— Пирс, ты должен поесть, посмотри на себя. Ты же еле ходишь!

— Хлоя, со мной все в порядке. А теперь выкладывай, что тебе сказала Мария.

Хлое пришлось рассказать ему о своей идее.

— О, Хлоя, когда же ты забудешь об этой дурацкой книге? Нам ничего не удастся сейчас сделать, неужели ты не понимаешь? Своими затеями ты только портишь настроение и мне, и себе.

— Ошибаешься, Пирс. Мы многое можем сделать.

Я недавно разговаривала с Людовиком и…

— Неужели? — насторожился он. — Когда же ты с ним разговаривала?

— Недавно. Николае Маршалл говорил тебе о существовании «запретительного указа»?

— Кажется, нет. Но, по-моему, все это бессмысленно и слишком дорого.

— Пирс, поговори с Людовиком, хотя бы выслушай его.

Он тяжело вздохнул. Ну почему Пирс не хочет ничего делать?

— Ты должен скоро получить звание пэра. Если эта скандальная книга помешает этому, у нас будут все основания требовать судебного запрета на се издание.

— Какая чушь!

— Нет, Пирс, это прекрасная идея, и ею необходимо воспользоваться. Я уже поговорила с Маршаллом.

Он полагает, что при определенных затратах дело можно выиграть.

— Ты говорила с Николасом Маршаллом, не посоветовавшись со мной? И Мария Вулф знает об этом?

— Нет, Мария ничего не знает, а Николае Маршалл одобрил мою идею. Мы подумали…

— Мы? Кто это мы?

— Николае и я.

— Хлоя, ты не имела права так поступать. Это тебя не касается.

— О, Пирс, ты меня удивляешь! Книга касается меня не меньше, чем тебя.

— Неужели?

— Конечно. Я же твоя жена. — Она с трудом произнесла это слово.

— Хлоя, я уже много раз говорил тебе, что хочу забыть об этой книге.

— Но почему. Пирс, почему?

Он опустил голову.

— Все дело в таинственном мистере Зверне, верно?

Ты боишься всего, что с ним связано. Разве не так. Пирс?

Посмотри мне в глаза и ответь на мой вопрос.

Хлоя увидела в его глазах такое отчуждение и ненависть, что даже опешила. Пирс встал из-за стола и вышел из кухни. Минут через десять он спустился, держа в руке чемодан.

— Я уезжаю в Стебингс, ибо не желаю подвергаться твоим унизительным расспросам.

— Пирс! — закричала Хлоя. — Не надо, Пирс! Останься, пожалуйста! Давай поговорим откровенно. Ведь я же хочу помочь тебе! Пожалуйста, Пирс!

— Не могу. Мне нужен покой и отдых.

— Куда едешь, папа? — встревожилась Пандора.

— В Стебингс.

— Можно с тобой?

— Нет.

Пандора заплакала.

Пирс беспомощно посмотрел на нее.

— Полюбуйся, что ты натворила, — сказал он Хлое.


Джеральд Рамзей Брауни ничем не помог Хлое. Он сразу сказал, что не имеет права разглашать конфиденциальную информацию, поскольку скоро о ней сообщат официально.

— Скоро? — удивилась Хлоя. — Но ведь сейчас еще только март!

— Да, все это вопрос времени.

— Позвольте задать вам еще один.

— Пожалуйста.

— Если какое-то лицо представлено к дворянскому званию, а в это время возникает скандал, угрожающий его репутации, то могут ли власти…

— Какие власти вы имеете в виду?

— Ну, скажем, тех, кто составляет окончательный список для утверждения в дворянстве.

— Понятно.

— Так вот, если эти люди узнают о скандале, они лишат его возможности получить это звание?

— Да, это возможно, но не обязательно. Присуждение дворянских званий — очень сложный и зачастую непредсказуемый процесс. Здесь все зависит от обстоятельств. Имеет значение и характер скандала.

— А развод с женой может повлиять на это?

— Несомненно.

— А как же установить, потерял ли этот человек достоинство или честь из-за развода?

— Не думаю, что это возможно. К тому же ваш гипотетический претендент на дворянское звание просто не попадает в список, если не имеет безупречной репутации.

— Спасибо, вы оказали мне бесценную услугу. — Хлоя чуть не заплакала.

Вскоре ей позвонила Мария Вулф.

— Хлоя? Ты звонила Рамзею Брауни?

— Да, спасибо.

— Он помог тебе?

— Нет.

Вскоре, телефон снова зазвонил.

— Привет, дорогая, — сказал Джо. — Я очень волновался за тебя. Как дела?

— Все в порядке, Джо. Кстати, не мог бы ты кое-что узнать для меня? Я имею в виду список претендентов на дворянское звание.

— Зачем это тебе?

Хлоя рассказала ему о своем плане.

Джо пообещал сделать все возможное, хотя и сомневался в успехе.

— Вот что, Хлоя, — сказал он. — Каролина просила меня узнать, какие газеты больше всего заинтересовались этой книгой. К сожалению, очень многие. Почти все солидные газеты жаждут получить информацию о ней. Но по словам Боумана, в следующем месяце состоится аукцион и только тогда появится возможность получить первые отрывки для публикации.

— Спасибо, Джо.

Хлоя села на диван и охватила голову руками. Выходные прошли бесполезно. Ей даже не удалось поговорить с Пирсом насчет «запретительного указа».

Когда зазвонил телефон, Хлоя сказала экономке:

— Позовешь меня только в том случае, если это мистер Ингрем.

Увы, се экономка Филипино плохо владела английским. Поговорив по телефону, она сообщила Хлое:

— Звонил мистер Ингрем. Я сказала ему, что вы готовы говорить с кем угодно, но только не с ним. Он почему-то бросил трубку.


Мысль о предстоящей свадьбе не давала покоя Флер даже тогда, когда она занималась любовью с Рубеном. Она все время сравнивала свои чувства к нему с тем, что испытывала к Магнусу. Сравнение было не в пользу Рубена.

Флер прекрасно понимала, что у них с Магнусом нет будущего, но мысли о нем владели се воображением. Флер поняла, что именно Магнус — тот, о ком она мечтала, которого ждала всю жизнь и без которого не представляла дальнейшего существования. Магнус стал для нее средоточием вселенной. Как же она выйдет замуж за Рубена, любя Магнуса так безумно и страстно? Нет, это невозможно. Это было бы слишком серьезной ошибкой.

Флер посмотрела на Рубена, словно желая убедиться в том, что она права. Он лежал рядом с ней — красивый, молодой, удовлетворенный только что завершившимся актом любви. Нет, нет, подумала Флер, это было бы бесчестно по отношению к нему, гадко и низко. Она должна покончить с этим раз и навсегда.

Немедленно. Сейчас же.

— Рубен, — начала она и остановилась, почувствовав, что вот-вот расплачется. , Рубен нежно погладил ее по щеке:

— Флер, милая, что случилось? Почему ты плачешь?

Флер решительно поднялась с кровати.

— Рубен, мое сердце разрывается от боли, но я не могу выйти за тебя замуж. У меня нет никого другого.

Просто я вообще не хочу выходить замуж. Я очень люблю тебя, но этого мало, чтобы стать тебе надежной и верной женой. Прости меня!

Рубен смотрел на нее, не понимая, что она говорит.

Затем встал, быстро оделся и пошел к двери.

— Тогда прощай. Флер, — печально сказал он.

Флер провела ночь без сна, но и без слез. Вспоминая время, проведенное с Рубеном, она поняла, что была счастлива, хотя и не настолько, чтобы связать с ним жизнь.

Под утро Флер расплакалась. Ей стало жаль его.

Только сейчас она осознала, что ей всегда будет недоставать этого верного и надежного друга.


Утром она заявила Солу, что решила уволиться. Тот сперва изумился, а потом стал орать, что она дура набитая, сошла с ума и не соображает, что делает. Флер покорно все выслушала, а потом повторила, что хочет немедленно уволиться.

— Ты понимаешь, что будет с Сильвией? — продолжал кричать Сол. — Ты же уничтожишь ее! Благодаря тебе она стала совершенно другой женщиной. Она так радовалась, что ты выходишь замуж за Рубена.

Флер спокойно объяснила, что не собирается выходить замуж за человека, которого по-настоящему не любит.

— Да что ты понимаешь в любви? — воскликнул он. — Никогда не думал, что ты так глупа. Убирайся отсюда и никогда не показывайся мне на глаза.

— Прекрасно, — сказала Флер. — Именно этого я и хочу.

— Если ты уйдешь, я подам на тебя в суд, — пригрозил он. — Ты нарушила условия контракта и ответишь за это. А реклама косметических изделий? Кто будет этим заниматься?

— Я готова завершить рекламную кампанию без вознаграждения.

— А что ты собираешься делать, — спросил Сол, немного успокоившись. — Мыть туалеты?

— Сол, мне не придется мыть туалеты. Я смогу найти работу в рекламном бизнесе. Ведь у меня уже есть опыт и неплохая репутация. Но вообще я подумываю о том, чтобы поработать немного в Лондоне.

Глава 36

Март — апрель, 1972

Мэрилин Чепмен принадлежала к узкому кругу людей, хорошо знавших Ричарда Боумана. Она уже много лет работала у него секретаршей и досконально изучила его повадки. Сегодня Мэрилин поняла, что шеф чрезвычайно взволнован. Он сидел, улыбаясь, в кожаном кресле и угощал шампанским своего лучшего автора и его агента. Перед ним на столе лежала рукопись долгожданной книги, от которой он ждал немалой прибыли. По приблизительным подсчетам, сумма составляла не менее миллиона фунтов. Однако его волнение объяснялось другими причинами.

— Это очень сильная вещь. Магнус, — сказал он. — Великолепная, захватывающая, увлекательная, но вместе с тем взрывоопасная.

— Я знаю.

— Эта.., эта история смерти молодой женщины…

Магнус, мы должны быть абсолютно уверены, что все произошло именно так, как ты написал. Сомнения недопустимы.

— Книга перед тобой. Там все ясно.

— Да, но я хочу иметь гарантию. Не забывай о возможности судебных исков.

— О чем ты говоришь? — Магнус устало откинулся на спинку стула.

— Повторяю: мне нравится твоя книга, Магнус. Но адвокаты Виндзора жаждут твоей крови и набросятся на тебя, как цепные псы. Мы не должны дать им никаких шансов.

— Ну и что?

— А то, что я вынужден настаивать на подтверждении приведенного тобой факта. Это может сделать только мистер Звери. Пусть подтвердит, что все факты соответствуют действительности, даже в мелочах.

Магнус с недоумением взглянул на Ричарда:

— Не думаю, что ты получишь такое подтверждение.

— Почему?

— Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы добиться согласия на разговор. Он скрытен и замкнут.

Да это и неудивительно. Я и представить себе не могу, чтобы он дал клятвенное подтверждение перед толпой адвокатов.

— Не обязательно перед толпой, Магнус.

— Он ничего не скажет даже адвокату, но, полагаю, с тобой согласится побеседовать его сестра.

— Но ее же там не было, не так ли?

— Да, но он откровенно рассказал ей об этом деле.

Эти события преследуют его уже много лет. Они, в сущности, разрушили всю его жизнь, лишили всего того, что он любил и чем дорожил. Поверь, она самый надежный свидетель.

— Но юридически она не свидетель!

— Ричард, я уверен в своей правоте.

— Виндзоры играют в молчанку, выжидают. Конечно, у них полно своих дел. Вокруг нового спектакля Виндзора подняли невообразимую шумиху. К тому же ему светит посвящение в дворянство. Все это еще обострит интерес публики к твоей книге. Ее будут расхватывать.

— Признаюсь, — вмешался в разговор Генри Чанслор, — мне немного жаль Виндзора.

— Незачем его жалеть, — возразил Магнус. — Он не стоит этого. К тому же о нем в книге нет ничего плохого. Возможно, эта трогательная история вызовет к нему симпатию.

— Но все равно это не слишком приятно.

— Не знаю. Отношение общества к гомосексуальным связям с каждым днем становится все более терпимым. Прошло уже пять лет с тех пор, как отменили закон против гомосексуалистов.

— Да брось, Магнус, — заметил Чанслор. — Конечно, закон отменен, но общественное мнение всегда отстает. Театральная богема, конечно, воспримет это спокойно, но вот другая публика… Не забывай, что многие готовы возродить смертную казнь.

Магнус пожал плечами.

— А эта бедная миссис Виндзор? У нее сейчас не самые лучшие времена. Разумеется, она не имеет никакого отношения к «Показному блеску», но как это ей неприятно!

— Неужели?

— Она недавно попала в автомобильную катастрофу и потеряла ребенка. Очень печально. Неужели ты ничего не слышал? Об этом писали почти все газеты.

— Не слышал. — Магнус заинтересовался этой новостью. — Работая над книгой, я никогда не читаю газет. Бедняжка. Какой бесплодный брак! Кто бы мог подумать?

— Магнус, имей совесть. Неужели тебе неведомо сострадание?

— Ну почему же? — усмехнулся Магнус.

— Нам нужно подтверждение еще одного важного свидетеля, — продолжал Боуман. — Правда, это касается другого эпизода.

— Никаких проблем, — успокоил его Магнус. — А сейчас мне пора.

Мэрилин Чепмен вышла в приемную, чтобы достать из шкафа плащ Магнуса, а потом вернулась в кабинет. Она давно недолюбливала Магнуса, а теперь ничто не изменило бы ее мнения о нем. Вот если бы кто-нибудь вставил ему пистон в задницу, подумала она, злорадно улыбаясь.