Мария Летова - Жесткий рок

На мой взгляд это очень интимно. Даже интимнее чем секс. Это жест доверия и единения. Того, чего между нами и в помине нет.

Он будто читает мои мысли, потому что ведет к бару, откуда моя подруга глазами мечет в меня молнии. Когда мы подходим, я сразу бросаюсь ей на шею и шепчу:

– Я завтра позвоню.

Против такого хода у нее ничего нет, поэтому она обнимает меня в ответ и шепчет:

– Убью.

– Всем пока! – говорю я, вспомнив о существовании Сергея.

Мой черный агрессивный любимчик припаркован вниз по улице. Антон открывает для меня пассажирскую дверь, а сам обходит машину спереди. Эти джинсы сидят на нем отпадно, бомбер тоже. Я обгладываю его тело глазами из своего укрытия, а когда он занимает водительское кресло, принимаю независимый вид.

Мне не терпится наброситься на него с обвинениями, но я душу в себе это. Я ни за что не заговорю первая. Так мы и едем, в полной тишине. До Царицыно путь не близкий, но музыка, льющаяся из динамиков, мне нравится, хотя я с ней и не знакома. Откидываюсь на сидение и наблюдаю за тем, как ночной город проносится мимо. Очень комфортная тишина.

Я счастлива быть в этом месте в этот час. Очень счастлива.

Боюсь делиться с ним своими нетрезвыми эмоциями. Боюсь делиться с ним хоть чем-то. Поворачиваю голову и смотрю на чеканный профиль. Он тоже поворачивает голову и кладет свою раскрытую ладонь на коробку передач.

Он тоже это чувствует. Правильность.

Погружаю свою ладонь в его, и мы переплетаем пальцы. Прикрываю глаза и наслаждаюсь. Царицыно наступает слишком быстро, а я не выполнила ни одного обещания, данного себе.

Плевать.

Он тормозит возле моего подъезда, и я отстегиваю ремень. Не знаю, зачем он вообще потратил время на дорогу в Царицыно, если даже ни разу на меня не взглянул. Это не похоже на ухаживания. Это вообще не похоже на нормальные человеческие отношения. Я готова попрощаться. У меня внутри будто лопнул нарыв, и я могу принять ситуацию такой, какая она есть.

Пытаюсь высвободить свою ладонь, но он не отпускает.

– Подожди, – говорит Антон, стискивая мои пальцы.

Жду.

Я не стану ему помогать. Но это ведь «ОН». Кто может подумать, что ему нужна помощь?

– Давай встретимся на следующей неделе, – говорит он, называя знакомый мне клуб.

Серьезно?

– Ты не позвонил, – отвечаю я.

– Не позвонил, – подтверждает он, глядя перед собой.

– Почему? – не хочу ходить вокруг да около.

Он обращает ко мне побитое лицо и выдает следующее:

– Не хотелось.

Два раза моргаю.

– Что тебе вообще от меня нужно? – спрашиваю изумленно.

– А ты как думаешь? – усмехается он, будто я маленький несмышленый ребеночек.

Что ж. Ничего нового. Я ведь так и думала. Почти не больно. Высвобождаю руку и говорю:

– Я подумаю. Разблокируй двери.

Он делает, как я прошу. Выхожу, мысленно прощаясь с ним навсегда. Захожу в подъезд. Захожу в лифт. Захожу в квартиру и падаю в объятия своего любимого кота. Пьяно плачу в его лысую шкурку минут двадцать, не меньше.

Я говорила, что Палкан сфинкс?

Разумеется, я не пойду в клуб. Я прямо сейчас переверну эту страницу своей жизни. Мой телефон пищит, и я достаю его кармана. Вижу сообщение с незнакомого номера, которое гласит:

«04 октября 20.00»

Твою мать!

– А я думаю, ты должна пойти, – говорит Вика. – Вряд ли он предложит встретиться еще раз.

– Ну и пусть идет в задницу! – обиженно говорю я.

Ей-то я могу выказать все свое разочарование и негодование.

– Но он же тебе нравится, – замечает подруга.

– Но я-то ему – нет.      

Затыкаю большим пальцем ноги кран. Просто так, чтобы повеселиться. Я лежу в пенной ванной, и Палкан со мной. Прогуливается по бортику и моим торчащим из воды коленям. Он у меня не из пугливых. Можно даже сказать, экстремальный.

– Не тупи, – раздражается Вика. – Естественно, ты ему интересна.

– Он – странный.

– Ну, он же не менеджер среднего звена. Он пишет крутые песни, которые даже тебе нравятся. Заряжает энергией зал, очевидно, что он неординарный человек…

– И что мне делать?

– Я думаю, ты должна пойти, я уже сказала.

– Я не хочу к нему привязаться. Он такой крутой…

– А ты не привязывайся. Если он не проявит к тебе больше внимания, то ты не сможешь к нему привязаться надолго.

– Не знаю…

– Это мое мнение.

Я не рассказывала ей об экспресс-оргазме в туалете. Собственная сексуальная жизнь обычно не самая распространенная тема наших разговоров. По крайней мере, не во всех ее мельчайших подробностях.

– Я подумаю. Можно я останусь у вас в пятницу?

– Конечно, приезжай. Мы еще с прошлой недели матрас не спускали.

– Отлично.

– В чем пойдешь? – заговорщически спрашивает она.

– Не зна-а-аю…

На самом деле, я уже знаю. Решаю надеть черное платье чуть ниже колен. Оно так меня обтягивает, что для того, чтобы снять его, нужно сбросить семь потов и три килограмма. Поэтому для Антона нет ни единого шанса добраться до моих трусов. Или раздеть меня просто так.

Оставшуюся часть недели я посвящаю спорту. Эта остервенелая самоотдача объясняется тем, что с каждым днем я все больше мандражирую. Хотя Вика и советовала не привязываться, я делаю все наоборот. Выхожу из метро – и думаю о нем, завязываюсь в узел на коврике для йоги – и думаю о нем, вдыхаю свежий осенний воздух – и… да, опять он. Интересно, он обо мне думает?

Судя по радиомолчанию – нет.

Из соцсетей узнаю, что у него концерты за пределами столицы. Народ постит видео, которые я поглощаю, словно чокнутый сталкер. Самое смешное заключается в том, что несколько недель назад мне до него вообще не было никакого дела. Я слушаю его песни в наушниках и пытаюсь понять этого человека.

Ничего не выходит.

Он выплескивает в зал свою энергию, вены на шее вздуваются. Он не выглядит люмпеном или маргиналом. Он выглядит нереально круто. Голос у него чумовой. Обожаю, как он поет. Хочу его. Хочу, хочу, хочу!

Вот и пятница.

Переодеваюсь на работе. К платью добавляю ботинки в стиле милитари, которые очень люблю. Памятуя о том, что мой раздражающий рокер предпочитает видеть меня с распущенными волосами, потакаю ему. Ультрамариновые пряди очень идут моему сдержанному образу. Если его можно считать сдержанным, ведь платье обтягивает меня, как презерватив.

Накидываю на плечи кожаную косуху и отправляюсь в метро. Несмотря на то, что за плечами рабочая неделя, у меня в крови бродит адреналин. Надеюсь, не наделать глупостей. Это маловероятно, учитывая то, что мною овладела некая сумасшедшесть.

Паника наступает, когда оказываюсь на месте. Ведь Антон даже не потрудился сказать, где его искать. И должна ли я его искать?

Зачем я вообще сюда пришла?

Сдаю косуху в гардероб и иду в бар, параллельно оглядываясь по сторонам.

Из программки узнаю, что сегодня выступает какая-то молодая группа с непроизносимым названием. Время на часах – восемь вечера. Лучше сгореть на костре, чем писать ему. С трудом залезаю на барный стул, потому что платье сопротивляется.

Беру «Маргариту», после первого бокала которой время на часах ощущается не так болезненно.

Уже двадцать семнадцать, а я по-прежнему одна на баре.

Решаю, что тут нужно что-то покрепче, и заказываю текилу. Начался концерт, и людей стало значительно больше.

Чувствую движение воздуха и отрываю глаза от телефона.

– Привет, – говорит мой мужчина №1.

Он склоняет голову на бок и скользит по мне взглядом, будто лапает.

– Привет, – сдержанно отвечаю я, умоляя сердце угомониться.

Он выглядит отлично. Уже ничто не напоминает о событиях четырехнедельной давности. Он красив, притягателен и желанен. На нем футболка, джинсы и кеды. Все отлично сидит. Антон кладет татуированную руку на стойку и просит пиво. Я пытаюсь напомнить себе о том, что это именно тот человек, который орудовал своими пальцами у меня в трусах неделю назад. Я спала в его постели и сидела за рулем его машины. Он разговаривает матами и бесит меня, но сейчас Бес выглядит далеким и сдержанным. Я не знаю, о чем с ним говорить, поэтому молчу.

– У тебя соски торчат, – бросает он между делом.

Мои глаза округляются. Кажется, я ошиблась. Антон-мудак здесь. Он никуда не девался.

– А у тебя стоит! – шиплю я.

– Ага, – подтверждает он мою догадку и глотает пиво.

Беру еще текилу. Я завелась. Сжимаю бедра и опрокидываю стопку. Я пьяна. Ситуация уже не кажется такой сложной.

– Что будем делать? – спрашиваю у своего спутника.

Он смотрит на меня и делает еще один глоток из своего бокала.

– А чего тебе хочется? – интересуется злобный волшебник.

Он сам позвал меня сюда, разве не он должен предлагать варианты?

– Ну… я не знаю… можем просто поболтать, – теряюсь я.

– Ну, давай болтать, – пародируя мое «ну», говорит он и лениво разворачивается ко мне, делая вид, что весь внимание.

Я всегда считала себя интересным собеседником. Никто никогда не относился пренебрежительно к перспективе завязать со мной беседу. Никто, кроме Антона «Беса» Наумова. Я теряю уверенность в себе. Я просто физически ощущаю, как это происходит.

– Часто тут бываешь? – спрашиваю его.

– Да.

– Я здесь раньше не была. Этот парень на сцене – индус?

Он смотрит на сцену, потом опять на меня.

– Это рэпер из Томска. Пишет треки на английском. У него неоднотипный флоу и атмосферные клипы. Может, и выйдет чего.

– Ясно…

Я, оказывается, ничего не смыслю в музыке. Лучше буду помалкивать.

Молчим.

Разве я одна должна поддерживать разговор? Напомню, это он пригласил меня!

– Ты сегодня не выступаешь? – спрашиваю его, сдаваясь.

Антон смотрит так, будто хочет, чтобы я придумала вопрос получше. И как можно скорее.

– Ты сегодня не за рулем? – лепечу невпопад.

– Нет, – отвечает он и демонстративно делает очередной глоток пива.

Я знаю, вопрос глупый. Странно, что он вообще мне ответил. Собираюсь с силами и решаю быть самой собой.

– Два года назад я была на рок-фесте. Мне понравилась одна группа… – мой монолог прерывает появление татуированной телки, одетой в стиле хиппи с налётом собственного мнения по этому поводу.

Они тепло приветствуют друг друга объятиями, и она виснет на его шее, одновременно что-то вещая на ухо. Определенно, поднятые ею темы его заинтересовали, потому что он смеется и отвечает. Из-за воплей рэпера из Томска я ни слова не могу разобрать, а только наблюдаю.

Он не представляет нас друг другу, а просто берет пиво и уходит с ней. Не оглядываясь.

Чтобы описать мое состояние в этот момент достаточно двух слов – обида и боль поражения. Согласна, это три слова…

Спрыгиваю со стула и уношу ноги. Никогда не вернусь в это место. Никогда.

Забираю косуху в гардеробе и вызываю такси. Как хорошо, что сегодня меня ждут любимые друзья.

Я собираюсь напиться и забыться, поэтому спешу на их порог с купленной по дороге бутылкой текилы. Набираю сообщение Вике, чтобы известить о наших планах, а когда до ее дома остается пять минут езды, на мой телефон приходит сообщение от адресата «Антон-Мудак»:

«Куда ты делась?»

– Отъ*бись, – шепчу я и удаляю сообщение вместе с номером.

Параллельно отписываюсь от него во всех соцсетях. Больше ничего не хочу о нем знать. Он больше и не пытается связаться со мной. С удивлением обнаруживаю, что плачу! До встречи с ним я не делала этого много лет! Больше никогда не позволю поступать так с собой.

Взлетаю по лестнице на третий этаж и падаю в гостеприимные объятия. Плачу, но не слишком долго. Мои собутыльники быстро приводят меня в норму. Через час мы уже хохочем, но как только выключается свет, я остаюсь один на один с нахальными голубыми глазами и настойчивыми сильными руками.

Все пройдет.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Пока идет совещание, молюсь, чтобы меня ни о чем не спрашивали. Параллельно тезисно набрасываю основные моменты в блокнот. Здесь у меня гитара, символ рок-н-ролла в виде «козы», а также всякое по мелочи: имя Антон в сердечке, перечеркнутое трижды, и варианты моей подписи на замену действующей. Не мешало бы вплести в ее новую концепцию слово «ДУРА».

Уходя, пытаюсь скрыть негодование, ведь нас задержали на пятнадцать минут после окончания рабочего дня. Искренне надеюсь, что о моем отношении к трудовым обязанностям работодатель никогда не узнает.