– Ребята, хотите кофе?

Мальчишки отказались, а она с удовольствием выпила пару чашек горячего напитка. Зевнула, закрывая рот ладошкой. Ночью они с Тимуром почти не спали, сначала долго разговаривали, а потом обоим стало не до сна. Однако, Кармель пробудилась раньше звонка. Осторожно встала с матраса, во всём теле ощущалась необыкновенная лёгкость. Она почувствовала себя необычайно живой и счастливой. Не торопясь, надела купальник, собрала волосы в хвост. Тимур пошевелился, простынь сползла, обнажив белую кожу на бедре. Кармель села на складной стул и минут пять любовалась спящим Тимуром. Его руки и гладкая кожа на торсе загорела сильнее, чем ноги, а эта молочно-белая полоска на бёдрах выглядела по-детски беззащитно. Ей нравилось в нём всё: голос, лицо, фигура, как он движется, ест, смеётся, даже злится и сердится. Кармель впервые захотела каждое утро просыпаться рядом с мужчиной, именно с этим мужчиной. Готовить ему еду, ждать с работы, она была согласна даже на ограничение своей свободы. Кармель вздохнула и тронула Тимура за плечо.

– Просыпайся, соня.

Тимур открыл один глаз и простонал:

– Не-е-ет. Ну её эту речку. Давай сегодня сократим программу водных процедур, только умоемся и почистим зубы. Ложись. – Он похлопал рукой по матрацу.

Кармель покачала головой.

– Не пойдёт. Я потом весь день буду чувствовать себя не в своей тарелке.

Тимур натянул простынь и пробормотал:

– Все евреи такие нудные? А я в своей тарелке, всё одно в лесу вымажусь – вечером буду купаться.

Кармель, вернувшись с речки, сварила кашу с тушёнкой, порезала овощи и решительно полезла в палатку будить Тимура. Только протянула руку, чтобы коснуться его, как он свалил её на матрац и крепко обнял.

– У нас есть несколько минут, можно я расчешу тебе волосы?

Кармель протянула щётку. Тимур снял резинку с мокрого хвоста и стал осторожно распутывать кудрявые пряди.

– У меня симпатичная косичка получилась, – похвастался он.

Кармель приподнялась и посмотрела на его творение в зеркало.

– Ещё пара тренировок и ты Сережа Зверев.

– Ах, ты вредина. Нашла с кем сравнивать, – засмеялся он.

– Быстро одевайся и завтракать. Скоро Сашок придёт.

Они успели не только привести себя в порядок, но и поесть, когда Сашок и Стёпка появились возле палатки.

– Папа разрешил поехать с тобой, – пояснил он, краснея.

Кармель добавила бутербродов в пакет с едой. Тимур поцеловал её в щёку и окинул друзей взглядом.

– Вы там присмотрите за ней.

К машине Лиска направилась вместе со всеми, но потом, видимо, передумала и скрылась в лесу.

Кармель вырулила на дорогу. И тут Сашок заявил, что умеет водить и всегда мечтал прокатиться на джипе. Стёпа промолчал, но по его горящим глазам не трудно было заметить: он тоже не прочь сесть за руль. Она разрешила им по очереди вести «Ниву» до поворота на грунтовку.

– Всё, водилы, перебирайтесь на пассажирские места, я не собираюсь лишаться прав. Вдруг на этой дороге, в кустах, затаились гаишники.

Деревня Шутиха оказалась парой жилых домов, на тихой улочке из зарослей бурьяна выглядывали прохудившиеся крыши ещё нескольких заброшенных изб.

– На карте госпиталь располагался на околице деревни. Ну и где тут околица? Отметка дубовая роща. И близко дубов не вижу, – размышлял Сашок, рассматривая карту.

Стёпка, завидев одинокий исполинский дуб в километре от них, предположил:

– А вдруг, он один остался от всей рощи.

Кармель нахлобучила шляпу – солнце слепило глаза.

– Сначала поищем местных жителей, может они что подскажут.

Из одного жилого дома на их крик никто не вышел, из второго на свист мальчишек им ответил какой-то надтреснутый скрипучий голос. Они прошли по тропинке к крыльцу и остолбенели при виде непонятного существа в валенках, тёплых штанах, байковой клетчатой рубахе, ватной жилетке и серым шерстяным платком на голове.

– В такую жару, в валенках… – прошептал Стёпка, разглядывая сморщенное, ну чисто баба-яга, лицо существа непонятного пола, с крючковатым носом, кустистыми белыми бровями и острым подбородком.

– Здравствуйте, дедушка, мы ищем место, где в войну располагался госпиталь. Вы случайно не знаете, где он стоял? – заорала Кармель, заставив мальчишек вздрогнуть.

– С чего ты взяла, что это дед? – пробормотал Сашок.

Существо извлекло из одного кармана жилетки трубку, из другого кармана коробок спичек, подпалило табак и, пыхнув в сторону гостей вонючим дымом, изрекло.

– Чего орёте. Тут глухих нет. А вы, мальцы, коли ослепли и не можете отличить мужика от бабы, валите отсюда по добру поздорову.

Кармель рассмеялась, увидев раскрытые рты мальчишек.

– Дедушка, не обижайтесь, их ваш платок смутил.

– А чего платок, удобно, – невозмутимо произнёс старик. Стащил крючковатыми пальцами с головы цветную тряпицу, обнажив совершенно лысый гладкий череп. – Хоть ветер и холодит башку, солнце всё ж таки может и тюкнуть по темечку.

Без платка он сразу стал похож на древнего старца, на голове которого из растительности остались только брови.

– Зачем вам госпиталь? – Дед выпустил несколько колец дыма, округлив безгубый рот.

– Мы разыскиваем солдата Ивана Гордеева, в сорок третьем его раненого с линии фронта направили в Шутиху, – пояснила Кармель.

– Она помогает, – кивнул старик в сторону, где стояла призрачная девушка.

Кармель удивилась.

– Вы её видите!

Катя прищурилась, разглядывая старика.

– Он стоит на пороге вечности. Одной ногой почти уже там, от того и заметил меня.

Мальчишки настороженно переглянулись. Дед проворчал:

– Видеть-то вижу. А что она тебе говорит, не слышу.

– Её зовут Катя. И вы правы, с её помощью мы разыскиваем солдата.

Дед прищурил слезящиеся глаза.

– Видишь тот дуб?

Кармель кивнула.

– Вот там и стоял госпиталь. Солдатиков хоронили неподалёку от рощи.

Стёпка обрадовался:

– А я сразу подумал на тот дуб. Ему лет сто не меньше. А куда роща-то подевалась?

Старик напялил платок, поднял на гостей блёклые, словно выцветшие глаза.

– Ещё мой прадед говорил про дуб, так что дереву больше ста лет. Не справились с ним, вот и выстоял, а другие срубили.

Кармель спохватилась и предложила:

– Может, вам нужна помощь?

Дед нахмурил брови.

– Сам пока справляюсь. Да и внучка по субботам приезжает, помогает мне.

Они попрощались со стариком и направились к дубу. Стёпка пару раз оглянулся, пожал плечами.

– Чего он так одет? Жарко же.

Кармель вспомнила Захарьино и старушек в тёплых байковых халатах.

– Им не жарко. С возрастом кровь остывает и не греет. Правда, я знаю одну прикольную бабульку, так она одевалась, словно тинэйджер.

– Не хотел бы я дожить до такого возраста, когда стану похож на чучело, – буркнул Сашок. – Какой смысл в такой жизни? Пользы никакой. Сидит, как растение, и греется на солнышке.

Кармель посмотрела на хмурое лицо мальчишки и раздумывала, что же ответить.

– В своё время он принёс много пользы своей стране. А сейчас он наполовину живёт в прошлом, оно видится ему ярче и яснее. Пока он жив, Шутиха тоже не умерла. С ним в небытие уйдёт и эта деревня, – гневно произнесла Катя.

Кармель повторила её слова мальчишкам. Сашок насупился и убеждённо сказал:

– Всё равно не хочу такой жизни. Я постараюсь уйти до того, как превращусь в трухлявый пень.

– Ты сейчас так рассуждаешь, к счастью, убеждения с возрастом меняются, – вздохнула Кармель.

Катя добавила:

– Напомни ему, куда попадают самоубийцы. Может, это охладит его пыл.

Кармель пересказала слова Кати. Сашок явно хотел возразить и или добавить что-то колкое, но присутствие призрака останавливало его.

– Саш, у тебя есть дедушка или бабушка? – поинтересовалась Кармель.

– Ну есть. И что? У Стёпки тоже есть, заведует ветеранским клубом. Деятельный дедушка, на этого в валенках совсем не похож.

– А теперь представь: они решили не превращаться в стариков, и вы никогда бы их не узнали.

Сашка остановился.

– У меня нормальные дедушка и бабушка.

Кармель повеселела.

– Ага! Когда коснулись твоей родни, ты сразу по-другому заговорил. Я вот если вспоминаю детство, то сразу на ум приходит Захарьино и бабушка. Это самые тёплые воспоминания.

Сашка замахал руками.

– Да понял, я понял. Без стариков исчезло бы важное звено из жизни человечества. – И захихикал: – Знаешь, почему дети любят общаться со стариками? У одних ума ещё не хватает, у других он уже пропал. Они на одном умственном развитии находятся.

Кармель толкнула Сашку в плечо.

– А как насчёт мудрецов?

Он отпрыгнул от девушки в сторону.

– Исключение.

Стёпка, молча слушающий их разговор, оборвал друга.

– Кончай, Сашок. Хватит прикалываться. Я своего деда уважаю, он меня многому научил. Да и ты к своим хорошо относишься.

Они обошли дуб. Катя отдалилась от них на возможное для неё расстояние. Покачала головой. По траве, доходящей до пояса, Кармель побрела сначала вправо до рощицы из молодых осинок, потом влево до глубокого оврага. Мальчишки покорно шли за ней, тихо переговариваясь. На расстоянии двухсот метров от дуба Катя остановилась.

– Здесь хоронили солдат, умерших в госпитале от ран. – Она стала медленно бродить по невидимому для Кармель кладбищу, проходя кусты шиповника насквозь.

– Саш, принесите из машины списки солдат, – попросила Кармель.

Стёпка поинтересовался:

– Инструменты захватить?

– Возьмите.

Почти два часа Катя называла им фамилии солдат и медсестёр, похороненных на госпитальном кладбище. Кармель сверялась со списком и ставила крестики. Ребята вбивали в землю колышки с фамилиями. Вскоре выстроились несколько рядов осиновых меток над могилами.

– Вани здесь нет. – Катя потерянно стояла перед Кармель.

– Поговорим с тем дедом. Может, он помнит, где ещё были захоронения. Кать, мы обследуем эту Шутиху вдоль и поперёк, – попыталась она успокоить подругу.

Сашок поставил последний крестик на списке.

– Фамилии в списках и похороненные здесь совпадают на девяносто процентов. Может, вашего Ивана направили в другой госпиталь? Или здесь не одно захоронение.


Дедок по-прежнему сидел на лавочке, словно, за те несколько часов, что они провели на месте бывшего госпиталя, он не сходил с места. При их появлении дед неторопливо раскурил трубку.

– Дедушка, извините, не знаю вашего имени, – начала Кармель.

– А вы и не спрашивали. Николай Серафимович, – дедок слегка наклонил голову.

– Николай Серафимович, поблизости был другой госпиталь?

Старик почесал за ухом, сдвигая платок на затылок.

– В самой Ельне. А чего, не нашли, кого искали?

– Нет. Вот думаем, могли его переправить в другой госпиталь?

Сашок и Стёпка присели на траву рядом с лавочкой.

– А знаете что. От соседа, царство ему небесное, я слышал, что в октябре сорок третьего госпиталь попал под бомбёжку. Тогда погибли двое местных жителей, медсестра, врач и несколько солдат. Вдруг Иван был среди них? – Николай Серафимович пыхнул трубкой и показал на мальчишек. – У соседа тогда брат погиб такого возраста, как они.

Кармель с надеждой, вспыхнувшей в душе, поинтересовалась:

– А где их похоронили?

Дед постучал трубкой о край лавочки, вытряхивая пепел.

– А вот с этим проблема. Брата соседа на местном кладбище, а персонал госпиталя и солдат должны были похоронить где и раньше.

Сашок просмотрел списки.

– Врача в списках нет, медсестра есть.

Стёпка заглянул в листки бумаги.

– Вряд ли это та медсестра. Смотри дату смерти, второе сентября. Нужно искать другие захоронения.

Кармель достала из пакета влажные салфетки, вытерла вспотевшее пыльное лицо.

– Будем искать. Дедушка, кажется, мы успеем вам надоесть своим присутствием в Шутихе.

Николай Серафимович усмехнулся.

– Да ради бога. Милости прошу. Можете в хате остановиться.

Мальчишки переглянулись. Кармель поблагодарила за приглашение и отказалась, заявив, что им удобнее приезжать в Шутиху. Они пообедали бутербродами, выпили чуть тёплый чай.

– Давайте начнём с околицы деревни справа от госпиталя, – предложил Стёпка, отряхивая крошки хлеба с брюк.

Сашок возразил:

– Нужно осмотреть местное кладбище. Вдруг их там захоронили.

Кармель задумалась.

– У них может не оказаться могил.

Стёпка хлопнул себя по лбу.

– Врач, медсестра, солдаты и двое местных жителей. А что если они находились в одной палатке, когда туда попала бомба? Ты это имела в виду? Поэтому их нигде не похоронили?

Кармель вздохнула.

– Ну да, некого хоронить. – Она подозвала Катю, силуэт которой мелькал поблизости. – Катя, ты сможешь понять по разрозненным останкам, кому они принадлежат?