Джоан Вулф - Жгучее желание

Я опустила взгляд, сосредоточившись на его подбородке, который был так же красив, но не вызывал такой сильной реакции.

— Нет у меня никаких возражений, — сказала я.

— Вот и хорошо. — Нагнувшись, Рив поднял с земли мою шляпу. — Жаль, что сразу после свадьбы мы не сможем уехать в Эмберсли, — заметил он, покрывая шляпой мою голову. — Мне не очень нравится, что придется еще целую неделю болтаться здесь под любопытными взглядами родных и знакомых.

— Ну, Рив, — горячо напомнила я, — если бы ты не заставил меня организовывать этот треклятый летний праздник, то нам вообще не пришлось бы оставаться в Вейкфилд-Мэнор!

— Знаю, знаю, — мрачно ответил он. — Это моя вина.

— Конечно, твоя!

— Ничего, справимся. Ни о чем не беспокойся. — Поправив мою шляпу, он нагнулся и поцеловал меня в шею, возле самого плеча.

До самого Вейкфилда я чувствовала жар этого поцелуя.

Когда я зашла в комнату матери, то увидела, что она пьет чай. Она налила чашку и мне. Мы сели перед холодным камином, и я рассказала о своей беседе с Ривом.

О том, что еще произошло на вершине Старого холма, я, конечно, умолчала.

— Дебора, я очень не хочу, чтобы о тебе распускали всякие слухи, — сказала мама.

— Меня нисколько не беспокоит молва, мама, — возразила я. — И Рива тоже. А когда станет ясно, что мы поженились не из-за того, что вот-вот должен родиться ребенок, слухи сами собой умрут.

— Если ты действительно твердо собралась выйти замуж, Дебора, — поставив на стол чашку, с тихой решимостью произнесла мама, — то нам нужно поговорить.

— О чем, мама? — удивилась я.

— О том, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они женятся.

Лицо ее побледнело. Эта тема явно не доставляла ей удовольствия.

— Это совсем не обязательно, — мягко заметила я. — Все, что нужно, мне расскажет Рив.

Уж он-то точно специалист в этой области, — с легким возмущением подумала я, вспомнив его слова об опыте.

Мама отрицательно покачала головой:

— Рив — мужчина, Дебора. Ни один мужчина не имеет представления, как себя чувствует в этот момент женщина.

Я насупилась, не понимая, что она имеет в виду. Избегая моего взгляда, мама смотрела на свои сцепленные руки.

— Я знаю, что тебе нравится Рив, — начала она, — и это замечательно. Каждому видно, что и он испытывает к тебе теплые чувства. Но когда вы вместе ложитесь в постель… все меняется.

Поставив на столик чашку, я вопросительно сдвинула брови:

— Что значит меняется?

Дыхание мамы участилось. Она не отрывала взгляда от своего обручального кольца.

— Дебора, ты знаешь, как мужчины… выглядят? Я знала. В детстве мы с Ривом купались нагишом в реке.

Но говорить ей сейчас об этом, пожалуй, не стоит.

— Да, — кивнула я.

Мама начала нервно вертеть на пальце кольцо.

— Мужчины гораздо крупнее нас. Хоть ты и высокая, Дебора, но Рив гораздо выше и сильнее тебя. Я совершенно уверена, что он не желает причинить тебе боль, но в порыве страсти это неизбежно случится. — Она беспомощно пожала плечами:

— Так уж получается, и женщине остается только сделать вид, будто все в порядке.

Я была в ужасе.

— Мама. — срывающимся голосом спросила я, — неужели твое замужество было таким? На лицо мамы легла тень.

— Я не хочу, чтобы ты плохо думала о своем отце, Дебора, — тщательно подбирая слова, проговорила она. — Он был чрезвычайно добр ко мне, и я благодарна ему за это. Это только одна из сторон супружества, но я считаю, что обязана тебя к ней подготовить. В конце концов, это лишь краткий миг, а потом ты вновь сможешь радоваться многим преимуществам супружеской жизни.

Я вспомнила то, что пережили мы с Ривом на холме. Безусловно, заниматься любовью с Ривом будет совсем не так ужасно, как это описывает мама.

После смерти отца на руку моей матери претендовали двое, причем каждый из них мог предложить нам комфортабельное жилье и гораздо более приятную жизнь, чем та, что мы вели. Мама отвергла обоих. Тогда я решила, будто все объясняется любовью к моему отцу.

Теперь я так не думала.

— У нас с Ривом будет по-другому, мама, — заверила я. Судя по ее виду, мама отнюдь не была в этом убеждена.

— Я люблю его, — сказала я, впервые выдав то, что до сих пор таила в глубине своего сердца. — Каждый раз, когда он целует меня, я вся пылаю.

— Он тебя целовал? — удивленно раскрыла глаза мама.

— Он меня целовал, мама, — я постаралась изобразить на своем лице ободряющую улыбку, — и уверяю тебя — мне это очень понравилось.

— Дебора… — все еще продолжая теребить обручальное кольцо, нерешительно начала мама, — ты знаешь, что происходит, когда мужчина… спит с женщиной?

— Да, мама. — В конце концов, я выросла в деревне.

— И мысль об этом тебя не пугает?

Я подумала о Риве и снова ощутила тепло.

— Возможно, так было бы, если бы я выходила замуж за кого-то другого,

— сказала я. — А с Ривом все иначе.

— Ну что ж, — с сомнением произнесла мама, — это хорошо.

Встав, я подошла к креслу и поцеловала ее в щеку. Мамина кожа была такой же упругой, как у молоденькой девушки.

— Не надо говорить о нас с лордом Брэдфордом. Рив уверен — его дядя уже все взвесил и решил, что преимуществ здесь больше, чем недостатков.

— Но в чем же преимущества? — удивилась мама.

— У лорда Брэдфорда есть навязчивая идея, что женитьба заставит Рива остепениться. А так как Рив является главой священного семейства Ламбетов, то для лорда Брэдфорда это очень важно. Кроме того, я почему-то нравлюсь лорду Брэдфорду, и он считает, что я подхожу Риву. Из-за всего этого он и торопится со свадьбой.

— Ну вообще-то для тебя, конечно, это блестящая партия, Дебора, — вздохнула мама. — И если ты уверена, что хочешь этого брака…

— Я уверена.

— А ты действительно любишь Рива? Ты сказала это не ради того, чтобы меня успокоить?

— Я действительно его люблю, — искренне ответила я. А мысленно добавила: Помоги мне Бог!

Три дня спустя мы с мамой в сопровождении лорда Брэдфорда отправились в Брайтон, чтобы купить мне подвенечное платье. Как будущий муж, Рив не мог участвовать в поездке, следовательно, нас везти пришлось лорду Брэдфорду — инициатору всей этой спешки.

Приморский город Брайтон, расположившийся у подножия Южных холмов, когда-то был крошечной рыбацкой деревушкой под названием Брайтхелмстоун. В 1783 году принц Уэльский посетил ее и решил сделать своей резиденцией. Вслед за принцем в новоокрещенный Брайтон последовало высшее общество, и теперь, в 1814 году, бывшая рыбацкая деревушка была застроена современными зданиями.

Наша поездка увенчалась успехом. Мне всегда казалось, что терпение не принадлежит к числу добродетелей лорда Брэдфорда, и поэтому я была приятно удивлена его поведением. Когда мы приходили в очередной магазин, он садился в уголке с книгой и молча ждал, пока я примеряла наряд за нарядом и мы с мамой обсуждали их достоинства и недостатки.

В конце концов, когда мы не смогли сделать выбор между двумя платьями, которые мне особенно понравились, я продемонстрировала их лорду Брэдфорду. Он предпочел голубое шелковое платье с накидкой из белого крепа — именно его мы и купили.

Когда мы покончили с покупками, лорд Брэдфорд предложил, прежде чем ехать домой, немного прогуляться. Мы с мамой согласились, после чего все трое направились к сооружению, являющемуся резиденцией принца-регента.

Мы с мамой битых полчаса таращили глаза на это творение. Лорд Брэдфорд весьма скептически оценил фантастическое сооружение, чьи многочисленные купола и шпили гордо устремлялись вверх, к плывущим по небу облакам.

— Все это не что иное, как свидетельство дурного вкуса и, что еще хуже, недопустимого растранжиривания денег, — сказал он. — Сейчас, когда война окончилась и экономика страны в столь сложном состоянии, тратить огромные суммы на подобные излишества представляется мне недопустимым.

Я не могла не согласиться с ним как насчет дурного вкуса, так и насчет излишней траты денег. Но все-таки в этом сооружении, кажущемся столь нелепым на фоне окружающих зданий, что-то привлекало глаз.

Оторвавшись наконец от созерцания достопримечательности, мы спустились к воде и повернули влево — в сторону набережной. Все лето держалась превосходная погода, вот и сегодня день выдался жарким и солнечным. Лишь кое-где на небе виднелись редкие облака.

Тянущаяся вдоль залива набережная сегодня была заполнена хорошо одетыми людьми. Женщины в легких муслиновых платьях и разнообразных широкополых шляпах, защищающих их лица от солнечных лучей, и джентльмены в строгих синих или черных куртках тонкого сукна, желтовато-коричневых панталонах и ботфортах чинно прогуливались вдоль берега, вдыхая свежий морской воздух. Здесь же резвились вышедшие на прогулку в сопровождении гувернанток дети, и их веселый смех перекрывал тоскливые крики чаек.

Я шла по одну руку лорда Брэдфорда, мама — по другую. Пока они оживленно разговаривали на различные темы, я смотрела по сторонам, наслаждаясь праздничным оживлением курортного городка, еще недавно бывшего рыбацкой деревушкой.

В этот момент кто-то окликнул меня.

Обернувшись, я увидела, что к нам приближается мой брат под руку с Шарлоттой. Вместе с ними шел высокий худой мужчина, которого я раньше не встречала.

Возможно, благодаря его росту я сразу поняла, что это и есть столь ненавистный мне дядя Джон.

Ричард помахал рукой, чтобы я подождала их.

После секундного замешательства я так и сделала. Погруженные в беседу лорд Брэдфорд и мама тоже остановились.

— Дебора, я хотел бы представить тебе твоего дядю, мистера Джона Вудли, — торжественно произнес Ричард.

Я была потрясена тем, как обыденно выглядит Вудли. В своих фантазиях я всегда представляла его злобным людоедом, но сейчас передо мной стоял нормальный мужчина с каштановыми волосами и голубыми глазами. Пожалуй, его можно было даже назвать симпатичным. В общем, внешность мистера Вудли никак не соответствовала его гнусному характеру.

С ненавистью глядя ему прямо в глаза, я молча склонила голову.

Джон Вудли тоже молчал. Сжав губы, он повернулся к Шарлотте:

— Прошу прощения, леди Шарлотта, у меня есть одно неотложное дело. — Он перевел взгляд на Ричарда:

— Встретимся у кареты через час.

Резко повернувшись, он ушел.

Лицо Ричарда, смотревшего ему вслед, исказилось гневом.

— Прошу извинить за грубость моего дяди, леди Линли… — начал он, обращаясь к моей матери, но осекся и сделал шаг вперед. — С вами вес в порядке? — озабоченно спросил он.

Все сразу посмотрели на маму. Бледная, как полотно, она вся дрожала.

Прежде чем я успела пошевельнуться, лорд Брэдфорд взял инициативу на себя.

— Присядьте вон на ту скамью, миссис Вудли, — распорядился он и, обняв маму за плечи, повлек ее к стоявшей неподалеку деревянной скамье.

Мы с Ричардом и Шарлоттой последовали за ними. Когда мама села, лорд Брэдфорд опустился рядом. По-прежнему держа ее за руку, он повернулся ко мне:

— У вас есть ароматические соли? Я никогда не носила с собой подобных вещей, но теперь пожалела об этом.

— У меня есть. — Шарлотта быстро раскрыла свой ридикюль и достала оттуда небольшой флакон.

Лорд Брэдфорд поднес его к маминому носу, и вскоре ее лицо вновь порозовело.

— Простите, — слабым голосом произнесла мама. — Не знаю, что со мной произошло. Должно быть, это солнце.

Дело, конечно, было не в солнце. Дело было в Джоне Вудли, и мы все это знали.

— Тебе лучше, мама? — озабоченно спросила я.

— Да, — протяжно вздохнула она. — Я уже прекрасно себя чувствую, дорогая.

Разумеется, это было не так.

— Вы посидите здесь еще минут десять, иначе упадете в обморок, когда встанете, — властно сказал лорд Брэдфорд

— Ничего страшного, милорд, — попыталась улыбнуться мама — Это солнце на меня так подействовало. Со мной уже все в порядке.

— Лорд Брэдфорд прав, мама, — вмешалась я. — Нельзя ли дать ей попить чего-нибудь холодного?

— Я сейчас принесу стакан лимонада, — вызвался Ричард. Он и Шарлотта стояли перед нами, прикрывая маму от любопытных взглядов прохожих. — Здесь недалеко. Я через пять минут вернусь.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась я. — Это будет очень кстати.

Он ушел, а Шарлотта присела на скамью рядом со мной.

Лорд Брэдфорд по-прежнему держал маму за руку, и, как я заметила, она не делала попыток высвободиться. Он начал разговор на какую-то совершенно отвлеченную тему, и я поняла, что он старается дать ей возможность прийти в себя.

Мое мнение о его бесчувственности заметно пошатнулось.

Повернувшись к лорду Брэдфорду, мама внимательно его слушала, и мне, в свою очередь, пришлось повернуться к Шарлотте.