Мануэл Карлус - Жертвоприношение

– Да это все Атилиу ему внушает! У него же нет собственных детей, вот он и воспылал отцовской нежностью к Леу.

– А где, кстати, Атилиу? – встрепенулась Бранка. – Что-то я его не видела в офисе.

– На каникулах. Не понимаю я его: никуда не поехал, сидит дома один, потому что Элена все время нянчится с Марселинью.

– И по-прежнему кормит его грудью?

– Наверное. Я в это стараюсь не вникать.

– И совершенно напрасно! – строго произнесла Бранка. – Ведь это что-то близкое к кровосмешению. Кто знает, какие последствия может иметь для ребенка такое родственное вскармливание! Вдруг у него потом проявятся разные болезни, отклонения…

Марселу встревожился:

– Я об этом не подумал… Действительно, пора положить конец опеке Элены. У нас теперь есть няня. А если понадобится кормилица, то я достану ее из-под земли!

Почувствовав резкое охлаждение со стороны Марселу, Элена впала в еще большее отчаяние и вновь обратилась к единственному своему исповеднику – старому, выцветшему от времени дневнику.

Но едва она успела написать несколько строчек, как за дверью раздались крики Ленор – матери Сирлеи:

– Кто-нибудь, помогите! Сеньор Атилиу, вы дома? Помогите!

Атилиу дома не было, и к двери побежала Элена.

– Что случилось, дона Ленор?

– Пойдемте к нам, пожалуйста, не то Нестор убьет Катарину. А при вас он постесняется скандалить.

При виде Элены Нестор и в самом деле перестал кричать и гоняться за Катариной.

– Спасибо тебе, – поблагодарила Элену Сирлея. – Он увидел кассету, отснятую Родригу для рекламного ролика, и прямо-таки озверел. Ну и мне, конечно, перепало. Хотя сам он… Сам!.. Рассказала бы я про него, да у тебя своих проблем хватает.

– Разве я не знаю Нестора? Он действительно бывает невыносимым, когда берется воспитывать Катарину.

– Нет, я имела в виду совсем другое, – горестно вздохнула Сирлея. – Но сейчас не время об этом говорить. У тебя свое горе.

А горе Сирлеи состояло в том, что с недавних пор она стала получать анонимные письма, из которых следовало, будто бы у Нестора есть другая жена, сын четырех лет, и ездит обманщик вовсе не в командировки, а в эту свою побочную семью.

Поначалу Сирлея не решалась сказать о письмах даже матери, но потом не выдержала, обратилась к ней за советом.

Ленор не захотела верить анониму:

– Нестора недавно повысили в должности, он стал больше зарабатывать, и кто-то ему сильно позавидовал. Вот и шлет тебе эти грязные письма.

– Но здесь говорится, что у Нестора есть в Рио еще один дом, машина, телефон… Соседи знают его как порядочного отца семейства. Он живет там во время своих «длительных командировок». Тут и адрес есть, можно поехать и проверить.

– И ты… поедешь?

– Не знаю, мама. У меня голова идет кругом.

– Я тоже не знаю, что делать. Может, Элена даст тебе дельный совет?

– Нет, я не стану ее беспокоить. У меня, конечно, большая беда, но даже она не идет ни в какое сравнение с бедой Элены.

…Когда Элена вернулась от соседей, то увидела Атилиу с дневником в руках.

– Я надеюсь, ты не прочитал это?! – спросила она в испуге.

– Нет, я только что вошел. Дверь была открыта, и я догадался, что ты у соседей. А это, – он указал взглядом на тетрадь, – просто хотел убрать с дивана, чтобы прилечь.

– Ты не обижайся, – виновато промолвила Элена. – Это мой дневник. Я вела его, когда подрастала Эдуарда, а теперь записываю кое-что о Марселинью.

Идти на крестины к Марселинью Сезар категорически отказался, и его родители вынуждены были отправиться туда одни.

– Присмотри за ним, – шепнула Мафалда Аните, прежде чем уйти. – Он сегодня явно не в себе.

Анита попыталась отвлечь Сезара от дурных мыслей, но он попросил оставить его в покое, а если говорить точнее, то попросту указал ей на дверь. Анита, конечно же, обиделась.

– Я сейчас уйду, но прежде попрошу тебя ответить на один вопрос: ты все еще надеешься жениться на Эдуарде?

– Вопрос дурацкий и бестактный. Эдуарда замужем!

– Но она может когда-нибудь и развестись.

– Что за глупые фантазии? – недовольно произнес Сезар. – Вообще, какое тебе дело до Эдуарды?

– Меня беспокоит не она, а ты. Мне кажется, на тебя сильно повлияла операция Эдуарды – ведь она теперь не сможет иметь детей. После той ночи ты стал сам не свой!

– Твои наблюдения не имеют ничего общего с действительностью, – устало вымолвил Сезар и тяжело вздохнул.

Анита же расценила его вздох как подтверждение своей догадки:

– Нет, именно это тебя и огорчает! Если ты когда-либо женишься на Эдуарде, то у вас не будет детей. И самое ужасное, что ты сам удалял ей матку.

– Оставь меня, Анита! – взмолился Сезар. – Я и от крестин отказался, чтобы никого не видеть, а тут ты со своими глупыми предположениями…

* * *

Стремящийся к уединению Сезар правильно поступил, не поехав в церковь, потому что народу там собралось видимо-невидимо.

В числе приглашенных был и Орестес. Правда, он тихо стоял в уголке, стараясь быть никем не замеченным. Пробираться вместе со всеми поближе к алтарю нужды не было, так как Орестес уже видел внука у Эдуарды дома. Вместе с Сандрой он приехал туда в отсутствие Марселу – так было спокойнее для всех, да и обстановка создалась более теплая, родственная. Эдуарда радовалась отцу, а он вообще был на седьмом небе от счастья.

Здесь же, среди этого многолюдья, Орестес чувствовал себя неуютно и, отпустив Сандру вместе с Миленой, терпеливо ждал окончания ритуала.

А вблизи алтаря между тем произошел казус. Марселинью так расплакался, что священнику пришлось прервать свою проповедь. Несколько раз он перекрестил младенца, но тот не унимался и орал на всю церковь. Тогда Элена взяла ребенка из рук Эдуарды, и он мгновенно затих.

– Ну если он только на руках у бабушки не плачет, то пусть она его и держит, – сказал священник и продолжил обряд крещения.

Из церкви гости отправились в особняк Бранки, и Марселу взбесило, что все только и обсуждают, как это Элене моментально удалось успокоить малыша.

– Жаль, что у родной матери это не получается! – бросил он в сердцах Эдуарде.

– Ты же видишь, я стараюсь, – обиделась она. – А ты его даже на руки никогда не берешь.

– Я боюсь его уронить. Он еще слишком маленький.

– А ты не бойся! Может, у тебя он тоже сразу бы успокоился.

Разгоревшуюся ссору вовремя погасили Элена и Бранка, но тут Эдуарда увидела среди гостей Орестеса и громко окликнула его:

– Папа! Подойди к нам. Я рада тебя видеть!

Под пристальными взглядами гостей Орестес смутился, но все же твердой походкой подошел к Эдуарде, поздравил ее с крещением сына.

– Ты был в церкви? – спросила она. – Я тебя там не видела.

– Был. Только стоял в сторонке, чтобы никому не мешать. Я и сюда приехал только из-за Сандры, но Милена пообещала, что сама потом отвезет ее в Нитерой. Поэтому я собрался уходить. Меня Лидия ждет…

– Ну ладно, поезжай. Спасибо тебе, что был со мной в такой радостный для меня день, – с нежностью произнесла Эдуарда, и Орестес, боясь расплакаться, быстро зашагал прочь.

Но Эдуарда вновь его окликнула:

– Папа, подожди! А внука ты разве не поцелуешь? Ошеломленный Орестес повернул обратно и на глазах у изумленной публики поцеловал Марселинью в лобик.

Тот принял поцелуй как должное – не заплакал, но и не выразил особого восторга.

Когда же Орестес наконец ушел, Марселу потащил Эдуарду в дом и там учинил ей разнос.

– Зачем надо было устраивать этот фарс при всех? Тебе захотелось публичного скандала?

– Я сделала это совершенно искренне. Так что никакого фарса не было, как, впрочем, и скандала, – с достоинством ответила Эдуарда.

– Ты становишься несносной! Это все влияние Элены! – в бессильном гневе выкрикнул Марселу.

Эдуарда, естественно, вступилась за мать:

– Что тебя не устраивает в моей матери? Ты должен быть ей только благодарен за то, что она делает для твоего сына!

– А я не хочу, чтобы она подменяла тебя!

– Знаешь, я пришла к выводу, что тебе вообще невозможно угодить, – неожиданно спокойным тоном произнесла Эдуарда. – Несколько месяцев ты и Бранка изводили меня упреками, что я никак не могу забеременеть. Потом, когда это случилось, ты шарахался от меня, будто я могла разбиться от одного твоего прикосновения. Теперь родился Марселинью, и что же? Ты опять нашел повод для недовольства: на сей раз тебя не устраивает моя мама!

В этот момент к ним подошла Бранка и строго спросила:

– Вы опять ругаетесь?

– Это Марселу ко мне придирается, – пояснила Эдуарда.

– Если речь идет о сцене с отцом, то я думаю, что Марселу прав. Ты вела себя так, словно хотела бросить вызов окружающим.

– Я хотела всего лишь поговорить с собственным отцом!

– Ну не обижайся, – примирительно произнесла Бранка. – Ты же сама приучила нас относиться к нему с опаской. Да и я никогда не забуду, как он опозорил нас во время свадьбы.

– Это все в прошлом и сейчас не имеет никакого значения, – отрезала Эдуарда. – А Марселинью должен знать, что у него есть две бабушки и два дедушки.

– Ну хорошо, я рада, что ты наладила отношения с родителями, – вымученно улыбнулась Бранка. – А вот и твоя сестренка. Здравствуй, Сандринья! Какая ты красивая, прямо принцесса!

– Я показываю Сандре наш дом, – прервала этот поток любезности Милена. – Пойдем с нами, Эдуарда!

Когда они отошли подальше от Марселу и Бранки, Милена шепнула Эдуарде:

– Не обращай на нее внимания. Это элементарная ревность. Моя мать мечтает оказаться на месте твоей.

– В каком смысле? – не поняла Эдуарда.

– Во всех. В том числе и замужем за Атилиу.

Оставшись наедине с сыном, Бранка сказала ему:

– Я говорила тебе, что так будет? У Эдуарды ужасный характер, да еще и Элена дурно на нее влияет!

– А что я могу сделать? Уехать из Рио, поселиться в другом городе, в другой стране?

– Это надо было пресечь раньше, не доводя до скандалов. Теперь уже поздно.

– Значит, будем скандалить! – воинственно заявил Марселу.

Бранка, однако, его не одобрила:

– Это не лучший выход. Если будешь ссориться с Эдуардой, она потянется к матери. А то еще и к отцу. Твоя женушка способна на сюрпризы.

– Она сделала это нарочно, мне назло!

– Не только тебе, а всем нам, – добавила Бранка. – Но не думай, что ей это сойдет с рук. Пойдем к гостям! Сегодня праздник Марселинью, и не стоит его омрачать.

Марселу последовал совету матери и вскоре оказался в обществе Лауры, взиравшей на него с нежностью и любовью.

– В церкви у тебя был такой проникновенный вид, – пропела она елейным голоском.

– Да меня священник смутил: обещайте то, обещайте это… Сплошные обязанности!

– Что поделаешь – груз отцовства! – улыбнулась Лаура.

– Вот именно – груз! – мрачно подтвердил он.

– А разве ты не этого хотел? – мягко спросила Лаура.

– Я счастлив, что у меня есть сын. Но я думал, что с его появлением все станет проще, а оказалось – нет.

– Ничего, не расстраивайся, родители всегда ссорятся из-за детей, – ласково произнесла Лаура, дотронувшись кончиками пальцев до его запястья. – Мои, например, до сих пор…

Пока шел праздник, виновник торжества располагался вместе с няней в комнате Леу, и Эдуарда заглянула туда, желая убедиться, что с сыном все в порядке.

К ее удивлению, Лизы она там не обнаружила, а Марселинью был на руках у Леонарду.

– Я отпустил няню пообедать. Она с утра ничего не ела, – пояснил он.

– Как же тебе удалось так легко найти с ним общий язык? Поразительно! – изумилась Эдуарда.

– Но он же мой племянник! – с гордостью ответил Леонарду. – И Марселинью чувствует это родство.

– Да, похоже, ты ему очень понравился!

– Он мне тоже нравится. С ним так спокойно! От его мыслей исходит только положительная энергия.

– Разве у него уже есть мысли?

– Конечно! Дети с рождения все понимают, просто не умеют это выразить в словах.

Эдуарда невольно сравнила Леонарду с Марселу и тяжело вздохнула.