– Кармель, он не хотел тебя обидеть. Скорее всего, Тимур имел в виду, только очень красивые девушки были гетерами.

Кармель выдохнула. Ей показалось, что изо рта пошёл пар, так она сейчас кипела от негодования.

– Нет. Он имел в виду то, что сказал. Я пойду к себе. – Она подняла корзинку, с которой не расставалась.

К речке подошли девушки, не обращая внимания на Кармель, стали располагаться на берегу.

– Давай продолжим завтра в это же время. Если не возражаешь, – быстро добавил Феликс. – Возле твоей палатки.

– Хорошо. – Кармель окинула взором веселящуюся компанию и направилась к своей палатке.

– Что такое гетеры? Что ещё за древнейшая профессия? Почему ты разозлилась? – засыпала Катя подругу вопросами.

По примятой траве Кармель уже проделала свою тропинку к речке, что-то тащила Лиска. Совершенно мокрая кошка приблизилась к хозяйке и положила к её ногам живую рыбу. Та выгнулась дугой и захлопала по траве хвостом.

– Ой! Где ты взяла её? – воскликнула Кармель.

Крупная чешуя рыбки блестела жёлто-оранжевым цветом. Лиска придавила бьющуюся рыбу лапой и громко мяукнула.

– Это зеркальный карп, – пояснила Катя. – Лиска не теряет надежды угодить тебе. Даже если она не поймала, а украла из лагеря поисковиков, не обижай животное – это её добыча.

Кармель вытащила из корзинки прозрачный пакет, с трудом засунула трепыхающегося карпа.

– Спасибо, Лисочка.

Кошка удовлетворенно мяукнула, гордо задрала хвост и потопала к палатке.

– Рыбу-то я люблю, но чистить боюсь. После рыбалки никогда не чистила её. Мне всё время кажется, что в животе рыбы что-то шевелится.

Катя засмеялась.

– Что там может быть кроме кишок.

Кармель передёрнуло от неприятного воспоминания.

– Глисты. В детстве в Захарьино мы часто пекли рыбу на костре. Правда, нам не попадались зеркальные карпы, но маленьких карпиков, шаранчиков по ведру ловили. И однажды, разрезав красноперку, я увидела в её животе клубок глистов. Долго потом не могла есть рыбу. С тех пор не могу заставить себя её потрошить.

– Понятно. Ну а что там про гетер? Ты отвлеклась.

Кармель положила карпа на стол.

– Как бы тебе объяснить поприличнее. Тимур сказал, что у меня есть все данные для проститутки.

– То есть он назвал тебя шлюхой?

– Ну не так в лоб. А предположил.

Кармель зашла в палатку и на столике обнаружила в банке с водой букет. Кто-то с большим вкусом составил этот букет цветов. В центе расположил ветку жёлтого дрока, потом чуть ниже пышные белые шарики лесной герани, ещё ниже васильки. Всю эту красоту обрамляли плети душистого горошка, свисающие до поверхности столика. Рядом с цветами на листе лопуха лежала горстка ярко-розовых ягод. Кармель впервые видела такие ягоды, чем-то напоминающие малину.

– А я говорила тебе: остерегайся этого монгола, – проворчала Катя, проявляясь в палатке. – Ух, ты! Какая красота? Интересно, кто принёс ягоды и цветочки?

– А ты не видела? – с надеждой произнесла Кармель.

– Как я могла. От реки до палатки больше двухсот метров.

– Может тебя оставлять тут? Будешь сторожем.

– Нет! Мне интересно с тобой, – возмутилась Катя.

– Класс! Килограмма на полтора не меньше. На что ловила? – раздался голос Сашки.

Кармель выглянула из палатки. Парнишка ткнул пальцем в рыбину, в ответ на его прикосновение она дернулась.

– Кто-нибудь из лагеря ходил на рыбалку?

Сашка поднял брови.

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Тогда это точно Лиска поймала. Умница. – Кармель потрепала кошку, усердно вылизывающую шёрстку возле клетки кролика.

Сашок присвистнул.

–Ни фига себе.

– Я поделюсь рыбой, если ты почистишь её, – предложила Кармель. – Только скажешь мне, чистый ли карп внутри.

– Идёт. Давай чашку.

Сашок управился с рыбой за пять минут. Вымыл в воде, разделал на куски.

– Карп без глистов, не боись, – догадался мальчишка о её беспокойстве.

Кармель поставила сковороду на огонь.

– Саш, посмотри, эти ягоды можно есть. – Она показала на лист лопуха, принесённый ею из палатки.

– Конечно. Это Княженика. Попробуй, тебе понравится.

Кармель обмакнула рыбу в муку и выложила на сковороду. Ягоды вымыла в чашке и высыпала на блюдце.

– Саш, а ты случайно не знаешь, кто принёс ягоды и цветы. Я хотела бы поблагодарить за необыкновенно красивый букет. Просто чудо, как подобраны оттенки, с большим вкусом.

Сашка замялся.

– Знаю, но обещал держать в секрете. Я передам твои слова, он очень обрадуется.

– Са-а-аш, ну скажи, – умильным тоном протянула Кармель.

– И не проси. Сказал же секрет.

Кармель выложила рыбу на большую тарелку. Всучила мальчишке нож.

– Нарежь хлеба, а я открою банку овощной солянки.

Пока Сашок пилил подсохший чёрствый хлеб, она накрыла стол.

Из-за сгущавшихся сумерек пришлось зажечь фонарь. Прохлада опустилась на притихшую землю, завели свои трели сверчки и цикады. Кармель накинула на плечи кофту, сунула мальчишке ветровку. Послышались шаги. В круг света ступил Стёпка.

– Привет. Там тебя зовут на чай.

Кармель поинтересовалась.

– Меня или его?

– Обоих. Особенно Лена просила прийти.

– Стёп, обязательно приду. А пока поужинай с нами. Ты не поверишь, но эту рыбу поймала Лиска.

Стёпа переступил с ноги на ногу. Кармель взяла угрюмого мальчишку за плечи.

– Пожалуйста.

Стёпа сел на стул. Кармель положила рыбу и салат на тарелку и пододвинула её к нему. Лиска приблизилась к столу и требовательно мяукнула.

– Извини, дорогая, твоя доля. – Кармель положила голову карпа на лист лопуха.

Кошка удовлетворённо заурчала и принялась за еду.

– Вкуснятина! – Кармель вытерла пальцы салфеткой и отставила пустую тарелку. – Я, кстати, речную рыбу люблю больше морской. А ещё раков обожаю. Мы в детстве их ловили между коряг у самого берега. У меня сердце от страха чуть не разрывалось, но я тоже ловила. Мои друзья босиком лезли в воду, а я трусиха только в сапогах, ещё и перчатки на руки надевала. Мне всё казалось: какая-нибудь гадость влезет под кожу. В детстве все вкуснее было. Я такую картошку, какую пекли на костре в Захарьино, больше ни разу в жизни не ела.

– Просто в детстве всё вкуснее казалось. И деревья больше, – с улыбкой произнёс Стёпка.

Кармель улыбнулась в ответ.

– Точно.

Налила мальчишкам чаю, открыла коробку с крекерами.

– Извините, ребята, ягоды не предлагаю. Самой мало, – заявила Кармель, пробуя на вкус первую ягодку. Она зажмурила глаза. – М-м-м, необычный вкус. Ананас и персик одновременно. Кня-же-ни-ка. – произнесла она по слогам. – Царь ягода. Спасибо доброму незнакомцу за подарок.

Кармель открыла глаза. Чуть порозовевшее лицо Стёпки, его странный взгляд натолкнули её на неожиданное открытие. И цветы, и ягоды принёс он.

– Конечно, зачем им чаепитие, если они уже чаи распивают. – Тимур вошёл под навес. – А все вас ждут. Лена, между прочим, торт спекла. А это на печи не так легко сделать.

– Мы уже идём. Я не откажусь ещё от одной кружки чая с тортиком. – Кармель сполоснула свою кружку, накрыла остатки трапезы полотенцем, – Потом уберу.

Их встретили возгласами. Феликс пояснил:

–Сашок направился к Кармель и задержался, вызвался Стёпка и тоже с концами. Мы уж думали, Тимур тоже пропадёт. У тебя там прямо бермудский треугольник.

– Мы ели зеркального карпа, которого поймала кошка. Представляете? – Сашок уселся за стол рядом с Мариной.

– Да уж с голоду Кармель не пропадёт, – хмыкнула та.

Лена позвала новенькую:

– Иди сюда.

Антон Доля обошёл стол и налил из чайника понемногу в каждую кружку. Лена нарезала торт крохотными кусочками –раздала всем.

– Моей бабушке было три года, когда она последний раз видела свою мать. Сегодня я позвонила ей. Она приедет через два дня и заберёт останки. Я хочу поблагодарить Кармель. Ведь сегодня произошло чудо. Давайте помянём всех погибших здесь и мою прабабушку Нонну Гаврилову тоже.

Поисковики подняли кружки. Кармель сделала глоток из своей и задохнулась – спирт! Откашлявшись, ощутила: в желудок жгло огнём.

– Фронтовые сто грамм, – пояснил Тимур. – Неужели ты его не пробовала раньше.

Кармель отдышалась, закусила спирт тортом.

– Предупреждать же надо!

Кто-то включил магнитофон. Полилась мелодия «Тёмной ночи».

Тимур поднял кружку.

– За то, чтобы как можно больше неизвестных солдат обрели имя.

Поисковики потянулись друг к другу чокаться. Кармель неуверенно заглянула в кружку.

– Пей не дыша, одним глотком, – посоветовал Лена.

Кармель обречённо вздохнула, понимая, отказываться не стоит. Второй глоток дался легче.

Подошёл Стёпка.

– Можно пригласить вас на танец?

Кармель подала мальчишке руку, неловко выбралась из-за стола. На пятачке, расчищенном от травы, они попытались закружиться в вальсе.

– Стёп, давай помедленнее, меня ноги не очень слушаются, – засмеялась Кармель, глядя на него сверху вниз.

Мальчишка едва доставал ей до подбородка, но крепко и уверенно вёл её в танце. Их вальс со стороны напоминал замедленную сьёмку нормального вальса. Проплывая в танце мимо беседующего Игоря Петровича и Кирилла, Кармель услышала:

– Если опись оружия закончена, пора передать его в военный гарнизон.

– Стёп, а что дальше сделают с боеприпасами, найденными в блиндаже? – заинтересовалась она.

– Обычно чуть реставрировали и отдавали в музей. Но это оружие и гранаты в хорошем состоянии, папа сказал: пусть вояки решают, куда его девать. Может, отдадут в другие музеи, может, отправят на склад.

Музыка закончилась и Стёпа, как галантный кавалер отвёл её к столу. В кружку кто-то плеснул ещё спирта.

– Давайте по третьему глотку за дружбу, – предложил Феликс.

– Кармель, поставь кружку. Ты уже опьянела, – посоветовала Катя. Призрак кружил вокруг стола, прислушиваясь к разговорам.

– Кать, не могу. За дружбу надо выпить. Мне впервые так здорово, – пробормотала Кармель.

– Я Лена, не Катя, – напомнила Данькова, косясь на захмелевшую соседку. – За дружбу. – И чокнулась кружкой с Кармель.

Снова включили музыку. Голова у Кармель слегка кружилась, все вокруг стали добрыми и милыми людьми. Она поймала взгляд Тимура и радостно ему улыбнулась.

– Потанцуешь теперь со мной? – Сашок тронул её за плечо.

Она встала и почувствовала: мир вокруг закачался, словно на волнах.

– Саш, лучше проводи меня до палатки. Кажется, мне не до танцев.

Сашок помог ей перелезть через лавку.

– Ребята, спасибо за вечер, – Кармель помахала рукой.

– Что-то наша экстрасенша быстро захмелела, – с насмешкой произнесла Лина. – Может, она до прихода к нам раздавила бутылочку горячительного?

– Ничего я не давила, – пробормотала Кармель, держась за мальчишку. – Спирт у вас зверский. А у тебя тату шевелится. – Качнулась она к Лине, разглядывая цветную татуировку на плече девушки, изображающую тигрицу.

– Ладно, Сашок, проводи девушку, а то ей уже мерещится.

– Всем пока.

Кармель положила Сашке руку на плечо. При попытке обойти стол её качнуло на Феликса.

– Саш, давай я помогу. – Художник подхватил девушку с другой стороны.

Они довели её до палатки и сгрузили на кровать. Кармель подложила ладони под щёку и тут же заснула. Феликс укрыл девушку покрывалом, застегнул на молнию вход. Под навесом в клетке сидел кролик, рядом с ним на подушке спала кошка. При их появлении она зашипела.

– Тихо, тихо. Странно, у всех ни в одном глазу, а Кармель вырубило, – удивился Сашок. – Она что, не пила раньше?

– Не знаю. – Феликс поправил салфетку на столе. – Букет Стёпка принёс?

Сашок промолчал.

– Угораздило же его.


В лагере звучала музыка. Под звуки «Венского вальса» на пятачке кружились пары.

– Она не притворялась пьяной? – поинтересовался у друга Тимур.

– Нет. Мы её еле довели. Она мгновенно уснула, едва голова коснулась подушки. Видимо, на неё так действует алкоголь.


Сквозь сон Кармель почудилось: кто-то на неё пристально смотрит. Она попыталась открыть глаза и не смогла. Тимур насторожился, уловив, что девушка глубоко вздохнула, задрожали ресницы, напряглись на лице мышцы. Ему показалось: она просыпается, он осторожно встал с кровати. Но нет, лицо Кармель разгладилось, дыхание выровнялось. Ещё минут пять он задумчиво смотрел на неё, потом погасил тусклый свет фонаря и вышел из палатки. Тимур выбрал время, когда на него никто не обращал внимания и отправился проведать новенькую. Осторожно расстегнув молнию, вошёл в палатку Кармель. Специально отрегулировав фонарь, чтобы он светил матовым светом, включил его возле кровати. Она не притворялась и впрямь крепко спала. Тимур присел возле кровати и долго любовался девушкой. Он сам не понимал: зачем сюда явился. Просто ему хотелось увидеть её снова и без свидетелей.