Дмитрий Щеглов - Жиголо

– А другого варианта нет? – спросила Виктория.

Федор отвел глаза в сторону.

– Другой вариант ты сама должна мне предложить.

– Федя, если ты так глупо пошутил, то отдай одежду! Я не могу здесь на камнях.

– Куда торопишься. Подождем до ночи!

Черное покрывало вечера опустилось на землю, тысячи светильников далекими звездами зажглись на небе, когда Виктория разрешила разложить себя на теплых камнях.

– А не так и плохо под звон цикад и плеск волн, предаваться на теплом камне любви, – вставая и отряхивая с бедер прилипшие невидимые песчинки, смущенно заявила она. Федор, отвалив камень от расщелины, отдал ей одежду. Она быстро оделась и сразу почувствовала себя в своей тарелке.

– Федя, больше никаких соитий на лоне природы, у нас есть цивильная кровать. Хотя, клянусь, готова повторить.

Федор вздрогнул от такого предложения. Помолчав, сказал:

– До отеля мы не раньше чем через час доберемся. Мне нравится ход ваших мыслей. Мы – это завсегда готовы.

На свет появилась недопитая бутылка вина, пластмассовые стаканчики, а через пару минут Виктория сдувала с ложа-камня невидимые песчинки.

«Баба пошла вразнос», – с тревогой подумал Федор.

Ехала Виктория обратно в отель задумчивая и сосредоточенная. Нежно погладила руку Федору.

– Все будет хорошо, мой мальчик.

– Я буду слушаться тетю! – пошутил Федор.

– Если будешь слушаться, получишь пряник. Ужинать мы будем в номере! В ресторан не пойдем, – шепнула Виктория и остановила машину около супермаркета. Минут через двадцать они вышли нагруженные под завязку пакетами.

На этот раз Виктория не скрывала Федора, а прошла рядом с ним в лифт. Вечер, давно превратившийся в ночь, потек по накатанной колее. Колея привела их к большой и широкой кровати.

Вся последующая неделя была похожа на первый день. Федор изображал то персонального водителя, добивающегося благосклонности хозяйки, то нетерпеливого гусара, привезшего домой певичку, то совершенно стеснительного юношу попавшего в руки опытной дамы.

Фантазия у Виктории разыгралась не на шутку. За эту неделю она прожила не одну, а несколько упоительных по остроте ощущений жизней. Приближался день отъезда. Она решила серьезно поговорить с Федором и обдумывала, как лучше это сделать.

Купец сидел в модном ресторане «Два пескаря», в одном из тех, что как грибы за последние годы выросли по побережью Черного моря. Сидел у своего старого знакомого, у Коли Волосатого, за отдельным столиком и наслаждался спокойной музыкой. Зал был полупуст. Рядом гуляла компания из шести человек, три парня и три девицы, выбравшаяся на выходные дни из столицы. Они сидели в выгороженных нишах в последнем ряду. И сидят одельно, и зал виден, и эстрада – вот она. Не бедные гуляли.

Минут через двадцать в тот же зал вошла пара: молодой парень с ниспадающими до плеч волосами, с красивым, бледным лицом и тридцатипятилетняя, строго, но модно одетая дама. «Только на прическу, наверно, часа два потратила и уйму денег», – подумал Купец. Метрдотель хотел провести вошедших к эстраде, но дама выбрала столик в углу зала, прямо за спиной Купца. Они заказали сытный, но скромный ужин, бутылку вина и тихо переговариваясь, смотрели только друг на друга. Обычная история для этих мест. Парень сидел так, что ему был виден весь зал, а дама, похоже, старалась избежать любопытных взглядов. За весь вечер она ни разу не повернула головы и не оглядела отдыхающую публику. Интересующий ее объект, молодой, красивый, чуточку вальяжный, сидел перед ней. Он не сводила с него влюбленных глаз, и лишь искорка печали время от времени заволакивала ее взор.

От нечего делать Купец гадал, кто из них кто? Кто где работает? Дама замужем. Высокопоставленная чинуша. Спутник – обычный плейбой. А большая компания за другим столиком, судя по разговорам, держит несколько обменных пунктов при банке. На их стол работает сейчас половина поваров на кухне. Официант только успевает бутылки и блюда подносить.

Купец усмехнулся. В их возрасте он тоже обладал отменным аппетитом. И подружки у него были ничуть не хуже чем у этих трех парней. Одна, крашенная блондинка с вульгарно толстым золотым браслетом на руке с вкрапленными бриллиантами, напомнила ему его старую знакомую. Он ее тоже возил на юг, на выходные.

Наметанным, профессиональным взглядом Купец наблюдал за подгулявшей компанией. Собственно из-за нее и сидел он здесь.

– Вроде твои клиенты! – позвонил ему хозяин ресторана. – Браслет тысяч на триста.

– Спасибо, Коля. Буду!

Хозяин ресторана всегда завышал оценку, чтобы потом его доля выглядела весомей. Купец разглядел украшение. С первого взгляда оно смотрелось вульгарным, но если хорошо всмотреться, то русалка обвивавшая руку, не могла быть худосочной, поэтому и браслет казался толстым… Художник соблюл пропорции. На руке девицы из гуляющей кампании было действительно дорогое украшение. Тысяч двести евро стоит в ювелирном магазине в Куршавеле, если не подделка.

Как знаток, Купец дал бы за браслет тысяч на пятьдесят меньше. Хотя он помнил, что каталожная цена была именно двести тысяч.

Казалось, старик дремлет, но от его внимательного взгляда ничто не ускользало.

Вот один из трех сидевших кавалеров, толстяк снял пиджак и повесил его на спинку кресла, а толстый, похожий на себя бумажник, переложил в сумочку своей знакомой, с пояса которой не снимал весь вечер руку.

– Маша, ты теперь мой ангел хранитель.

Девица положила в ту же сумочку толстый золотой браслет, постоянно соскальзывающий у нее с руки.

– Надоел! Все платье в зацепах.

– На тебя, моя королева, никогда не угодишь!

– Ну, положим своей благоверной, ты знаешь, как угодить! Мне побрякушку, а ей особняк на Рублевке.

– Ничего себе побрякушка, пол Мазаратти.

– А что ж ты со своею, на две недели в Куршавель, а со мной на два дня сюда. В нашу дыру?

– Дыра! – возмутился толстяк – Эта дыра завтра будет мировым курортом.

– Вот когда будет, тогда и привозил бы.

Купец подумал о том, что к тому времени толстяк забудет капризную спутницу, и приедет сюда с другой молодой, длинноногой. Значит, девиц не здесь сняли, а с собой привезли. А молоденькая спутница толстяка в поездку нацепила на себя все доставшиеся ей за постельные труды драгоценности. Негде больше ими блеснуть. Круг не тот. Вот и злится. Недовольна постельным статусом и хотя богатыми, но достаточно редкими выемками из лопатника дружка. Компания уже достаточно разогрелась.

И тут же другим краем глаза Купец увидел, как парень, которого он окрестил Красавчиком, пришедший с представительной дамой, застыл с вилкой в руке, узрев толстый бумажник. Узрел, но тут же взял себя в руки, продолжая, спокойно есть. Минут через десять Красавчик встал, медленно прошелся впритирку с компанией, на сотую долю секунды задержался и, резко ускорив шаг, направился в сторону туалета. Купец видел, как в широкий карман его хлопчатобумажных брюк что-то опустилось. На обратном пути парень вновь задержался около компании веселящихся молодых людей, попросил прикурить, а затем спокойно сел на место.

Ясновидцем Купец не был, но понял, что делать ему здесь больше нечего. Его самым примитивным образом опередили. Ловок, Красавчик! Обошел на повороте. Но почему, если сделал дело, они с дамой не уходят?

Вечер для старика приобрел профессиональный интерес. Он решил досидеть до конца, досмотреть квалификацию ловкача. Взял один кошелек или еще и браслет? Скоро ли всполошится компания? Если Красавчик не торопится уйти со своей дамой, значит, ничего не боится. Значит, освободился от содержимого кошелька где-нибудь в укромном месте, заодно припрятал браслет. Завтра, вернется и заберет. Вот единственное верное объяснение. Или у него есть сообщник в зале? В туалете отдал? И ценности уже далеко! Вряд ли. Все работники в зале люди проверенные, близкая и дальняя родня хозяина ресторана. На эту добычу, на эту стаю жирных гусей его сам хозяин и нацелил, а этот Красавчик, залетный орел спикировал раньше…

Официант без устали сновал вокруг говорливой и жизнерадостной компании. Прошло час времени, прежде чем наступила развязка.

Компания захотела сменить ресторан, продолжить кутить в другом месте. Позвали официанта. Он принес на блюдечке счет. Купец тихо подремывал в своем кресле, наслаждаясь тихой музыкой. Он знал, сейчас грянет гром, если хватятся бумажника и браслета. Их не должно быть в дамской сумочке длинноногой девицы. Сам Купец эту же операцию проделал бы в дверях, нечаянно коснувшись руки длинноногой. Она даже не почувствовала бы исчезновения браслета. И подозрение не пало бы на ресторан. Мало ли где утеряли его, может в такси, а может в кустах. Хозяин ресторана крутил в таких случаях видеопленку посетителям. Смотрите, вот вы выходите с часами, с браслетом, с дамами, в пальто, какие претензии? Пленка действовала отрезвляюще. Конь на пленке был в пальто. Перед хозяином ресторана извинялись.

Но сейчас ситуация была в корне иной. Пропажа кошелька должна обнаружиться не за пределами ресторана, а внутри него.

Однако толстяк, владелец бумажника-карася полез за ним в сумочку к подружке, и к немалому удивлению Купца достал его оттуда страшно похудевшим. Он внимательнейшим образом оглядел все отделения. Они были пусты. Толстяк даже потряс этим дистрофиком.

– Ты из него не брала? – спросил он подружку.

– Нет!

– Куда-то деньги подевались! Восемь тысяч…

А девицу волновал только собственный браслет. Он пропал. В сумочке его не оказалось. Заглянули под стол. Толстяк вывернул все карманы в легком летнем пиджаке. Бледный официант позвал охранника.

– Ищите, или мы на уши поставим ваш город.

– А может ментов вызвать?

– У тебя с головой как?

– Я застрелюсь, если браслет не найдется!

Вместо милиции перед московской компанией предстал хозяин ресторана, жгучий брюнет с клешнеобразными волосатыми руками. Он извинился перед гостями и стал уверять, что у него, у Коли Волосатого, никогда ничего подобного не случалось. Не надо милицию вызывать.

– Зачем мент, когда ты уважаемый клиент. Сиди отдыхай. Будем искать!

Гости, особенно дамская половина вовсю возмущались.

– Тащиться в такую даль, чтобы тебя обворовали.

– Да я за те же деньги в любом массажном кабинете в десять раз лучше бы загорела.

– Весь вечер на сегодня испохабили.

– Обижаешь, дорогая, – стал увещевать их хозяин ресторана, – ми тэбе вечер не портил!

Толстяк же, хозяин кошелька, не на шутку разбушевался. Он заявил директору ресторана и охраннику, что к ним подходил только официант и вот этот молодой человек, что со старой калошей за соседним столиком сидит. Он попросил у них прикурить. А больше никого рядом не было.

Все это было сказано громко, вызывающе, с неподдельным раздражением. Непонятно только было, называется ли соседний столик в качестве свидетеля или в качестве подозреваемой стороны.

Реплика брошенная в сторону столика с воркующей парой была слишком оскорбительна, чтобы ее проигнорировать. Дама, пришедшая с Красавчиком поняла, любопытных взглядов не миновать. Поэтому она резко встала из-за стола и, невзирая на успокаивающий жест хозяина ресторана, вытащила из кошелька пятьсот долларов, а затем бросила их на стол.

– Хватит или еще добавить? – нервно спросила она.

– Вай! Ты столько не кушала! – ответил он ей, а сам внимательно разглядывал спутника дамы, невозмутимого молодого человека.

Пострадавшие молодые ребята из подгулявшей компании съели бы пропажу, никуда не делись, не последние деньги у них были, раз такими подарками привыкли разбрасываться, если бы девица, у которой пропал браслет, на этот раз не предложила обыскать даму и ее спутника.

– О, мой браслет! У них надо посмотреть!

Ее предложение переходило все границы приличий. Скандал, который можно было незаметно потушить, разгорался. Уже все посетители ресторана, привлеченные шумным инцидентом, с любопытством обернули головы в эту сторону зала. На всякий случай они проверили собственные карманы.

Спутница Красавчика гневно вскричала:

– Что вы себе позволяете? Да вы знаете кто я?

И осеклась!

– Знаем, кто ты! – ответила ей девица. – Ты нимфоманка.

За даму вступился хозяин ресторана. Он всеми силами старался потушись разгорающийся огонь пожара, а сам мысленно удивлялся, когда же Купец успел очистить карманы гостей. Он и в мыслях не допускал, что это может быть кто-то другой.

– Ты что гавариш, разве не видно, она не наркоманка? – вежливо, но напористо одернул он зарвавшуюся девицу.

А Красавчик держался молодцом. Он заслонил собою красную от гнева спутницу и спокойным голосом сказал, что раз такое дело, то пусть все разденутся догола за их двумя столами. И пусть ищут не в своих карманах, а поищут в карманах своих друзей. Стащив через голову просторную тенниску, Красавчик обнажил бесподобно рельефную грудь.