— Женись на Пауле, — предложила Эстела. — Ее приданое вмиг поправит твои дела.

Ниси тут же присоединилась к ее предложению:

— Подумай о женитьбе серьезно, Рикарду. Она решила бы разом множество проблем, например, Паула оставила бы Родригу в покое.

— Но тогда я потеряю Вивиану, — недовольно проворчал Рикарду.

— Нельзя потерять то, чего никогда не имел, — отрезала Ниси.

Эстела взглянула на невестку — бледная, губы скорбно опущены, вид у Ниси был откровенно несчастный.

«Да и кто в этом доме счастлив?» — с вздохом, задала себе вопрос Эстела. С тех пор как умер отец, дела у них шли все хуже и хуже. Она бы очень хотела их наладить, но нуждалась в совете, в опоре. Братья не были ей опорой, муж тоже. Больше того, Тадеу, похоже, приглядел себе нимфеточку. При одной только мысли о Симони Эстелу бросило в жар. А братья сами не знали, чего хотели. Поэтому с некоторых пор Эстела стала искать помощи у потусторонней силы, советуясь с ясновидящими и гадалками. Вот и сейчас

ей посоветовали одну, очень опытную, и она собиралась к ней пойти, как только они закончат свой семейный совет.

— Мы свои мнения высказали, — подвела она итог, — а тебе, Рикарду, решать. В зависимости от твоего решения мы и будем что-то предпринимать. — Эстела поднялась со своего кресла и прибавила: — Но мне лично кажется, что нам нужно куда-нибудь переехать, потому что у нас в доме поселилась нечистая сила!

Братья невольно переглянулись, опешив от неожиданности: трезвая, здравомыслящая Эстела, и вдруг такой вывод. Да, смерть отца болезненно повлияла на семейную психику, ничего не скажешь.

Разошлись все в подавленном состоянии — ясно было одно: у всех у них множество проблем, а как их решать, неизвестно.

За решением своих проблем Эстела отправилась к Алзире. Она и была той самой замечательной гадалкой, к которой ей посоветовали обратиться. Алзира охотно раскинула карты на Эстелу. Но что говорили эти карты?

Может быть, то самое, что подсознательно хотела высказать Алзира? Одним словом, внимательно изучив их, Алзира сказала следующее:

— Господин Эдуарду все еще в нашем мире. Он останется здесь, пока вы не уладите свои семейные дела. Эстела вопросительно посмотрела на гадалку:

— А как мы должны их улаживать? Мы ведь только этого и хотим.

— Ваш отец горюет из-за брака Родригу и Ниси. Твой брат может еще его расторгнуть. Поговори с ним. Больше карты ничего не говорят.

Эстела вернулась домой расстроенная. Она успела привязаться к Ниси, пока та была нянькой у ее малыша, и совсем не желала ей зла, хотя про себя считала, что брат мог сделать более удачный выбор. Но коль скоро гадалка сказала, что отец недоволен женитьбой сына, значит, так оно и было, и Эстела сочла своим долгом довести это до сведения брата.

Родригу был дома, и она незамедлительно поведала ему все, что узнала. Мрачный Родригу, выслушав ее, стал еще мрачнее, а потом с яростью накинулся на сестру.

— Я запрещаю кому бы то ни было вмешиваться в мою личную жизнь! — кричал он. — А тебе я запрещаю заниматься чушью!

Эстела прикусила язык и вышла из кабинета.

У Родригу были особые основания для злости. Рикарду внял семейному здравому смыслу и отправился в очередной раз улаживать свои взаимоотношения с Паулой. Он полагал, что она обрадуется его предложению. Скорее, ему самому не слишком хотелось вешать семейный хомут себе на шею... Но оказалось, что и Паула не горит желанием соединить с ним свою судьбу. Уязвленный Рикарду стал настаивать, напомнил, как им было хорошо вместе, пообещал, что будет еще лучше, когда она выйдет за него замуж, на что Паула заявила,

что ждет ребенка от Родригу и что он в ее жизни единственный мужчина. О чем Рикарду с язвительным смехом и доложил старшему брату. Услышав, что Эстела, оказывается, против Ниси, Родригу почувствовал себя в западне — брат с сестрой, явно превышая свои полномочия, оказывали на него давление.

Чего они добивались? Чтобы он вернулся к Пауле? Не бывать этому! При одном воспоминании о ней его начинало трясти. Это была его боль, его незаживающая рана. Родригу отправился в офис, где должен был подписать кое-какие бумаги, в раздраженном и очень нервном состоянии. А там... там его дожидалась Паула. Она, видите ли, принесла ему справку о своей беременности! Если говорить честно, момент был выбран неудачно. Родригу впал в истерику.

— Покажи свою справку всем, с кем спала, — орал он, — может, найдешь желающего стать твоему ублюдку папочкой! А что касается той единственной ночи, когда ты влезла ко мне в постель, то я был настолько пьян, что никак не мог тебя трахнуть! Во всяком случае, я такого не помню!

Хлопнув дверью, Родригу вылетел из офиса. Вечерело, в воздухе веяло приятной прохладой. Чтобы хоть немного успокоиться, он выбрал самую длинную дорогу домой и, кружа по вечернему Сан-Паулу, любовался нарядными рождественскими витринами и оживленной толпой на улицах. Южный город всегда полон обаяния, а уж в предрождественской лихорадке тем более: яркие огни, соблазнительные женщины в коротких платьях, целующиеся парочки — вечный праздник любви, которому покровительствуют ласковые темные южные ночи.

Вот и их особняк с приветливо светящимися окнами. Родригу торопливо взбежал наверх, ища Ниси. Она была в спальне, собирала вещи. Рикарду сообщил новость и ей, и она решилась уйти. Лучше уж это сделать самой, чем дожидаться, когда тебя попросят.

— Паула принесла мне справку о беременности, — выпалил Родригу с порога.

— И ты хочешь аннулировать наш брак? — твердо выговорила Ниси ненавистное слово, но сердце у нее провалилось куда-то в пустоту и горло перехватило.

Вместо ответа Родригу подошел к жене и, жадно целуя ее в губы, в шею, шептал:

— Хочу... хочу... — Колени у Ниси подогнулись, она вся ослабела, обмякла, и Родригу ласково опустил ее на постель, продолжая шептать: — Хочу... хочу... чтобы мы с тобой обвенчались в церкви...

На другое утро молодые не вышли к завтраку, и все в доме поняли, что Ниси добилась своего: стала настоящей женой хозяина.

Сокорру поторопилась позвонить и сообщить об этом событии Пауле. Злобно швырнув трубку, Паула сказала матери:

— Я уверена, когда у меня вырастет живот, он переменит свое решение.

Тереза с вздохом покачала головой, глядя на дочь.

— Напрасно ты мне не веришь, — рассердилась Паула, — увидишь, удача на моей стороне.

Когда молодые наконец появились в столовой, Эстела не могла сдержать раздражения и снова напомнила Родригу про папочку, который недоволен его женитьбой, сославшись при этом на Алзиру-гадалку. Однако Ниси после ночи любви с Родригу трудно было чем-то смутить. Она почувствовала ту счастливую уверенность в себе, которую приносит женщине разделенная любовь.

— Скорее недоволен не папочка, а мамочка, — сказала она со смехом. —Моя матушка не верит, что мы уживемся с Родригу, и делает все возможное, чтобы разлучить нас под благовидным предлогом.

Хотя Ниси смеялась, в душе она досадовала на Алзиру — неродная мать и есть неродная.

Эстела задохнулась от возмущения — как может Ниси подозревать свою матушку в недостойных интригах? Да станет ли кто-то из бедняков действовать себе в ущерб? Нет, Алзира честно передала то, что сказали ей карты. А папочка, вполне возможно, и сейчас находится в комнате, наблюдая за всеми ними. Но спорить с Ниси она не стала.

— Что ж, и наш отец, и твоя матушка, вполне возможно, правы, — проговорила она сухо, — слишком уж велика между вами социальная разница, вы принадлежите к совершенно разным слоям общества.

— Не беда, — тоже очень весело возразил Родригу, — я немедленно позвоню Клотильде, и через месяц занятий с ней, я уверен, Ниси не уступит самой утонченной светской даме.

Ниси вспыхнула от смущения и радости, похоже, что Родригу и впрямь полюбил ее.

— А ты, сестричка, составь, пожалуйста, список гостей, которых мы пригласим на наше с Ниси венчание в церкви.

— Выступать в виде клоуна в вашем цирке я не намерена, — возмущенно ответила Эстела и вышла. Ее душило негодование: Ниси ладно, но брат? Как он мог пренебречь ее словами? Больше того, пренебречь авторитетом не кого-нибудь, а их любимого папочки!

Родригу с Ниси недоуменно переглянулись: ведь Эстела вроде бы неплохо относилась к Ниси, так какая муха ее укусила? Похоже, Тадеу прав, намекая, что у Эстелы не все в порядке с головкой... Но сегодня все их смешило, и они опять весело рассмеялись.

На следующее занятие Клотильда пригласила Ниси к себе, ведь она должна научиться делать визиты, вести светский разговор — завтра они этим и займутся. В гостиную Клотильды, где она занималась с Ниси, заглянула Тереза Новаэс. Тереза все надеялась, что их давнее прошлое с Фреду еще вернется, и зашла повидаться с ним.

Руй в последнее время стал нестерпимо грубым, он пугал ее, и ей хотелось расстаться с ним навсегда. Теперь, когда Горети вышла замуж, у Терезы появилась надежда, что Фреду вернется к ней. И для этого она делала все возможное. Сейчас она принесла ему те документы, которые заставляли ее подписывать Руй. Она подписывала их не глядя, ничего не понимая в них, но знала, что они заинтересуют Фреду.

Крылья надежды несли ее, и ей качалось, что она летит к счастливым переменам.

Увидев Ниси, Тереза приветливо поздоровалась. Да и как было не поздороваться с соперницей дочери, когда Тереза чувствовала себя в руках Ниси, ведь та знала ее тайну. Поэтому она и не одобряла упрямства Паулы, не сомневаясь, что дочь может найти себе куда лучшую партию, чем Родригу. Услышав о затруднениях Ниси со списком гостей для церемонии венчания, она любезно взялась ей помочь. В эту минуту счастливых надежд она готова была помогать кому угодно.

Затем женщины принялись обсуждать подвенечное платье Ниси. Сама Ниси думала заказать его Горети, но и Тереза, и Клотильда при имени Горети одновременно пренебрежительно передернули плечами. Они, хоть и по разным причинам, недолюбливали ее из-за Фреду, однако Ниси не знала этого и решила, что среди богатых Горети не котируется и, значит, платье лучше заказать кому-то другому.

Тереза недолго сидела в гостиной, она торопилась к Фреду. Однако встреча получилась сухой и короткой. Она-то надеялась, что он пригласит ее к себе на ферму, что они проведут вместе хоть несколько дней. Но Фреду был подчеркнуто холоден, интересовали его только бумаги ее мужа. Он любил Горети, страдал из-за нее, и притязания Терезы его раздражали.

Что касается сеньора Новаэса, то не только Фреду интересовался его делами. В банк Руя явился сеньор Гомес, один из видных деятелей той политической партии, которую Новаэс субсидировал, и потребовал, чтобы тот покинул партию. Он показал ему досье и заявил, что если документы финансовых операций банкира попадут в руки их политических противников, то с партией будет покончено.

Но Руй был не из тех, с кем можно было справиться методом нажима. Кто-кто, а уж он-то знал лучше многих, что стоит признать себя виноватым на волосок, как пиши пропало — через неделю упекут в тюрьму или прикончат.

Он всегда стоит насмерть, поэтому одобрял борьбу своей дочки Паулы, которую та вела за своего жениха. Он узнавал в ней свою кровь, свою хватку, свой темперамент. Не то, что сыночек Бруно, который пошел в свою мамашу с вечными охами, вздохами, муками совести и волнениями. Руй выставил из банка сеньора Гомеса вместе с его досье, заявив, что через полгода его кандидат будет заседать в правительстве и что он, Руй Новаэс, никогда не поддавался на провокации. Закрыв за неприятным посетителем дверь, Руй

уселся за письменный стол и вновь пересмотрел все плюсы и минусы сложившейся на сегодняшний день ситуации. Он счел, что с некоторых пор она резко улучшилась. Грозивший ему скандал из-за отмывки денег от наркобизнеса пока еще не разразился и, возможно, не разразится вовсе. Помог ему в этом непутевый Рикарду, который спустил ему свою долю акций, сделав его таким образом компаньоном Медейрусов. На днях он пошлет к ним в офис своего официального представителя.

При мысли о представителе Новаэс язвительно улыбнулся: Родригу еще не знает, какой сюрприз его ожидает в ближайшем будущем. В общем, выходило, что потопить его корабль в одиночку еще не удалось. А топить целую флотилию всегда труднее. Руй решил всерьез заняться и Олавинью, сынком своего незадачливого прохвоста компаньона, — парень с душком, падкий до денег, до славы, неглупый, изворотливый. Его легко поймать на крючок, а там, глядишь, можно будет добраться и до счета Отавиу. Вот только сейчас нужно