Мария Летова - Жесткий рок

За «нашим» столиком пестрая компания. Я почти никого не знаю, а с теми, кого знаю, знакома заочно. Снежинка Вера чувствует себя здесь, как рыба в воде. Все смотрят на нее с затаенной нежностью и теплотой.

Может, она и неплохой человек, но она имеет виды на моего мужчину, поэтому я не воспринимаю ее как «человека». Только как способную ужалить змею.

При нашем появлении все снова принимаются меня рассматривать, словно под лупой. Мне от этого неловко. Я не хочу вести себя, как аленький цветочек, но, серьезно, почему они так на меня смотрят?

Антон еще раз представляет меня всем и плюхается на диван, усаживая меня рядом. Я все еще в его куртке. Сижу, как на унитазе, и пытаюсь вести себя естественно. Чтобы как-то поддержать себя, беру своего парня Беса за руку и сплетаю наши пальцы. Он сжимает мою руку в ответ и кладет наши сцепленные ладони на свое бедро. Я готова замурлыкать от удовольствия, особенно меня радует то, как естественно это у него вышло. Словно мы каждый день так делаем.

Вокруг меня вертятся всевозможные разговоры. Все эти ребята очень интересные люди. Пожалуй, самая неординарная компания из всех, в которых мне доводилось бывать.

Они все как один в тату и креативны в деталях и в целом. Сравнивать их с Антоном даже не берусь, ведь ему нет равных. Он чувствует себя здесь совершенно непринужденно. Я бы даже сказала – он здесь звезда, как и на сцене. Наверное, Вера думает также, иначе отчего бы ей так заглядывать ему в глаза? Она ловит каждое его слово, собственно, как и я, но не пытается перейти черту. Антон откликается на все ее ремарки в своем стиле – точно и немногословно.

– Бес, ты смотрел игру в четверг? – обращается к нему Паша-«гитара».

Я точно знаю, что он не смотрел и закусываю губу. В четверг он изучал родинки на моей спине и под коленями. Это было ой как весело.

– Не, – отзывается Антон, поглаживая большим пальцем мою кожу. – Были дела. Вадик сказал, я ничего не пропустил…

Пока они обсуждают футбол, а я вздыхаю.

Со мной никто не пытается заговорить, прежде всего потому, что все внемлют моему спутнику. Но люди то и дело бросают на меня любопытные взгляды. В какой-то момент Антон трется носом о мою щеку и шепчет, что ему нужно отойти, поздороваться с одним человеком. Я провожаю его тоскливым взглядом и беру свой стакан с соком. Ловлю веселый взгляд барабанщика Дэна на своих волосах, которые буйной сине-розовой копной переброшены через одно плечо. На фоне черной косухи это смотрится особенно неординарно.

– Это не мой натуральный… – замечаю ему.

– А я все сомневался, – отзывается он, улыбаясь, потом не выдерживает и спрашивает: – Давно вы с Бесом встречаетесь?

Что я должна ему сказать? Три дня? И это еще с оглядкой на мою методику подсчетов.

– Эм… нет… – выбираю самый нейтральный вариант.

– А ты откуда? – интересуется он, но я вдруг замечаю, что к нашему разговору прислушивается добрая половина присутствующих.

– Э-э-э… в смысле «откуда»? – спрашиваю в ответ.

Он некоторое время молчит.

– Как вы с ним познакомились? – помогает ему сосед – лощеный мужчина за сорок.

– Ну… э-э-э… – я не уверена, хочу ли рассказывать нашу историю этим жадным слушателям. – Случайно…

У меня такое ощущение, что у Снежинки Веры сейчас вырастут еще одни уши.

– Ты не волнуйся ТАК, – усмехается этот за сорок. – Все нормально.

Мои глаза мгновенно сужаются. У меня в памяти слишком свежи события двухдневной давности в кабинете моей бывшей начальницы, и тон мнимого превосходства действует на меня, как красная тряпка на быка.

– А ты кто такой? – спрашиваю, глядя прямо на него.

В конце концов, он первый начал мне «тыкать».

Его самодовольство слегка тает, но видимо он тертый калач.

– Я менеджер группы. Виталий Корнев, – представляется мужчина.

Неожиданно. Но здесь каждый второй «кто-то», и что же, спускать им всем хамство? Потому что его тон мне лично не оставляет сомнений.

– Ты, главное, не волнуйся, – советую я ему. – Антон, если захочет, расскажет тебе, как мы познакомились.

Барабанщик Дэн смотрит на меня с нескрываемым восторгом, менеджер ищет себе новых собеседников, Вера возвратилась к прерванному диалогу, а я откидываюсь на спинку дивана и достаю свой телефон. Там у меня куча непрочитанных сообщений, но я решаю прочитать их позже. Антон все ещё не вернулся, поэтому решаю сходить в туалет. Просто так, ради разнообразия.

– Ты куда? – спрашивает Вадик, возникший из ниоткуда. – Бес сказал мне быть с тобой.

– В туалет хочу… – бубню я. – Можно?

– Пошли, провожу, – воодушевленно отзывается он.

Мы идем сквозь толпу. Народу значительно прибавилось. Кого здесь только нет!  Нужно срочно написать подруге. Хотя для нее я всегда могу сделать селфи с Антоном Бесом Наумовым, которого, кстати говоря, нигде не видно.

Вадик приводит меня к туалету и сливается. Здесь четыре общих кабинки и все заняты.

«Хм… какая знакомая ситуация», – думаю я и улыбаюсь.

Ко мне присоединяется очень колоритный парень. У него синий ирокез и кольца в носу. Он смотрит на мои волосы и поигрывает бровями. Не выдерживаю и смеюсь.

– Это ничего не значит, – уверяю его, ведь он совершенно точно пытался провести какую-то параллель между нами.

– Давай проверим, – улыбается парень.

Молодой, не старше двадцати. Очень симпатичный и эффектный, несмотря на эпатаж.

– Как? – интересуюсь я.

– Как твое имя?..

– У-меня-есть-парень, вот как, – сообщаю я ему, улыбаясь.

Он смеется.

– Я это подозревал, – говорит, указывая подбородком на косуху.

– Но решил уточнить?

– Ага…

В наш разговор вмешивается звук сливного бачка, и из кабинки напротив выходит Вера. Окидывает нас с «ирокезом» нейтральным взглядом и спокойно моет руки.

– Ладно, мне пора, – говорю я своему знакомцу и подмигиваю.

Он загорается как лампочка.

– Ага, бывай! – кричит мне вслед.

Когда заканчиваю свои дела, возвращаюсь к столу. Антон уже ждет меня там. Я улыбаюсь и лечу к нему, но чувствую, что что-то не так. У него такое лицо, будто он проглотил кусок дерьма. Я мгновенно заражаюсь его настроением (вот еще один тревожный симптом) и спрашиваю:

– Что случилось?

Он лишь бросает мне мимолетный взгляд и прощается со всеми, уволакивая прочь из паба, ухватив за шкирку.

Я немного обескуражена, но в целом привычна к его «мачовским» замашкам, поэтому покорно подчиняюсь. В сухом остатке он запихивает меня на водительское кресло «нашего» бумера и садится на соседнее.

К этому времени я уже в шоке. Что происходит?

– Антон?.. – пытаюсь завязать диалог, посматривая на него.

– Заводи машину, – молвит он и откидывается на сидение, прикрыв глаза.

Какого чёрта?

Антон-мудак вернулся?

Что происходит?

Хмурюсь и делаю, как он говорит. До дома доезжаем быстро, но парковаться приходится у черта на куличках. И все это время, вплоть до момента попадания в квартиру, мой парень не произносит ни одного слова. Он раздевается и молча уходит в комнату, захлопнув дверь.

От обиды и потрясения я просто стою на пороге и не знаю, что делать. О том, чтобы пойти и лечь с ним в одну постель не может быть и речи. Снимаю его косуху и вешаю на место. Мне совсем не хочется спать. Я слишком взвинчена, поэтому делаю себе чай и пью его, глядя на ночной город. Прокручиваю в голове события прошедшего вечера и ничего не понимаю.

Что ж, утром ему придется объясниться.

Падаю на диван и пытаюсь заснуть. Но самый шок ждет меня впереди.

Я с нетерпением жду наступления утра и давлю в себе порыв пойти разбудить его прямо сейчас. Как он мог повести себя так? Ведь я переехала к нему вместе с котом, то есть, доверилась. Такое ощущение, что утром он бы предпочел вообще не найти меня здесь.

Что ж, обойдется.

Помимо ожидания я с детства ненавижу недосказанность.

Сплю от силы час, причем не самым сладким сном, когда слышу звук поворачивающегося в замке ключа. Я подскакиваю в ожидании чего угодно и с ужасом гляжу на дверь, прижимая к груди клетчатый плед. Но ничто не могло подготовить меня к тому, что на пороге возникнет Снежинка Вера. Собственной персоной!

Она спокойно заходит в квартиру Антона, щелкает по кнопке выключателя и снимает обувь, а затем и пальто. Наблюдаю за этими неторопливыми манипуляциями, приоткрыв рот. Почуяв моё состояние, палкаша приподнимает голову, выныривая из складок пледа.

Меня охватывает злость. Вот ведь сука. Это помимо миллиона вопросов, крутящихся в моей голове. Примерно таких вопросов: «у нее есть ключ?», «часто она заглядывает к нему посреди ночи?», «какого черта происходит?».

– Кхе-кхе, – обозначаю я свое присутствие.

Вера подпрыгивает на месте и смотрит на меня, выкатив глаза. В этот момент я словно вижу ее истинное лицо. Не такая уж она и красавица, когда застигнута врасплох. Мерзавка явно не ожидала меня здесь увидеть, нужно отдать должное Вадику – он не болтлив. Еще меньше она ожидала увидеть меня здесь в компании моего кота, потому что она смотрит то на него, то на меня.

– Алёна? – наиграно восклицает незваная гостья, будто мое присутствие здесь сродни чему-то немыслимому.

– Вера? – ровно отмечаю я. – Ты заблудилась?

Пока она собирается с мыслями, я думаю о том, какой была глупенькой. Неужели я рассчитывала на то, что моего Беса мне вот так просто отдадут на блюде? Мол, встречайтесь, пробуйте. Может получится чего, а если нет, так значит – не судьба!

Нет.

Вокруг него целыми косяками плавают оголодалые беспринципные акулы, выжидая момент, чтобы набросится. И эта пушистая малышка самая коварная из всех.

– Ты решила зайти, подоткнуть ему одеяло? – спрашиваю я.

– Он выпил. Хотела проверить, добрался ли он до дома… Антон не брал трубку.

Ах, вот как…

– И часто ты его проверяешь? – уточняю я, вставая с дивана.

На мне лишь лифчик и трусики, но я не стесняюсь. Пусть посмотрит, как выглядит тело, которое Антон предпочитает ей самой. Она так и делает, пристально рассматривает меня, пока я надеваю платье.

– Бывает… – это ответ на мой вопрос.

Бывает…

Развернувшись, и смотрю на Веру так, чтобы ей стало понятно – я вижу ее насквозь. Она не отводит глаз, отчего я заключаю – она не такая уж пушистая Снежинка или же она вышла на тропу войны, потому что ее чувства к Антону очевидны.

– Он спит в комнате, – говорю, разводя руками. – Можешь со спокойной душой ехать к себе домой.

– Да я, вообще-то, живу в соседнем доме.

Отлично. Просто прекрасно.

– Ну, тогда можешь спокойно идти домой.

– Я не знала, что ты живешь здесь, – вдруг говорит она.

– Ну, теперь знаешь, – отвечаю я.

Выбора у нее нет, поэтому она повторяет проделанные ранее процедуры, только в обратном порядке: обувается и надевает пальто. Когда закрывается входная дверь, я падаю на диван и закрываю лицо руками. На часах четыре утра, и нет ни единого шанса на то, что мне удастся уснуть. Принимаю горизонтальное положение и смотрю в темный потолок, подтянув к себе Палкашу. Он тёплый и приятный на ощупь. Его присутствие настолько успокаивает меня, что я проваливаюсь в тревожный сон и резко вскакиваю, когда слышу стук бьющегося о кафельный пол стекла.

– Бл*ть! – раздраженно восклицает Наумов и, привлечённый движением, вскидывает на меня глаза.

Я немного дезориентирована спросонья, поэтому просто стою и смотрю. Бес же, напротив, возвращается к прерванному занятию, потеряв ко мне интерес. Сегодня он решил выпить кофе в боксерах и только. Интересно, как бы это выглядело, если бы поутру его на диване ждала не я, а Вера?

Бросив быстрый взгляд в зеркало, морщусь. Платье съехало, на голове воронье гнездо. Вернув перекошенный вырез на место, говорю:

– Доброе утро.

В ответ получаю тишину.

Во мне бурлит столько эмоций, что не знаю, какую первой выплеснуть. Злость, обида, непонимание, подозрения? Вскидываю подбородок и цежу:

– Ты что, оглох, Наумов?

Он спокойно разворачивается и посылает мне свой фирменный флегматичный взгляд. Я не умею вести себя как бревно, я вся просто вибрирую от потребности устроить скандал.

– Может объяснишь свое поведение? – спрашиваю его.

Палкаша спрыгивает с дивана и трется о мои ноги. Мой любимый.

Антон молчит, словно раздумывает, стоит ли вообще со мной разговаривать. Видимо, я не такое уж пустое место, потому что он опускается до объяснений.

– Я слышал, ты вчера неплохо проводила время, – не менее флегматично заявляет он.