— Хочу.

— Это очень длинная история.

— У нас еще есть время.

Когда Флер закончила рассказ, он пристально посмотрел на нее.

— Я поеду с тобой.

— Нет, Рубен, не надо. Это будет ужасно.

— Ничего.

— Я сама справлюсь с этим. Так будет лучше.

— Ты не поедешь одна.

— Тебе нужно остаться и закончить все наши дела.

— Но это более важно.

— Рубен, я люблю тебя.

— Я знаю.


Самолет прибыл в аэропорт Хитроу в девять вечера, а в одиннадцать Флер была уже в здании аэровокзала, неподалеку от дома Магнуса.

— Магнус, привет! Как хорошо, что ты дома!

— Флер? Господи! Что вы здесь делаете, черт возьми?

— Об этом нетрудно догадаться.

Магнус выглядел ужасно — лицо осунулось и заросло многодневной щетиной, глаза провалились. Флер даже показалось, что он похудел фунтов на двадцать.

— Заходите. Даже не знаю, который час.

— Половина двенадцатого.

— Кофе? — спросил он, проходя на кухню. — Вы еще не хотите спать?

— Нет. Магнус, вы ужасно выглядите.

— Я и чувствую себя ужасно.

— Как продвигается работа?

— Трудная книга. Самая трудная из всех. Две трети почти готовы. Это похоже на длинный заплыв. Я плыву слишком долго, выбился из сил, потерял берег, да и провиант уже закончился. Это ужасно утомляет.

— Досадно, — усмехнулась Флер.

Магнус поставил чайник и достал орешки.

— Я поджарю хлеб. Будете есть? Боюсь, ничего другого я не могу предложить.

— Нет, не хочу, спасибо. — Она покачала головой. — Меня накормили в самолете.

Он поставил перед ней чашку кофе.

— Флер, в чем дело?

— Я хочу знать, что вы собираетесь написать о моем отце.

— Я ничего не скажу.

— Магнус, но ведь я сама рассказала вам о нем. Вы не можете скрывать это от меня.

— Флер, мне помогали не только вы, но и многие другие. Пирс Виндзор, например. Я никому еще не давал читать книгу. К тому же она не дописана.

— Чепуха! Мне не нужна готовая книга. С меня хватит отдельных глав, даже черновых набросков.

— У меня нет черновых набросков, — проговорил Магнус, поглощая третий бутерброд с оксфордским джемом.

Флер, вспыхнув от гнева, выбила бутерброд из его руки.

— Покажите мне рукопись, подонок!

— Нет, — повторил он, усмехнувшись.

— Никогда не думала-, что мне будет жаль Пирса Виндзора, — сказала Флер. — Я считала его худшим из негодяев, но теперь я вижу, что он сущее дитя по сравнению с вами.

— И по сравнению со многими другими. Вы убедитесь в этом, прочитав мою книгу.

— О, Магнус! — вдруг воскликнула Флер. — Когда я впервые встретила вас, мне показалось, что только вы понимаете меня, мое отношение к отцу. Я надеялась с вашей помощью найти ответы на самые мучительные вопросы. Но теперь мне еще хуже, чем прежде. Я ухожу. Но когда-нибудь, Магнус, вы окажетесь в таком же ужасном положении и, возможно, вспомните обо мне.

— Мне очень жаль, Флер, но я надеюсь, со временем вы поймете и простите меня.

Флер поразил мягкий голос Магнуса. От ее гнева не осталось и следа. Удивленно глядя на него, она поняла, что страстно желает близости с этим человеком.

Посмотрев ей в глаза, Магнус все понял.

— Господи, Флер, это невыносимо!

Он стал осыпать ее поцелуями, потом его рука скользнула под платье и быстро стянула трусы. В ту же секунду он вошел В нее. Флер затрепетала, испытывая неизъяснимое блаженство и нечеловеческое удовольствие. Он кончил неожиданно быстро., освободившись от напряжения, накопившегося за долгие недели воздержания и каторжной работы. После этого Магнус долго целовал ее лицо, голову, руки и грудь. В его темных глазах Флер увидела восторг и раскаяние, радость и страх, удовольствие и ужас.


Вскоре они уже сидели возле камина в небольшой гостиной. Магнус принес бренди, налил себе и Флер, а потом сел в кресло и долго молчал, глядя на огонь. Флер была счастлива, что наконец-то получила от него то, чего так долго желала. Но последствия этого пугали ее.

— Извини, Флер, — сказал наконец Магнус. — Мне не нужно было этого делать. Прости.

Она пожала плечами:

— Это не походило на изнасилование.

— Флер, — он взял ее за руку, — я только два раза в жизни говорил эти слова, но сейчас снова скажу: я люблю тебя.

Она вскрикнула от неожиданности. Это почему-то напугало ее больше, чем все предшествующее.

— Я почувствовал это уже давно, Флер, и ничего не мог с собой поделать. Я пытался забыть тебя, но у меня не получалось. Мне безумно нравятся твоя храбрость, темперамент, потрясающая честность и твое чертовски красивое лицо. Прости, Флер, может, и не следует говорить это, но я многим обязан тебе.

Она молчала.

— Я знаю, ты любишь Рубена и собираешься выйти за него замуж.

Флер кивнула:

— Да, это так.

— Флер, послушай меня, пожалуйста. Мне это очень трудно. Поверь, я не могу рассказать тебе, о чем моя книга. Это.., слишком опасно. Для тебя. Я и сам едва решился на это. Недавно мой дом был разгромлен и ограблен. То же самое случилось с моим издателем. Мне неоднократно угрожали по телефону, и, боюсь, это не пустые угрозы.

Флер с ужасом уставилась на него:

— Ограбили? Угрожали? Но это же глупо! Нелепо!

— Ошибаешься.

— Почему, Магнус? Кто это сделал?

— Я не хочу говорить об этом, Флер. Тебе лучше не знать этого, во всяком случае, сейчас.

— Надеюсь… Неужели ты думаешь, что это сделал кто-то из людей Пирса? Он и впрямь мерзавец, но не могу поверить, что он способен на такое.

— Флер, прошу тебя, не задавай мне вопросов. Так будет лучше. Я просто хочу, чтобы ты поняла, почему я не могу рассказать тебе, о чем моя книга.

— А что же полиция?..

— Флер, это нелепая и странная история. Не закончив книгу, я не могу воспользоваться услугами полиции. В моем кабинете нет ничего, отдаленно похожего на книгу «Показной блеск». Там лежат груды бумаги с невинным названием «История Флит-стрит». Надеюсь, это останется между нами, да?

— Конечно, это очень разумно, Магнус. Знаешь, это напоминает эпизод из фильма «Звездное небо и хижина».

— Да, что-то в этом роде. Только едва ли я похож на тех крутых парней. Ну что ж, поживем — увидим.

Но думаю, ты права. Пирс-Виндзор не сделал бы этого. Тем более что в этом году он ждет посвящения в рыцари. Сэр Пирс! Боже, как нелепо! Вот тогда он развернется вовсю — А твоя книга может помешать ему?

— Не знаю. Вероятно, может. — Магнус усмехнулся. — Вот это будет настоящий скандал.

— Магнус! — Флер чувствовала безмерную усталость. — Я просто не знаю, что думать и что делать.

Все это так тяжело и страшно. Значит, ты не скажешь мне о книге?

— Нет. Я не хочу подвергать тебя такому риску. Ты и так тревожишь меня.

— Неужели потому, что ты написал и обо мне?

— Да.

— Скажи мне только одно: мой отец замешан в грязных делах?

— Нет, во всяком случае, не в том, чего ты опасаешься.

— Магнус, может, лучше не издавать эту книгу, а пойти в полицию, все рассказать и предоставить им самим заниматься этим?

— Сомневаюсь. Книгу необходимо издать, но вдень ее выхода я передам полиции все собранные мной материалы.

— Черт возьми, Магнус, ты напугал меня!

— Все будет хорошо, но ты должна держаться подальше от всего этого. Договорились? Наберись терпения, подожди и во всем положись на меня.

— Это не так просто, но попытаюсь.

Флер пошла спать, но долго не могла уснуть.

Слишком много событий произошло за этот вечер.

Пожалуй, из всего, что она испытала, самым сильным было чувство страха. Господи, что же он такое написал, если подвергся ограблению и угрозам? Значит, кто-то очень боится за свою репутацию. А может, и не только за нее. Да, эта книга похожа на бомбу, которая может разнести в щепки всех, о Ком она написана.

Печальные мысли постепенно сменились приятными. Флер вспомнила его неожиданное признание в любви! Она и не мечтала об этом! Конечно, думала Флер, у этой любви нет будущего, но все же… Как жаль, что она не может выйти за него замуж! Замуж? А Рубен? Господи, она ведь не может нарушить слово и предать Рубена! Нет, надо забыть обо всем, вернуться домой и продолжать прежнюю жизнь. Это был всего лишь небольшой эпизод любви, фантазия, не имеющая ничего общего с реальностью. Что делать, такова жизнь! С этим нужно смириться.


ПОКАЗНОЙ БЛЕСК

Глава десятая

Случайная смерть


В каждом сюжете есть герой и злодей. Брендон оказался и тем и другим.

Он был отличным парнем: прекрасным пилотом, верным любовником, нежным сыном и заботливым отцом.

Его погубили продажность людей и терпимость к ним. Останься он в родном Нью-Йорке, все сложилось бы иначе. Но Брендон отправился в Голливуд, совершенно неприспособленный к его нравам. Там он вел глупую, бессмысленную жизнь, а грязные махинации Наоми Макнайс, Кристи Ферфакс и многих других превратили его в бесчестного и жестокого человека. Конечно, Брендона можно считать жертвой системы, но это не вся правда. Он сам предопределил свой конец.

Брендон играл в опасные игры, для которых у него не хватало ни ума, ни ловкости. Попав впервые в Голливуд, он был очарован доступностью сексуальных контактов, предоставляемых как женщинами, так и мужчинами. В этом нет ничего нового. В Голливуде всегда царили разврат и похоть. Брендон долгое время не считал себя гомосексуалистом, но внезапно все изменилось. Переспав с каким-то мужчиной, он с удивлением обнаружил, что это не внушило ему отвращения, скорее даже понравилось. Красивый и обаятельный Брендон вскоре оказался в среде людей, упивавшихся развратом.

Потом он встретил Розу Шарон и влюбился в нее.

Все шло прекрасно. Он снова стал нормальным человеком, любил и был любим. Но вскоре появилась Наоми Макнайс Она легко сбила его с пути, так как он уже познал глубину падения. Честолюбивый Брендон жаждал славы и денег. Не только для себя, но и для любимой дочери. Поэтому он оставил Розу и полностью подчинился Наоми. Так он вступил на стезю порока. Продавшись Наоми, Брендон беспрекословно выполнял все прихоти своей хозяйки. Награда за покорность была весьма значительной.

Но потом он начал тяготиться Наоми, а заодно и киностудией. От прежнего веселья и беззаботного существования не осталось и следа. Вскоре Брендон почувствовал, что ему нужно передохнуть. Вот тут-то он и повстречался с Кристи Ферфакс и ее распутными друзьями.

Глава 35

Март, 1972

Джо Пэйтон стоял в спальне, мучительно раздумывая, какую рубашку надеть — чистую без двух пуговиц или грязную и мятую, но со всеми пуговицами. Его размышления были прерваны звонком в дверь. Должно быть, принесли вырезки из газеты «Санди экспресс», решил он. Приоткрыв дверь, он просунул руку.

— Спасибо. Я должен расписаться? Извините, я не одет.

— Полагаю, твоя одежда так износилась, что ты не можешь надеть ее, — неожиданно прозвучал голос Каролины. Она не знала, как Джо примет ее, но даже не представляла себе, что это будет так смешно.

— Подожди минутку, я сейчас что-нибудь надену.

— О, Джо, — весело сказала Каролина, — не возражаю, если ты останешься голым.

Каролина окинула его быстрым взглядом.

— Привет, Джо! Кажется, наша разлука пошла тебе на пользу.

Она по-прежнему чертовски хороша, подумал Джо, и стоит десяти кинозвезд.

— Кофе? — спросил он, стараясь скрыть смущение.

— Я сама приготовлю, а ты пока оденься.

Господи, размышлял Джо, ведь мы расстались уже полтора года назад. Между тем она похорошела, а я постарел.

— Ты постарел за это время, — сказала она, словно прочитав его мысли.

— Благодарю.

— Ты все еще поддерживаешь близкие отношения с мисс Шарон?

— Нет, — ответил Джо, вспомнив последнюю встречу с Розой, когда она сказала ему, что допустила большую ошибку, связавшись с ним, и предложила расстаться.

Каролина приготовила крепкий ароматный кофе.

Это напомнило Джо о тех временах, когда он часто бывал в ее доме.

— Рад тебя видеть.

— Я тоже.

— Что заставило тебя явиться сюда? Полагаю, серьезная причина?

— Я пришла поговорить с тобой о последних событиях. Прежде всего о Хлое. Она в ужасном состоянии, и я очень волнуюсь за нес. Да и эта гнусная книга.

— Понятно. Значит, все дело в книге.

— Да. Вообще-то меня это мало волнует. Я уже привыкла ко всему, но очень боюсь за Хлою.

— Я знаю. Не только Хлоя. Пирс. Флер.

— Да. Отчасти и Пирс. Впрочем, и он, и Флер могут сами позаботиться о себе.

— О, Каролина, впервые слышу, что Хлоя тревожит тебя больше, чем Флер.