Мануэл Карлус - Жертвоприношение

«Так вот в чем дело! – подумала Милена. – Значит, она не стала пилить меня за утреннее возвращение только благодаря Марселу. Молодец, братик, вовремя позвонил!»

– Какие у тебя планы на ближайшие дни? – спросила между тем Бранка.

– Завтра полечу в Ангру.

Бранку такой ответ полностью удовлетворил – она не стала больше задавать вопросы дочери.

А Милена пошла в свою комнату и позвонила Нанду в Нитерой.

– Ты уже дома? Очень хорошо!

– Я только что вошел. Даже не успел переодеться.

– Я не отниму у тебя много времени. Отвезешь меня завтра в Ангру? Побудем там с тобой вдвоем…

– Нет, к сожалению, я теперь вообще не смогу летать в Ангру, – печально произнес Фернанду. – Меня перевели в Галеон.

– Почему? С какой стати? – огорчилась Милена.

– Я и сам не знаю. Может, меня таким образом хотят поощрить, а может – наказать.

– Для меня это уж точно наказание! И что, я больше тебя не увижу?

– Теперь нам будет гораздо сложнее встречаться. Мне придется торчать на острове с утра до ночи.

– Да, это удар! Что же делать? – растерянно спросила Милена. – Может, я поговорю с родителями? Они всех знают, в том числе и в вашей компании…

– Нет-нет! Ни в коем случае! Ты можешь только ухудшить ситуацию. Там есть некто Фаусту, мой непосредственный начальник. Он на дух меня не переносит, и мы с ним сегодня крепко поругались… В общем, ничего не надо делать. Не стоит лишний раз напоминать обо мне Фаусту.

– Ладно, я позвоню тебе позже. Ты меня оглоушил этой новостью, – сказала Милена.

Как только Фернанду положил трубку, к нему подступилась Лидия:

– У тебя неприятности на работе? Я все слышала.

– Слышала, да не поняла. Меня перевели в Галеон, поближе к дому, – пояснил он.

– Так чем же ты недоволен? Отчего такой постный вид? Насколько я помню, ты сам просил начальника об этом переводе.

– Но это же когда было? Год тому назад!

– А что изменилось с тех пор? – не отступала Лидия.

– Многое. Тогда я не знал Милены, никого не любил.

– А теперь любишь?

– Да, люблю, – прямо глядя в глаза матери, ответил Фернанду. – По крайней мере мне так кажется.

Одновременно с этим разговором состоялся и другой – между Миленой и Бранкой.

– Ты чем-то расстроена, дочка? – участливо спросила Бранка. – На тебе лица нет. Что случилось?

– Да так, неприятность… – попыталась уйти от ответа Милена.

– И все же ты можешь хоть что-то объяснить? – проявила настойчивость Бранка, догадываясь, отчего испортилось настроение у дочери. – Ты совсем недавно выглядела такой счастливой.

– Да, ты права, – поддалась на уговоры Милена. – Только я себя почувствовала счастливой, как сразу же кто-то попытался вставить мне палки в колеса.

– Господи! Я тебя не понимаю. О чем ты говоришь? – совершенно искренне испугалась Бранка, полагая, что о ее сговоре с Олаву каким-то образом узнала дочь.

– Ты помнишь моего друга Фернанду? Вертолетчика?

– Да, красивый такой парень, – подхватила Бранка. – Что с ним?

– Его перевели в Галеон. На остров Говернадор.

– Ясно, – облегченно вздохнула Бранка, понимая, что ее тревога оказалась ложной. – А почему?

– Не знаю. Он говорит, у них такое бывает.

– Он, наверное, знает, что говорит. Когда ты завтра едешь в Ангру? Я хочу поехать с тобой.

– Я теперь и не знаю, поеду ли туда вообще, – упавшим голосом ответила Милена.

К возвращению Марсии из роддома Элена и Атилиу устроили небольшой праздник. Из гостей предполагались только родители Марсии, Флавия, Анинья и соседка Элены Сирлея. Но вместе с Сирлеей, конечно же, пришли Катарина и Нестор, а потом нагрянула Виржиния со всем своим семейством («Мы тоже хотим посмотреть на малышку и сделать ей подарки!»). Самым последним в дверь позвонил смущенный Зиту.

– Надеюсь, я вам не помешаю, – сказал он. – Очень хотелось поздравить Марсию в такой день.

– Проходите, сеньор Зиту, посмотрите на нашу красавицу, – пригласила его Элена. – А места за столом у нас на всех хватит.

Увидев дочь Марсии, Зиту пришел в изумление:

– Да она же… как бы это точнее выразиться… блондинка! Невероятно! У тебя прелестная дочь, Марсия. Поздравляю!

Примерно так же реагировали на девочку и все прочие гости, отмечая белизну ее кожи и явную схожесть с Вилсоном.

О нем, правда, старались говорить так, чтобы не слышала Марсия, – не хотели ее травмировать. Только Жозе, отец Марсии, высказался прямо и громко, не щадя дочери и не стесняясь гостей:

– Лучше бы она родилась черной как сажа, чем похожей на этого выродка!

Но гости снисходительно отнеслись к выпаду старика, в целом разделяя его справедливый гнев по отношению к Вилсону.

Празднество продолжилось. И здесь произошло событие, оставшееся не замеченным никем из взрослых, кроме глазастой и вездесущей Тадиньи. Лишь она, постоянно курсируя с подносами между кухней и столовой, обратила внимание на уединившихся Катарину и Родригу – сына Виржинии. Молодые люди увлеченно беседовали и смотрели друг на друга с нескрываемым интересом.

А началась эта беседа с того, что Родригу увидел фотографии Катарины, сделанные Бобом. Новоявленная фотомодель взяла их с собой, надеясь похвастаться перед Эленой и гостями, но те были заняты исключительно Ритиньей и Марсией, поэтому снимки дожидались своего часа на журнальном столике в гостиной. И случайно попали в поле зрения Родригу.

Поначалу он не узнал в юной красавице, взиравшей с фотографии, соседскую девчонку, но приглядевшись, понял, что это именно она.

– Кто делал эти снимки? – спросил он Катарину.

– Один профессиональный фотограф, друг Флавии, – ответила она с гордостью. – А что?

– Ничего. Отличная работа! Но ты здесь намного красивее.

– Хам! – тотчас же обругала его Катарина.

– Да не обижайся ты! Я имел в виду, что этот фотограф сумел разглядеть и подчеркнуть все твои достоинства.

От таких слов Катарина смутилась. А Родригу продолжил:

– Я тоже всерьез занимаюсь фотографией и потому говорю со знанием дела. Было бы интересно посмотреть, каким получится твой портрет у меня. Не хочешь мне попозировать?

– Я подумаю, – кокетливо поджала губки Катарина. Когда гости стали расходиться, Тадинья сочла необходимым сделать внушение Катарине:

– Я видела, как ты флиртовала с Родригу…

– А что в этом зазорного? Он воспитанный, интересный, красивый!

– Ох, не слишком ли ты влюбчивая, Катарина? – вздохнула Тадинья. – Имей в виду, это может плохо кончиться. Такие легкомысленные девчонки либо выходят замуж неудачно, либо вообще остаются с носом. Марсиньу, конечно, простоват, но он хороший мальчик, и ты ему нравишься.

– Ты сама ничего не смыслишь в любви! – ответила на это Катарина. – А вот посуду моешь здорово! Давай я тебе помогу.

Марсия между тем вышла проводить своих родителей, Элена и Атилиу остались одни и, не сговариваясь, оба направились в детскую.

Ритинья спала, раскинув ручонки и мирно посапывая.

Атилиу умиленно склонился над кроваткой, затем еле слышно произнес:

– Когда я смотрю на нее, то у меня появляется ощущение счастья, тепла…

– Я испытываю то же самое, – сказала Элена.

– Правда? – обрадовался Атилиу. – Подумать только, как ребенок все меняет в доме! И ведь это не наше дитя, не наша кровь. Мы просто живем с этой малышкой в одном мире. Однако она придает особое значение нашей жизни! Мы приютили у себя мать с ребенком. Но по сути, не мы оказали им услугу, а они нам. Потому что присутствие этой малютки возвышает и облагораживает нас!..

Несмотря на теплый прием и доброе отношение со стороны Элены и Атилиу, Марсия понимала, что стесняет их, и торопилась с отъездом в Минас, где жили ее родители. Но Атилиу считал, что сначала надо устроить крестины, а потом уже думать об отъезде. Элена была с ним солидарна.

– Завтра возвращаются домой Марселу и Эдуарда. Мы с Атилиу пойдем на званый ужин, который устраивает Бранка. Но уже послезавтра сможем заняться подготовкой крестин.

– Ладно, так и поступим, – согласилась Марсия. – Надеюсь, вы не откажетесь стать крестными Ритиньи?

– Почтем за честь! – просиял Атилиу. – Она ведь для нас как родная.

– Спасибо, – растроганно промолвила Марсия. – А вот меня здешние мамаши не воспринимают как родную мать Ритиньи. Думают, что я – ее нянька. Сегодня мы гуляли в сквере, так одна женщина посоветовала мне поставить коляску в тени и добавила: «Вероятно, вы еще не слишком опытная няня, мы вас раньше тут не видели с ребенком».

– Ты не расстраивайся. Мало ли какие бывают люди, – попытался утешить ее Атилиу.

– А я и не расстроилась! – засмеялась Марсия. – Просто взяла Ритинью на руки и прямо тут же, в сквере, стала кормить ее своей черной грудью! Больше ко мне никто не приставал ни с расспросами, ни с советами.

– Ты молодец! – похвалила ее Элена.

Между тем слух о белокожей красавице Ритинье докатился до Вилсона, и он, улучив момент, когда Элена и Атилиу уехали на работу, позвонил в дверь их квартиры.

– Я хочу посмотреть на дочь! – заявил он Марсии, открывшей дверь и тотчас же попытавшейся ее закрыть. – Нет, я все равно войду, – втиснулся в образовавшуюся щель Вилсон. – У меня есть право.

– Нет у тебя никакого права! – вскипела Марсия. – Это не твой дом, и дочка – не твоя, а только моя!

Она преградила Вилсону дорогу, но он наступал, оттесняя ее все дальше в глубь квартиры. Марсия перешла на крик:

– Не пущу! Если бы Ритинья родилась мулаткой, ты бы и не подумал сюда прийти. А так она тебе понадобилась, потому что с ней не стыдно прогуляться, похвастаться перед приятелями – дескать, смотрите, какая у меня дочь-красавица!

Вилсон отмалчивался и шаг за шагом продвигался вперед, заставляя Марсию пятиться.

Так они оказались на кухне, где под руку Марсии подвернулся нож.

Не помня себя, она пошла с этим ножом на Вилсона, и теперь уже он вынужден был отступать. Лишь у входной двери Вилсон попытался отнять у Марсии нож, однако сделал это неловко, сильно поранив руку.

От пронзившей его боли он взвыл так, что из соседней квартиры выбежал Нестор.

– Что тут происходит? – крикнул он и на всякий случай отшвырнул окровавленного Вилсона подальше от двери. – К тебе ворвался бандит? – спросил он у оцепеневшей от ужаса Марсии.

– Н-нет, – с трудом вымолвила она. – Это мой бывший муж…

Отправляя Леу в аэропорт за Эдуардой и Марселу, Бранка наказывала ему, чтобы вез их не на новую квартиру, а в родительский дом.

– Они отдохнут здесь с дороги, вечером мы отпразднуем их возвращение – гостей я уже пригласила, – а потом и они, если захотят, постепенно будут перебираться в новое жилище.

Леонарду тем не менее вернулся домой один.

– Они захотели ехать сразу в свой дом, – сообщил он с виноватым видом.

Бранка разгневалась:

– Это все Эдуарда! Я знаю. Уж как мы тут перед ней ни выслуживались, однако ж не угодили!

– Нет, это была идея Марселу, – возразил Леонарду. – Он так и сказал: «Начнем новую жизнь прямо с сегодняшнего дня».

– Думаю, он только повторил слова Эдуарды, – осталась при своем мнении Бранка. – Как глупо! Им же там даже поесть нечего с дороги.

– Об этом не беспокойся. Их холодильник набит всяческими деликатесами. Я сам видел! – сказал Леу.

– Значит, Элена успела подсуетиться, – догадалась Бранка. – Ну что ж, подождем до вечера.

Говоря так, она не могла знать, насколько Эдуарде и Марселу понравилось их уединение в собственном доме. Наскоро перекусив, они тотчас же отправились обживать спальню, причем Марселу предложил:

– Давай нейтрализуем телефон, а то моя мать скоро начнет звонить.

Бранка действительно сразу же взялась за телефон, надеясь услышать хотя бы голос любимого сына. Но услышала лишь зуммер «занято».

– Не успели приехать, а уже повисли на телефоне! – проворчала она.

Через несколько минут она повторила звонок и снова услышала короткие гудки.

– Наверняка Эдуарда треплется с Эленой!

– Или Марселу интересуется подробным отчетом о делах фирмы, – добавил Леу, и Бранка мысленно согласилась, что такой вариант наиболее вероятен. Но вслух произнесла совсем другое: