Дмитрий Щеглов - Жиголо

Васька Генерал промолчал, что просмотрел уже вещи соседа и ничего предосудительного в них не нашел.

– Как ты говоришь, его звать? – удивленно спросил Никита.

– Боровиков Федор Евсеевич. А что?

Никита протянул Ваське Генералу копию того паспорта, что у Аглаиды в доме отксерокопировали охранники.

– А это как понимать? Кто тогда этот Иванов Федор Сергеевич? У тебя версии есть?

Ты мне про тех двух кабанов что в Форде только что проехали, что скажешь? Что им от Красавчика надо? Или не от него?

– Ничего себе! Вот ухарь! – присвистнул Васька Генерал. – Давай Никита, как говорит профессор Лебедянский, начнем с исходной посылки. Что есть такого у этого Красавчика чтобы ехать с таким почетным эскортом? Я думаю, что все что у него ценного есть, все это преспокойно умещается в его штанах. Вот поэтому и мадам на Порше за ним несется, коготочки точит и сигарету за сигаретой смолит. Дед с внучкой везут дробовик в багажнике. Я, Генерал, ревную его к моей несравненной красавице Эдит. А те два отморозка на Форде бейсбольными битами сегодня его отметелят в темном углу.

Никита расхохотался:

– За что? Ты Генерал может с остальными и прав, а вот с этими двумя битюгами не вытанцовывается у тебя сюжет, фантазии не хватает. Это тебе не след лисы по моче определять.

– Когда я след по моче определял?

– Ну, ладно, давность следа определял. Сам же нам рассказывал, возьмешь кал зверя в руку, разомнешь его, понюхаешь и знаешь когда зверь проходил.

– Кончай трепаться. Поехали!

Никита сдал назад с ремонтируемого участка.

К дому Васьки Генерала Никита подъехал первый. По совету ревнивца-хозяина он занял такую позицию, что с него просматривался и подъезд дома и окна квартиры и улица. А вот и частник. Седоков подвез он прямо к подъезду. Федор вышел первым и, открыв заднюю дверь Жигулей, подал руку Эдит. Она весенней улыбчивой птахой выпорхнула из машины. Частник уехал, а Эдит и Федор продолжали болтать у подъезда. Затем Эдит стала сдувать пылинки с плеча Федора. Васька Генерал загудел вомущенно:

– Ты глянь Никита, она с этого молодого паскудника перхоть стряхивает. А я, когда капитанские погоны получил, ну хоть бы полюбовалась на них. Не…е, – рыкал медведем Васька Генерал, – куплю ей щетку. Пусть меня как коня скребет и драит. На людях пусть драит. Как на Кавказе. Был я на Кавказе. У одного аксакала было три дочки, красивые как гурии в раю. Приехали они домой с мужьями. Пока учились в России замуж повыскакивали. Мужья русские. Все три пары вышли в воскресенье во двор, стоят дышат, себя показывают, с народом здороваются. Народ на базар идет. У них по воскресеньям базар был, вроде нашей ярмарки. Мужья – два в пальто стоят, один в шинели. На одном шляпа, на втором фуражка, а третий лысый. Не шляпе дело, а дело в том, что пока народ мимо их дома шел, жены вокруг мужей со щеточками крутились. И там сдуют пылинку, и тут стряхнут шерстинку, красота. О, какой они цирк устроили. Казак так коня не чистит, как они скребли своих жеребцов. Обзавидовался я тогда.

– Может быть и твоя цирк устраивает?

– Пусть она со мной цирк устраивает! – взревел очередной раз Васька Генерал. Взревел не только он. Взревел рядом Порше. Так взревел, что еще долго воняло паленой резиной. Вихрем унеслась Красотка. С этой все было понятно. Вторая машина со стариком и молодой блондинкой за рулем, посмотрев некоторое время на это действо сдувания пылинок медленно проехала по улице вперед до разворота, спустилась с пригорка вниз и повернула к одному из домов в Соловьином проезде.

– Кто они, мы с тобой потом выясним! – успокоил Ваську Генерала Никита. – Ты за этими бандюками на Форде гляди. У меня глаз наметанный на крутых. Я их по распальцовке узнаю. Ждут козлы чего-то. А чего?

В это время, наконец, Федор и Эдит соизволили зайти в подъезд. Ваське Генералу стало не до Форда и его седоков. Он загудел как паровоз:

– Никита они домой вошли.

– Ну и что?

– Как что? Она же с него пылинки сдувала!

– Ты говорил, что это перхоть!

– Никита!

– Ну чего?

– Ты сам видишь каких красоток этот Красавчик объезжал. И на Порше и молодых семнадцатилетних блондинок. Боюсь, моя не устоит против него!

– Не бойся! Мужнину честь она должна защищать, а не ты.

– А я что должен делать?

– Ты обязан репутацию жены поддерживать незапятнанной, даже если под тяжестью рогов голова по земле волочится.

– Сволочь ты Никита.

– Не мешай наблюдать.

Никита в бинокль рассматривал Форд двух качков. Спроси его кто-нибудь, что он хочет увидеть, вразумительного ответа никто так и не дождался бы. И в это время на поясе у Васьки Генерала зазвонил мобильник. Несчастный даже вздрогнул и неожиданно расцвел.

– Да, моя дорогая.

Никите отлично был слышен весь их разговор.

– Тебе что приготовить, Василек, я смотрю ты даже на обед не приходил. Как это на тебя не похоже. Проблемы на работе?

Васька генерал зачастил:

– Начальство президенту срочный доклад готовит, консультирую. Скоро буду. А ты что делаешь?

– На выставку выбралась художественную. Сроду не угадаешь, кого там встретила.

– Почему не догадаюсь. В новостях уже показывали.

– Кого показывали?

– Мужика с рогами показывали. Главный экспонат выставки. Не имплантированные, а натуральные рога. А рядом другой мужик черенками-отростками торгует, а покупателей нету.

– Ой, смеешься как всегда, за что я тебя и люблю. Встретила я там нашего соседа. Федора.

– Ну, и…

– Ну, и предложил он мне выкурить косячок.

– Что…о?

Васька Генерал так по-генеральски рявкнул, что у Никиты чуть барабанные перепонки не лопнули.

– Я отказалась, конечно. Не кричи. Это еще не все.

– А что еще?

– Когда мы вместе домой приехали, он мне на время предложил стать его любовницей.

Что за дикие крики услышал Никита. Васька Генерал хватался за пояс на которой должна была висеть кобура. Покрылся весь пятнами и изошел потом. Стал хватать воздух и пучить глаза.

– Ман…ман…манн…

– Что ман? – обеспокоено спросил Никита.

– Монтировку дай!

И в это время снова пробилась по телефону Эдит.

– Василий, ты как всегда все наизнанку вывернул. Он попросил, чтобы я стала его любовницей прямо здесь на тротуаре. На несколько минут.

– Он что совсем обкурился?

– Нет, просто его хотят женить, невеста за ним из машины наблюдала, из «Тойоты». А он им хотел показать, что у него есть женщина другая. И попросил, чтобы я с него пылинки сдувала. Они на «Тойоте» всю дорогу у нас на хвосте сидели. Представляешь… Ты приходи скорей обедать, а то я по тебе соскучилась. Все остальное я тебе потом расскажу. Я с такими интересными людьми познакомилась. Мне работу предложили. Галеристом. Я не отойду от окна пока ты не придешь.

Васька Генерал отобрал бинокль у Никиты и воочию убедился, что его благоверная стоит у окна с телефоном в руках. Никита ухмыльнулся:

– Ну что убедилось чучело, что зря себя мучило. Отдай бинокль, я кое-что интересное у этих двух придурков разглядел.

Когда он навел бинокль на то место, где стоял Форд, там парковалась другая машина. Никита выругался.

– Упустили орлов. Эх, сейчас бы проследить куда они поехали. Может быть, и догадка моя подтвердилась бы.

– Какая догадка. Ты на что намекаешь? – возмутился Васька Генерал. – Ой, живот с голоду нарывает. Идем ко мне домой. Сначала пообедаем, а потом примемся за все остальное. Я думаю, за это время Красавчик никуда не уйдет. Не надо его сразу задерживать.

Эдит красиво встретила гостя. Быстро накрыла стол, выставила графинчик. Только мужики оказались какие-то несерьезные. Периодически бегали к двери и смотрели в глазок. Никита тихо шепнул Ваське Генералу:

– Чует, мое сердце, твой сосед на брюлики моей хозяйки нацелился. Что скажешь?

Васька Генерал развел в стороны руками.

– Если бы я по следу шел, тогда другое дело. Я б тебе ответил, что у него на уме? А так, ничем помочь не могу. А паспорт думаю, на Иванова липовый.

– Я тоже так думаю! – сказал Никита, – липу показывают там, где хотят пустить по ложному следу. Боровиков Федор его настоящее имя.

– И я так думаю.

– Гм. Обратно коньяк пополам?

Они ударили по рукам.

А в соседней квартире за стенкой Федор лежа на кровати обдувал свое житие-бытие. Мысли встревоженным роем вились в голове. Вляпался в авантюру. Добраться до этого сейфа в квартире миллионерши Аглаиды Зауральской можно только одним способом. Если умыкнуть весь дом. Да он лучше охраняется, чем любой музей. Отдам этот портсигар Купцу и выхожу из игры. Срочно надо уезжать.

Сразу возникла дилемма. Что взять за пленку? Только восемь тысяч евро? Восемь тысяч евро можно взять. К Аглаиде они никакого отношения не имеют. «Восемь тысяч евро возьму, – решил Федор, – и ни копейки больше. Восемь тысяч евро он должен мне отдать».

Затем мысли унеслись в другую сторону.

Почему не звонит Виктория? Обиделась, отказалась от него? Кто виноват? Он? Ольга? Или может что другое? Незаметно для себя Федор уснул. Когда открыл глаза, за окном было темно.

Вернулся к сегодняшнему дню. Купец вместе с Ией наверно думают, что он специально тянет время, проверяет их нервы.

Федор вышел из квартиры и вызвал лифт. Он решился. Выходит из игры. Отдам пленку. За пленку не осудят. С опозданием, но уеду. Федор порвал на мелкие кусочки паспорт на имя Иванова и выбросил его в мусоропровод.

Мосты сожжены. Все, назад ходу нет.

Он не видел, как в свете уличных фонарей за ним крадется машина. Дойдя до Соловьиного проезда где остановились его подельники Федор остановился у семнадцатиэтажного дома, набрал код и вошел в подъезд.

– Хотелось бы мне знать в какую квартиру он пошел! – с досадой сказал Никита.

– Нет вопросов, – воскликнул Васька Генерал, – в этом подъезде только в шестьдесят восьмой никто не живет. Я свой район как облупленный знаю. Муха мимо меня незамеченной не пролетит. Там эти с «Тойоты» поселились, блондинка с дедом профессором. Кстати дед хромой. Это тебе что-нибудь говорит?

Привирал Генерал. Вчера случайно он попал в этот дом и разговорился с уборщицей и старшей по подъезду. Та ему все и выложила, что в шестьдесят восьмой, наконец, появился ее хозяин, дедок с клюшкой, а то вечно ящик для писем был переполнен рекламой. Вселился с молодой блондинкой. А кто она ему пока не знает.

Никита медленно объезжал двор. Тойоту с черноморскими номерами они увидели сразу, а вот Форд чуть было не пропустили. Выучка Никиты сработала. Форд стоял в торце соседского дома. Оба седока были на месте. Один чем-то смахивал на крокодила. Курили. Никита припарковался у них за спиной, метрах в пятидесяти.

– Теперь сидим, ждем! – сказал он.

– А эти орлы нас не видели? – с беспокойством спросил Васька Генерал. Никита его успокоил:

– Они слежки за собой не боятся. Нет, мы их не интересуем.

– Как ты можешь об этом знать? У них что об этом на лбу написано? – возмутился Васька Генерал. Никита пожал плечами.

– Написано, конечно. На лбу у них написано, что они только что, может быть пять часов назад выехали на охоту и еще ничего натворить не успели. Сидим ждем.

– Блефуешь Никита.

– Не веришь, пожалуйста. Пари. Коньяк пятьдесят долларов.

Васька Генерал отвернулся.

– Со зверьем в лесу легче.

– Не скажи!

А в Форде с бандитами шел свой разговор.

– Как будем убирать этого Красавчика? – спросил амбал Крокодила. Крокодил нехорошо улыбнулся.

– Вырубим его тут, сунем в машину, вывезем в лес, а там мне еще с ним поговорить надо. Очень скользкий тип.

– Как скажешь Крокодил, – согласился амбал, – давай сегодня и кончим это дело. Не люблю в долгий ящик откладывать.

– Согласен дорогой Солидол. Только прошу тебя, ты мне помоги его вырубить, он немного качок.

– И не таких ломали. А когда мы его должны… А то надоело ждать!

Крокодил посмотрел наверх, на окна:

– Раз Купец вызвал на сегодня, значит даст отмашку. Куры!

– А мы его совсем или ребра только поломаем?

– Купец скажет! А почему у тебя, дорогой, кликуха Солидол?

Амбал нахмурил брови.

– Менты мне ее дали. Я новенький трактор с базы на своем горбу по-тихому уволок. Два километра пер. Потом выдохся. След собаки взяли. Из кустов меня вытащили, где я спрятался. Тащи, говорят, обратно. Пришлось те же два километра только в обратную сторону. А начальник смеется:

– С него уже, говорит, не пот капает, а солидол.

Крокодил с недоверием смотрел на амбала.

– Ты что, правда, трактор на свой горбу тащим?

Амбал рассмеялся:

– Почему все думают, если трактор, то обязательно Кировец. Трактор небольшой был, снег убирать. Четыреста пятьдесят килограмм всего весил. Его удобно было на спине за два колеса держать.