуарде и расскажу ей самое главное. А ты… подождешь меня в коридоре.

– У тебя светлая головка, Сандринья, и доброе сердце, – растрогался Орестес. – В понедельник я отпрошусь с работы пораньше, а ты пойдешь на занятия, чтобы мама нас не ругала. Потом я заеду за тобой в школу, и мы отправимся в Рио.

Так они и поступили. Букет Сандра выбирала по своему вкусу и гордо несла его перед собой, уверенная, что Эдуарду он непременно должен порадовать.

Однако Эдуарды в клинике они уже не застали. Орестеса это известие успокоило: значит, с дочерью все нормально. А Сандра огорчилась:

– Я так хотела повидаться с Эдуардой! Хотела объяснить ей все, чтобы она зря не переживала. И цветы мы такие чудные купили!.. Может, съездим к ней домой? Жаль, что Эдуарда теперь живет не у своей мамы, а у Марселу. Ты не знаешь его адреса?

– Только приблизительно знаю, – ответил Орестес. – Но мы можем попробовать… Это очень известный дом в Рио. Пойдем!

Без труда отыскав особняк Арналду Моту, они вошли во двор, где их остановил Ромеу:

– Что вам нужно?

– Мы хотим поговорить с Эдуардой! – выпалила Сандра.

– А вы кто? Как о вас доложить?

– Скажите Эдуарде, что пришла Сандра, ее сестра, и принесла ей цветы.

– Сестра? – удивился Ромеу.

– Да. А это наш папа. Мой и Эдуарды! – с гордостью объяснила Сандра.

– Подождите, пожалуйста, здесь. Я сейчас доложу хозяевам, – сказал Ромеу.

В гостиной он застал одного Леонарду – Эдуарда и Бранка отдыхали в своих комнатах, Милена где-то гуляла, а Марселу и Арналду еще не вернулись с работы.

– Сеньор, там пришли двое с цветами… Девочка утверждает, будто она сестра молодой госпожи, а мужчина – их отец. Все это странно, не правда ли? – высказал сомнение Ромеу.

– Нет, все так и есть, – подтвердил Леонарду. – Это Сандра, я ее знаю. Сейчас я с ними сам поговорю.

Он пригласил гостей в дом, но Орестес сказал, что подождет Сандру в саду.

– Эдуарда на меня сердится. Ей будет неприятно… – смущенно оправдывался он.

Леонарду, однако, проявил настойчивость:

– Нет, я не могу оставить вас здесь. Пойдемте в гостиную, чего-нибудь выпьете – сегодня очень жаркий день. А я тем временем узнаю, проснулась ли Эдуарда.

Видя такое искреннее радушие, Орестес не стал сопротивляться. Леонарду провел его и Сандру в гостиную, предложил им сок и печенье, затем узнал у Зилы, что Эдуарда уже проснулась.

– Вот и хорошо, – сказал Орестес. – Сандринья отнесет ей цветы, а я подожду здесь. Поверьте, так будет лучше.

Леонарду на сей раз не стал ему возражать. Сандра прошла к Эдуарде, и та, увидев девочку, заплакала.

– Ну что ты! – огорчилась Сандра, обнимая сестру. – Не надо расстраиваться. Посмотри, какие красивые цветы я тебе принесла. Их надо поставить в воду, чтобы не завяли. А ребеночек у тебя еще будет! С моей мамой такое случалось дважды, прежде чем она меня родила. Я специально приехала сказать тебе это. Чтобы ты не расстраивалась понапрасну.

Растроганная Эдуарда улыбнулась, крепко прижала к себе сестренку.

– Спасибо, Сандринья. Ты мне очень помогла. Врачи тоже говорят, что я смогу еще родить, но у них это получается не так убедительно, как у тебя.

– Конечно, они ведь чужие люди, а я – твоя сестра и очень тебя люблю, – пояснила Сандра. – Поэтому мне легче найти слова, которые тебе сейчас нужны.

– Ты умница! – поцеловала ее Эдуарда. – Я тоже тебя люблю. Скоро у меня будет свой дом, и ты сможешь там жить сколько захочешь.

– Спасибо. Я обязательно приду к тебе в гости. Может, если ты позволишь, с папой… Ты на него еще сердишься? – не удержалась от вопроса Сандра, но ответ прочитала по нахмурившемуся лицу Эдуарды и тотчас же пошла на попятный: – Прости. Я не хотела тебя обидеть. А спросила только потому, что очень люблю папу и он тебя тоже любит.

– Я не обиделась, – примирительно ответила Эдуарда. – Просто не могу говорить на эту тему сейчас. Давай вернемся к ней в другой раз. Ладно?

– Давай, – улыбнулась Сандра и, желая подбодрить сестру, добавила: – Может, через миллион лет!

От Эдуарды она вышла в прекрасном настроении, чем несказанно обрадовала Орестеса. Леонарду, тоже довольный таким исходом, вызвался отвезти гостей в Нитерой и, несмотря на возражения Орестеса, настоял на этом.

Когда счастливые Орестес и Сандра вышли из шикарного автомобиля Леонарду, Лидия увидела их и, конечно же, догадалась, где они были. О теплом приеме в доме Эдуарды она и слышать не хотела, но Сандра истово защищала сестру:

– Эдуарда очень изменилась! Она обрадовалась мне и приглашала еще приходить к ней. А когда у нее будет свой дом, то я смогу там жить сколько захочу. Так сказала Эдуарда. Мы с ней и о папе говорили! Знаешь, мама, я думаю, они скоро помирятся.

Первый же разговор с женой после ее возвращения из клиники стоил Марселу больших нервных затрат. Она плакала, говорила, что Марселу ее не любит, если даже в такой день предпочел ей служебное совещание.

Он поначалу сдерживался, объясняя, насколько важным было это совещание, но Эдуарда твердила свое:

– Если бы я возвращалась из больницы с ребенком, ты бы, наверное, сумел перенести все важные дела на другое время. А без ребенка я тебя нисколько не интересую.

Наконец терпение Марселу лопнуло, и он бросил в сердцах:

– Да пойми ты: на мне лежит основная ответственность за всю нашу фирму! Я не могу, как Атилиу, прийти туда на полчаса и снова помчаться домой, к «молодой» жене!

Последние два слова он произнес в язвительном тоне, и это вызвало новый взрыв эмоций у Эдуарды:

– Не смей оскорблять маму! Не смей издеваться над Атилиу! В отличие от тебя, он ведет себя как заботливый муж и настоящий мужчина!

Марселу понял, что у Эдуарды началась истерика, и лишь теперь почувствовал себя виноватым.

– Прости, наверное, ты в чем-то права. Я не учел твоего болезненного состояния. Оставил тебя одну… А ведь доктор Моретти мне говорил… Знаешь, он советовал нам уехать куда-нибудь, сменить обстановку. Может, поедем на пару недель в Нью-Йорк? Ты давно хотела там побывать.

– А как же дела фирмы? – сквозь слезы спросила Эдуарда.

– Я попробую все уладить, – пообещал он. – Ты только скажи, что согласна туда поехать.

– Неужели ты сомневаешься в моем ответе? – улыбнулась наконец Эдуарда, и счастливый Марселу поцеловал ее в губы.

Разумеется, он не сказал ей, что Нью-Йорк был выбран для поездки не случайно: там Марселу предстояло провести ответственные переговоры с инвесторами.

Таким образом, молодая чета отправилась в Соединенные Штаты, а Элена пообещала, что вернутся они уже в новую квартиру.

– Выставка Марсии прошла успешно. Теперь мы бросим все силы на оформление вашего гнездышка, – говорила она, прощаясь с дочерью в аэропорту.

– Да, мамочка, постарайся. Бранка недовольна, что мы хотим от нее уехать, – пожаловалась Эдуарда. – И если после поездки мы снова окажемся в ее доме, то она сделает все, чтобы оставить нас там навсегда.

– Не волнуйся, вы вернетесь в свой дом, – заверила ее Элена.

У нее самой все еще продолжался медовый месяц. Атилиу каждый день устраивал ей небольшой праздник. То готовил к ее возвращению какой-нибудь экзотический ужин, то вел ее в ресторан, то заезжал за ней в мастерскую и увозил за город, на пляж, где они резвились и радовались друг другу, как могут радоваться только истинно влюбленные.

Однажды Элена пригласила на ужин Марсию и попросила Атилиу:

– Ты не будешь возражать, если она перед родами поживет у нас? Здесь ей будет свободнее, чем у Флавии. К тому же там просто негде принять родителей Марсии, которые приедут ее навестить.

– Они тоже поселятся у нас? – добродушно улыбаясь, уточнил Атилиу.

– Нет, – улыбнулась ему в ответ Элена. – Они остановятся в гостинице. Но когда родится ребенок, не исключено, что в первые дни после роддома он поживет у нас, в комнате Эдуарды. Надеюсь, ты не будешь против? А потом родители увезут Марсию с малышом в Минас.

– Тогда надо заранее купить для него кроватку! – оживился Атилиу. – Я займусь этим завтра же.

Марсия была растрогана таким предложением Элены, но отвергла его, не желая нарушать семейную жизнь подруги. Но когда увидела, как искренне поддерживает Элену Атилиу, то, конечно же, согласилась.