Вдохновленный открывающимися перспективами, Новаэс вызвал секретаршу и отдал ей такие распоряжения:

— Марси, свяжись с моим адвокатом, пусть он на всю катушку использует расписку Рикарду Медейруса. И пошли факс Сиру: я жду его у себя сегодня же! А чтобы он не вздумал проигнорировать мое приглашение, намекни, что у меня имеются важные сведения, которые не оставят его равнодушным.

К концу рабочего дня Сиру заехал в банк Новаэса.

— Так что там у тебя для меня имеется? — спросил он с явным вызовом.

— У меня имеется деловое предложение, — в тон ему ответил Новаэс. — Продай мне свою долю акций «Индустриас Медейрус».

— Это мы уже с тобой обсуждали, — напомнил ему Сиру. — И не пришли к соглашению.

— А теперь, я надеюсь, придем, — ехидно усмехнулся Новаэс, протягивая Сиру стопку фотоснимков. — Это Доминик Вертье, не так ли? Парижанка, имеющая банк в Люксембурге. Скажи, какие у тебя могут быть с ней дела? Ведь ты не настолько богат, чтобы птица такого высокого полета могла тобой заинтересоваться.

Сиру заметно напрягся, слушая его, однако попытался все свести к шутке.

— Боюсь, тебе этого не понять, потому что ты никогда не имел успеха у женщин.

— Хочешь сказать, что француженка клюнула на тебя как на мужчину? Не выйдет! — засмеялся Новаэс. — Судя по этим снимкам, у вас отношения иного свойства. Я думаю, речь идет о капиталах «Индустриас Медейрус», которыми ты распоряжаешься слишком вольно, иначе бы тебе не надо было держать встречу с банкиршей в тайне от наследников.

— Распоряжаться капиталами компании меня уполномочил Эдуарду Медейрус!

— Это была его самая большая ошибка. Он не знал, что доверился картежнику и мошеннику.

— С картами я давно покончил, а обвинение в мошенничестве воспринимаю просто как оскорбление! — понемногу стал выходить из себя Сиру.

Новаэс только и ждал этого момента, чтобы ударить побольнее:

— А вот я отдам эти фотокарточки Родригу и Тадеу, тогда и посмотрим, сумеешь ли ты выкрутиться.

— Отдай, и останешься в дураках! — вновь обрел равновесие Сиру.

Новаэс это почувствовал.

— Хм, ты ведешь себя так уверенно, как будто за тобой стоит кто-то очень мощный. Может, ты связался с мафией?

— Попал пальцем в небо! — заметно повеселел Сиру, сообразив, что Новаэс только строит догадки, но не располагает фактами.

— Значит, не продашь мне свои акции?

— Нет, конечно.

— Ладно, мы к этому разговору еще вернемся, — подвел итог Новаэс. — А пока тебе, наверное, будет любопытно узнать, что я уже стал совладельцем вашей компании, получив долю Рикарду.

— Действительно печальная новость, — согласился Сиру. — Но, к счастью, на финансовой стабильности компании это никак не отразится;

— Я тоже в этом заинтересован, — сказал Новаэс. — И потому на ближайшем совете директоров выложу все компрометирующие тебя факты и потребую официального расследования твоей деятельности.

— Спасибо, что вовремя предупредил, — сказал ему на прощание Сиру.

Вечером он закрылся у себя в кабинете и стал звонить кому-то по телефону.

Марилу напрягла слух.

— Алло! Это Париж? Доминик? — услышала она из-за двери. — Как долетела? Нормально? А у меня тут возникли некоторые сложности. Надо бы посоветоваться.

Разгневанная Марилу ворвалась в кабинет и закричала:

— Так вот с кем ты провел вчерашнюю ночь! Тебе мило потаскух в Сан-Паулу, они уже прилетают к тебе из Парижа?

— Прости, я перезвоню через несколько минут, — произнес Сиру в трубку и выключил телефон. Затем обратился к жене: — Ты заставила меня прервать деловой разговор.

- Деловой? — натужно засмеялась Марилу. — Не делай из меня дурочку! Я многое терплю, но сейчас мое терпение лопнуло!

— Я вижу, — нахмурился Сиру. — Видимо, мне придется на ночь глядя ехать в офис и вести переговоры оттуда.

Он взял со стола какие-то бумаги, открыл кейс, собираясь положить их туда, но передумал и направился с ними к сейфу.

Марилу от возмущения не находила слов. А Сиру тем временем открыл сейф, сунул в него бумаги, повернул ключ...

И тут к Марилу вернулся дар речи:

— Перестань изображать из себя важную персону и прикрывать свое распутство коммерческими тайнами! Сейф завел, бумаги, видите ли, у него секретные! А сам либо в карты режется, либо со шлюхами ночи проводит.

— Ты и прежде не отличалась большим умом, а теперь совсем одурела, — не сдержал раздражения Сиру.

— Ну да, я дура,— обиделась Марилу. — Я ничего не понимаю в финансовых документах, поэтому ты можешь морочить мне ими голову. Но что это за кассета лежит у тебя в сейфе? Какой-нибудь порнофильм? Давай посмотрим его вместе! Может, у тебя возникнет желание лечь со мной в постель.

— Ты, ей-богу, спятила!

— Немудрено спятить при такой жизни! — заплакала Марилу. — Ты развлекаешься с любовницами, а я...я Покажи мне кассету!

— Далась же тебе эта кассета! — разозлился Сиру. — Забудь о ней! Это деловая видеозапись.

— Тогда почему ты не хочешь мне ее показать? Я ведь там все равно ничего не пойму.

— Нет, это как раз тот случай, когда даже ты сможешь все понять, если увидишь запись.

— Ну, тем более мне интересно.

— Нет, Марилу, — уже немного спокойнее произнес Сиру. — Я не имею права показывать ее не только тебе, но и кому бы то ни было, потому что на ней записан комментарий Эдуарду Медейруса к его завещанию. Поверь мне и не вздумай рассказать об этом Эстеле. Она и ее братья узнают обо всем, когда придет время. Так хотел Эдуарду.

— Но что можно скрывать от собственных детей, тем более после смерти? Объясни.

— Нет, Марилу, не могу, не вправе.

— Ну хоть намекни, о чем идет речь.

— Я и так тебе много рассказал. Ты же не хочешь, чтобы у меня были неприятности в компании?

— Нет...

— Ну тогда оставь меня здесь одного минут на десять. И не подслушивай, пожалуйста, под дверью, о чем я буду говорить с Парижем. Договорились? Иначе мне придется уйти в офис.

Несмотря на то что Родригу проявил завидную твердость в разговоре с Паулой, домой он пришел совершенно подавленным и растерянным. Ниси сразу же уловила перемену в его настроении.

— Случилось что-то ужасное? — спросила она глухим от волнения голосом.

— Да, — не стал скрывать Родригу. — Паула заявила, что ждет от меня ребенка.

У Ниси все оборвалось внутри.

— И что же ты теперь намерен делать?..

— Не знаю, — честно признался он. — Я хотел попросить совета у тебя.

Ниси поняла, что еще не все потеряно, и, собравшись с мыслями, выдала четкий ответ:

— Паула хочет, чтобы ты впал в отчаяние. А этого как раз и не стоит делать. Ведь ничего же не изменилось! Вспомни: мы завтра женимся.

— Да-да, мы завтра женимся, — эхом повторил за ней Родригу.

На следующий день он сам попросил Сокорру присмотреть за Тэу, если тот проснется, и уехал из дома вместе с Ниси.

Эстела, увидев мальчика на руках у Сокорру, естественно, спросила, где же Ниси.

— Сеньор Родригу сказал, что повезет ее к нотариусу. Ей надо оформить какой-то документ. Возмущенная Эстела пожаловалась гостившей у нее Марилу:

— Ты видишь, что у нас творится? Нянька самовольно уходит из дома, когда ей вздумается, при этом использует Родригу как личного шофера!..

В то же миг она услышала у себя за спиной голос Родригу:

— Ниси с сегодняшнего дня уже не нянька, а моя жена! Прошу любить и жаловать.

Потрясенная Эстела переглянулась с Марилу, ища у нее поддержки, но та лишь молча развела руками. И тогда Эстела сама перешла в наступление на брата:

— Ты оскорбил нас всех, оскорбил память об отце!

— Отец был бы счастлив узнать, что я женился на Ниси! — стал защищаться Родригу. — Она преданный и верный мне человек. Я никому не позволю обижать ее!

Ниси все это время стояла, скромно поджав губы, и наблюдала за схваткой словно бы со стороны. Другой реакции от Эстелы она и не ожидала, поэтому заранее приготовилась все выслушать и все стерпеть.

Эстела говорила только с Родригу, полностью игнорируя присутствие Ниси. А Марилу, наоборот, больше всего возмущало поведение новоявленной сеньоры Медейрус.

— Ишь, стоит как паинька! — не удержалась она от замечания. — Это ж надо, какой прыткой оказалась! Даже Паулу перещеголяла!

Напоминание о Пауле окончательно вывело из равновесия Родригу, и он весь свой гнев обрушил на Марилу:

— Только такая вздорная особа, как ты, могла сравнивать мою жену с этой шлюхой! Но мне наплевать на ваше мнение, на ваш дешевый снобизм! Вы все так порочны, что вам просто не дано оценить по достоинству душевные качества Ниси!

— Кто это «все»? — вскипела Эстела. — Твоя семья, твои друзья? Ты в своем уме? Или тебя надо признать невменяемым, а твой, с позволения сказать, брак — аннулировать?

Ниси мягко дотронулась до руки Родригу и тихо, почти шепотом попросила его:

— Пойдем отсюда, не надо ссориться.

— Да, ты права, — сказал он. — Мы выслушали «поздравления» и теперь можем идти в свою комнату.

Они стали подниматься по лестнице, сопровождаемые испепеляющими взглядами Марилу и Эстелы.

На втором этаже Ниси остановилась в растерянности:

— Куда мне теперь идти, Родригу?

— Собирай свои вещи и неси их в мою спальню. Отныне мы с тобой муж и жена.

Позвав Тиану, он велел подать ему несколько бутылок шампанского и, пока Ниси укладывала в чемодан свои платья, успел опустошить одну из них.

— Выпей со мной, — сказал он, когда Ниси робко вошла в его спальню. — Как-никак у нас сегодня свадьба. Ниси хотелось произнести тост: «За наше счастье», но она не осмелилась вымолвить это вслух, обескураженная равнодушием и даже холодностью Родригу.

Он пил один бокал за другим, думая о чем-то своем, и вскоре заснул прямо здесь же, за столом. Ниси помогла ему перебраться в кровать. Сама тоже примостилась с краешку и лежала тихо, не шелохнувшись. Комната постепенно погрузилась в темноту, но Ниси не стала зажигать свет, пребывая в оцепенении и гоня от себя мысли о будущем.

Наконец Родригу пошевелился. Открыл глаза. Ниси зажгла ночник.

Увидев ее, Родригу вспомнил, что произошло днем, и вымучил виноватую улыбку:

— Прости, я, кажется, отключился.

— Ничего, — обрадовалась его вниманию Ниси. — Я тут полежала рядом.

Она потянулась к нему, намереваясь его поцеловать, но он отстранился от нее:

— Не надо, прошу тебя.

— Но разве мы не муж и жена? — спросила Ниси, едва сдерживая слезы.

— Формально — да, но фактически... Я же говорил, что не люблю тебя и не хочу иметь детей... Так что не требуй от меня лишнего. Я лучше пойду прогуляюсь. Голова прямо раскалывается.

Он оделся и вышел.

А Ниси уткнулась лицом в подушку, чтобы хоть немного заглушить рвущиеся из груди рыдания. В это время Эстела тоже рыдала у себя в комнате, и Тадеу, потерявший всякую надежду ее успокоить, подошел к окну и молча стал смотреть во двор, освещенный фонарями.

Внезапно его рассеянный взгляд выловил из темноты скорбную фигуру Родригу, который шел к машине, сгорбившись и втянув голову в плечи.

- Ну и дела! — воскликнул потрясенный Тадеу. — Муж уходит от жены в первую брачную ночь!.. По-моему, это беда!..

Глава 14

Фреду тяжело переживал отказ Горети выйти за него замуж, но, зная от Бени, почему она сделала такой выбор, обиды на нее не держал. И даже скрывал от своей семьи, кому сдал в аренду особняк, чтобы Элизинья и Клотильда не отказались от сделки с Америку и Горети.

— Будущие жильцы великодушно дали нам отсрочку на месяц, — сказал он Элизинье. — За это время мы должны спокойно переселиться в пристройку.

— А долги они за нас тоже будут платить через месяц? — поинтересовалась она.

— Нет, деньги уже внесены.

Для сестер Жордан такое переселение, конечно же, было трагедией, но Фреду терпеливо сносил все их причитания по этому поводу.

— Как же мы все там разместимся? — сокрушались они. — У нас большая семья, а пристройка очень тесная.